Не придумал название, не знаю, что это и зачем

  Не сочувствую детям Германии; когда приходят за евреями, не поднимаю вой. Живу вне партий, религий и рас; коль нужен кому — приходите за мной! Если сегодня не я занимаюсь политикой, то завтра она займётся мной? Пусть, я ж не герой нашего времени, и среди своих навсегда чужой. Мне не стыдно быть русским, но национальность меня и не приводит в восторг. Я не мятущаяся интеллигенция, но и, как не утонуть в проруби, знаю толк.
  Не был, не состоял, не участвовал — напоминает девиз моего родового древа. В нём, как в политике, я где-то в центре, один, а не справа иль слева. Моя гражданская позиция — это даже не хата с краю; я не разыгрываю готовые позиции, да и вообще не играю. Не сострадаю угнетённым спартакам, и не ненавижу угнетателей: как-то странно всё это — потакать посредственным читателям.
  Чем отыгрывать ясную роль, будоражащую кровь небесного зрителя, не лучше ль свой собственный лик облаком сухим вытереть? Раствориться в созерцании, благами заполнив приют внутренних мёртвых душ; очистить сознание, отстранившись совсем от людских леденящих стуж? Разве так можно, это же явные перегибы на местах? Не лучше ль всем вместе в едином порыве гибнуть в мечтах?
  Благодарю, но я лучше белой вороной пролечу над гнездом кукушки да и людей рядом копить не буду: я же не Плюшкин. Копейка рубль бережёт, и многих беспокоит волатильность активов. А меня ничего не беспокоит: pase lo que pase, было и было. Ужасные новостные сюжеты протаптывают тропы к изгибам сознания: многие знания — многие печали, стучите — и вам откроют: извините, занято!
  И как-то свободнее без равенства и братства: когда ты один, то и не с кем особо равняться. И как-то свободнее без постоянных ассоциаций; и как-то спокойно и тихо, коль не с кем ругаться. И как-то свободнее без экстраполирования урока геометрии на четырёхмерное пространство: никаких доказательств теорем; ты один, и совершенно некого опасаться. И как-то свободно всё, как-то легко выражать, [тут глубокомысленная пауза и вдох]
что свобода — великая ценность, даже если ей подражать.
  Разлиться безмыслием по толпам бред...бред...ущим. Я никуда не иду. А вам — дорогу осилит идущий. Споры и крики, стенания о морали, кого и за что законы карали... Что? Я лучше...
  Угаснуть наблюдением, быть унесённым ветром или ветром перемен. Какая-то нечеловеческая свобода от гнетущих, каноничных тем. Мне видится мир сплошным чудом, вибрирующим на бесчисленных частотах. Это я определяю, где рай, а не кто-то.
  Пожалуйста, ожидайте. Но я ничего не жду. Пожалуйста, проходите. Да я постою. Эта радость внутри, вываливающаяся наружу. Радость от того, что я никому не нужен.