Здесь, где Ты

Жил-был-выл и гулял ветер. Ну не то чтобы выл – подвывал скорее, да и был он ещё очень юным, неокрепшим ещё ветерком. Родился он под звёздами на речке и летал теперь до соседних полей и деревни – у братьев своих учился.
Вот, однажды, золотистым и теплым сентябрьским днём залетел он за братьями в лесок на поляну, в старом, заброшенном домике остановиться на ночлег. И остановился, только раньше обветшалой избушки. Крохотную, посреди той самой полянки стоящую рябинку увидел. Он не знал языка деревьев, но ему показалось, что деревце поприветствовало его, легонько пошевелив тонкими листочками. Медленно пролетел мимо, слегка коснулся маленькой кроны, развернулся, весело присвистнул, будто выдохнул, и полетел спать.
Утром начался холодный дождь, и ветерок надул к ножкам рябинки ворох опавших листьев и деловито подвыл на водяного силача перестать сильно бить по грустнеющему деревцу. Ему так подумалось, что грустнеющему.
Ветры-братья частенько летали мимо этой полянки, и младший ветерок стал ухаживать за рябинкой. Когда наступила зима, он наносил к деревцу снежные сугробы и укутывал легкой белой шалью веточки. Если снега было много, сдувал его, чтобы рябинка не хрустела под его тяжестью. Весной он отпугивал оголодавших зайцев от коры хрупкого деревца и отводил излишки воды, чтобы земля под ним не заболотилась. А жарким летом обдувал зелёные листочки, спасая их от солнечных ожогов, и даже отгонял назойливых мошек. Он любил отдыхать под нежной листвой и вдыхать аромат полюбившегося ему дерева. Рябинка росла, а ветер становился всё сильнее.
Три зимы прошло и прошло третье лето, пришла осень. В тех краях, куда ветер летал со своими братьями, заговорили о разбушевавшемся в соседнем лесу старике – урагане, обозлившемся на весь свет. Ветер, почуяв неладное, полетел к милой сердцу полянке и вовремя:  разгневанный силач швырял огромные валуны и с корнем вырывал из земли вековые деревья. Ничего он не видел и слышать ничего не хотел. Тогда легкий сентябрьских ветер, подлетел к рябинке и закрутился вихрем вокруг неё. Будто был он сам ураган или даже озлобленный смерч. И, чем сильней и больней били в него прилетавшие камни, деревья и ветви, тем быстрей он крутился, расширяя свой возле дерева круг. Весь вечер и всю ночь он спасал рябинку. Под утро старикану надоело крушить всё вокруг, и он остановился, недоуменно взглянул на ветер, и выпалил «Сумасшедший!». Улетел прочь. А ветерок замедлил свой ход, застыл и замертво упал под стройный ствол дерева.
Утро, день и ночь рябинка мелко-мелко дрожала, листочки сжимались и начали падать на землю, капая соком на ветром прижатую землю. К следующему утру только два пожухлых листика осталось на деревце, скованном тишиной.
 
***
В заброшенном  домике за лесной полянкой проснулся молодой странник. Его разбудил скрип едва висевшей на проржавевших петлях двери. Он открыл глаза, поерзал под плотным покрывалом холодного тумана, взявшегося откуда невесть и рассеивающегося, словно дым. Странник встал и тихонько прошёл в большую комнату с печкой, потухшей много лет назад. Возле неё на полу сидела тонкая, хрупкая, большеглазая девушка с длинными рыжими волосами. Она поёживалась и слегка тряслась от холода.
- Ты откуда взялась?
- Я не знаю…я уже и не помню куда шла…Здесь прохладно, – тихим, нежным, будто  шелест листьев, голоском сказала она.
- Сейчас будет тепло! – странник поднял сухие веточки, растёр их в сильных ладонях, дунул – в руках заполыхал огонь. Он положил его на пол, на уже собранные кучкой обломки ветвей.  Девушка отодвинулась и посмотрела на него в ожидании.
- Не бойся: огонь – вещь полезная, если его приручить. Ясно одно - надо чинить печку!
Будем создавать тут уют.
- Но ведь дом пустой…
- Как же он пустой, когда здесь есть ты? – сказал Он, и Её глаза стали похожи на огромные звёзды.
Они не спрашивали друг друга, кто они такие и зачем оказались в этом ветхом жилище, как не спросили и имён. Они просто понимали друг друга. Даже без слов. И всегда, с этой самой поры, были вместе.

Конец