Рахим

      
Идиллия
Пастух – таджик, по имени Рахим,
Не может быть работником плохим:
Своих коров, барашек, милых коз
Пасёт и в зной, и в слякоть, и в мороз.
А притомится, шарики насвай*
Закинет под язык и скажет: «Вай!»
Сосёт таджикский с известью табак,
И всё ему по «кайфу и ништяк»! 
Усталость прочь, снимает, как рукой,
А на душе – блаженство и покой...
Он видит будто свой Таджикистан,
Кишлак и стариков, и достархан,
Колючий саксаул, бахчи, арык
И всё, к чему он с детских лет привык.
Ладошки сложит, ниспошлётся дар:
Смиренный взор и вдох «Аллах Акбар!»
Протяжно песню предков напоёт,
Собой доволен, жизнь по капле пьёт...
Нацмен, приезжий и пастух – Рахим
Вписался просто так в мои стихи...
В его душе гармония и лад,
Ему не надо славы и наград,
Пасётся стадо. Тишь и благодать,
А красота вокруг - не передать!

Рахиму говорю своё «рахмат»,
И он доволен, дружбе нашей рад.
01.06. 2022 г.

                (Рассказ)
     Последние майские деньки. Погода в этом году не радует, но всё же выдался тёплый денёк, и я вышел на природу в ближайшую балку.
     Солнце ещё не знойное, а тучи весьма коварные, как  сизые драконы, периодически заглатывали светило.
     Словно обжёгшись, они выплёвывали наружу, не успев переварить.  И солнце торопливо продолжало свою весеннюю работу.
     В НАСТНЫЕ, весенние дни я обычно хожу к старым, заросшим прудам, где сиживают рыбаки, желающие поймать хоть какую-нибудь рыбёшку для кошки.
   Сколько раз наблюдал картину, как поплавки безжизненно покоятся на подёрнутой тиной воде. Рыбаки время от времени вытаскивают наживку, меняют её, покусанную мальками, вновь забрасывают снасть и застывают, словно погружаясь в анабиоз.   
     Надо сказать, что благодаря техническому прогрессу, всё больше появляется новых средств ловли. Различные конструкции спиннингов, замысловатые удочки, приспособления. Стоит рыбаку метнуть наживку, и она летит на десятки метров, плавно опускаясь туда, куда раньше рыбак её не добросил бы.
     Медленно подёргивая, обладатель такого чуда удочки с наживкой в виде искусственного мотыля, блесны или червяка, крутит барабан с леской, и он подтягивается всё ближе и ближе. Рыбе, если она есть, нет шансов не соблазниться.    
     Ходят слухи, что здесь всё же умудрялись вылавливать то карася, то щуку. Недавно даже  белого амура поймали! Каким ветром его сюда надуло?
 И сегодня, проходя мимо мужчины и мальчика, удобно устроившихся на берегу, мне показалось, что сидят они просто ради удовольствия: время утреннего клёва давно прошло.
     Моя задача -  просто поглазеть, прогуляться на природе.
     Есть и давняя мечта, которую хотел осуществить: пройтись босиком по молоденькой травке, полежать на ней.
     Это стало просто наваждением – вот уже несколько лет в зимнюю пору представляю, как прихожу на луг и падаю на траву, раскинув широко руки, блаженно вытягиваюсь на ней, вдыхая запахи, и наслаждаюсь ласковыми лучами весеннего солнца. 
     А запахи в это время такие, что голова кружится. Воздух тягучий, как мёд, хоть режь его дольками и ешь с толстым удовольствием. Он, словно медовый воск, тянется по горлу и ощущается янтарным, свежим и сладким.
     Буйствует зелень, молоденькие листики невинно- маслянисты, всем существом своим открыты солнцу.
     Каждой травинке хочется выбраться  на свет, порадоваться  окружающему миру, она расталкивает сестёр, изгибается, выкручивается, но упорно лезет вверх.   
     А сколько различных цветиков-самоцветиков, с виду незатейливых, на чей запах летят и летят труженики шмели, пчёлы и прочие порхающие создания.
Все вокруг гудит, звенит, поёт голосами мелких пичуг в молодых зарослях. И в такой атмосфере даже моё сердце готово выпрыгнуть и побежать босиком по этому разнотравью...
     Мальчишками мы носились по полям и лесам, по оврагам и буеракам. Никаких клещей тогда не было – валяйся, хоть целыми днями, можно было вздремнуть, пока жара не разморит и не захочется в тенёк. 
     Разувшись, я отправился вдоль пруда, мимо зарослей терновника и вётел, растущих по-над журчащим ручьём. Прекрасный массаж для подошв и отличное закаливающее средство.
     Мы стараемся заковать свои ноги в обувь, а надо бы почаще гулять по земле, по траве, полчаса такой прогулки заменит хороший массаж и оздоровит.

* * *
     С севера балка поднималась травянистым лугом к зарослям леса. На склоне балки в это время паслось небольшое стадо коров и телят, обособленной кучкой щипали траву овцы и козы.
     Пастуха я не разглядел рядом. «Может, дрыхнет где-нибудь в тени деревьев», - подумал я и решил воспользоваться моментом: сделал несколько селфи с коровками, что для городского жителя экзотика.
     Подошёл к щиплющей траву чёрной с белыми пятнами бурёнке, сфоткался и с ней словно с голливудской красоткой, в разных ракурсах.
   Та подняла голову, глянула на меня удивлённо и будто бы осуждающе: ходят, мол, тут всякие зеваки, мешают заниматься серьёзным делом, селфи делают, не спросив разрешения...
     Оставив стадо, я выбрал удобное местечко в невысокой траве и, наконец, прилёг, но с опаской поглядывая – не поползут ли по мне разлапистые насекомые...
     Как по заказу, выглянуло солнце из-за туч, я подставил лицо и грудь его ласковым лучам.
     Но это было недолго, буквально минут пять. Вновь налетел очередной злобный дракон –  большая туча и заглотила в свою утробу весёлое, искрящееся существо.
     Лежать стало неуютно, я отправился по цветочному ковру, рассматривая незатейливые кашки, лютики-цветочки.
     От пруда вышел подросток с удочкой. Проходя, вежливо поздоровался, я ответил, спросив от нечего делать: «А где же улов?»
     Он нехотя ответил: «Один щука сорвался с крючка. Мелюзга я бросал назад».
     Мальчишка говорил с небольшим акцентом, путался в родах существительных. Я мягко поправил его: «Надо говорить «Одна щука», он непонимающе  смотрел на меня, улыбался, не зная, что сказать.
     Я спросил, кто он по национальности и как его зовут.     Имя своё он произнёс неразборчиво. Оно было похоже на слово «амброзия» – есть такой аллергенный сорняк, завезённый в наши края, как и колорадский жук, из-за океана.
     Парень поведал, что с полгода как прибыл сюда с родителями, с бабушкой и двоюродной сестрой с зятем из Таджикистана.
     Здесь с трудом окончил четвёртый класс местной школы, что находится в греческом посёлке за лесом. Там они теперь и проживают, но наступили каникулы, он должен помогать отцу пасти стадо, принадлежащее жителям этого посёлка.
     За разговором с мальчиком не заметил, как сзади подошёл мужчина в фетровой шляпе, с палкой в руке. Поздоровавшись, назвался Рахимом, пастухом стада.
     На вид ему было лет сорок - сорок пять. Коренастый, с круглым, приветливым лицом, но  нос, как у деда Мороза – набухший, красный. Он периодически чихал.
     Извинившись,  сказал, что всё здесь вроде хорошо на Кавказе, но дома, в Таджикистане, они с сыном не страдали аллергией...
     Стадо продолжало мирно пастись, мы разговорились.
     Он рассказал свою историю.
     Приехали с семьёй на заработки. На родине туго с работой.
     На замечание, что здесь на курорте тоже не очень хорошо с этим,  сказал, что для северов, где хорошо платят, он ещё более не приспособлен, к тому же с ним большая семья...
     Здесь ему пришлось поискать применение своим рукам, хотя у него полно строительных специальностей, есть профессия повара и музыканта.
     Меня заинтересовало его музыкантское прошлое. Рахим  заметил, что были времена, когда он играл у себя на родине в ансамбле на разных инструментах. В том числе и на национальном дутаре, состоящем из кожаного бурдюка, отдалённо напоминающего шотландскую волынку.
     Когда заговорили о поварском деле, у меня вдруг возник вопрос: чем отличается татарский плов от среднеазиатского.
     Он поведал – татарский более светлый, потому что готовится в основном на оливковом масле. Среднеазиатский – тёмный, готовят его на курдючном жире, добавляя кунжутное или хлопковое масло.
     Рахим посетовал, что долго не мог найти работу, везде предлагали мизерную оплату, а ведь ему семью кормить, да и квартиру снимать  надо и тоже недёшево...
     Отчаялся, было. Но подвернулась работа пастуха. Теперь всё бы ничего, но поначалу пытались ущемить, назначали малую зарплату.
     В итоге всё же сошлись в цене. Рахим не преминул заметить с горечью: «Как люди любят считать чужие деньги! Я с раннего утра до вечера должен ходить за стадом при любой погоде. Ни выходных, ни проходных...»
     Но теперь работа приносит ему довольно неплохой заработок, из которого треть приходится отдавать за квартиру, ещё столько же уходит на оплату коммунальных и других расходов. Так что не разбогатеешь... 
     Слушая собеседника, перед глазами вставали свои картины. В далёком 197... «застойном» году я тоже с семьёй приехал на Кавказ. Мы тогда испытали похожее отношение местных «аборигенов» к нам, приезжим. И за квартиру приходилось отдавать также треть своего заработка.
     С женой и двумя детьми пришлось за короткий срок сменить десять квартир. Это происходило по разным причинам, в том числе и по прихоти квартирных хозяев.
     Кому-то из них, например, не нравилось, что у нас маленькие дети. Или вдруг осознавали, что мало с нас запросили и начинали требовать больше.
     А нам просто нечем было платить. Приходилось собирать манатки и идти искать новое жильё.
     Помню, зимой в хозяйской времянке спать приходилось одетыми, а постельное бельё примерзало к тонким стенкам. Вскоре покрывалось плесенью, и нужно было часто сушить постель, а то и выбрасывать.
     Немало тогда перенесли мытарств, тягот, болезней... Переезды, проживание в строительном вагончике в ожидании квартиры.
     И ладно, если бы в итоге  оправдались надежды, но через два года пришлось уйти из ненадежного, но недорогого жилья, снова на частную квартиру.
      Тяжёлая, малооплачиваемая работа и посулы работодателей.
     Всё прошли, пока не устроился в жилищно-коммунальную контору слесарем-сантехником и получил комнатку в девять метров в бывшей душевой общежития, в которой стены и пол прихожей оклеены кафелем. В итоге – болезни детей, сам не вылезал из больниц...
 
* * *
     Я прервал невесёлые воспоминания о своих злоключениях. Эти проблемы канули в далёкое прошлое, теперь самому не верится, что такое могло быть.
     За разговором и не заметил, как солнце склонилось за полдень. Оно так и не смогло вырваться на свободу из настойчивых объятий туч.
      Мне пора было возвращаться домой. Да и Рахим, видимо, утомился, но не от беседы. Он глянул на меня и заговорщицки произнёс:
    - Извини, дорогой, мне покурить пора...
     Я удивился церемонности таджика – чего бы спрашивать и извиняться... А он достал из кармана пластмассовую тубу, откупорил крышечку и выкатил на ладонь несколько зеленоватых горошин, отправив их в рот. Закрыл тубу и спрятал ее в карман.
     Меня осенило, что это.  Я даже вспомнил название зелья и спросил:
     - Это насвай?
     Удивился и Рахим, ответив вопросом на вопрос:
     - Откуда ты знаешь? Пробовал?
     - Нет, боже упаси.
     Я сообразительный... Слышал об этом давно, а сейчас почему-то сразу догадался.
     А из чего его делают?
     Рахим улыбнулся:
     - У вас ходят легенды, что насвай приготавливается из наркотика на навозе...
     Это совершенно не так. Листовой табак перетирается, добавляется гашённая известь, зола некоторых трав. Всё это тщательно смешивается, скатывается вот в такие шарики, которые при употреблении, кладутся под язык.
     Такой способ «курения» не разрушает лёгкие, но тоже вреден. Чрезмерное употребление даёт эффект «весёлого» состояния. Тот, кто примет лишка, становится повышено возбудимым, может беспричинно смеяться, совершать неразумные поступки.
     Но я не злоупотребляю, - будто оправдываясь, заверил Рахим. - И спиртное вредно, когда не знаешь меры. «Покуриваю» для повышения тонуса. За день так набегаешься порой, что домой ноги уже не несут, - опять, словно извиняясь, закончил мой знакомый.
     - Да я и не осуждаю. Ты же не ребёнок, мне просто интересно. Не часто приходится удивляться в наше время. Сегодня мне было интересно пообщаться с тобой.

* * *
     Прощались мы уже, как друзья, он просил наведываться в его берендеевское царство, что я с удовольствием пообещал.
     Проходя же мимо знакомой парочки рыбаков, увидел, как мужчина вытащил из пруда извивающуюся тонкую, но довольно длинную рыбину.      Тут же ловко опустил её в специальный сачок.
Это была щука сантиметров этак в двадцать. Она отчаянно прыгала в сетке, сверкая чешуёй, пыталась вырваться на свободу. В сачке уже находилось несколько рыбёшек.
     - Надо же, - не удержался я от возгласа, - оказывается, здесь ещё что-то водится...»
     Рыбак, воодушевлённый уловом, ответил приветливо:
     - Да я и сам не ожидал, - но, будто спохватившись, добавил с видом знатока, - если правильно подбирать наживку, то можно наловить на уху...
     Рыба ведь не глупая, к тому же она сытая в это время суток. Прежде чем заглотить крючок, ещё подумает, стоит ли зариться на каких-то пластмассовых мотыльков.
      Ну, а если на крючке червяк, то он должен быть живым, извивающимся. Тогда подводная хищница вряд ли откажет себе в удовольствии – закусить свежатинкой, а рыбаку – доставить удовольствие быть с уловом.
     Поблагодарив рыбака и пожелав ему удачной ловли, я отправился восвояси, удовлетворённо подумав, что сегодняшняя прогулка оказалась весьма полезной на разные встречи, и доставила массу положительных эмоций. 
     И всё это совсем рядом. Несколько шагов от многоэтажек и ты в другом, словно сказочном измерении, в царстве лета, разнообразной природы с их чудесами.
     Но пора возвращаться в реальность...               
                27. 05. 2022 г.