Иголкин из Стогово-сеново

Иголкин работал в швейном производстве. Штопали старые дела, шили новые. Задача была простая, вовремя подменить материал и не тупить.
Иголкина больше всего бесило, когда его обвиняли в тупости.
Все это знали и специально доводили его до бешенства. Стоило сказать: - Иголкин не тупи! - и понеслась душа по кочкам.
В курилке кто-то начинал:
- Любое дерьмо можно считать произведением искусств, если его правильно разбросать и покрыть лаком.
Иголкин возражал:
- А ребёнок? Он же видит правду. «Король то голый!»
- Считать, что дети не могут соврать и говорят только правду, то же самое, что сказать: «Взрослый всегда прав».
Иголкин сдерживался:
- Это смотря с какой стороны посмотреть. Если народ с тобой, то это сплочённость и братство, если против тебя - толпа со стадным инстинктом.
- Ты ещё скажи, что если украл чужой, то он преступник, а свой, значит умеет жить. Иголкин, не тупи!
У Иголкина наливались глаза кровью. Он рвал рубаху и орал:
- Это вы все тупые! Циники и отщепенцы!
Как раз с утра в отдел взяли новенькую по фамилии Ниточкина.
За ней тянулось тёмное прошлое. Говорили, что она сидела на игле, и из-за этого слетела с катушек.
Ниточкина шла мимо и что-то шепнула Иголкину на ушко. Тот успокоился и женился на Ниточкиной.
Друзья предупреждали, смотри потянет она тебя за собой, рад не будешь. 
Ниточкина говорит:
- Давай откроем собственное дело и начнём новую жизнь с иголочки?
Ноу-хау проще пареной репы – пришивать американские лейблы на китайские штаны.
Но попали в ножницы и их чуть не пришили.
Иголкин решил быстро потеряться.
Он сжёг паспорт, бросил Ниточкину и засобирался в Стогово-сеново.
Ниточкина кричала:
- Я твоя путеводная нить! Не пори горячку! И так жизнь висит на ниточке. Оборвётся и прощай…
- Ниточкина, да ты прикалываешься. Там совсем другая жизнь. Никто не смотрит, где у тебя ушко сверху или снизу. В медицину уйду.
- Иголкин не тупи, сейчас в медицине всё разовое. Тебя используют и выбросят.
Иголкин швырнул чемодан, оттолкнул Ниточкину и так от неё рванул, что ушко не выдержало и отломилось, но Иголкин этого не заметил. Гулко хлопнула дверь, громкий топот резкой дробью пробарабанил «Про-то-по-то-ро-то-щай!»
Ниточкина кинулась к окну.
- Иголкин вернись, прости, я совсем запуталась!
Но Иголкин её не слышал. Как он мог услышать, если обломок ушка остался у Ниточкиной в руках.