Сытно! Пьяно!

 Виктор Матюк

Сытно! Пьяно!

Нежданно вблизи нового златоглавого храма за стеклянными стенами уличного ресторана
Увидел крупную надпись на истёртом до дыр кожаном чемодане: «Сытно! Пьяно!»
Под звуки старенького фортепьяно вышла пожилая дама из прошлогоднего бурьяна,
На фоне ресторана она выглядела странно, её глаза унылы, когда молоды мы били,
Никого не щадили и не берегла свои силы, но людьми остаёмся все мы,
Хотя особой любви не видно из-за длинной бахромы! Звучит фортепьяно, то Forte, то Piano,
В эстетическом плане всё в полном порядке, официанты с большими бантами на пиджаках
Рассеивают мои пришлые мысли в пух и в прах! Какой размах! Какая страсть, а я сижу на бобах,
Трах, бах, молодое племя не теряет зря своё время! Не стыдно поужинать сытно, ем торопливо,
Цена велика, но справедлива, елки-палки, кто-то стащил бутылку шотландского виски с прилавка,
Засунул её под лавку, ту, что ближе к прилавку! Мне предлагают входной билет на кордебалет,
Но денег на танцы нет, конец года, портится на улице погода, идти под дождём и снегом неохота!
Поджимают сроки, знакомый брокер всё своё имущество давно уже пропил, он меня торопит,
Но сегодня его телефон молчит, почему-то не звонит,
Хотя я для общения с приличными людьми открыт!
Здесь - не край земли, но в торговый порт заходят корабли,
Волна о корму бьётся, капитан из последних сил смеётся,
Ветер крепчает, а это означает, что сердечная боль заставит всех мореманов сесть за стол!
Был уговор между ними, грешными и святыми, что будут жить по совести,
Дочитавши повесть о причудах славянской совести! Слушаю новости, зажав пульт в горсти,
Могу слова диктора на уличный фольклор перевести, боже, отведи и помилуй,
И надели мощью и силой мысль мою, быть может, тогда замолчу и задую ночную свечу!
Толпа бесчинствует за углом, а потом без спроса вваливается в чужой дом, зябко и сыро в нём!
Вокруг серость и жуть, нас нигде не ждут! Иду на трепетный звук, на месте буду через пару минут:
«Привет! Салют! Вас жизнь научила чему-нибудь?» Главное, поймать суть, а не пустой звук!
Ложь бьёт себя в грудь, обернувшись вполоборота, у неё икота, вот-вот начнётся рвота!
Это - не моя забота! Курить охота, но я не курю, за угощение даму благодарю, ухожу,
Ухожу восвояси, попытаюсь возобновить прежние связи, ими я не воспользовался ни разу!
Скажем так, здоровьем ослаб относительно баб, но в мотне двести двадцать ватт!
Кому-то кажется, что член маловат, но если малость поддать, то в самый раз,
Вот и весь сказ, впереди экстаз, но эта песня не для нас, а для моложавых баб!
У женских ног приходится снимать золотой брелок, чтоб не дай бог никто его не уволок,
Их страсть всю планету поражает, их везде не только любят, но и уважают и души в них не чают!
По одежке встречают, а провожают по уму, трудно самому входить в глубокую дыру,
Там темень и мрак, и даже лихой казак в глубине сибирских руд попадал не раз впросак!
Вот так, иначе – никак! Женщина во всём своём блеске делит половую жизнь на короткие отрезки,
Она не привыкла верить, надеяться и ждать, ей на мужские проблемы ровным счётом наплевать,
Получить бы благодать, она одна из тех баб, которая готова любому дать спереди и сзади,
И не стремится много болтать, что тот, кто от жизни ничего не берёт, к старости поймёт:
Надо жить - наоборот! В избытке сил смеётся, кому попало не отдаётся, изредка сердце сожмётся,
Когда ей мимолетное счастье на миг улыбнётся! Жизнь не ждёт, она проходит быстро,
Не всё чисто в душе, грязь на окне, но дальние перелески в дивной красоте и блеске
Напоминают о красоте бытия, разбрелись по свету все её подруги и друзья! Рядом только я,
Мысль растворилась в рифме, а в крови, в плазме и в лимфе родились другие антитела,
Душа раскраснелась добела, баба вспомнила, кому вчера себя отдала, она ещё не родила
И потому цвела посреди чертополоха и бурьяна, поднималась рано, вспоминала стены ресторана,
Звуки старого фортепьяно, пристально посмотрела в пол,
И вдруг над её головой взметнулся к небу золотой ореол!
Ей бы дожить до Рождества, и не исказить услышанные намедни красивые слова
О силе страсти и любви, ради бога, ты небо не гневи и свою душу напрасно не трави!
Невдалеке растёт трава, тихо и нежно шумит опавшая листва, а она, закусивши удила,
Полночи мертвецким сном спала, старость впереди и скрип больного сердца в груди!
Мужчина в туалет вышел, и он бабий плач не слышал, потом понёсся вскачь неудавшийся врач,
Чтобы избежать тысячу неудач! Она ему кричит: «Меня твоё присутствие не тяготит!
У меня разыгрался аппетит, я плачу банкам кредит, коль можешь, материально помоги,
Только зазря не пудри мне мозги! Не уходи! Постой! Махни на жену рукой, она за тобой,
Как за каменной стеной, ты же мне малость приврал,
Что в шестнадцать лет мужчиной стал, но судя по тебе,
Ты напрочь забыл о роке и судьбе, мыслей нет в седой голове!
Ты лихо играешь на саксофоне и трубе, а что останется мне после бурной ночи?
Чёрные очи и однообразные ласки, мы прошли длинный путь в одной связки,
Я долго слушала твои сказки! Всё надоело, женское тело раздобрело и силу обрело,
На распутье встало, чтобы пропустить злобных шакалов и поехало и пошло,
Жить стало весело, но никто не дал три рубля на новое барахло! Любовь уходит прочь,
Её забирает холодная и промозглая ночь, чем ты можешь грешнице помочь?
Воду в ступе толочь? Такая сволочь, как ты способна стереть с головы
Все мои девичьи мечты! Уходи! Прощения не жди! Дверь за собой затвори!
Пусть идут проливные дожди, а мы будем на мир любви смотреть из-за длинной бахромы!»
Он ушёл, на нём был новый камзол, сверху модное пальто, в таких ходит редко кто! Ну и что?
Главное, что модно и тепло! Не вы ли от холода стонали и на всю округу выли?
Едва себя не погубили, встали на вилы, наступили на одни и те же грабли, но смогли от зла уйти!
На бабу навалилась грусть, для неё этот мир пуст, но она помнит нежность и ласку губ и рук
Того мудака, чья красота способна была затмить облака! Привет! Пока! Что взять с чужака?
Он сам без рубля, вдалеке темнеют лес, и зеленеет луг, она привыкла ходить по лезвию ножа,
Страсти служа, всегда красива, умна и свежа, не пропустить бы куража! Полночная звезда
За облака ушла, собаки выли, бабы столы скобили, они всегда ходили без узды,
Но зависели от рока, бога и судьбы! Мужик тот ушёл трезвым, он обладал норовом железным,
Они говорили с ним о разном, он относился к браку с сарказмом! На стене висела плазма,
Её жизнь прошла в судебных тяжбах, но она все муки перетерпит, по ногам бежит нежный трепет
Грядущего оргазма, рот вот-вот перекосят спазмы! От завядших роз остался неубранный сенокос,
Баба слагает себя по частям, платит пошлину властям и видит жизнь по новостям,
Только шевельнёт рукой, как голос чужой раздаётся за треснувшей стеной,
Старый мужик с бородой жил в комнатушке одной наедине, подсматривал за ней
Через узкую щель в стене! Она нередко видела его портрет в зарешеченном окне!
Боже, что еси на небеси, помилуй и спаси! Досужими мыслями меня не грузи,
Если я грешен, прости! Моя слабость, женщине не в радость,
Согласно бабьей пропаганде в нашей стране речь может идти только о мужском таланте,
Которого нет у простого дилетанта, с виду ухоженного франта,
А глубже на него посмотри – одна гниль внутри! Кто из нас ре грешен?
Чтобы вывод не был поспешен, стоит дождаться депешу, присланную с конгресса учёных,
Они на грешников смотрят благосклонно, я на них взглянул и убедился, что мир переродился!
Бес в мою сторону покосился и весь взбеленился, этот мерин в себе не уверен!
Пусть господь успокоит грешную плоть, грешный человек редко смотрит вверх,
Он в выборе своего пути ограничен и этот случай не прозаичен, под ним нельзя подвести риску,
Легко сделать описку, а зачем подвергаться риску и падать так низко? Не жизнь, а мечта,
В деревенской глуши такая красота, там такие заповедные места, что трудно отвести глаза!
Что за буза? Сюда, господа! Сюда! Здесь полно бабла!
Не то, что вчера – вокруг была одна скудость и нищета!
Взор в пелене, смута на земле, увы, реалии бытия таковы, что все мы зависим от рока и судьбы!
Моя достопочтенная Муза легко разрывает семейные узы, ей чужды мысли другие,
Она знает мои позывные и потому портится её характер, я же ей ни в пример – не трактор
И не бульдозер, у меня в рукаве спрятан главный козырь! Там карта треф, не дрефь и не дрожи,
Уж лучше Музе до рассвета предано служи! Луна выплыла из сизого тумана, она бледна,
Как страсть из любовного романа, и чётко видна из открытого настежь окна!
Могу и дальше о прихотях Музы толковать, но пришло время - ложиться в кровать!
Звучит команда: «Спать!», а музыка в душе звучит, хочется ночной искус вкусить,
А потом о ночных приключениях забыть, но карта бита – нечем крыть! Можно лишь поговорить
О заводе, что при любой погоде невдалеке дымит и его труба посреди города, как свеча торчит!
Ухожу в свою маленькую нишу, там стены и крыша, в углу кровать, могу спокойно до утра спать!
Усохшие травы залегли, в печи догорают древесные угли, а мысли ушли на край земли,
Им не нужны поводыри, они сами кого хочешь, в густые дебри заведут, исказят суть,
Но через пару минут проплывут над седой головой, окутают её тьмой, перечеркнут явь,
Рухнет прежний план в никуда, вокруг останется замёрзшая вода, здесь птица пролетит иногда!
Спит живность луговая, отдыхает от мирской мишуры земля пустая, но мысль, не уставая
На струны души из последних сил нажимает, она считает, что двигаясь к воде в холоде и тьме,
Голова не даёт покоя року и судьбе, и потому я так безалаберно живу, только вдоволь ем и пью,
Слава богу, под себя не хожу, но я жить и любить хочу только женщину одну, чью красоту
Вижу за версту, она не обращает внимания на старческую худобу, авось, эта мысль уйдёт к утру,
Пусть топчет холодную росу, я же на босу ногу пройдусь к горным отрогам, пообщаюсь с богом,
Но на той ухабистой дороге подкашиваются ноги! Боль и тревоги везде, нет покоя даже на алтаре,
Тусклый свет едва горит на фонаре, страшно мне спать наедине! Мир ни с чем несравним,
Приходится жить только мигом одним, но не уследишь за поведением своим!
Меняются времена, меняются обличья, проходит скорбь, уходит былое величье,
Только косноязычье проявляет себя в спорах публичных! Крики циничные: «Сытно! Пьяно!»
Доносятся спозаранку из-за соседнего угла, пьяная хозяйка бранит молодую и статную служанку,
А та спокойно жуёт баранку и не видит молнию ту, что старуха мечет в пустоту рано поутру!
Тем и живу, что в раскрытое настежь окно полночи смотрю, в основном вижу мирскую суету,
Вдруг тьма раскрыла настежь дверцы и выпустила грешников из собственного сердца,
Они с больной головой едва бредут домой следом за мыслью шальной по дороге столбовой!
Вижу из открытого настежь окна, как досужая мысль железные цепи стремглав с себя сорвала
И в щепки все преграды на своём пути разнесла, она так захотела и её желание не знает предела!
На нем лежал запрет, теперь приходится мне ему смотреть вослед, гаснет в дальней спальне свет,
Близится рассвет, климат суровый требует для себя обновы, мысль теряет давнее обличье,
Но в ней появилось странное величье! Мне самому непривычно наблюдать со стороны,
Как ту едва заметную стезю, что прилипла к грязному стеклу и была в пыли,
Мысли досужие мои легко и непринужденно одним махом прошли, их немного,
Но у них со мной общая дорога и она от Бога! Он влияет на силу и красоту слога!
Поначалу мы с Музой вместе виновника торжества искали, но не нашли, оказалось,
Что пуп земли раздирает душу и плоть изнутри! Куда ни посмотри, везде Его рука,
Бежит мимо чужая строка, болит голова, мелькают фразы и слова, но жизнь пуста,
Не видно ни черта! Только влюблённые сердца обращены в сторону Всесильного Творца!
Пробита кармическая защита, мысли просеиваются сквозь мелкое сито,
Но я не готов защитить с помощью слов своих бывших дружков! И вновь звонят колокола,
Ночь черна, но мысль одна опережает меня, мне всё равно жить одному не суждено,
Уже давно юная фея в ночи влетает в окно, мозг прорвало, крышу снесло и пошло, и поехало,
Под ней черно, небо в тучах, невдалеке лес стоит дремучий, из мыслей летучих отобраны лучшие,
Они передают эстафету поколений юным и молодым, но все живут только мигом одним!
Душа хотела себе подчинить грешное тело, не получилось, но им нельзя жить врозь, ну что ж
Пусть гремят по мостовой трамваи, каждый сам свой путь выбирает и живёт так, как считает!
Тихо! Ни шума, ни крика! Тьма вновь настала, природа упущенное наверстала и в позу встала,
Мне остаётся одно: её дары беспрекословно принять, лучшего не приходится ждать!
И вот опять колокола на всю округу, как при пожаре звонят, я замер в ожиданье,
Некому сказать: «Прощай! До свидания!» вместо признания в любви! Мысли по локоть в крови,
Женский крик в воздухе завис «Не уходи! Оглянись! В моей невинности убедись!
Ты между небом и землёй завис, вот-вот  рухнешь вниз,
Семейная жизнь для тебя потеряла всякий смысл! На землю спустись,
Поторопись! Вот-вот сгорит летопись текущих дней, и многое изменится в судьбе твоей!
Не будь для меня чугунной гирей, меньше времени проводи в сортире,
Не уходи из съёмной квартиры, давай жить в дружбе и мире!
Отмоем полы от грязи, вытрем подоконники от пыли, жизнь наладится не сразу,
Но даже тогда всё, что заслужили, получим сполна! Мне грезится отрада, а что тебе надо?
Собачья верность есть, потеряна совесть, утеряна честь, да и грехов не перечесть,
Мы несём свой крест безмолвно, живём грешно, а дальше что?» - «Нежность и скорбь
Загонят нас в гроб, не хочу, чтоб пуля насквозь пробила мой лоб, пусть всё решает Бог!
Он решил нас изменить, но не мы будем нацию заново крестить,
Нам бы ещё немного пожить в тепле и сохранить высокие чувства в душе,
Подумай три раза: как нам отказаться от пропорций безобразия?
При первой же оказии погрузим мысли свои на крестьянские дроги,
Погрустим немного, попросим прощение у бога и пойдём своей дорогой!
У бога их много, а у нас одна! Выпей глоток вина, коль судьба, будем вместе жить,
Как жених и невеста, а если нет? В другом месте придётся искать ответ на все проблемы,
Нынче самое время изменить систему координат, плюнуть на плагиат,
Пусть завистники наши пьют яд из золотой чаши! Чем становлюсь старше,
Тем чаще не сплю в поздний час, время меняет нас,
Но создание божье вот-вот само себя уничтожит!»
Копи золотых волос рассыпались по сторонам, основная прядь прикоснулась к ногам,
Три прошлись по рукам, новая мысль устремилась к облакам: огонь огня не тронет,
И только молодые кони спасут грешника от погони волчьей стаи! Истина простая,
Но вряд ли ты упущенное время наверстаешь! Угасаешь и выхода не знаешь,
Не живёшь, а доживаешь, считал и считаешь, что не прозябаешь на промозглом ветру,
Авось, к утру всё прояснится! Простите! Текущие события
Возвращают радость от прежнего общения из небытия!
Всё та же стезя, всё та же глубокая колея, с которой сходить никак нельзя,
А невдалеке соседняя межа, на которой звонят колокола! Нет тепла, замерзает душа,
А на хрена такая жизнь мне - грешному нужна? Ни кола, ни двора, есть только узкая стезя,
Но на ней задерживаться нельзя! Испытано на собственной шкуре: все бабы дурры,
Им плевать на сложную архитектуру семейных отношений, возникает много недоразумений
По мере общения, идёт постоянная борьба двух мнений, и та война до смерти продлится,
Хочешь в этом убедиться, женись, с выводами не торопись! Зачем душу зря тревожить,
День прожит и хорошо, баба вертлявая жаждет постоянной забавы, нет на неё управы,
О, боже правый, не дай оступиться в канаву! Гудят трамваи, строители забивают на стройке сваи,
Я же дни своей молодости редко вспоминаю, живу, как леший, мне же приходится всё реже
Встречаться с теми людьми, что вместе со мной по жизни когда-то шли! Силы вышли изнутри,
Остались мозги, но впереди не видно ни зги! Неисповедимы господние пути, нахалу стезю уступи,
Пусть радуются твои враги мимолётному успеху, ты же начальник небольшого цеха,
Скромны твои успехи, но велики прорехи! Твой жалкий ум лишился мыслей и дум!
Что за шум, а драки нет? Куда подевался яркий свет? Нас окружает могильный мрак,
Трудно сделать первый шаг в безвестность, древнерусская словесность выгораживает честность!
Мысль перечёркивает явь, она набрасывается на ложь как удав,
Но я – не бог и беру у друзей деньги в долг, с отдачей проблемы,
Все мы тленны, но вот-вот грядут здесь перемены! Подхожу к окну,
Взгляд упирается в крестьянскую соху, её издавна берегу на соседнем лугу,
В стогу торчат вилы, летом понадобятся силы, чтобы ворошить силос, и решать жгучий вопрос,
Он застанет душу врасплох и что ж? Жгучий запах ударит в нос, жизнь пойдёт наперекос,
Сколько было тех, кто презрел грех? Многих нет, другие далече, мысль теряет дар речи,
Она получает увечья, затухают тлеющие в храме свечи! Пока! До встречи!
Невспаханное поле бурьяном заросло, прелый запах под окном, яркое видение прошло,
Но потным осталось высокое чело! Надоело жить без правил, всё добро наследникам оставил,
Себе – ни шиша: ни дома, ни гроша! Вскорости останусь без дырявого шалаша,
Выстроенного из речного камыша, одна душа на помине легка, она безгрешно жизнь прожила,
Себя провидицей сочла, но длинная бахрома затмила усталые глаза! Об этом знает полдвора!
Унылая пора, ветер и холода, хочется закрыть глаза, хотя бы до утра, но не судьба – нет сна,
Болит седая голова, мысль, как высокая волна встаёт и падает, на землю опускается лунный свет!
Он прячется за креслом, но там не его место, с помощью намёков и жестов готовится к протесту,
Ему плевать на прогресс и инновации, пришло время обращать внимание на слова,
Их тон и интонацию! От мысли леденисто-скользкой першит в простуженном горле,
Мысль по голове ползёт и покоя душе не даёт, я тоже ничего не постиг, не принял постриг,
Над головой пронёсся вихрь, но ветер тут же затих через краткий миг! Он достиг своей вершины,
И обрушился вниз наперегонки со снежной лавиной!
И летит то вверх, то вниз, резкий свист в ушах навевает страх,
Осмелюсь намекнуть на ересь, мы, кажись, белены объелись!
На скамью уселись, исполнили свой долг, теперь смотрим пристально вперёд,
Чтоб, не дай бог, очередная ложь не угодила прямо в лоб! По телу прошёл озноб!
Холод ползёт под нижнее бельё, стынет всё, болит нутро, здесь был уют, нынче стынь и жуть,
Я жил рядом с аптекой, там работает знакомый лекарь, он и пекарь и кузнец,
Одним словом – добрый молодец, но не певец! Живёт, как идиот, умеренно пьёт,
Взяток с людей не берёт, ходит, выпятив вперёд большой живот, то как камень упадёт наземь,
То как солнце над горизонтом встаёт, едва по ступенькам в дом вползёт, перекошен его рот,
Грехам потерян счёт, мужик ещё тот, он за словом в карман не лезет, изредка бредит
О женщине той, которая хотела стать его женой, но он – мужик холостой,
Небось, они разошлись по причине простой, толстый слой пыли накрыл глубокие морщины
Состарившегося не ко времени мужчины! Его характер похож на камень,
Его одним махом не опрокинешь наземь, скажем так, мужик тот – не дурак,
Он - мой свояк, у него хватит силы, чтобы те, кто в земле сгноили половину России,
Сбежали в заросли густые! Он – не диссидент, но собою жертвует и выбирает момент,
Когда счастье само подойдёт сюда, а беда отойдёт на три шага в сторону, она тяготит к теплу,
Он же отдаются иному ремеслу, к своему стыду я тоже когти рву из этих мест, мне дорога честь!
Долг хватает за горло, мне больно, в городе стольном люди жизнью не слишком довольны,
Да и мы, взяв немного денег взаймы, вынуждены уходить тайком от жены,
Дабы у рока и судьбы не возникло подозрения по поводу наших намерений
Получить острое наслаждение при едва тлеющей ночной свече!
Музыки раскаты слушают бабы брюхатые, невдалеке хохочут молоденькие солдаты,
У них жизнь золотая, не понаслышке об этом знаю, грешил я в молодые годы часто,
Нынче – баста, мне противно мимолётное счастье! Засунув руки в модные брюки,
Из дому на время ушёл, с молодой вдовой переспел, вылез из-под пуховых одеял,
И засверкал на всю округу, позвонил давнишнему другу, а тот уже травит обо мне анекдот,
Он немного приврёт, но в гости к себе не позовет! Ловелас известный прилип к бабе прелестной,
С виду наивной и честной, но грешной, как все мы, от тюрьмы и сумы не зарекайся,
Врать даже не пытайся! Уж лучше в грехах раскайся, изредка огрызайся, как волк,
Толпа уже сбилась с ног в поисках благодати, она перерыла все твои общие тетради,
Но даже я плохо помню то чудное мгновение, когда передо мной явилась ты, и всё из-за суеты!
Прости, но мои мечты гуляют на просторе, я с ними давно уже в ссоре,
Я не выплатил им свои законные долги, и мы стали столь далеки,
Как звезды мерцающие вдали! Этот мир далеко не идеален,
Он - и печален, при всей к нему приязни мы такие разные, красивые и страшные,
Но держим хвост трубою и продолжаем гордиться собою даже после очередного мордобоя!
Капает вода из сломанного крана, с неба падает звезда утром ранним,
Прижавшись к креслу, жду день воскресный, человек грешный ищет оправдание себе поспешно,
Пристойно всё снаружи, но внутри всё намного хуже! Жизненная проза не пользуется спросом,
Чтобы проблемы восполнить, надо многое, кровь из носа, но вспомнить!
Я любую женщину пойму,  мне их страшилки ни к чему, грядущее в дыму, таращусь во тьму,
Оперевшись на подоконник, старый прохиндей и бабий сводник, мой двойник, он тоже старик,
Смотрит почему-то вниз, там женщина в коротком платье повисла в мужских объятьях,
Она не имеет ни малейшего понятия, в какое впуталась мероприятие? В прошлом – величье,
В грядущем – раскаянье публичное, предстоит отбросить всё личное,
А потом полдня стоять на одной ноге, не доверяя самой себе, нынче она в тепле
Мается от скуки, ей нужны сильные мужские руки! Мелодичные звуки старого фортепьяно
Вновь донеслись из полуподвального здания, где пианист без звания и без чина,
В присутствии простого советского гражданина тенет резину вместо того,
Чтобы искусству отдать себя всего! Жаль, что до этого дело ещё не дошло! Не повезло и что?
Уже много лет кряду богатые мужики и молодые бабы сморят на него из-за столов и стульев,
Как он на краешек круглого стульчика присев, пытается приблизить к себе бесподобную Музу,
А она его досужими мыслями грузит, от прежнего союза осталась мелкие щепки! Треснула ветка,
В подъезд вошла старенькая и сгорбленная соседка,
Она очень редко выходит из тёплой ухоженной квартиры, небось,
Бережет силы, её рассудок в полном порядке в любое время суток, но пуст желудок!
Не иначе она по ночам тихо плачет, её родня судачит о том, кому достанется имущество и дом?
Не зарастёт к нему травою народная стезя, ходатаев с лихвою, они само собою ждут чуда,
Но взяться ему откуда? Голос страсти вызвал клёкот в женской груди, неудачный семейный опыт
Заставил влюблённую пару перейти на шёпот, вдруг картавый рокот напомнил армейский сапог
И топот отёкших ног по тюремному коридору, в общем гаме и хоре голосов выделялся один,
Это высокий гражданин, его, кажись, здесь все звали Валентин, он жил в каморке в подвале!
Он весь день крутился возле, шёл в пивную после, напивался вдрызг
И был готов в любой миг лишиться остатка сил и куда-то свалить, ему и, правда, негде жить!
Как быть? Плакать или на всю округу тужить? За ним недобрая слава бежит вдогонку,
Говорят, что его ждёт кромешный ад, якобы он гонит самогонку, пьёт втихаря,
Но на ногах - чуть свет, чуть заря, у его подъезда вытоптана вся зелёная трава!
Меняются почтовые адреса, наземь падает утренняя роса, петляет стезя,
Сразу понять нельзя, куда же ведёт она? Скромно жужжит пчела,
Её тоже интуиция под монастырь подвела, как и того мужика,
Что запил три дня тому назад! Свят! Свят! Свят! Опять фанфары в подвале звучат,
Им никто из жильцов не рад, окромя рано овдовевших баб! Им по душе весь этот маскарад,
Что ни баба, то ****ь! Честных вблизи не видать! Душевный разлад, словно раскат грома
Вызывает испуг и истому, нельзя отрекаться, запрещено влюбляться, а чем заниматься?
Озеро любви скрывает от посторонних взглядов берега свои,
Рядом с ним курлычут залётные журавли, а мысли мои, слава богу, идут со временем в ногу,
Но и они плоть от греха не уберегли, я полночи проспал без тёплых одеял, счастье проморгал,
Потому что сам прилично устал! Три ночи не спал, и не думал и не гадал,
Что любимая дама тоже уляжется рядом со мной на твёрдое ложе,
Меня же совесть тревожит, она грехи исподволь итожит, но день прожит
И хорошо, баба считает злато, она стремится стать богатой, я же по натуре – глашатай,
И мне не впервой думать головой и махать лопатой! Иду домой по дороге столбовой,
А за спиной бабий крик и вой! У неё осталась горсть грошей, она их заработала за пять ночей,
Скупость плотью овладела, а душа осиротела, мысль очерствела!
 Отсюда всё пошло, все бабы привыкли жить грешно,
Не ведая про зло, они до ручки дошли и по рукам пошли,
Им трудно вновь втянуться в русский быт, им нечего страшиться дыб,
Мой голос охрип, душа болит, а сердце плачет, молодой священник на берегу реки рыбачит,
Что всё это значит? У всех нервы слабые, все хотят побыть наедине, то есть в тишине,
Лично мне надоел свет в чужом окне, каждому – своё, бабы голосуют за сладкое житьё!
Им не перечит никто! Кое-кто уже давно продаёт на рынке старое барахло, но оно не моё!
Ё-моё! Жизнь не проясняет ничего, нет ответа точного на всё, что тревожит моё грешное нутро!
Поднялись цены за проезд в метро, но всё идёт своим путём, стужа за окном, я же перед сном
Пытаюсь пообщаться с ушлым стариком, но разговор ни о чём недолго продолжался,
Дотошный народ со всех сторон сюда сбежался, но не разобрался в соснах трёх и глубокий вздох
Лично мне помог до сути бытия дойти и не сбиться с незнакомого пути! Всякое могло произойти!
Запал не иссякал, я спутницу жизни очень долго искал, но не зря святую землю топтал,
Оказалось, что не тех любил и не тех целовал, зря брал на душу нераскаянный грех,
Я же – простой человек, пришлось взять разбег, но голову уже посеребрил белый снег,
Довелось остановиться мгновенно, лопнуло терпение через мгновение! Глаза полусонные
И слова монотонные, словно афоризмы новоиспечённые ведут себя, как обречённые на казнь,
Желтизна вокруг зрачков, как следствие неприятных снов, отвлекает от мишуры мирской,
А на безлюдной мостовой мужик нищий и хромой удручён семейной драмой! Вокруг одни хамы,
Мы же сами из искры раздуваем яркое пламя, тьма тут же раздвигается под небесами,
Мне бы ясное небо послало бы ломоть серого хлеба к ужину или обеду,
Свежий хлеб мне не нужен, чёрствый сгодится на ужин!
Я - болен и простужен, но хожу босиком по замёрзшим лужам, другие хмыри следят издали,
Как пытаются неучи устроить контрреволюцию и узаконить в стране проституцию,
Незавидное соседство, но никуда от него не деться! Разбитое сердце осталось мне в наследство
От близкой родни и вот мы с ним одни среди выгоревшей дотла стерни! Раб привычки
Хочет клубнички, переворачивает в книге бытия пожелтевшие странички,
Но желание под вопросом, кажись, сегодня он останется с носом, жизнь проходит, как сон,
Он ходит по дому без кальсон, по комнате разносится жалобный стон и ему в унисон
Звучит музыка за скобленым столом, накрытым сразу на восемь персон, но никого нет за столом!
Пуст его дом, он здесь ни при чём, валидол под языком, на столе нет стаканов,
Он выглядит странно, там тишина, развеялся запах домашнего вина, миражи из самообманов
Выплыли из сизого тумана, их приевшиеся черты надоели до тошноты! Куда идти? Куда податься?
Стоять на одном месте и с самим собой пререкаться? Язык должен развязаться, но когда?
Унылая пора, вой ветра и ритмичный стук дождя по стеклу терзают грешную душу, но голос свыше
Говорит, что Всевышний меня когда-то услышит: «Сейчас Его прости, первый в очереди не ты!
Увы! Ты страдаешь из-за собственной доброты! Пусты твои карманы,
Пора кончать с любовными романами, зачем скрывать изъяны и от кого?
Грешно каждое живое существо и что? Жизнь продолжается,
Живая тварь рогом в землю упирается, хватается за счастье руками и ногами,
И не лезет в карман за словами, авось, всё наладится само собой
И утихнет ветер за кормой! Пусть дни идут своей чредой,
Меньше слушай врунов! Не ходи без штанов по дому, в нём нет ни никеля, ни хрома,
Усталость и истома постоянно напоминают о себе, захотелось драться им,
Мне бы стать на миг святым, но нервы слабые при виде статной бабы
Увеличивают греха масштабы! Едет чердак, ты же простак по натуре,
Приходится испытывать женскую ложь на собственной шкуре! Все бабы – дурры,
Но хитры, на приколы щедры, хотя вблизи нет ни одной живой души!
От жажды сна и желания всех судить пришла пора свою мысль от зла отвратить,
И о нём напрочь забыть! Как здесь сквозит, тебя колокола не смогут от сна разбудить,
Надо малость остыть и меньше грешить! Конечно, жизнь скоротечна, ничто не вечно,
Кроме небес, но и там происходит необратимый процесс! По вселенной мчится экспресс,
Он это делает не просто так, и не за пятак и не за два рубля, кругом пошла голова,
Она седа, вот те на! Перед тобой стена, твои года – твоё богатство!
С кем ты задумал на пояс тягаться? Пора делом заняться,
Есть народное средство от болезни той, что встала за твоей сгорбленной спиной,
Она, как баба, всегда рядом и так же вертит задом, ночами не спит и сильно храпит!
Зато, какой вид открывается из глазных орбит, для них весь мир настежь открыт!
Никто не забыт и ничто не забыто! Сколько слёз пролито! Переполнено корыто страсти,
А болезни и напасти пугают одним и тем вопросом: как бы тебе не остаться с носом
Из-за баб рыжих и курносых?! Грустное соседство и больное сердце не дают душе покоя,
Холодно летом, холодно зимою, я же природой любуюсь, но придут холода, во что обуюсь?
Унылая пора, шелест дождя, тучи спрятали от меня звёздные поля, почернела вся земля,
Рухнули наземь столетние тополя, идут холода, продрогла душа, как бы ни простудиться,
Пора остепениться! Страсть вредит здоровью, не те годы, чтобы ждать с моря погоды,
Но когда заниматься любовью? То холод, то жара, голод и нищета доканывают с утра!
Нет бурления гормонов в крови, увы? Рыба гниёт с головы!» Момент лови, мне холодно без
Любви молодых принцесс, куда я влез? Там же непроходимый лес, и полно молодых повес!
Хорошо б посмотреть на седьмое небо в телескоп, мешает жить озноб и правда, сказанная в лоб,
Я уже давно усёк, что наслаждение между ног нам изредка посылает господь-бог,
Я к половой жизни привык прикасаться в тишине, когда рассвет едва брезжит в окне!
Он под моё одеяло тихо влез, и начался незавершённый вечером процесс, странно и грешно,
Но по-иному жить нам не дано! То-то и оно! На дворе темно, наглухо закрыто парадное окно!
Живём грешно и срамно, и что? Стремимся к любви моногамной,
Но спим с чужой женой под молодой берёзой весной! Душа опять покой обрела, бог - ей судья,
Пусть полыхает полымя всю ночь и полдня, страстями наслаждается душа, но за ней нет ни копия!
Не ожидая зова, пришло спасительное слово с берегов седого Азова,
Оно вылетело из сердца моего, трудно сдержать порыв его, пусть жалкое большинство
Ищет кумира своего, я же в его способностях сполна усомнился, внезапно взбеленился
И на гнусный шаг, в конце концов, решился! Готов идти на казнь, но труден этот шаг,
Мне даже местный князь – не указ, он и на этот раз попытался двинуть ногою прямо в пах,
Первая попытка сорвалась, вторая была - попасть в правый глаз, но снова мимо пролетел кулак,
Ему сразу не удалось разделать ветхого старика под орех
И без особых помех поднять грешника на злобный смех!
Враждебная среда меня повсюду ждала, она – источник суеты, мне бы дождаться темноты
И с помощью проказницы-судьбы ощутить тепло от постельной тесноты!
Душевная боль не сокрушает гордыню, исчезли иконы – источники святыни из отчего дома,
Живу как в пустыне: один среди песчаных барханов и зелёных долин,
Ни на пядь не стану отступать с отчей земли, здесь похоронены предки мои!
Психология поддонка – разорвать домыслами ушные перепонки взрослого ребёнка,
И отправить его на конке по старому Сибирскому тракту,
Как-то пришлые люди исказили исторические факты,
И тогда ими пришлось органам безопасности заняться всерьёз!
Дальше ещё хуже, ямы и замёрзшие лужи напоминают всегда,
Что труден путь туда, где талая вода бежит с заснеженных гор без труда,
А Полярная звезда зависла над седой головой раз и навсегда!
Грустная пора перелистывает листы пожелтевшего календаря, нет оправдания по приговору суда,
Вот так всегда, вокруг тлен и суета, тьма кромешная, ведь публика здешняя движется вспять,
Она не любит начальство от дела отвлекать! Стучат мозги настойчиво, уверенно и глухо,
Странная мысли влетают в одно ухо, вылетают – другие,
Здесь дело такое: одна другой хуже, они клянутся мне,
Что похожи на свет в открытом настежь окне, но чудится мне,
Что наедине достигнув цели, они тут же забудут об общем деле!
Подобно Антихристу потемнеют ближе к утру, а он - неистов и жесток,
Суров и непостоянен, неумолим и ужасен, бесчестен, горд и страшен, отвратителен,
Как на витрине магазина манекен! Всё – тлен, всё – суета, нам даже честь не дорога,
Рушится страна, мы же ищем внутри себя скрытого врага, воют ветры, стонет пурга,
Ругается жена, что семейная казна вновь пуста, нет ни кола, ни двора, плачет детвора,
А из открытого окна даль видна, за городом такая красота, забываются холода,
На второй план уходит нищета, но не прекращается классовая борьба!
Право, даже не знаю, как жить мне далее, донашиваю последние сандалии,
Они привезены из солнечной Италии! Правящая верхушка своей жизнью живёт:
Поздно ложится, ещё позже встаёт, хрен её разберёт, к какому берегу народ плывёт
И почему к нему вся нечисть пристаёт? Мы же работаем с утра и до утра,
Лишь иногда греем старые кости у костра, так было вчера, а сегодня спим на нарах штабелями,
Зябнем холодными и ветреными ночами, но следуем за вождями, они восседают над нами
Дома и в храме! Государственная гребёнка выметает всех подонков из пределов страны,
В которую с детства мы были влюблены, но отморозок в образе Сатаны появился на горизонте,
И раздувает из искры пламя, теперь мошкара летает над нами, и нет тепла под небесами!
Здесь, как на фронте, тоже убивают, страсти не остывают, лидеры в партийных кепках
Уцепились за власть крепко, лес рубят, щепки летят, так в народе говорят
По поводу тех ребят, что в воде не тонут и в огне не горят! Свят! Свят! Свят!
Движение вспять приходится в очередной раз предотвращать, надо спать,
Не время отступать, как знать, как знать! Годы летят, ты посивел в тайге, свой срок отсидел уже,
Но в пятой графе стоит отметка, что ещё корпеть тебе ни одну пятилетку,
Годков пять сидеть, пыхтеть и потеть на лесосеке, ты на картотеке и не тебе решать,
Куда и с кем убегать? С кем землю пахать? С кем сеять и жать? Не сплю ночами,
Бабы уложены штабелями, они спят с закрытыми глазами, я же им не очень рад,
Хотя приличный зад и видная стать местных баб всегда обрадует взгляд шального мужика!
Привет! Пока! Я пришёл сюда издалека, с плеч сброшена гора мирских забот, тружусь, как крот,
Дни летят напролёт, на носу Новый год, под высокими стенами грозный дух пронёсся над нами,
Тут не прибавить, ни убавить – много греха на земле или так кажется мне? Как дальше жить?
Как проблему одиночества на днях решить? На стене весит любимой женщины портрет,
Свободных мест в повинной душе больше нет, на внебрачные отношения наложен запрет,
Вновь вспыхнул свет, кто-то из грешников кинулся в тень, их список длинен, они живут на руинах,
Не понимаю, что к чему? Вот подожду и опосля спрошу Вселенского судью: «Почему грешу
И безбожно живу? Жизнь стоит на кону, куда мне идти самому? В лагерь или в тюрьму?
Все подробности мне ни к чему! Пусть господь Всемогущий
Исцелит грешную плоть от удушья! Так будет лучше! Мне покой необходим,
Но я – не херувим, он - неуязвим, ему легко, Боже, жить с благословением Твоим!»
Я бы грех предотвратил и праведно бы жил, хватило бы сил и мощи размять свои старые кости,
Держа бразды рукой крутой, часто спорил с роком и судьбой, за ними как за высокой стеной,
Можно обрести тишину и покой, найдись такой, кто бы с ними поспорил и бордель устроил?
Что тогда? Вновь придётся уходить в бега, а вокруг тысячелетняя тайга, там мир жестокий,
Ветер дует с востока, мне одиноко, грехов-то столько, но нет от них никакого толка,
Список длинен, я не единый кто, в ночи скромно смотрит в открытое настежь окно!
Там холодно, а здесь тепло, в ночи исчезает уличный шум, служу господам двум,
Слова, что приходят на ум, являют черты свободы и правоты! От них не уйти и не скрыться,
Можно всего одним махом лишиться, кому-то надо решать, где своего врага искать
И как жизнь от смерти отстоять? Можно кое-что приврать, но нельзя святость осквернять!
В ответ звучит отборный мат, мне нечего терять, пусть олухи молчат, я же буду кричать,
Зачем лукавить? Тут ни убавить, ни прибавить, но как себя заставить по закону жить?
Жизнь течёт ни так, в душе сплошной кавардак, повсюду темень и мрак, неужто всё не так,
Как кажется? Любой мужик куражится перед бабой той, что готова стать его любящей женой!
Бытие ничтожно, его уже исправить невозможно! Только семья и труд создают покой и уют,
Задетый за живое, верчу по сторонам седой головой, только двое живых существ готовы
Без лишних слов, вздыбить шерсть и выразить свой протест против тех, кто идёт на грех,
Наголо обнажаясь, греша и каясь, жизнь опошляет втихаря, а потом начинает всё с нуля!
Во бля! Подхожу неспешно к алтарю, на больные колени робко встаю, и пять минут молчу,
А потом предаю себя Всевышнему суду, долго приговора жду и вновь молчу, как глухонемой,
Время идти домой, божий закон, презрев, вызвал гнев небес на себя, а в кармане нет ни рубля!
Мыслю бестолково, отталкиваю любое слово, ничто не ново под Луной,
Весь мир под божественной пятой, чем я обязан попам? По выходным дням хожу в местный храм,
Молюсь там, даю отповедь своим грехам, смотрю на них с усмешкой, они даже в Колонном зале
Громко восклицали, словно на железнодорожном вокзале:
«Нет жизни в идеале, розни и скандалы, можно всякое наговорить в запале,
Распадаются семейные пары постепенно, бытие тленно, но знающие люди твердят,
Что мой взгляд на природу семейных скандалов изложу далее по тексту,
Если что-то заинтересует разноголосую толпу, то изложу по существу версию свою!
Сейчас ухожу, извините, спешу по делам! Чем я обязан вам?»
Ничем? Значит, нет проблем! Только тлен и суета выглядывают из-за лысого бугра!
От темна и до темна поёт гитарная струна, нет ни дня, чтобы не полыхало в душе полымя!
Вот такая хреновина не из-за  Штрауса или Бетховена, на чём основана моя эрудиция?
На народных традициях, хотя мы впопыхах не замечаем свой страх, едва держимся на ногах,
Но не в нашей натуре лезть из шкуры и выжимать все соки из зарождающейся бури!
День дождлив и морозен, ваш раб - нервозен, но он бесподобен в наивности своей,
Он накатил стакан водки перед едой и скромно беседует сам с собой! Герой нашего времени
От приличных манер давно уже отвык, он привык смотреть на женщин впритык,
Словно бы у него сдвиг по фазе, он не дал повода ни разу усомниться в его уме,
И вот на тебе: ни себе, ни людям! За что мы его сообща осудим? Он высказывается грубо,
Обещал бабе шубу, но не купил, небось, вновь забыл, а та надула губы и всё из-за шубы!
Я, кажись, того - всё вокруг вновь пусто и мертво, неужто я сбился с пути своего? Куда углубился?
От кого скрылся? Талант до конца не раскрылся, но петляет стезя, позади остались горы и леса,
Порваны все паруса, но и назад возвращаться мне никак нельзя! Душа худа, её деться нет куда,
Беда, господа, беда, чуждая нам среда о себе напоминала во все года! Судьба гола и боса,
Но следит с высокого речного утёса за проказницами курносыми, а они сидят на краю земли,
Уткнув свои носы в капли утренней росы, голы, квёлы и босы, бог весть, на кого вблизи похожи!
Заканчивается осень, на голове появилась лёгкая проседь, бухнуться бы оземь, был бы нервозен
Поступил бы так, но всё не так просто! Мелькают вёрсты, проносятся дорожные столбы,
Мне бы выбраться живым и здоровым из нужды, жизнь бы от смерти как-то отстоять,
Хватит в чужую сторону кивать! Затрачены немалые труды, а дальше что? На слово не верит никто,
Не мне решать: кто здесь прав и кто здесь виноват? Люди не знают, что во тьме творят?
Не от великой нужды, раздевшись до наготы, облизывают чужие губы, хватают женщин грубо
Чуть пониже поясницы, визжат обнаглевшие девицы у сельской криницы, им ли не знать,
Чему их учили отец и мать? Они визжат на всю округу, а в диком поле сброшен наземь пуд соли,
Нет ни судьбы, ни доли, я же часто думаю о валидоле, не из-за женщин жалею братьев меньших,
Я бы праведно жил, если бы для себя однажды твёрдо решил, что мир любви раздастся вширь
И я сгоню с себя лишний жир на скрипучей кровати! Эта мысль пришла весьма некстати,
Коньку бы полить на высохшие губы, отнимается язык, он много не говорит,
Хотя стыд ему очи не затмит! Его грех велик! Послушай старик, печь в твоём дому чадит,
Потемнело стекло и уже давно, бытие всё так же медленно текло, как и до того,
Ты же воспринимал истину в штыки и считал грехи, но не свои, а чужие,
Кое-как расставлял точки и запятые, а мысли шальные ничего не боятся,
Им некого стесняться! Им бы сил для новых подвигов набраться,
А потом - проявить себя в деле дурном! Главное, не оказаться за бортом утлого челна,
Допита бутылка конька прямо из горла, ночь темна, баба горда, и чуждая среда,
Как татарская орда врывается без спроса со стороны горного утёса в уставший ум,
Вот откуда весь этот гам и шум! Я был занят скудной едой, одна тарелка стояла предо мной,
На неё смотрел, глаза прищурив, мужик худой, он кого угодно мог удивить своей худобой!
Он считал, что этот мир хуже не стал, он лишь на миг прикорнул, словно у Мавзолея караул,
Мужик присел на старенький стул, немного вздремнул, хотел концы бросить в воду,
Но при всём честном народе неудобно вроде скрывать свои грехи, жить иначе не хотят низы,
А верхи скрывают от народа долги свои! Как бабке не ходи! Как до неразумных добраться?
Скажите, братцы! Пусты в Уссурийской тайге бревенчатые лагеря,
Всё ближе и ближе к ним приближается едва заметная стезя,
Эта тропа немало вёрст прошла, пока не привела ветхого старика туда,
Где в давнишние времена крутились каменные жернова, они перемалывали кости и слова,
Но голова, как и прежде пуста, мне, кажись, не туда, там болезни и инфаркты, мне нужны факты,
Но их нет, всё остальное - сущий бред! Если ты и правду Человек,
И твою голову уже давно посеребрил пушистый белый снег, оставь снедь на пеньке для других,
Тебя жизнь может так ударить под дых, что ты забудешь о делах мирских раз и навсегда,
Хотя беда никогда не приходит в дом одна! Рядом с ней вертится Сатана, их я вижу из окна!
Вставай проклятьем заклеймённый, огромный и неподъёмный, страсть никак не угомонится,
Ей может, что угодно в ночи приснится! Бес спутал все нити, не оплачены долги и кредиты,
Мы же с бабами квиты, носы до крови разбиты, грехи просеяны сквозь мелкое сито!
Резину не тяните, на себя со стороны пристально взгляните, солнце полдня стоит в зените,
Душа болит, и сердце плачет, баба вокруг седого мужика, как молодая лань скачет,
А он её дурачит и едва ли не плачет, набекрень свихнулись мозги, им, кажись, не по пути,
Шли, шли и к финишу порознь пришли, он едва ноги волочит, а она ещё хочет,
Кричит из последних сил, что этот подлец сам её соблазнил, но кончить в неё забыл!
Как ему быть? У него пристойно не стоит, хоть отруби и что ты в тот миг члену не говори,
Он готов есть отруби и вставать не с той ноги, только бы те бабы, что на передок слабы,
Отстали от него, но это ещё не всё! Он был в полном порядке, регулярно делал физзарядку,
Нынче его силы в упадке, он был королём танцплощадки, а она – тёмная лошадка,
Эта кобыла из себя королеву красоты возомнила и мужика не пощадила!
Что было, то было, ах ты, неисповедимы Господние пути! Не всё в жизни гладко,
Положение шаткое у него, уже не стучит в дверь так громко его отвисшее долу долоту,
Бытие на износ пошло, вот если был бы хороший отсос, сразу решился бы половой вопрос!
Надо думать головой и меньше трясти своей мошной! Бог ты мой! Он бы сбежал от греха,
Но видать не судьба ему уйти в бега, болит нога, за окном шумит столетняя тайга! Ха-ха-ха!
Шерсть на лобке и вправду велика, а для старика она, как непроходимые джунгли, но хоть умри,
Честь смолоду береги и на поводу у бабы не иди! Пожалеешь опосля, во бля, куда ведёт стезя?
В сторону нового греха, либо ты судьбе скажешь: «Спасибо», либо наказание будет справедливо!
Диво не произошло, сношение вкривь и вкось пошло, и вот оно до ручки дошло, но мужик, каков?
Таких орлов поискать надо, ему плевать на все преграды,
Он может спереди и сзади подойти к статной и красивой бабе!
Все они слабы на передок, любят подсматривать за мужиком в дверной глазок,
А какой им от этого прок? Рот на амбарный замок уже закрыт, взгляд всё равно не стоит,
Но никто не забыт и ничто не забыто! Пьяно и сыто закончен обед, заметь, здесь бедных нет,
Простыл их след, слова за реку отнёс шальной ветер, я же ему ничего не ответил,
В тот миг на пригорке я классную бабу приметил, но не хочу в гору влезать,
Продолжаю внизу торчать, а надо бы бабе пару слов на прощание сказать!
Пусть она – ****ь, и что? На ней дорогое манто и никто не упрекнёт её в том,
Что она тяжела на подъём! У неё интеллигентное лицо и в паху узкое кольцо,
Ну что ещё сказать про неё? Коль на неё взгляд стоит, а она не мычит и не телится,
Мне что-то в это не верится, надо вытереть на её губах помаду, раздвинуть ноги шире
На раз-два-три-четыре и войти туда, куда тебя завела очень скользкая стезя, раскалённая добела!
Рябина отцвела, но на поправку не идут дела, судорога правую ногу свела, боль не сразу прошла,
Пот пролился с чела наземь, скажем так: тьма и мрак, как всевышний знак не терпят двуличия,
Она смешивают значимые события и действуют по наитию, но интуиция – не панацея от бед,
Надо впредь знать, что тишина для одинокого мужчины вредна, для пацана полезна она!
Мысль пенится между горных круч, носится между грозовых туч, к ней едва прикасается луч света,
Но толку от этого нету! Такое происходит не часто, надоело, хватит, баста
Со стороны за счастьем наблюдать, пришла пора дурные мысли из головы изгонять!
Плевать на всё, что вылетело в открытое настежь окно, оно без стёкол,
Что-то девице на ухо шепнул моложавый с виду свёкор, на нём модное кашне,
Таких молодухи видят во сне, он вроде одет по моде, но что говорила ему она,
Не слышно из открытого настежь окна! У этого человека слегка прикрыты уставшие веки,
Этим можно пренебречь и спокойно в койку с ним на час-другой прилечь,
И страстно любить при пламени мерцающих свеч, страсть свалилась с покатых плеч,
Замолкла тихая речь, они уже видят десятые сны, голосу страсти внимая, женщина молодая
Не до конца прихоть свою понимает, она её не просто донимает,
А возносит до космических высот, вот-вот палку баба перегнёт, мужика бросает в пот,
Она надеется и ждёт, когда же на реке начнётся ледоход?
У пристани на прикол встал старый пароход, он там стоит уже который год,
Капитана дома никто давно уже не ждёт, он в своей каюте полжизни живёт,
Но надеется и ждёт, когда же любовь к нему вновь придёт? О да, этого не будет никогда!
Она ушла как талая вода в песок, печален итог, с ног сбился даже бог в поисках былых утрат,
Нет дороги назад, дождь и град льют с небесных высот, под зонтами прячется разбитной народ,
Но никто имени любимой женщины вслух не произнесёт! Официант за стол толпу приглашает,
Он дивиденды опосля сосчитает, стол на восемь персон, но за столом только семь,
Им один хрен, куда делся восьмой член компании, может быть, он свалил в баню,
Но не предупредил честную компанию заранее! Он вышел через общую дверь,
Не веришь – проверь! Я с ним столкнулся в общем коридоре, но не было разговора,
Его запах до сих пор там стоит, как говорится, на воре шапка горит! Сучье племя
Наедине привыкло коротать свободное время, на столе чистая тарелка, нож и вилка,
Под ногами ковровая подстилка, смотрю на пьяную компанию с ухмылкой,
Все склонились над новой бутылкой, в голове опилки, ни у кого нет хозяйственной жилки!
Трясутся поджилки у колен, мне же один хрен, кого и куда?
Катится с небосвода полночная звезда, она мне скрашивала дни,
Меня прельщали её огни, нынче светило остыло, тень от дощатого настила
Мысли мои объединила, пришлось вновь таращиться во тьму и жить как в бреду,
Жизнь не научила ничему, я клоню к тому, что стыдно порой самому за провинность ту,
Что развеялась на ветру, своего греха не стыжусь, по утрам усердно молюсь, я же – не трус,
Но и не козырный туз! Я – подобие нуля, была семья, осталось полымя, не отрекаются любя,
Но я не имею понятия, на кого ниспосланы небесные проклятия и за что? Все мы живём грешно,
И что? Ещё не был наказан никто! То-то и оно! Девы прелестные хотят быть известнее,
Чем есть, им плевать на совесть и честь, на прошлом поставлен жирный крест!
Я лавров не ищу, не жалуюсь на баб и не ропщу, сижу и пишу, авось, долги своей Музе возвращу!
Господь через пророков своих помогал писать мне длинный стих, а когда полночный ветер затих,
Я остался при интересах своих! Сижу на мели, сушу сухари, боль в груди, кашель давит изнутри,
Здесь нет святых, много злых, по уши увязших в грехах мирских! В тумане былого прячется слово,
Вышедшее из рода людского! Смешались зёрна и полова, нет головой надёжного крова,
Много материала сырого, и выбора нет иного, как подобру и поздорову идти своей стезёй,
Но на дороге столбовой сохранять тишину, а войдя в дом, прильнуть к окну!
Света от света, бога истина от бога истина, нам жизнь дана не для того,
Чтобы утешать своё естество! Оно – грешно, и что! Не играется, не читается,
Никто с тобой не считается, но с тебя всем причитается и это жизнью называется?

г. Мариуполь
2 декабря 2015 г.
18:18