Дж. Толкин, Хоббит, гл. 13. Никого нет дома

Глава 13
Никого нет дома

А гномы сидели в темноте, и вокруг была полная тишина. Ели мало и почти не разговаривали. Счет времени они потеряли и боялись пошевелиться  – даже шепот эхом отражался от стен и шуршал по туннелю. Порой они засыпали, и снова просыпались все в тех же темноте и тишине. Прошло, как им казалось, уже много дней, от недостатка свежего воздуха они стали задыхаться, мутилось в голове, больше терпеть они не могли. Если б гномы услышали, что дракон вернулся в свое нижнее логово, то почти обрадовались бы. Они боялись, что тишина – это злая хитрость дракона, но нельзя же было вечно сидеть в туннеле.
Торин заговорил: - Попробуем открыть дверь. Если сегодня в лицо мне не подует ветер, я просто умру. Пусть лучше дракон растерзает меня на свежем воздухе, чем я задохнусь здесь.
После этого несколько гномов поднялись по коридору, чтобы ощупать дверь. Но верхний конец туннеля был разворочен и завален обломками скал. Ни ключ, ни волшебство, которые раньше управляли дверью, не способны были ее открыть.
- Мы в ловушке! – простонали гномы. – Нам конец! Здесь мы и умрем!
Но именно в тот момент, когда гномы совсем отчаялись, Бильбо почувствовал, что у него стало легче на сердце, словно огромная тяжесть вывалилась на землю из-под его жилета.
- Бросьте, бросьте! – сказал он. – «Пока живешь, надейся!» – как говаривал мой отец, и «Третий раз – плати, не боясь!» Я снова спущусь по коридору . Я уже два раза ходил вниз, когда там точно был дракон, рискну и в третий раз, когда это уже не очевидно. В любом случае, выход только там. Думаю, что на этот раз вам лучше пойти со мной.
Уже было отчаявшиеся гномы согласились, и первым, бок о бок с Бильбо, вниз двинулся Торин.
- Но сейчас будьте по-настоящему осторожны! – прошептал хоббит. – И ведите себя так тихо, как только можете! Похоже, Смарда там нет, а, вдруг он там? Не будем подвергать себя неоправданному риску!
Они спускались все ниже и ниже. Гномы, конечно, не могли тягаться с хоббитом в бесшумности: они пыхтели, фыркали и шаркали* ногами, а эхо предательски усиливало звуки. Бильбо то и дело останавливался и испуганно прислушивался, но внизу была полная тишина. Когда Бильбо посчитал, что близок уже конец туннеля, он надел кольцо и оторвался от остальных. Хотя можно было и не надевать кольцо: тьма была такая, что в ней и так ничего не было видно. В этой черноте Бильбо неожиданно для самого себя оказался на выходе из туннеля, рука его сорвалась со стенки, он оступился и кубарем вкатился в подземный зал.
Он лежал лицом в пол, и не решался даже дышать, а не то что встать. Но все вокруг было неподвижно. И ни проблеска света, разве что, когда он медленно поднял голову, то, казалось, разглядел высоко над собой в темноте какой-то бледно-белый блик. Но это была точно не искра от пламени Смарда, хотя в подземелье стоял сильный змеиный запах и Бильбо чувствовал испарения дракона у себя на языке.
Все это было невыносимо.
– Будь ты, червяк, неладен! – взвизгнул Бильбо. – Кончай играть в прятки! Огоньку не найдется? * А потом уж слопай меня, если словишь!
Затухающее эхо, казалось, оббежало весь невидимый зал, но ответа не было.
Бильбо поднялся на ноги и обнаружил, что потерял все ориентиры.
- Хотел бы я знать, что за игру затеял Смард! – подумал он. – Его весь день (или всю ночь, или что оно там снаружи) не было дома. Если бы Оин и Глоин не потеряли свои огнива, можно было бы разжечь огонь и поглядеть, что тут к чему, раз уж выпала такая удача.
- Кто-нибудь! – закричал хоббит. – Зажгите огонь!

Гномов, конечно, сильно всполошил глухой удар, с которым Бильбо рухнул наземь: сгрудившись, они опустились на пол туннеля  прямо там, где он их оставил.
-Ш-ш! Ш-ш! - зашипели они, услышав его голос - это помогло хоббиту понять, в какой они стороне, но, казалось, это все, на что гномы способны. В конце концов, когда Бильбо затопал по полу и во все дрожащее горло закричал "Огня!", Торин послушался и отправил Оина и Глоина к тюкам в верхнюю часть туннеля. Вскоре мерцающий свет засвидетельствовал их возвращение - Оин держал в руке небольшой факел из сосновой ветки, а Глоин нес под мышкой связку таких факелов. Бильбо резво засеменил к туннелю и взял горящий факел, но гномы не поддались на уговоры зажечь больше факелов и присоединиться к нему. Как решительно объяснил Торин, Бильбо по-прежнему является их уполномоченным представителем по грабежу и разведке. Он вправе зажечь огонь на свой страх и риск. А они будут сидеть в туннеле и ждать его доклада. Вот они и уселись в туннеле у самого его выхода и стали наблюдать. Видели маленькую темную фигурку хоббита, несущую перед собой крошечный огонек. И пока хоббит еще далеко не отошел, то и дело то блеск, то звяканье* говорили о том, что это он спотыкается об очередную золотую вещицу. По мере того, как Бильбо углублялся в зал, огонек все слабел, а затем, пританцовывая, стал подниматься вверх. Это Бильбо карабкался на высокую груду сокровищ. Он взобрался и двинулся  по ней дальше. Затем они увидели, как он остановился и ненадолго нагнулся - зачем, они не знали. А это был Заветный Камень, Сердце Горы. Бильбо догадался об этом по рассказу Торина, да и не только среди этого невероятного клада, а в целом мире не могло быть двух таких камней! Во время своего подъема он видел слабый белый свет, к которому его сами несли ноги. Постепенно этот слабый отблеск превратился  в тускло светящийся шар. А когда Бильбо подошел еще ближе, шар замерцал разноцветными искорками - это отражалось, дробясь на его поверхности,подрагивающее пламя факела. Когда Бильбо склонился над Камнем, у него перехватило дыхание. Огромный драгоценный камень светился своим собственным светом, а вдобавок, ограненный и отшлифованный гномами, отыскавшими его в стародавние времена в самом сердце Горы, вбирал падающий свет и превращал его в тысячи белых искорок, подкрашенных отблесками всех цветов радуги. Рука Бильбо сама потянулась к зачаровавшему его самоцвету. Большой и тяжелый камень не умещался на его маленькой ладони, но он поднял его и, зажмурившись, опустил в самый глубокий карман.

- Вот я и стал настоящим грабителем! - подумал он. - Наверное, со временем надо будет рассказать  гномам. Да ведь они сами говорили, что я  могу выбрать свою долю, а им достанется все остальное!
В то же время он чувствовал, что "выбрать свою долю" не распространялось на этот чудесный камень, и что  из-за этого могут произойти неприятности. Он продолжил  путь, спустившись по другой стороне груды сокровищ, и гномы потеряли из виду огонек его факела Но вскоре опять увидели его вдали. Шагая по полу  подземного зала, Бильбо добрался до больших дверей в дальнем конце, и там сквозняк обдул его свежим воздухом, но почти  погасил пламя. Он осторожно заглянул за двери и в полумраке  различил длинный коридор, а за ним уходящие вверх во тьму широкие ступени. И по-прежнему было не видать и не слыхать Смарда. Бильбо уже собирался развернуться и двинуться обратно, как какая-то черная тень налетела на хоббита, задев лицо. Он взвизгнул, дернулся, отшатнулся и упал. Факел ткнулся в пол и погас.
- Надеюсь, это всего лишь летучая мышь! - жалобно произнес он. - Но что мне делать? Где теперь юг, север, запад и восток?
- Торин! Балин! Оин! Глоин! Фили! Кили! - закричал он как можно громче, произведя  в темном просторе лишь небольшой шум.
- У меня погас факел! Кто-нибудь, найдите меня и помогите!
Вся его храбрость, казалось, тоже рухнула на пол. До гномов едва долетел его крик и единственное, что они расслышали, было "помогите!"
- О небеса! Или подземелья!* - воскликнул Торин. - Что там случилось?! Думаю, это не дракон, иначе он бы уже не пищал.
Они немного подождали, но дракона было не слыхать, равно как и другого шума,  за исключением далекого голоса хоббита.
- Кто-нибудь, возьмите факел или два! - приказал Торин. - Похоже, нам придется идти на выручку нашему грабителю.
- Наша очередь помочь ему! - откликнулся Балин. - И я готов сходить. Тем более, что сейчас все спокойно.
Глоин зажег еще несколько факелов, и гномы стали гуськом красться вдоль стены со всей скоростью, на которую были способны. Тут они наткнулись на идущего им навстречу Бильбо. К тому вернулась сообразительность, как только он разглядел мерцание их факелов.
-Летучая мышь да факел выпал из рук, и все дела! – отвечал он на вопросы гномов. Гномы почувствовали облегчение, но поворчали, что их побеспокоили из-за таких пустяков, да только что бы они сказали, если б узнали про Заветный камень? Я не знаю. Одних только беглых взглядов, которые гномы бросили на ходу на сокровища, хватило, чтобы прежний огонь зажегся в их сердцах, а если уж сердце гнома, даже самого почтенного, охватит жажда золота и драгоценностей, оно тут же становится неожиданно отважным и даже жестоким.
Гномов больше не нужно было понукать. Все принялись исследовать подземелье, не теряя - пока Смарда нет дома - такой возможности. У каждого в руке был зажат факел, глаза шныряли по сторонам, гномы забыли про страх и даже про осторожность. Они громко разговаривали, перекрикивались, доставали из кучи или снимали сокровища со стены, подносили их к свету, поглаживали, вертели в руках.
Фили и Кили совсем разошлись, они разыскали висевшие по стенам золотые арфы с серебряными струнами, эти арфы были волшебные и оказались настроенными ( дракон их не трогал, поскольку не интересовался музыкой). Молодые гномы ударили по струнам и в темном подземелье впервые за столько лет зазвучала мелодия. Остальные вели себя более практично: подбирали драгоценные камни и набивали ими карманы, со вздохом выпуская из рук то, что уже не могли унести. Торин как будто не отставал от остальных, но, рыская из стороны в сторону, никак не мог отыскать то, что было ему нужно. А нужен ему был Заветный камень, хотя он об этом и слова не проронил.

Гномы сняли со стен доспехи, мечи, топоры и вооружились. И вправду по-царски выглядел теперь Торин: в золоченой кольчуге, с топором, чей посеребрённый держак был заткнут за пояс с алыми самоцветами.
- Господин Торбкинс! – воскликнул он, - Первая выплата в счет твоей награды! Снимай-ка камзол и надень вот это!
И он обрядил Бильбо в кольчугу, изготовленную некогда для юного принца-эльфа. Была она из стального серебра, которое эльфы называли сребросверк*, а поверх нее шел пояс с жемчугом и кристаллами хрусталя. Вдобавок хоббит надел на голову легкий шлем из выделанной кожи, усиленный по низу стальными полосами, с козырьком, усеянным светлыми самоцветами.
- Чувствую себя прекрасно! – подумал Бильбо, - А выгляжу, должно быть, нелепо. Дома на Холме надо мной бы посмеялись. Эх, отыскать бы карманное зеркальце!
Но голова хоббита была все же меньше зачарована сокровищами, чем головы гномов. Те еще без устали исследовали драгоценности, а уставший от такого занятия Бильбо опустился на пол, недоумевая, когда уже и гномам надоест.
- Отдал бы кучу этих драгоценных кубков за освежающий глоток из деревянной чаши в доме Медвана!
- Торин! – громко сказал Бильбо, - А дальше-то что? Мы вооружены, да что стоит любое наше оружие против Смарда Ужасного? Сокровища нами еще не отвоеваны. Надо не в золоте рыться, а искать выход отсюда. Мы слишком долго искушаем судьбу.
- Верно! – ответил Торин, приходя в себя. –  Я вас выведу! И за тысячу лет не забыть мне переходов этого дворца!
Он окликнул остальных, гномы выстроились в колонну по одному, и, подняв факелы над головой, вышли сквозь распахнутые двери, бросая напоследок долгие взгляды на оставленные сокровища.

Сверкающие кольчуги они укрыли под своими старыми плащами, а поблескивающие шлемы – под рваными капюшонами. Шли  гуськом за Торином – сквозь тьму тянулась вереница огоньков, она часто замирала - это гномы с опаской прислушивались, не идет ли дракон.
И хотя весь декор давно осыпался или был уничтожен, и все вокруг изгадил или разнес вдребезги сновавший тут монстр, Торин помнил каждый коридор и поворот. Они поднялись по длинной лестнице, затем повернули, спустились под гулким сводом, снова свернули и снова поднялись по ступенькам, и после опять вверх по еще одной лестнице.
Ступени были гладкие, широкие и ровные, вырубленные в диком камне*, гномы поднимались и поднимались по ним, так и не повстречав ни одного дикого существа*, лишь тени разбегались в стороны от дрожащего на сквозняке пламени их факелов.
Но ступени эти, при всем при том, предназначались вовсе не для хоббита и ноги у Бильбо стали подкашиваться, как внезапно потолок ушел далеко вверх , до него уже не добивали факела. Но сверху из какого-то отверстия слабо брезжил белый свет, воздух стал свежее, а прямо перед ними тусклое свечение лилось из-за огромных наполовину сорванных с петель и обгоревших дверей.
- Это Большой зал Трора, - сказал Торин. – Зал для пиров и советов. Недалеко уже до Входных ворот.

 Они прошли сквозь разоренный зал.  Столы стали трухлявыми, обгоревшие, поломанные   стулья и скамьи  были опрокинуты. А на полу, в пыли, среди  чаш, кувшинов и расколотых рогов для возлияний валялись черепа и кости. Они вышли  через двери в дальнем конце зала, звук текущей воды заполнил их уши, а серый свет внезапно сделался почти дневным.

- Здесь зарождается Проточная речка, - сказал Торин.- Отсюда она бежит к Воротам. Пойдем за ней!

Из темного отверстия в скале вырывалась клокочущая вода и, бурля, текла по узкому каналу, прямому и глубокому, вырубленному в старые времена.  Вдоль канала шла вымощенная камнем дорога, по которой плечом к плечу мог прошагать  целый отряд. Они побежали по ней,  миновали широкий плавный поворот и вот! – в глаза ударил дневной свет.  Впереди  поднималась высокая арка, на которой сохранились фрагменты резьбы по камню – стертой, сколотой, почерневшей.  Бледное солнце  в дымке   посылало  свой свет  меж двух отрогов Горы и  золотой луч падал на каменный порог.

Вихрь из летучих мышей, выведенных из оцепенения дымящими факелами, прошмыгнул  у них над головой, а они устремились вперед, поскальзываясь на камнях, стертых и гладко отшлифованных  хождениями  дракона. Прямо перед ними, шумя и пенясь, падала с уступа  вода. Гномы бросили на пол потускневшие факелы и таращились ослепшими от яркого света глазами – из Главных Ворот на лежащий внизу Дол.
- Вот уж не думал, - сказал Бильбо, - что когда-нибудь выгляну наружу из этих Ворот. И что так обрадуюсь снова солнцу и свежему ветру! Да только ветер-то холодный!
И, действительно, в резком восточном ветре чувствовалась угроза надвигающейся зимы.
Его потоки вихрями носились  над и между отрогов Горы и стонали в скалах. Гномы, побывав, словно в духовке, в занятых драконом пещерах, теперь дрожали даже на солнце.
А Бильбо вдруг понял, что он не только очень устал, но и сильно проголодался.
- Утро уже подходит к концу, - сказал он, - и, так или иначе,  а пора бы и позавтракать – если у нас есть хоть какой-то завтрак. Правда,  я не думаю, что это крылечко Смарда – лучшее место для принятия пищи. Давайте поищем другой уголок для отдыха.
- Ты прав! – отозвался Балин. – Думаю, нам стоит дойти до старого дозорного поста на юго-западной оконечности Горы.
- А далеко это? – поинтересовался хоббит.
- Часов пять похода, - ответил Балин, - и путь нелегкий. Дорога вдоль Горы  от Ворот по левому берегу потока, похоже,  разбита.  Но вот там, где река резко петляет к востоку перед  руинами  Дола, когда-то был мост, за которым крутые ступеньки подымались на правый берег, а оттуда уже к Вороньему Холму шла дорога. От дороги у подножия Холма отходила тропа, взбиравшаяся к смотровой  площадке. Подъем крутой, даже если ступеньки и целы!
- Да уж, - проворчал Бильбо, - опять поход и подъем, и снова без завтрака. А сколько еще завтраков и других приемов пищи пропустили мы в этой проклятой  дыре, где нет ни часов, ни времени!

По правде говоря, прошли две ночи и день между ними (и не совсем без перекуса) с тех пор, как дракон уничтожил волшебную дверь, но Бильбо полностью сбился со счета и не смог бы сказать, истекла одна ночь или все ночи целой недели.


- Пошли, пошли, - засмеялся Торин.
Настроение его снова начало улучшаться, тем более, что в кармане постукивали друг о друга драгоценные камни.
- И не смей называть мой дворец проклятой дырой! Погоди, пока его не вычистят и снова не разукрасят!
- Ну разве после смерти Смарда! – мрачно проронил Бильбо.- А, кстати, где он? Я бы отдал свой завтрак, чтобы это узнать. Надеюсь, он прямо сейчас не наблюдает за нами с вершины Горы?
Такое предположение сильно встревожило гномов и они быстро согласились и с Балином, и с Бильбо.
- Надо отсюда уходить, - сказал Дори. – Я словно чувствую, как мне в спину упирается взгляд дракона.
- Здесь холодно и уныло, - добавил Бомбур. - Есть, что пить, но никаких признаков пищи. Дракону, верно, приходилось тут жить впроголодь.
- Пошли, пошли! – закричали остальные. – Так, как говорит Балин!

Справа к реке подступали скалы и тропы там не было, пришлось ковылять по камням вдоль левого берега, и от окружающего запустения и разорения присмирел даже Торин. Мост, о котором говорил Балин, давно рухнул и оставшиеся от него крупные камни, словно речные валуны, лежали на шумном перекате, но все без труда перешли поток вброд, отыскали древние ступени и поднялись на обрыв. Вскоре наткнулись на старую дорогу и она привела в глубокую впадину между скал, там немного отдохнули и позавтракали тем, что у них оставалось, преимущественно подкормом* и водой. (Состав этого подкорма мне точно не известен, это нечто сухареподобное, не портящееся, используется для довольствия, а не для удовольствия*, заинтересовать может лишь желающего потренировать челюсти. Озеряне изготовляют подкорм для дальних странствий).
Потом продолжили путь. Дорога уходила от реки к западу и все ближе подступал южный отрог Горы. Наконец достигли идущей на Холм тропы. Она круто взбиралась вверх, все гуськом поплелись по ней и уже под вечер оказались на вершине хребта против клонящегося к западу холодного солнца.

Здесь они обнаружили открытую с трех сторон площадку, ограниченную с севера ровной скалой с похожим на дверь проемом. От этого проема открывался обзор на восток, юг и запад.
- В старое время, - сказал Балин, - мы всегда держали тут дозорных, а это вход в вырубленное для них в скале помещение. Вокруг Горы располагалось несколько таких площадок. Но во времена нашего благополучия в дозорах не было особой нужды и дозорные не слишком напрягались, иначе мы бы раньше узнали о появлении дракона, и все могло сложиться по-другому. Укроемся в скале и, не попадаясь никому на глаза, будем вести наблюдение.
- В этом мало толку, если нас видели во время подъема по тропе. – бросил Дори, который все время поглядывал на вершину Горы, словно опасаясь, что дракон сидит там, как птица на шпиле.
- Это наш единственный шанс, - ответил Торин, - сегодня мы уже не способны двигаться дальше.   
- Правда, правда! – воскликнул Бильбо и рухнул наземь.
В помещении могла укрыться добрая сотня дозорных, а за ним, глубже в скале, располагался зал поменьше, куда не так доходил холод снаружи. Всюду было пусто, похоже, при Смарде сюда не забредали даже дикие животные. Здесь они сбросили свою поклажу, некоторые тут же улеглись и заснули, другие же сели возле выхода на площадку и принялись обсуждать дальнейшие действия. Во время беседы они все время возвращались к одному и тому же вопросу: - Где Смард?
Они вглядывались в запад – и не видели дракона, не видели на востоке, и на юге не было никаких его следов, хотя там кружила большая стая птиц.
Они вглядывались и недоумевали, но так и не пришли ни к каким выводам, а в небе меж тем уже появились первые холодные звезды.


* фыркали и шаркали – puffling and shuffling
*Огоньку не найдется? – Give me a light – одновременно «посвети мне» и «дай прикурить».
* то блеск, то звяканье - a glint and a tinkle
*- О небеса! Или подземелья!  -  what on earth or under it has happened?
*сребросверк – mithrill из вымышленного языка эльфов, переводится как «серый блеск».
* вырубленные в диком камне... не повстречав ни одного дикого существа – cut out of the living rock ... met no sign of any living thing
*подкорм – cram (to cram – пичкать, откармливать)
*сухареподобное – biscuitish
*для довольствия, а не удовольствия – sustaining… not entertaining