Глава 111. Red Bus Inc

Когда полковник белой армии, Серж де ***ссак, вошел в купе Савинкова в поезде, который шел в Россию, и увидел, как тот натягивает генерала Савойского, у него из рук выпали стаканы с чаем. Савинков обернулся и немедленно взглядом разжаловал де ***ссака до прапорщика и приказал выстирать простыни. Серж, конечно, простыни отстирал в туалете вагона, но решил по приезду восстановить свое положение. Он решил убить Ленина  из трубки ядом кураре, которую он украл у индейца Большая губа, который ехал с Савинковым и был его слугой. Но хитрый индеец заменил патроны на катышки, которые он скатал во рту из промокашки гимназиста, что ехал в том же вагоне.

Серж де ***ссак притаился около завода. Когда Ленин начал выступать,  Серж де ***ссак начал плеваться в сторону Ленина через трубку индейца. Сколько бы Ильич не начинал свою речь, в его нос  и рот попадала отравленная промокашка, поскольку ее лепил ртом индеец, всю жизнь плевавшийся кураре.

Ильич начал качаться, теряя сознание, но, к счастью для  Сержа де ***ссака, из-за помойки вышла Фанни Каплан, поправила очки и перестреляла всех присутствующих, кроме Ильича. Около броневика остался лежать Ленин, Каплан сослепу уткнулась ртом  в морковку снеговика, ибо не видела куда идти, а рядом стоял с фонарем комендант Кремля. Он тоже плохо видел, поэтому сразу сжег Ильича в бочке, а Каплан отвез к Крупской, как ее мужа. Крупская из-за базедовой болезни не распознала обман  и, чуя, что Ильичу угрожает опасность, надела на Каплан кепку и перевязала скулу тряпкой.
 
Раненый Ильич понравился вообще всем, кроме Сталина, потому что тот заметил, что Ленин вдруг стал ссать сидя. Первое время он списывал это на ранение, но когда псевдо-Ильич случайно забеременел от Дмитрия Ульянова и его живот округлился, Иосиф отправил рожать пседо-Ильича навечно в монастырь, а всем объявил о его смерти, положив в гроб философа Бердяева, так похожего на вождя, а на  философском пароходе заменил Бердяева на двойника  Бухарина, а под видом Бухарина позже казнил его тройника .

Самого Бухарина Иосиф отправил в горы с Рерихом, Гурджиевым и Блаватской, где его любимец  сошел с ума от розово-голубых картин мастера и бросился  в ущелье, пытаясь покончить жизнь самоубийством, забыв, что в этот момент находится в отношениях c Блаватской и Гурджиевым. За ним в ущелье  сползли Гурджиев с Блаватской, но поскольку были толще, то и приземлились быстрее, а на них и упал Бухарин, от страха, во время полета, растеряв свою бородку с усами. Он остался жив. К нему подбежали китайцы и поняли, что это святой человек. Гурджиева с Бловаткой еще тепленькими съели, а Бухарина провозгласили новым далай-ламой и увезли на Тибет.

 Узнав о дурацком и неудавшемся покушении, Савинков проклял  Сержа де ***ссака во веки веков, о чем сообщил статьями в эмигрантской прессе, которые переправил в Париж   голубиной  почтой, сам на время занялся любим занятием, которым промышлял еще до революции- на ходулях появлялся в зажиточных домах кулаков и грабил их, перепугав до смерти.

 Но на пятый день, в сумерках, споткнулся о спящего в поле Буденого и упал на землю. Буденый связал негодяя, сев в седло и поехал в сторону петроградского ЧК. Еще долго  крестилось в ужасе местное население, когда Буденый несся по дороге, а за ним бежал трехметровый демон в белогвардейском кителе и цирковых полосатых портках.
Его долго не могли ввести в ЧК из-за роста,  но, подумав, внесли в горизонтальном положении и положили на стол следователя.
К счастью в кабинет вошел Дзержинский и приказал снять с преступника ходули. Затем его обыскали и нашли паспорт на имя Бориса Савинкова. От удивления и удачи Дзержинский стал хлопать в ладоши и хохотать. К нему присоединился Буденый, следователь и все сотрудники отделения. Савинков, поддавшись порыву, тоже долго хлопал и хохотал, а потом незаметно вышел из кабинета.

 Его на лестнице остановил комиссар Беспортокас, но неожиданно в стену влетел  Чкалов на самолете, пролетел через все помещение, хохоча, и пробив стену напротив, вылетел в небо. Савинков, воспользовавшись неразберихой, подошел к перилам и бросился вниз головой в проем. Ебнувшись о каменный пол, он обернулся Судоплатовым и быстрым шагом ушел в сторону петроградского вокзала.
На следующий день он появился в кабинете Меньжинского, и, сев за его стол, выложил перед ним три картонных стаканчика и выигранный на вокзале глаз Кутузова у историка Поносенкова.
Он положил глаз под один из стаканчиков, перемешал их и попросил угадать где он. Меньжинский указал на стаканчик  и проиграл.  Утром обессиленный Меньжинский сдался, проиграв все, включая наградной маузер, подштанники, часы, материнскую католическую иконку и назначил Судоплатова начальником разведки, полагая, что такой хитрец этого заслуживает и не прогадал.

Серж де ***ссак понял, что его белая карьера лопнула, страшно обиделся и решил строить красную, но обязательно отомстить всем врагам Советской власти. Он долго думал, как это сделать, сидя на берегу Москвы-реки, попутно наблюдая, как по ней плывут трупы его врагов.
 Наутро он купил документы на рынке на имя Бакалейского Наума Степановича. Одновременно, продав глаз историку Шапиро,  Серж де ***ссак купил на эти деньги  древний автобус на ходу, в старом дворе Москвы купил гараж, где этот автобус перекрасил в красный пролетарский цвет и устроился поваром в  столовую ЧК.

  Он переделал автобус в агрегат смерти, где на последней остановке проваливался пол и огромные жернова делали из пассажиров фарш, а позже из отверстия в боку машины, вываливали на выдвигавшийся поддон ровные розовые котлеты, обсыпанные панировочными сухарями. На новом месте  ему не трудно было узнать, когда гуляют после работы предатели советской Родины и куда вовремя подать свой автобус, подменив путевые листы.

Первым заказал в столовой ночной банкет Тухачевский. Гости долго плясали, пели песни, а потом перешли в банкетный зал, не зная, что в стене есть дыра. Там впервые Тухачевский изложил свой план переворота и захвата власти.
 
Серж де ***ссак долго слушал планы предателей, приложив трехлитровую банку от борща к уху. Когда банкет закончился, Серж де ***ссак снял фартук, разрешив официантам, поварам, коренщице и уборщице забрать ошурки и охоботья. В тот момент стена в соловой разлетелась на куски- в столовую влетел летчик Чкалов, сделал мертвую петлю , пробил стену напротив и вылетел, хохоча, в небо. Серж де Хуяссак выбежал в подворотню и подал красный автобус к выходу. Пьяные карбонарии сели в автобус и тот тронулся в путь. Сам Тухачевский сел в свое авто с шофером и полный радужных надежд на престол, приказал шоферу ехать к ****ям.

Красный автобус завелся и, стреляя выхлопной трубой, поехал в на Шарико-подшибниковую улицу, что находился рядом с Красным тупиком имени Щорса.  Когда автобус поравнялся с памятником героя революции Крынкиным, убившем в 1906 году прокурора Лямбду, то пол в кабине провалился, заработали дьявольские жернова и уже через шесть минут, выскочивший из остановившегося автобуса, Серж де ***ссак забирал поддоны с розовыми котлетами в панировке и загружал их в багажник.
Наутро в ЧК только и было разговоров об удивительном поваре, с которым так повезло ЧК и его удивительных котлетах  по 34 копеек за пару.

Так повар  Серж де ***ссак, по документам Бакалейский Наум Степанович, сделал шесть успешных ходок, завалив все руководство сочными и нежными котлетами.
 Но на седьмой случилось ЧП. После очередного банкета  починенная стена столовой опять разлетелась на куски, потому что влетел бесстрашный Чкалов, сделал петлю Нестерова и две бочки и, пробив опять стену напротив, хохоча, улетел покорять новые высоты.  Гамарник в ужасе , сел в автомобиль с охраной и уехал к ****ям, а остальные заговорщики, обоссавщись,  сели в автобус и тронулись в свой последний путь.

Когда красный автобус остановился, Серж де ***ссак вышел из автобуса, чтобы забрать поддоны с котлетами, он обнаружил, что два подноса пусты, на считая двух башмаков, что сиротливо лежали на них.  Серж де ***ссак бросился в автобус, в салоне открыл пол и увидел застрявшего в жерновах по пояс старика в кожанке. Старик сурово посмотрел на  Сержа де Хуяссака, постучал себя по кожаным карманам, достал оттуда пачку папирос, закурил и сказал:

-Ловко ты парень это провернул. А мы никак не могли понять, куда пропадают заговорщики.

Испуганный  Серж де ***ссак снова завел мотор и начал ногой пропихивать старика
 в железные жернова., но они проворачивались и не могли перемолоть его, а потом остановились.

-Знаешь, а я не в обиде на тебя,- проговорил старик, затушил папиросу о ладонь и продолжил.

-Я старый коммунист Желваков, Сруль Степанович. Из таких как я-гвозди надо делать. Меня послал сам Сталин, когда эта ***ня с исчезнувшими предателями началась.

Мотор вдруг снова заработал, перемолов Желвакова до груди, но остановился и старик продолжил разговор.

-Я тебя понимаю, ты дело делаешь правильно. И не жалей обо мне, дело революции важнее. Так и продолжай, но аккуратно-враг не дремлет.

 В этот момент мотор еще раз вздрогнул и перемолол старика до головы. Желваков попросил у  Сержа де ***ссака выкурить еще одну папиросу перед смертью, что тот и сделал. Он сам прикурил папиросу  и засунул ее в рот головы. Голова два раза затянулась, повеселела и сказала:

-А ты ведь из бывших!

-А как вы догадались?- с холодом в груди спросил Серж.

-А ты носом шмыгаешь, а всю гадость внутрь глотаешь. А рабочий человек палец к носу бы подставил и всю дрянь на мостовую бы вывалил. Согласен? Кстати, вот почему дворяне так любили устрицы-вкус тот же, а если запить шампанским, то вообще заебись.

Голова затянулась, втянула носом и проглотила.

-А я сам из бывших, поэтому и говорю, жаль только, что шампанского нет.

-Как это нет-есть!

Серж бросился к автобусу, достал из под сидения  бутылку шампанского, что осталось после оргии Гамарника, выстрелил пробкой и поднес к губам головы. Та жадно присосалась и выпила всю бутылку.

-Да, как будто снова устриц наебнул, спасибо. На самом деле я барон Аарон де Колиньи, сын губернатора Смоленской губернии. Моя история проста- я закончил военное училище и когда, казалось, что все пути в Российской Империи мне открыты, случилось непоправимое. Мне нравилась девица Блюменталь, Ольга Изральевна, дочь адмирала Израэля Нахимовича де Простыньи, но в нее был влюблен сын генерала Криптошеева, Персей Шмонович де Поепать. И эта сука перед балом принес мне из столовой пудинг со слабительным, имея те же виды на невесту, что и я.
 Когда я подхватил почти невесомого ангела в польке, то стал пердеть , как старый паровоз. Кто из аристократии не пердел на балах? Все пердели, но как то тихо, а я открыл новую страницу в истории позора- так еще никто не пердел, даже оркестр на балконе задохнулся. Отец меня проклял, содрал эполеты , топтал в гневе аксельбанты и вышвырнул на улицу. Там я встретил человека, которому обязан жизнью. Он накормил меня  и объяснил, что жизнь-это любовь к своему народу и борьба за его благоденствие. Как он говорил, главное -это борьба за честный дележ и санитария и чтобы советский человек больше никогда не знал блох и вшей. А еще- большая поэзия. Его звали Шариков Полиграф Полиграфович.

-А разве его не придушил профессор Преображенский?-спросил у головы удивленный  Серж де ***ссак.

 Голова еще раз затянулась и ответила:

-Нет, не придушил. А  решил тайно еще повысить градус его образования  и отправил к поэтам Серебряного века. Те долго его учили и послали на слет всех великих поэтов России и это был его громкий дебют.
Когда все собрались, то со сцены Шариков прочел свое стихотворение:

 Собачечка Дуду,
Пошла гулять к пруду,
Вдруг выскочил Барбос,
И хвать ее за нос.

 Поэты Серебряного века упали в обморок от такой блестящей поэзии, назвав ее вершиной  примитивизма, и полгода качали  Шарикова на руках, пока тот не умер от голода.

 Тут жернова еще раз вздрогнули, провернулись и раскрошили голову.
Заплаканный  Серж де ***ссак подошел сбоку к машине, вытащил два поддона с гвоздями и высыпал из в кусты.
 
- Кому-то котлет завтра не хватит.- подумал  Серж де ***ссак

Котлет действительно не хватило Якиру, он долго матерился, стрелял в потолок из маузера, пока Серж де ***ссак, понимая, что он на грани провала, не отрезал себе правую ягодицу в подсобке, наделал из нее котлет и лично не подал за стол Якира.
 
 Тот наебнул десяток котлет, разомлел, вызвал к столу Сержа де ***ссака и наградил его чугунным портсигаром, который тот еле доволок до кухни. Но тут опять стена столовой пала, в помещение влетел Чкалов, долго кружил над столами и, выбив потолок, полетел в направлении луны.

Ряды заговорщиков таяли и, наконец,  Иосиф Виссарионович  пригласил ведущих военно-начальников к себе на разбор.

-Где все руководители? Я имею ввиду всех ваших подчиненных? Ведь скоро война будет с гитлеровской Германией.-спросил тихо вождь.

-Разбежались.- надменно ответил Тухачевский.

-Ах, разбежались... Позовите сюда Бакалейского Наума Степановича.

Через минуту в кабинет вождя вошел повар в колпаке и фартуке. После его рассказа и наступил незабываемый 37 год.
Когда всех врагов вывели из кабинета под конвоем, вождь похлопал по спине Сержа де ***ссака и сказал:

-Ты правильно поступил. В гараже твоем теперь доставлено топлива и запчастей лет на сто. Враги все будут уничтожены, но дети их останутся. Я, как гуманист, вынужден заявлять, что дети за отцов не отвечают, на детей у нормального человека рука не поднимется. Но если красный автобус не выполнит  свою работу, то население России будут кровью отвечать перед этими детьми. Наша твердая рука, направленная на врагов народа, покажется вам надутой резиновой перчаткой.

Потом началась война и Серж работал как повар и его автобус не выезжал на линию. Последний раз он выехал на линию, когда в 1953 году доктор Мясников устроил банкет в столовой, где провел заговор врачей. Он долго рассказывал гостям о себе, много ел, пил, отжимался от пола и поднимал гири. После банкета Мясников уехал на служебном автомобиле к ****ям, а Серж подхватил заговорщиков на красном автобусе и отвез всех в известный переулок.

Утром вождь всех народов был убит, а вечером плачущие коммунисты ели котлеты на его поминках. Когда на съезде Хрущев объявил Сталина тираном и рассказал о его преступлениях, Серж де ***ссак понял, что пора съебывать, завел в последний раз красный автобус и в клубах пыли исчез за горизонтом, наблюдая в зеркало заднего вида, как за ним яростно, с перекошенными  от ненависти лицами ,  гнались дети врагов народа.