Личные мотивы

        Идущие вдоль моего возвышенного места, где я просижу сегодня не менее часа, колонны парадных войск, уже немного мне наскучили. Эта традиционная, многолетняя процедура с каждым годом для меня становится все обыденнее и банальнее, хотя раньше это действо меня радовало практически также как в детстве. И мне по большому счету не нужны эти обращенные ко мне лица с натянутыми, показушными улыбками. Мне известны гораздо более приятные способы времяпровождения. Но я сижу здесь в центре древней столицы, надежно укутав свои старые ноги толстым, теплым пледом, потому что эта ежегодная традиция нужна им. Как тем, которые идут, по старинной площади, чеканя шаг, так и немногочисленным, тщательно отобранным зрителям и в особенности миллионам, прильнувшим сейчас  к экранам своих телеприемников. Без этого их и так невзрачная, блеклая жизнь совсем потеряет смысл. Ведь большинство людей, составляющих население этой страны пустые внутри. Они нуждаются в наполнении их смыслом со стороны, поскольку сами не способны эти смыслы генерировать внутри себя. Они приучены к стороннему содержимому многими веками своей истории. Было буквально всего два кратких исторических периода, я бы даже сказал исторических мгновения, когда им предлагалось самостоятельное существование. Когда им реально представлялась возможность определять цели бытия и способы достижения этих целей. Но эта самостоятельность оказалась им не нужной. Она непосильным бременем ответственности за результат именно своего поведения отпугнула это молчаливое большинство. А те оптимисты, которые в прозрение этого большинства верили, сейчас пожинают горькие плоды этой своей доверчивости.
        Нет, ну конечно, в больших человеческих массах всегда найдутся идеалисты, кладущие свои жизни на жертвенный алтарь так называемого «народного просвещения». Они порохом сжигают свое жизненное время, пытаясь разъяснить массе, необходимость и полезность этой самой «свободы», вредность многовековых иллюзий, которые мы даем им с нашей управленческой вершины. Результат всегда один и тот же – отравление этой иллюзией. Никак они не поймут, что массе свобода вредна, она им ничего не дает, она просто непосильная ноша в тщательно выверенном для них сверху жизненном пути. Именно в несвободе они находят немудреные смыслы бытия, которые позволяют определить простые ориентиры, к которым нужно стремиться. Это небольшой образовательный отрезок в виде государственной же школы и последующего казенного учебного заведения, где можно приобрести незатейливые навыки добычи хлеба насущного, с помощью которых набивать себе ежедневно брюхо и приобретать новые подштанники. А смыслы пути им разъясняем уже мы. И не нужно ему ломать голову куда идти и с кем идти, зачем ему размножаться и как пестовать своих детенышей. Они счастливы в краткой дороге определенного им нами бытия.
    Но больше всего меня забавляет их уверенность, что я сам являюсь верховным олицетворением их же смыслов, что я кладу свое жизненное время и сжигаю свое здоровье для поддержания и стабильности их мира, который существует только в их головах и  в их же телеприемниках. Они и мысли не допускают и боятся даже усомниться в искусственности своих смыслов и моей роли. Вся эта масса сегодня после часу, проведенного за воплощением их ежегодной традиции, радостно поскачет к накрытым столам и будет пить традиционный крепкий напиток во имя этих древних  иллюзий, потому что, лишившись их,  существование всей этой популяции станет не нужным. Эта программа в них так велика, что они готовы ради существующего в их головах мира, пожертвовать даже божественным даром жизни, наивно полагая, что за это будет им какая-то потусторонняя компенсация. Ни на секунду они не могут себе представить, что мое поведение и мои действия диктуются такими же обыкновенными личными мотивами, которыми руководствуются они в своей примитивной жизни… Не может быть достоянием этого большинства личный мотив в определении его же смысла существования…