Нужная профессия

               
      Когда  начинаешь  жизнь  в  эмиграции,  пусть  даже  и  на  родине  предков,  самое  трудное,  пожалуй, -  это  прочно   и  надолго   забыть,  кем  ты  был  раньше.  Как,  родившись,  мы  забываем  свои  прежние  перевоплощения.  И  никого  это  ведь не удивляет. 
    Но   и  теперь ты  будто  бы  родился  заново,  только  не  младенцем,  а  сразу  взрослым  человеком.  Необходимо  забыть  что  в  прошлом  ты  был  врачом  или  ученым,  музыкантом  или  заслуженным  артистом…  То  есть  потом,  когда-нибудь,  когда  придут  язык,  знание  страны  и  людей,  входов  и  выходов,  все  это  можно  будет  вспомнить,  может  быть…  А  пока,  вначале,  приходится  стать  тем,  кем  тебя   сегодня  и  сейчас  готов  увидеть   работодатель.  То  есть  тот,  кто  готов  за  твою  работу  заплатить.

     Вот  так  и  воплощается  в  жизнь  самый  короткий  анекдот  моих  школьных  лет: «еврей – дворник»  И  ничего  такого!  Там  он, может,  профессором   был,  а  тут  дворником  стал,  и  никого  это  не  должно  удивлять.
   
    Мой  Арик,  например,  там  был  кандидатом  исторических  наук,  и  диссертация  у  него  была  о  крушении  Римской  империи.  А   я  двадцать,  без  малого,  лет  биологию  в  школе  преподавала,  и  даже  хорошим  учителем  считалась.  А  здесь что  я  могу  преподавать?..  Ну, может,  теперь  уже  и  можно  было  бы и попробовать… А  поначалу?  Без  языка,  да  местным  детишкам?  То-то.  Вот  и  пришлось  нам  искать  новые  занятия  и  наниматься  на  работу  по  объявлениям. 
   
    Началось  все,  правда,  еще  на  Украине.  Моя  подруга  Алла,  которая  уехала  на  девять  месяцев  раньше  нас,  и  тетя  Ева,  мамина  сестра,  писали  нам  оттуда,  вернее,  отсюда,  что  здесь  огромный  спрос  на  массажисток,  все  газеты  так  и  пестрят  объявлениями.  И  как  раз  тогда  пооткрывалось  у  нас  неимоверное  количество   всяких  загадочных  курсов:  тут  тебе  и  йога,  и  рефлексотерапия,  и  астрология,  экстрасенсорное  лечение…  А  ко  всему  этому  в  дополнение  обучали  лечебно-оздоровительному  массажу.  Я  и  записалась  на  один  такой  экстрасенсорный  курс.  Главного  нашего  Учителя  звали  Анисим.  Красноречием  он,  мягко  говоря,  не  блистал.  И  поняла  я  из  его  туманных  проповедей  только,  что  в  начале  следует  ощутить  в  себе  Призвание,  а затем  перемещать  энергию,  получаемую  из  космоса  в  кончики  пальцев,    ощутить  в  них  тепло и – лечить…  А  я,  как  последняя  дурочка,  не  могу  ничего  ни ощутить,  ни  переместить.  У  меня  от  всех  этих  попыток  только  в  животе  урчать  начинает.
   Зато  массажу  нас  обучала  профессиональная  медсестра,  между  прочим,  Мирра  Михайловна.  Она,  нам  все  очень  толково  изложила – и  теорию,  и  практику.  Так  что  в  Израиль  я  сразу  привезла  реальную  профессию  вместе  с  дипломом. 

   Когда  пролетели  первые  два  месяца  напряженной ульпановской  зубрежки,  на  смену  боевому  настрою  на  полное,  немедленное  овладение  языком  предков  пришло  печальное  убеждение,  что  никогда  нам  этот  «чертов  иврит»  не  освоить.  Во  всяком  случае, не настолько,  чтобы   на  нем  открыть  рот  перед  классом.     И  тогда  я  стала  решительно  пытаться  найти  подработку.

    Как  Алла   и  писала,  в  русскоязычных  газетах  было  полно  объявлений,  что  для  работы  в  массажных  кабинетах  требуются  женщины,    даже  без  предварительного  опыта  работы.  Правда,  меня  немного  беспокоило,  что  женщины  им,  почему-то  требуются  совсем  молодые:  до  35  лет (а  мне-то  ведь  с  ноября  уже  42-й  пошел)  «Ну  да  ладно, - думаю, – чем    черт  не  шутит:  вдруг  они  и  меня  возьмут,  все-таки  не  старуха  еще!».
    
    Набралась  я  наглости и однажды,  когда  Аркадия  дома  не  было,  позвонила  по  одному  из  телефонов,  указанных  в  объявлении. Там  речь  шла  даже  не  о  кабинете,  а  о целом институте  здоровья.  Звучит  гораздо  респектабельнее!  Пока  шли  гудки,  я  судорожно  пыталась  мобилизовать  хотя  бы  полтора  десятка  ивритских  слов,  умудрившихся  как-то  зацепиться  в  моем  намозоленном  мозгу.    Но  ответили  мне  неожиданно  по-русски  приятным  таким глубоким  баритоном:
-   Да,  я  слушаю… 
    Радуясь,  что  моя  пунцовая  физиономия  надежно  скрыта  от  собеседника,  бормочу  в  трубку:
-  Я  по  объявлению в  газете. Вам  требуются  массажистки?
- Ты  живешь  одна? - последовал  неожиданный  вопрос.
   Меня  несколько  покоробило  это  «ты»  в  обращении  к  незнакомой  даме,  но  я  приписала  его  ватиковской*  привычке  к  ивриту,  в  котором  вежливые  русские  «излишества»  не  предусмотрены.
- Нет,  с  семьей, - бодро  ответила  я,  предположив,  что  вопрос  этот  связан  с  оговоренной   в  объявлении  возможностью  проживания  по  месту  работы.
- А  какая  у  нас  семья? – полюбопытствовал  баритон.
- Дочь,  муж  и  мама.
- Замечательно! – обрадовался  баритон  на  том  конце  провода. –  И  как  они  отнесутся  к  твоему  занятию?
- Дочь  у  меня  уже  большая, -  успокоила  его  я, - муж  не  возражает,  чтобы  я  подработала  немного  к  корзине*.  А  мама… -  я  чуть,  запнулась,  не  желая   посвящать  незнакомца  в  свои  семейные  проблемы… - Думаю,  и  она  не  будет  против.    
   После  паузы  я  продолжила:
- Есть  еще  одна  маленькая  проблема.  Дело  в  том,  что  мой  возраст…  Ну,  я  несколько  старше,  чем  указано  в  вашем  объявлении…
- А  сколько  ж  тебе  лет? – мой  собеседник  упрямо  придерживался  бесцеремонного  «ты».
- Уже тридцать  восемь, - бодро  соврала  я,  уверенная  в  том,  что  больше  этого  мне  никто  ни  коем  случае  не  даст.   
  После  легкого  вздоха  и  секундного  раздумья  баритон  к  моей  неописуемой  радости  приговорил:
 - Ладно,  приходи  к  семи  вечера  в  контору, - поговорим.
   Он  продиктовал   адрес   в  нижнем  городе  и  дал  очень  подробные,  в  расчете,  видимо,  на  дебилку  указания,  как  дойти   с  автобусной  остановки.
- А  вывеска  там  какая-нибудь  есть?   «Институт»  все-таки…
- Нет,  вывесок  нет,  над  входом  фонарь  горит,  и  номер  дома  освещает.
   И  на  том  спасибо.
   Уже  в  четыре  я  была  как  на  иголках.  Надо  было  создать   себе  «имидж»,  подходящий  к  такому  чрезвычайному  случаю.  Больше  всего  сомнений  вызывал  маникюр.  В  преддверии  занятий  массажем,  его  следовало,  видимо,  безжалостно  укоротить.  Однако,  рука  не  поднималась…  Серьезные  колебания  возникали  по  поводу  очков:  конечно,  они  не  украшают,     но,   с другой  стороны,  в  незнакомой  обстановке  оказаться  полуслепой…
Тоже  не  слишком  приятно.
   В  раздумье  стояла  я  перед  трельяжем,  то   снимая  очки,  то  вновь  надевая  их  на  нос.  Как  вдруг  в  боковом  изображении  я  заметила,  что  в  очках-то  мой  еврейский  носик  выглядит  значительно  короче…  Волевым  решением  и  очки,  и  маникюр  были  оставлены,  лак    на  ногтях  я  обновила.
   Все  прочее  определилось  само  собой:  черная  кожаная  почти  мини-юбка,  черные  же  чулочки-сеточки (знай  наших!)  и  новенькие,  на  каблучках  полусапожки.  А,  сверху,  без  сомнения,  просторный  шотландский   свитер,  маскирующий  мои  до  неприличия  округлые  формы.  Закончив  прикид,  я  снова  заглянула  в  большой  трельяж,  и  три  моих  изображения  снисходительно  кивнули  с  разных  сторон:  не  фотомодель,  конечно,  но  для  массажистки – вполне!

   Добавить  остается  только  перламутровую  помаду – на  губы,  серебристые  тени –на  веки,  и  тройную  нитку  речного  жемчуга - на   шею.  Картина  завершена.  С  волосами  все  равно  ничего  не  сделаешь:  их  природная  крутая  завивка,  почти  негритянская,  и  ничего  кроме  коротких  стрижек  не  признает.  Разве  что  перекраситься  в  какой-нибудь  пепельный  цвет?  Но  времени  на  это  уже  все  равно  не  было. 

   По  случаю  такой  важной  встречи,  я  заменила  обычную  пешую  прогулку  через  весь  город  на  шикарную,  по  нашим  понятиям,  поездку  на  автобусе. И  за  сорок  минут  до  назначенного  времени  оказалась  почти  на  месте. Теперь  я  оценила  подробные  указания,  данные   баритоном.  В  этом  плохо  освещенном  беспорядочном  районе,  среди  домиков  и  сарайчиков,  трудноотличимых  друг  от  друга,  да  с  моей  врожденной  неспособностью  ориентироваться…  Я  бы,  пожалуй,  сразу  домой   вернулась. 
 
 Ну,  вот  и  вожделенный  номер  под  фонарем.  Входить  раньше  времени  казалось  несолидным,  и  я  еще  с  четверть  часа  прохаживалась  перед  дверью.  За  это  время  мои  ноги  в  «сеточках»  посинели  и  покрылись  гусиной  кожей. Но  когда,  в дополнение  к  собачьему  холоду  с  неба  стал  моросить  мерзкий     густой  дождь,  я,  набравшись  смелости,  вскочила  в  дверь,  открытую  вытолкнутым  изнутри  небритым  и  явно  поддатым  существом 
 неопределённо-южного  происхождения.

   Помещение,  в  котором я  очутилась,  было   похоже  на  обычный  небольшой  «мисрад»*. Только  у  стены  позади  письменного  стола   в  освещенном  баре толпилось множество  оригинальных  бутылок  со  спиртными  напитками,  снабженных  яркими  ярлыками.    На  самом  столе тоже стояла   бутылка  с  чем-то   золотистым  и  поднос  с  относительно  чистыми стеклянными   бокалами.

     На  них  то  и  указал  мне  хозяин –   квадратный  молодой  человек с  широкой  улыбкой  на  лице,  чертами   напоминающем  бульдога.
   - Угощайся,  согревайся,-   радушно  пригласил  он  жестом,  увидев,  что  я  в  нерешительности  мнусь  на  пороге.    
  - Что  вы,  что  вы,  я  не  пью, - от  души  заверила  я  его  и  подошла  к  столу.
  Хозяин  придирчиво  осмотрел  меня  с  ног  до  головы,  хмыкнул – и  перешел  на  «вы».
  -  Ну  и  чем  вы  здесь     намерены  заниматься? – спросил  он,  глядя  в  упор  на  мои  очки.
  - Как – чем?  Массажем,  конечно! – удивилась  я  такому  вопросу  и  полезла  в  сумочку  за  дипломом.

   Видя  мое  намерение,  хозяин  жестом  остановил  меня  и  указал  на  стул,  вернее,  на  кресло,  стоявшее  в  углу  кабинета.
 - Значит,  говорите -  массажем.  А  вас  не  остановит  то,  что  работа  у  нас…  вечерняя  или  даже  ночная? 
  - Вечерние  часы  меня  как  раз  устраивают:  я  утром  в  ульпане.  А  что,  сюда  пациенты  и  ночью  приходят?
- Да,  знаете  ли,  - с  какой- то  язвительностью  ответил  он,  наши  клиенты (он  подчеркнул  это  слово) – все  больше  по  ночам  и  являются.
   Мне  это  показалось  странным.  «Впрочем, - подумала  я,  вспомнив  двенадцатичасовые  смены  своего  Арика, - люди  здесь  так  тяжело  работают,  что  только  ночью  и  могут  о  здоровье  подумать».
   - И  клиенты, - продолжал  объяснять  хозяин, - у  нас  бывают  разные.  Бывают  и  дедушки,  которым  уже  и  в  правду  только   массажем  и  можно  помочь.  Вы  это  сможете?
  -  Ну,  конечно, - ответила  я  осведомленным  тоном. – Массаж  для  пожилых  людей  чрезвычайно  полезная  процедура:   улучшает  кровообращение,  поддерживает  жизненный тонус,  вообще – омолаживает…  Мы   про это  учили...
  - Учили,  говорите?  - в  свою  очередь  удивился  хозяин, - А  вы  представляете, что  именно  вам  предстоит  массировать?
  - Естественно,  представляю:  спину,  шею, ноги, руки – все,  что  положено,  все по  науке, - видимо,  от  перенапряжения  я  заговорила  стихами…
  - Но  они  то  у  нас  желают  другого  массажа… - испытующе  глядя  на  меня,  хозяин  остановил  поток  моих  познаний.
  - Дру-го-го?... – и тут,  оглядевшись  по  сторонам,  я  увидела  рядом  со  своим  креслом,  журнальный  столик,  заваленный   картинками  и  фотографиями  весьма  определенного  характера.
  - Ка- ка- кого  еще  дру-го-го? –язык  мой  стал  вдруг  заплетаться,  а  в  коленках  и  выше  я  ощутила  весьма  неприятную  дрожь.
   Шестеренки  в  моем  мозгу  медленно  повернулись.
  -  Я…  я…  я…  подумаю… - пробормотала  я,  постепенно  выбираясь  из  кресла.
  - Подумайте,  подумайте, - любезно  и  широко  улыбнулся  хозяин. – И, если  надумаете,  приходите  завтра – будем  вам  крещение  устраивать. 
    И,  увидев  мой  оторопелый  взгляд,  успокоил:
  - Боевое,  разумеется,  крещение.
    Он  любезно  проводил  меня  до  дверей,  даже  попытался  приобнять  меня  за  талию.  И  приблизив  свои  губы  к  моему  уху,  неожиданно  засмеялся:
  - Мужу  привет  передадите?  Скажите,  что  я  ему  сочувствую.
  - Это  в  каком  же  смысле? -  остановилась  я  в  двери,  уже  устав  удивляться.
   - В  самом  наилучшем, - заверил  меня  хозяин, - и  закрыл  за  мною  дверь.
    Не  помню,  по  дороге  обратно,  продолжался  ли  еще  дождь.  Но  когда  я вернулась  домой,  Катя  уже  спала,  а  мама  и  Аркадий  сильно  волновались.  Тогда  у  нас  еще  не  было  мобильников.
  -  Где  тебя  носит  по  ночам? – допытывались  они  дуэтом.
  -  На  работу  ходила  устраиваться, - правдиво  ответила  я,  и  вдург,  вместе  с  усталостью  почувствовала  сильное  сомнение  в  том,  что  мне  стоит  сейчас  рассказывать  им  подробности  о  своем  «трудоустройстве».
  - И  как  ты  думаешь, - тебя  возьмут? -  поинтересовался  Аркадий.
  - Да,  вряд  ли, - усомнилась  я,  и,  вспомнив  Анисимову  науку,  добавила: тут  нужно  Призвание.  А  мне  его  не  хватает…

  И  тогда  моя  мама,  Рита  Петровна  завела  свою  старую  песню:
  - Почему  это  ты  сразу  решила,  что  неспособна.  Единственное,  чего  тебе  не  хватает,  так  это   уверенности  в  себе.  Ты  всегда  была  очень  способной  девочкой.  И  этому  делу  наверняка  смогла  бы  научиться!  Мы  приехали  в  другую  страну,  и  нет  у  нас  права  отчаиваться!  Я  вот  уверена,  стоит  тебе  только  захотеть,  и  ты  справишься!  Другие  почему-то  берутся – и  справляются.  А  ты  всегда  всего  боишься!

    А  я  подумала,  что,  наверное,  в  чем-то  мама  права,  ведь  действительно  кто-то  берется…
И –, судя по всему, справляется…

      Сима  Блюмкина.  Израиль  1995г.