Небо и крыша

Небо и крыша



Жизнь не легче смерти, а смерть сейчас не так трудна как прожитая жизнь.

Небо полное призрачных образов, мокрые взъерошенные птицы сотни метров ввысь, ближе к солнцу, но станем ли родней? Мы готовы, мы ждем ночи и полной луны, звёздных россыпей, чтоб прикоснуться ощутить место свое, сопричастность. Вращение ощутимо и чувствуется время, многозначительная тишина полная глубокого смысла. Когда начнется болтовня и смех, конечно споры, тогда-то надо не упустить момент, той слабой, но упорно существующей надежды плюнуть с высоты.

Лети плевок и шлепнись об асфальт, достигнутое желание, сбывшаяся мечта проста, как глупость, а после ложь заплыва по нарисованному кругу, вечность заученных повторений. Зажечь огонь, впустить пламя в сердце, издать на потеху оглушительный рык зверя и броситься во тьму, пробуждая пожар. Сгорает жизнь, пепел нутра забирает ветер и уносит вдаль.

Жизнь не может быть легче смерти, она даже не станет похожа на общедоступное чтиво, она ложь, которую мы придумываем или видим во снах, но не в состоянии заменить реальностью дел, поступков. Сами мы даже не сможем построить стену отчуждения, необходим голос со стороны. После совершенного действия, обвиним, возненавидим, а со временем забудем, выбросив в форточку как осмысленный, ненужный окурок.

- Гомер дружище мог ли ты представить, что люди воздвигнут нечто большее, на чем боги Олимпа восседают?
- Слышишь голос мой он как ветер, быстрее меня и верткую мысль нагоняет. Веришь, меня называют Платоном, и я умею словами смыслы трактовать знаки находить, ответь мыслителю сказитель тем словом могучим, что подвластно тебе - ответа не последовало.

Гудел ветер, а в небе бездонном знаков полно, гадай или теряйся в догадках. Закрой глаза и оставь вопросы в темноте на дне колодца, что желания исполняет, ответы не ищи.

Желания твои у кромки, тишина ответов глубже, решение приходит, пошуметь в познавательных целях. Пробудить эхо опустошить бутылку и испугавшись упустить момент истины, которую искал столько бессонных лет, все станет тайной в темноте высохшего колодца в самой безлюдной пустыне под звездным небом. Последние слова, оживляют духов, их озорство безрассудное пугает остальных.

Это душевный цейтнот состояние серой безликости перед неизбежным, фатальным диссонансом, битые осколки и руки в крови. Игра света и новорожденные тени, солнце в зените, ты выздоравливаешь отсюда в крайность принятых решений, а далее начинается бескрайности калейдоскоп. Повторяются лучшие моменты, помнишь наизусть каждую секунду прожитую не зря. Знакомое состояние, после тишина колодца, на дне которого спят звёзды, ты в отражениях находишь знакомые лица, складывая головоломку судьбы.

Каждый день я открываю новую смерть, каждый день я заново рождаюсь, каждый день мне чертовски приятно не проснуться во время и опоздать на собственную казнь. Я кидаю всех собравшихся на мои помины и приходится перезванивать и передавать извинения с того света, они расстроены и рады, вообщем растеряны.

Платон, откинув окурок в сторону, посмотрел вниз, отошел от края, и снова закружил в кресле, закрыв глаза.
- Странная жизнь, напоминающая пляску угорающего таракана. Может нелепый раздражающий кашель с мокротой, неизлечимая глупая болезнь, что всегда раздражает и тяготит. Судьба, слышна реплика со стороны.
- Ты все время вслух произносишь то, что, по твоему мнению неоспоримая правда, что всегда очень важно и лично в твоем восприятии происходящего, но слова и предложения, получаются жвачными, пустыми, бессмысленными.
- Я скучаю по высокому слогу уморительных трагедий, я скучаю по смеху, который дарила оправданная сюжетом смерть.

Гомер молчал, сейчас он более понятен для окружающих, нежели погружающийся в мистицизм Платон.

- Есть те достойные живые люди, кто словом может разбавить эту тишину и алкоголь? - даже очень громко спросил Платон, снова заговорив первым, он тем самым лишил остальных шанса задуматься и сказать любое угодное слово или предложение.
- Жизнь выбирая, нагоняешь смерть впереди, а мы вот на крыше остановили время, сделав его своим. Теперь только солнечный день, чувствуете?
- Богатый на угощения стол, щедрой рукою, льем рекою, водку, виски, пивом запивая отыгранную жизнь. Дорога веселая из порошка, расскажи мне истории приличного качества, сукин ты сын, уже вмазался, уходя в отдаление, провожая облака в соседнюю страну, где будет дождь и туман.
- Наверное, мы впустую тратим наше драгоценное время, прячась в темных углах.

Хватит Платон! Прекращай театр немного помолчи - голос м-ра Плохого был твёрд.
- Нам нужна тишина. Ты после распишешь мир и вселенную своими красками, но это будет потом, когда нам надоест ждать трагедию времени или выбранную смерть.
- Подари час, в течение которого ничего, абсолютно ничего не произойдёт. Я знаю, что трудно выдержать, но может, найдется ответ. Мы приблизились волею случая к моменту трудного выбора, вот стоим у черты и наполняем себя всяким ложным бесстрашием, только вот как быть далее?

Платон не обиделся, он запрокинул голову и ушёл во вращения, ему чудилось то кружение, в котором он находился и после пришёл паук осьмиглаз мироед. Принес слова неотвратимо страшные и те решения, которым сложно возразить. За тобою пришли, они знают каждого и все отберут.

Плохому стало страшно, до тошноты и рвоты, конечна жизнь и тень ушла. Лишенный текучести день солнца полуденного, водка тепла и противна, может порошка занюхать веселого или спрятаться в тесном углу с интимной инъекцией? Забыться, уснуть и съежиться, тихо сдристнув в кусты.

- Все беды происходят по вине человека, так или иначе, но каждый из нас повинен в своих неудачах, хотя бы потому, что это произошло с вами, а не с кем-либо ещё - заметил Платон, пробежал две дорожки, почувствовал скорость и драйв, его понесло.
- Я продолжу, столько моментов и они зависают в безмолвии, мы жестоки и бездарны к столь драгоценному времени.
- Данная ситуация и что происходит? Ничего! Наполнить это время смыслами, речами, оставить след, а просто рвотное пятно.
- Есть всё же в человеческой природе одна странность. Почему излишества или пресыщение причиняют нам боль и более того уродуют? Столько ингредиентов для розжига сумасбродств и безумия, только зажги и калейдоскоп идей и мыслей, движа и прочей хрени!

- Дружище Платон рано ты начинаешь гореть. Вспомни что ночь впереди. Подумай, может, придет иное решение, старина не торопи - Гомер закурил и посмотрел в сторону Платона, тот отмахнулся, скорчив гримасу.

- Обыкновенный словоблуд - сказал Линч.
- Проблема рода человеческого, мы слишком много треплемся. Слишком много слов летит почём зря, создавая пустой фон, в котором ничего стоящего не расслышать. Отовсюду нескучные темы, сплетни, пурга, перемытые кости, новостная вонь.

Платон был удивлен.
- Мастер Линч вы ожили? Тогда позвольте засвидетельствовать моё почтение - и Платон исполнил комичный реверанс.
- Позвольте узнать, вы все еще ждете, или же выбор пал?

- Платон не призывай тошноту, не озвучивай ставки - ожил Кот Нибелунг, который минуту назад видел смерть свою восьмую и шестую тоже, не понимая к чему эта мистика. Тридцать секунд из этой жизни земной ушли на непонятое видение пестрой, экваториальной птицы сгоревшей в деревянном домике, неуместный вопрос. Оставалось не так много, и проснулась совесть заслуженно почившая в бозе. Кот решился на монолог и облом, тишина, словно все спят.

Гомер курил, наблюдая, как Линч совершает свои не хитрые приготовления. Босой человек отправляется в далекую галактику, налегке, с грязным носовым платком.
- Линч тебе не кажется, что ты нарушаешь условия договора, это эгоистично.
- Мне пора, засиделся я в этих душных гостях - он замолчал, рассматривая лежащий на носовом платке заправленный баян.
- Я сейчас это сделаю, я превращу свою жизнь в чистейшее червонное золото. Всё идёт по масти, когда доза в тебе.

- Но ты, же не увидишь салюта в нашу честь, да и ночь? Мы, же собирались поговорить со звёздами - Гомер не уверенно обвёл полнеба, полностью осознавая, что с Линчем разговор окончен, но это всего лишь мнение, субъективное и может ошибочное.

Подключился Платон, причем резко, идеалист в суждениях, а тут учуял кровь.
- Игроки божественной комедии. С нами бог – он презрительно усмехнулся.
- Копни в тебе глубже, тухляк и дохлятина, мы от золота засыпаем. Повторения заученных с обоссаной стены фраз.
- Торчи, они пускают жизнь по вене, наугад и исчезают, разлагаются и больше только чаще, а вселенная не кружит головы ты её лицезреешь сливом воды в грязном унитазе.

- Заткнись урод! Мы на разных планетах. Слышишь на разных!
- Наши миры вдалеке друг от друга!
- Мыслитель или же? Лжец, трепло, убогий лицедей кичливого мещанского мира.
- Я и не старался быть человеком, я искренне искал и просто спекся. Слышал, уйди!- Линч замолчал, медленно поглаживая свою бритую голову.
- До встречи на дне унитаза Платон!

Кот Нибелунг пошатываясь, поплёлся в противоположную сторону, как и любой другой выпивший индивид, он не понимал подобных Линчу, следовательно побаивался. Все эти адепты кайфа, теряли время зря на белом свете, это сводилось к инъекциям для приятной жизни, которые их озлобляли на инородный окружающий мир. Кот молча, считал их дегенератами, но судья ли он?

Линч был единственным из тусовки, кто торчал на героине и этот человек уже не проявлял аппетитов к жизни, женщины, алкоголь или зимняя рыбалка наконец. Он харкал кровью на вполне необходимые обыденные вещи и чувства. Утверждая, что господь устал от такого быдла, как человечество.
- Жизнеебы – так он именовал род людской.

- Оставь его в покое, пусть остывает, а мы еще немного поживем! - Кот равнодушно осмотрел Линча.
- Отдыхай с миром, мертвый человек.

Вот он Рубикон! - вычурно произнес Гомер, вызвав тем самым, цепную реакцию личных откровений.

Захныкал еврейский парень Гопман, его родные начисто отвергли избранницу сына беременную Эфиопскую принцессу и эти упрямые ортодоксальные иудеи, плевали на все аргументы. Умирала настоящая любовь, усыхали молодые сердца, а мама с папой все плевали в душу и на чувства.

- Кто мы, если в нас полно сомнительных мнений? Те ли мы хитрые дурачки с меркантильной душонкой, достигшие небесных чертогов властителя мира? Что наша смерть миру кроме праха принесет? Истории для повторений пройденных ошибок, или?
- Мне опять по обыкновению тошно ждать. Где смысл всего происходящего, может пора прекращать балаган? М-р Плохой подошел к Линчу и лег рядом, закурил.

- Дешёвый человечек, тьфу на прах ваш! Вырожденец, ты сдулся в ноль, нет боле пафоса и горделивых поз. Ничего и боги молчат, не помня тебя - Платон развернулся и направился к импровизированному столу с яствами.

- Первый вышел на волю - проверяя пульс, сказал м-р Плохой.
- Вот это всех нас ждет, свобода выбора, как умереть, когда так жить охота? Дерьмовая пьеса, а Линч ловкач, зажмурился тихо и его больше нет – м-р Плохой закрыл глаза.
- Странно человека больше нет среди нас, ушел вслед за ветром.

- Линч поторопился - подвёл итог Кот.
- Ускорился, чтоб обмануть смерть, видишь она ещё не пришла, а Линча уже нет.
- Позёр хренов. Преисполнился бесстрашием, нет, только не так - Кот отпил водки, протянул Гомеру.

- Вот благосклонности добиться бы одной красотки, коей равных в мире нет. Эх, редка в природе столь утонченная и совершенная краса, что дружбу близкую с богами водит. Хотя, не для ваших постных рыл и морд создана она.

- Гомер ты влюблён?- воскликнул удивлённый Гопман, наполняющий соплями платок, где чувство вины и поруганной чести, ведь мама права и только лучшего хочет для любимого, легковерного, близорукого сына.

- Да, та самая любовь, классическая неразделенная, комичная, трагичная вся на нерве оголенном, беспокойная в финале горькая, похожая на смех - Гомер расхохотался и продолжил.
- Любовь, состояние просветлённого помутнения рассудка, или кто-то выпил все яды с утра. Вино молодое окрыляет, жизнь в словах, что сводят с ума, заставляют не мыслить, опохмеляясь с утра. Гудит голова в груди сердце ноет или зудит, как болячка, маниакально трясутся руки и эти глупые мечты, надежды, планы.
- Всё, что дарит надежды, это ложь! Где есть ложь, будет обман и разочарование. Муза свалила, кинула тварь, я реально запил – смеясь, сказал Гомер.

Платон расхохотался, зааплодировал.
- Старина смешно, любовь и муза чудо связка.
- По юмору ты сделал всех, как в жизни, классика человеческой драмы, порождает не сочувствие, а зловещий смех. Я аплодирую тебе великий грек, павший на бранном поприще жестокой любви.
- Право же, все музы, суки чистой воды и благосклонность их, пагубное пристрастие, оставляющее в нас пустоту и уродливое бездушие. Она окрылила, чтоб ты больней упал.

- Будем пить, не зная меры, горит пожар в голове, пылай огонь!
- Весь недостаток парни нашего шоу в отсутствии просто доступных женщин, о, если б они скрасили наше одиночество.
- Мы бы не слушали скучную историю сиониста Гопмана и не свойственные Гомеру лиричные сопли, ведь это просто зараза, которой подвержен каждый – Кот Нибелунг сплюнул.
- И тогда станет ясно одно. Когда прейдет смерть, я встречу её на живой и теплой бабетте.

Там плыли облака, там мелодично звенели бубенцы рабов времени, там звёзды заполняли полнеба и был человек с моим именем, лицом, не мятежной душой, да светлой головой не в плечи вжатой. Главное, верховодила тишина, может, звенело в ушах, всё жило в знаках, образах не обременяя своё существование словами.

Чего же желал? Просто был без идей, здешняя природа не приемлет крайней необходимости, базовые инстинкты вычеркнуты или обнулены. Иная жизнь, не зачем здесь воплощать мечты, строить планы на бесконечность. Обречённость, быть всем понемногу в равных долях, не соперничая, не борясь, без подсказок с подглядыванием в книжку сплошь в назиданиях. Заткни свою лживую глотку, исторгающую грязь, вонь, сладкий кислород. Просто будь, скоротечные дни пройдут.

Крыша, вот ныне чисто поле былинное, обезлюженное наголо, просто зеркало, где прилипнуть языком лжи, по-телячьи пытаясь влезть в душу вызвав симпатии, нереальная и смешная глупость. Расслабьтесь и прочувствуйте, как сквозь вас течет время, струится прохлада и мысль легка на подъем. Головокружительная пустота и жизни незнакомые парящая пыль на свету, это может смерть в действительности, потому что тихо.

Ты возлежишь нагим на безлюдном одре холодной вселенной, вокруг тьма, но почему-то не страшно, твой взор зачарован провидения сутью и нутро уже никогда не перевернётся песочными часами, из фатализма к идеалу. Тебя тянет в одном направлении и сердце твоё, замёрзшая навечно птица. Паришь в лучах солнца, струится прохладное время.

Смерть ни есть страх о конечности бытия, ты пугаешься её, когда она проявит к тебе живой интерес, а глуп ты, ещё не осмыслил подобного состояния. Много ли ты знаешь о небытие, мир в своей объективности безразличен к человеку.

Я умирал неоднократно и помногу и скажу откровенно, на любителя, главное не повестись на суицидальную тему, как мы на данный момент слабо сопротивляемся нахлынувшим обстоятельствам. Нет ответа, нет пока оправдания.

- Эй, кто жив ещё? - м-р Плохой спросив, сам поднял руку.

Платон вращался в кресле, поэтому он тоже оставался живым. Кот был жив, потому что как оговаривалось ранее, хотел он прелестей девы молодой да теплой, а Гомер нашёл свой Рубикон, стоя на краю поглощаемой вселенной. Гопман тихо плакал в тени, а может что-то бесполезное прятал. Единственным мёртвым персонажем оказался Линч, он не дышал, не жильцы всегда спокойны.

Пауза, ветер, крыша, чистое небо. После кто-то заговорил, пока бессвязно, наверное, о чём-то важном, наболевшем.
- Да твоя правда, все мы когда-нибудь задумываемся о душе, припоминая, что она часто болела, требуя водки и внимания.
- Хотя сейчас, находясь в таком разброде мыслей, хотелось бы выговориться на злобу моей не докрашенной при сотворении жизни - поднявшись на кресло, сказал Платон.
- Моя коммунальная квартира, где я дошел земную жизнь до половины и оказался, там опять? О, эти гнетущие, ненавистные, четыре стены бытия, изо дня в день! Да они мне до изжоги надоели!
- Люди в образах соседей, которых знаю так, чтоб их вообще не знать! Они постоянно напоминают о своей личной жизни, даже нет места, где есть возможность дышать серой мышью, тихо, тихо.
- Не дремлющее прокураторское око, острый слух, скрежещущий глас, настигнут тебя обвинением во всех смертных грехах рода людского, а если смолчишь, иль сознаешься, жди скандал, который хуже чем смерть!
- Чёртова злоба, зависть, хитрость, вожделение, подлость и представь это в каждой клетке этих гиен. На кухне, на стульчаке, в кровати во сне, копится мелочёвкой в кармане, желчью обливает сердце и оно черствеет, а в дополнение к личной паранойе, оживает телевизор с насилием ото всех берегов.
- Уходят люди в тираж, приходят газеты, с которыми страшно ходить в туалет, радио рвоты, бесконечные викторины для социализации имбецилов. Мозг окисляется, потому что разум или душа не желают это принять, бунтуют, плюют в лицо и матерятся.
- Но, утром зловещим и хмурым, в мою дверь стучится наглое, сумасшедшее существо, оно всю ночь трепалось по-свойски с богом и теперь явилось спасать.
- Здравствуй жопа, как спалось?! Утро заполняется идеями просветленности, хаос мира богат на кошмары в брошюрах, где границы сумасшествия размыты и радость открытых лиц пропитаны галлюциногенами и кокаином.
- Библия в ее птичьих лапках, а я чувствую смерть с запахом старых тряпок. Лик мессии смазлив, он сутенёр наших душ, откуда эта пожизненная правота до конца не сосчитанных дней?
- Конец мирозданью или тлеет проводка? Я бы в пустыню ушел на все выходные, только завтра работать. Я в мыслях безумен и страшен, желая поноса тебе в людном месте, а эта дура строчит, не умолкая, зная одно, я не смогу ее открыто послать.
- Армагеддон и конец всем кошачьим жизням, но если ты с Иисусом, тебе однозначно повезет, и идет весь оставшийся мир к уничтожению, вообщем все умрут навсегда, она завтра зачитает приговор.
- Не едет пока скорая, не забирает в гости просветленную, у человечества шансов нет.
- Идите кашку молочную дорогуша кушать, вам пора. Хватит народ поутру пугать мистикой и портить ему опохмел.
- Будьте мудрою женщиной с отдельною жилплощадью, а не дурой потешною. Хаос конца дней, стадам полорогих овец подарите, пусть докажут свое сперматозоидное желание жить по-людски.
- Старая песня, давнее зелье, после смерти наступит реальная жизнь, сдохни и повтори это сотню раз.
- Я вопрошаю или взываю к тебе добрый боже, где ж богатыри санитары? Где добры молодцы, снова задерживаются, в какой из кафешек едят пельмени? Чего не торопятся, тут буйная женщина скоро Землю спасет.
- В какого творца прикажешь мне верить? Шоу мена лукавого или духа всесильного, исполнителя расшибленных в кровь просьб? Разве бог сумасшедший, чтоб потакать нашим желаньям, скрытым в молитвах, или глухой, что надо все время кричать?
- Вяжут тетку и везут в санаторий далекий за высоким забором, там природа красивая и пруд с мудрыми рыбами. Бог велик, конечно, всесилен, и далеко не простак - Платон облегчённо выдохнул.

На крыше появился свет, и возникли духи. Неровный сюжет повествования ещё более запутался, загородив пришествием духов, может быть начавший появляться смысл всего происходящего.

Духи ночи, а это были именно они, Аластор, Азазель, Велиал, эти пугающие человеческие без черт лица, они не имели крыльев, но зависали над головами наших персонажей и гудели, не говоря слов. Люди внизу тоже внимательно, не без тени удивления рассматривали духов нависших сверху. Каждый пытался втолковать себе единственное безопасное объяснение, но вопрос возникал сам по себе, независимо от препон мыслей, кто же на самом деле они?

Долго ли длилось это зачарованное молчание, но у людей дрожали сердца, а духи продолжали монотонно гудеть. Платон и м-р Плохой начинали доходить к одной безумной мысли - А не измена ли это? Всему есть место в яви этой. Но основа этой догадки покоилась на шатком визуальном восприятии и звуковом фоне, реальность которого можно было оспорить, не прибегая к диспуту, потому что многое видимое и слышимое, закрыв глаза и заткнув уши легко отрицать.

Но духи ночи есть и будут не просты, упрямо наперекор всему оставались на месте. Наконец Гомер, набравшись храбрости из водки, пошёл на контакт, спросив у бестелесных духов.
- Вы кто мать вашу? - долго не было ответа. Да и не могло его быть, ведь они пришли по наши души, о чем тут больше говорить?

Духи слышали не раз, как отчаявшиеся люди, своими речами воздух сотрясают, и небу, звёздам, даже богу место есть в словах печальных и последних. Утерты все сопливые носы и слезы перестали течь, приходит время хоронить мечты, надежды и счастливый случай. После.

- Люди ночь впереди и где ваш салют? – с вопросом думали духи.
- Обещано немало слов и клятв дано в два раза больше. Где смерти глянец, литературный фортель, киношный смертельный трюк? Нудят, как эгоисты и просто трусы, кто-то скажет ссыкуны. Страшатся, ибо не ведают.

Духи ждут, они бесконечно терпеливы время им не враг, они в оном мыслят, а люди просто живут, помня свой век на камне могильном. Платон созерцая такой оборот, почесал затылок, высказал мысль дельную.
- Мерлин, вот человек знакомый с миром духов, волшебник, причем не мелкого пошиба, а так чего нам пялиться на эти скажем лица. Им нечего сказать, нам нечем им ответить.

- А может они по наши души, вроде конвоя? - Гомер закурил и подошёл к Платону.

- Тогда друг мой, рано пришли они. Еще не вечер и не время старина! Пусть постоят в сторонке в закулисье.

- А те, что предвещают? Как тебе такой оборот?

- Ерунда, что тут у нас конец эпохи, или последние дни Помпеи? На кой нам пес, глядящих духов рать? В смерти, как и в рождении, должен быть элемент таинства.

- Не знаю старина, уж и не знаю - Гомер присел, закурил.
- Как то не по себе, и водка не пьётся. Чего им, в самом деле, надо?

Платон отмахнулся – Мне похер, такой идеалистичный, красивый, лаконичный похер.

- Видишь ли мир духов беден на речи вольные, они иные сам видишь, а тут такое, вообщем любопытствуют. М-р Плохой направился к столу, чтоб выпить и не раз. Гомер закурил поднял кубок с вином.
- Пусть не мешают и идут своей дорогой!

Плохой рассмеялся - Скоро уйдут, чего-то мы притихли господа, долой вино! Давай лей огненную воду змей!

Настала ночь, волна отчаянья пришла и схлынула, водка расплескалась по стаканам. Много пили и мир в глазах потух, исчез, духи в ночи растворились. Смешно и странно есть неотложные дела, спешка, суета, а у тебя отсчитанное время, осталась ночь в сухом остатке. Сидели, курили, любуясь звездами и ненавидя ветра шум, страшась убывающего времени и ожидая смерть.

- Вот и все, остался салют и в долгий путь – шепотом повторял Гомер.

- Да старинный друг путешествие подходит к трагической развязке – Платон был разочарован.

- Ненавижу, во мне растет ненависть. Она пожирает разум и делает слепым. Только одно желание сопротивляться, яростно и жестоко до последнего вздоха, только не так. Болтать, выискивая первопричины, покорно смириться с объявленной судьбой, я жажду борьбы, пролитой крови!
- Я не хочу, чтоб надо мною потешались духи тьмы. Хрен вам, во всю рожу, падшие твари! – м-р Плохой зло сплюнул – Какое не справедливое злое паскудство!

- Молчи дурак, возьми и помолись.
Кот допил водку. Она эта жидкость вошла в брюшную полость и загорелась домашним очагом, кровь медленно как шкала термометра поползла вверх, голову залила раскалённая пена и глаза увлажнились.

Руки  Кота сделались влажными, пот клубами пара вздымался вверх, где у врат стояли существа, которых Нибелунг всегда побаивался. Был взрыв, что-то разлетелось, вызвав цепную реакцию поочерёдных щелчков в голове, и когда пришло осознание необратимости, настала смерть. Она пришла и впилась в губы, Кот вздрогнул, но это просто нервы.

- Ты теряешь вкус к жизни от двух зол, пресыщения и недостатка, а когда у тебя всё в норме поровну, оказывается, что вкуса вообще нет. Ты как дешёвая копеечная копирка, живёшь чужими словами, поступками, мыслями, а сдохнув, уходишь в землю, и после ничего нет. Боги спят, их сон долог.
- Мне всегда было тошно взбираться на Олимп и терять вкус к жизни, боги, что люди, подвержены страстям и беспрерывно в суете, сыплются сюжеты драм, трагедий, просто трупы. Правда, в том, что можно от души посмеяться над богами, когда они играют в нас.
- Прощай погрязший в безвкусице, увы, не совершенный мир - Платон искренне верил в свою способность летать и вера его не угасла.

- Мы слышим бой колокола и уходим, прикрыв дверь. Таково наше племя, не долгая четверть дружбы и приходит осознание, что больше никого нет. Все твои друзья разбросаны по сырой земле. И вот, ты один слепой Гомер - глядя на звезды, заговорил м-р Плохой.
- Зри и Гопман собирает свой не хитрый житейский скарб в отцовскую котомку, он тихо нашёптывает древнюю молитву, прося снисхождения у бога.
- Чувствуешь, как сейчас над нами потешается ирония судьбы? - м-р Плохой смолк.

Там внутри воцарилась тишина, и сердце не в такт мыслям бьётся, тебя медленно поглощает вселенская печаль, окуная в непроницаемый океан скорби, и ты с тоской жжёшь будущее, не в силах сделать лишний шаг. Высвободить душу, смыть напускную пустоту глаз, которые ничего не видят по закону, приносящему тьму уютной норы, осторожное беспокойство, белый хлеб, который надломит психиатр.

Как можно приподнять, завесу мира тайн, если вокруг прозрачное окружение? Люди-призраки не знают себя, и даже жизнь и смерть свою. Они подобны змеям, языком ловят колебания бьющейся сонной артерии, и готовы ужалить любого кто зазевался беспечно. Растут города и кладбища, склепы и надгробия.

Скоро, ещё миг и мы умрём прототипами в героической ипостаси. А затем грянет салют в честь этой славной крыши и этого глубокого, звёздного неба и господь усмехнётся, а что делать? Мы же будем, где то далеко сидеть у кромки ещё не полыхнувшего солнца и болтать свешенными ногами, шустрые принесут пива и сигарет.

P.S.
- Представляешь, что произошло, и где ты оказался?
- Послушай малыш эту роковую тишину. Чудовища, что презирают свет, ждут ночи, чтобы добраться до тебя парнишка и друзей твоих.
- Представь, когда они доберутся до вас, как окровавленные руки мясников примутся за ремесло свое, и ты познаешь на яву всю лютость ада.
- Ты думаешь, шучу я? Оглянись, что видишь ты кругом, а это лишь начало.
- Беги малыш, со всех ног беги в небо. Убей себя и обломи им кураж охоты.
- Запомни их ремесло приносить мучения и смерть. Хочешь ли в ужасных муках под пытками провести остаток дней своих? Это подлинные чудовища, злые и кровожадные.
- Выбери себе смерть достойную. Твое время пошло.
Раздался выстрел и рецидивиста не стало, какая зловещая тишина повсюду и пробивает озноб. Молчавшие люди, заговорили, собираясь в дорогу, планы, мысли, слова, затем фейерверк и салют.