В России пока нет социального государства

     Октябрьская революции в России сегодня заставляет задуматься: а есть ли где в мире настоящий социализм? Или он только в мечтах разных мечтателей об обществе гуманизма, равноправия и социальной справедливости?  Где все трудятся для все и все для каждого, где по мере необходимости ежедневно и планомерно производится всё необходимое для жизни и развития общества, в том числе и для зажиты от посягательств кого бы то ни было на право народа страны жить по своим социально справедливым законам. Где дети имеют всё необходимое в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений как будущее население страны, имея определённые бонусы за послушание, хорошую учёбу и примерное поведение, старики как уже заслужившие своим трудом благополучную старость!

     Ведь поддержка государством бедных и недееспособных слоев населения во многих социально развитых странах мира также стала результатом Октября 1917 года. В какой степени социальное государство является полноценно социалистическим сообразно мечтам людей о таком обществе?   И какие меры требуются, чтобы такое государство было надёжной защитой для трудящегося населения нашей страны, было крепким и мощным не только в индустриальном плане, но и в социально справедливом развитии.

     Сегодня многие жалуются, что у нас стало меньше бесплатной медицины, бюджетных мест в вузах, что выплаты безработным и пенсионерам слишком низкие. Но развитыми в социальном плане могут считаться только такие государства, в которых законы защищают в равной мере социальные права и свободы всех слоёв населения! А в этом смысле Российское государство, как и во всех остальных своих проявлениях, находится далеко не на первом месте в мире.  России в плане социальности очень сложно равняться с европейскими государствами, особенно скандинавскими, которые являются самыми социально развитыми государствами.   Но если сравнивать нашу страну с Индией или со странами БРИКС, то мы выглядим вполне достойно.

    Сейчас в России социальное неравенство, то есть доходы богатых и бедных слоев отличаются более чем в 16 раз. Хотя считается, что в социальном государстве разница не должна превосходить восьмикратную величину. А разве может такая картина соотноситься с понятием «Россия — социальное государство»?

     Многие считают, что если бы в России был введен прогрессивный подоходный налог, который существует в социально развитых странах, то проблема неравенства не выглядела бы столь острой.  Появились бы средства для его сглаживания — скажем, выросли бы зарплаты, повысились социальные выплаты многодетным и малоимущим. Но дело в том, что эти вещи не имеют отношения друг к другу. В России и экономическая, и социологическая школы очень слабые, так как в нашей стране люди часто говорят вещи, не пытаясь их даже сопоставить с точки зрения логики. Прогрессивный и непрогрессивный налог — это прежде всего способы создания доходов государства, а к расходам государства и к формированию социальных гарантия для населения налоги не имеют никакого отношения, если нет законов, которые бы определяли соответствующие социальные гарантии!

     На сегодняшний день в России доходов государства вполне хватает, ибо бюджет государства на данный момент вполне профицитный, государство тратит меньше, чем имеет возможность собирать деньги разными способами и если даже предположить, что создание прогрессивного налога увеличит сборы в бюджет, то эти сборы все равно будут идти в первую очередь в прибыль бюджета!  И тут возникает вопрос — если мы хотим увеличить социальные траты бюджета, то почему бы не использовать нынешний его профицит?

     Мы можем обсуждать, хорошо или плохо иметь прогрессивное налогообложение, но к социальности государства эта мера не будет иметь никакого отношения, пока в обществе не будут приняты законы, которые бы сделали бюджет страны социальным.  А это выгодно только трудящемуся населению, а не буржуазно привилегированному государственному чиновничеству, которое пилит между собой все бюджетные деньги, из которых кое-что перепадает погорельцам, наводненцам и прочим пострадавшим от разных непредвиденных катаклизмов.  Хотя в принципе за всё будут расплачиваться те, кто что-то производит для продажи или для обмена, но решать, как всё это будет продаваться и кому, будут чиновники по существующим законам капиталистической экономики. Не забывая, конечно, о себе, любимых.

     Всё будет зависеть от того, как распределяются доходы, и от того, какие социальные институты при этом создаются и как они работают. Но как показали довольно серьезные эксперименты (за которые в этом году, кстати, дали Нобелевскую премию по экономике), субсидии и денежные вознаграждения для необеспеченных слоев населения являются наихудшим способом повышения социальности среды — эти меры не работают: они не помогают бедным стать менее бедными, они не помогают государству создать более прогрессивную среду, в которой становится меньше бедных.

     Государству необходимо делать абсолютно другие вещи — нужно создавать в стране систему получения человеком хорошего образования, хорошего здравоохранения, государству необходимо создать систему поддержки в получении человеком профессии, создавать систему материальных социальных гарантий по достойным человека нормам от общей массы производимых в обществе и необходимых каждому средств для жизни.

     Создание такой системы, которая бы стимулировала население в добросовестном труде при его всеобщей занятости в производстве необходимого для развития общества и для оказания необходимых услуг населению и это будет значительно более эффективно для построения социального государства, нежели простая раздача денег. И что важно — не всегда создание стимулов и инфраструктуры требует денег, а скорее наоборот — например, могут быть введены определённые социальные гарантии на производимые средства для жизни, производство которых для рынка невыгодно, но необходимо населению.  Да, денег при этом становится меньше, но вместе с тем такие меры помогают государству бороться с бедностью.

     Что касается МРОТ, то он не имеет отношения к сбору налогов и к доходам людей. МРОТ — это некая полуфиктивная величина, которая используется для того, чтобы исчислять пени и штрафы. Какая разница, будет МРОТ больше или меньше: объем зарплаты работника все равно определяет чиновник либо бизнесмен. Более того, для людей, которые зарабатывают меньше МРОТ, его повышение еще больше уведет нашу экономику в тень.

     Если вы, условно говоря, владелец булочной и вы можете платить сотруднику исходя из вашей экономики — не больше, скажем, 15 тысяч рублей (это мало, но просто так устроена экономика вашей булочной — ничего не поделаешь), а тут вдруг с вас потребуют платить ему 20 тысяч, то вы будете вынуждены либо закрыть булочную и потерять доход, а потом пойдете за пособием или за социальной помощью, либо можете начать платить работнику «в черную», а значит, государство потеряет налоги.

     Либо вы будете придумывать еще какую-то инженерию — скажем, будете содержать работника на полставки, а он будет работать по полной. Сегодня человек может иметь работу за 15 тысяч, но может ее потерять при повышении МРОТ до 20! Эти пять тысяч многим взять попросту неоткуда! То, что все капиталисты, владельцы тех же булочных, у нас жадные: получают сверхприбыли, а платят рабочим мало, — это просто миф: всё-таки у нас в стране конкурентная среда, и если владелец булочной Абрам платит вам 15, а владелец соседней булочной Иван платит 20, то вы пойдете в соседнюю, а с потерей работника у Абрама не будет денег, каким бы жадным капиталистом он ни был.

     В России господствуют представления из середины XIX века, а рынки с тех пор очень сильно поменялись — рынки зарплат стали эффективными, и сегодня платят меньше не от того, что предприниматель жадный: сегодня, наоборот, вы будете платить больше, если хотите, чтобы у вас остались нужные люди. Поэтому МРОТ поднимать бессмысленно! А вот убрать подоходный налог для людей, у которых зарплата меньше 20—30 тысяч рублей, и сократить социальные платежи для таких зарплат было бы правильнее.

     Субсидии и денежные вознаграждения для необеспеченных слоев населения являются наихудшим способом повышения социальности среды — эти меры не работают: они не помогают бедным стать менее бедными, они не помогают государству создать более прогрессивную среду, в которой становится меньше бедных.

     Некоторые страны уже переходят к системе фиксид-контрибьюшен, когда на пенсию каждый копит сам.  В ближайшие пять лет российский пенсионер будет с каждым годом получать прибавку в среднем в 1000 рублей, но многое ли эти шаги сглаживают? Какой должна быть пенсионная система в социальном государстве?

     Российская пенсионная политика принципиально неверна, а пытаться негодными средствами создать систему бессмысленно. Нельзя в современном мире иметь пенсионную систему, в которой есть следующая схема — неважно, сколько вы внесли, а потом по формуле вам посчитают, сколько вы получите пенсии. Такие системы естественным образом будут банкротиться.

     Мир сейчас живет по-другому, так как сейчас значительно больше пенсионеров, чем работающих, доля труда в доходах постепенно падает, и пора переходить к системе фиксид-контрибьюшен, когда на пенсию ты копишь сам — делаешь пенсионные отчисления, из которых формируется твоя пенсия. Если же ты в пенсионных накоплениях вообще ничего не сформировал, то государство платит тебе минимальную пенсию из средств, которые оно взяло с работающих.  Параллельно необходимо вводить и материальные социальные гарантии на базовые средства по достойным человека нормам от общего количества производимых в обществе базовых средств для жизни по количеству и квалификации труда.

     Такие системы уже работают успешно в некоторых странах Европы, и у такой системы не может быть банкротства, в такой системе не нужно повышать или понижать пенсионный возраст, поскольку в такой системе закон и здоровье человека будут определять, когда ему можно уходить на пенсию, исходя из здоровья и средств, которые он накопил. Именно за развитием такой социально-экономической системы ближайшее будущее прогрессивной части человечества. Понятно, что у нашей власти есть патология психического контроля и они не могут допустить системы, которая сама себя контролирует, в которой каждый человек сам хозяин своего пенсионного счета, а они считают, что формулу расчета пенсии должен контролировать чиновник, поэтому такую систему мы вряд ли скоро увидим. Но ведь иначе нашу пенсионную систему ждёт банкротство!

     Что касается практики введения базового безусловного дохода, можно сказать, что в мире он приживается плохо, а вот узаконенные базовые гарантии на необходимые каждому нормы средств для жизни по количеству и квалификации труда вводятся вполне успешно.  А чем больше таких гарантий тем больше в обществе социализма!

     Пока у нас в России построено рентное государство, а такое государство живет по своим законам, то есть пока есть рента, оно будет жить именно так, как сейчас. И пусть в Россия, кстати, не худший вариант рентного государства, рентное государство никогда не бывает особо социальным. Немало социологов и экономистов говорили, что построить крепкое социальное государство в России мешает отсутствие гражданского общества и мало эффективности у профсоюзов и партий, поскольку они более буржуазны, чем социалистичны.

     Этот вопрос очень сложен и вот почему. Дело в том, что когда мы находимся в пространстве, в котором абсолютное большинство населения создает добавленную стоимость, и создает достаточно серьезно, то это уже и серьезное объединение людей, которое может бороться за свои права и делает государство более социальным — все-таки трудящееся люди представляют большинство дееспособного населения. Но эти силы очень разрознены по тем же социальным признакам.

     Россия в каком-то смысле является индустриальным государством (раннеиндустриальным государством, если быть точнее) — если не считать нефти и газа, то добавленная стоимость распределена в ней достаточно тонким слоем — эффективность труда маленькая, а экономике нужно много людей, и тут профсоюзы были бы очень эффективным инструментом с точки зрения социальности государства. В России и профсоюзы, и многопартийность — реальная многопартийность, а не марионеточная, конечно, могли бы позитивно влиять на представителей власти.

     Но в нашем гражданском обществе ни профсоюзы, ни партии не могут давить на власти в вопросах повышения зарплат, пенсий и снижения налогового бремени для тех же бедных слоев в силу большой пассивности населения.  А значит качественно социальная политика, стало быть, не будет меняться по крайней мере до 2024 года

     Поскольку в России построено рентное государство, а рентное государство никогда не бывает особо социальным.  Иной случай, если рента очень большая, как в Объединенных Арабских Эмиратах или в Норвегии, но в России государство со средним размером ренты, а власть органически не приемлет перемен, то, значит, ситуация будет как сегодня — медленно ухудшаться, будет становиться менее социальной, чуть более жесткой, но без каких-либо прорывов.

     Да, будут возможны какие-то левые откаты, когда под видом социализации государство будет становиться популистским и терять экономику. А когда рентные доходы уменьшатся или сильно упадут (кстати, по прогнозам некоторых специалистов, это случится в России лет через 15—20), тогда России придется пережить некий социальный шок, как это уже было в начале 90-х. К сожалению, после первого шока мы вышли мало изменившимися, поэтому мы обречены на второй такой шок. И только после второго шока появятся возможности строить настоящее социальное государство. Но для этого всерьез должны измениться не столько экономика страны, сколько сознание трудящихся!