Света, я не приеду

Какая же большая всё-таки у нас страна! Чтобы добраться из одного её конца в другой, нужно порой несколько дней. Если, конечно,  нет личного самолёта, да и его не везде можно посадить. К тому же те, у кого такие самолёты есть, предпочитают путешествовать по другим странам. Или предпочитали, пока не начались всевозможные санкции.

Сначала начались кошмарные сны. Во сне Екатерина Ивановна, не такая, как сейчас, а молодая и ловкая, от кого-то убегала, пряталась, прыгала, что-то взрывала, стреляла. В другом сне Екатерина Ивановна находилась в странном поезде, из окон которого ничего не видно, один сплошной длинный коридор, по краям кровати, у двери проводница без ног, сидит на полу.

По телевизору всё чаще говорили о войне, вроде бы приучали людей к мысли о неизбежности военного столкновения. И было так страшно, что хотелось забиться куда-то в уголок, никого не видеть, не слышать, не общаться. Вспоминался пожар на работе в здании, где располагались их научно-испытательные отделы. Начиналось всё с искры на чердаке, работникам казалось, что сейчас всё быстро потушат и можно будет вернуться на свои рабочие места. А разгорелось так, что здание не могли потушить три дня, выгорело всё, что могло гореть.

И вот военная операция идет четвёртый месяц, в неё втягивается всё больше стран, задействовано огромное количество оружия, трудно сказать,  когда и чем всё это закончится.  Что изменилось в их маленьком городке? Сначала многие почему-то бросились скупать сахар и соль, в основном  сахар, его мигом раскупали во всех магазинах. Сахар появлялся, но уже по более высокой цене. Продукты, и без того дорогие, подорожали ещё больше, опять подняли цены на энергоносители.

Никого из близких призывного возраста у Екатерины Ивановны нет, но всё равно очень тревожно. Сыновья вроде бы держатся уверенно, работу не потеряли. У её сожителя Николая Петровича родился даже третий внук, Николай Петрович собирается навестить своего сына. Екатерина Ивановна тоже хотела бы съездить к родственникам в Сибирь, пока есть надежда, что сил на это хватит. Там родственники по матери, здесь родственников по отцу вообще почти не осталось, уходят один за другим.

На литературном сайте, где Екатерина Ивановна публикует свои рассказы, тоже война – информационная. Не гнушаются никакими методами, выкладывают порой явную ложь,  но единомышленники их горячо поддерживают. Как поддерживают «бедную, несчастную»  Украину многие западные страны, не замечая того, что им не хочется замечать. Екатерина Ивановна старается не ввязываться в перепалку, особенно с теми авторами, чьи взгляды ей давно известны и противоположны её взглядам, но иногда не выдерживает и получает «по полной». Манера ведения споров у таких авторов такая же грязная, как и ложь, которую они выплёскивают в неограниченном количестве.

Кто-то суеверно предлагает даже не произносить слово «война», мистически веря в силу слова. Если бы это могло помочь! Екатерина Ивановна готова тысячу раз произнести слово «мир», если это остановит бойню. Но, видимо, накопилось слишком много ненависти и непонимания.

Ссора с Николаем Петровичем началась, как обычно, с пустяка. Он посетовал, что ему не хватает денег на корм коту:
– Корм так подорожал! Сколько надо денег тратить на одного Рыжего, он меня объедает.
– Для тебя двести рублей много, а мне каждый поход в магазин больше тысячи обходится. Не надо было соглашаться брать у друга этого кота. Зачем ты его взял?
– Да, много! И мне надоели твои упрёки! Я могу одним чёрным хлебом питаться, перехожу в свою квартиру и буду жить там, пока ты не поймёшь, что я вполне могу содержать себя сам.

Удерживать его Екатерина Ивановна не стала, это не первая такая ссора. Работает Николай Петрович действительно много, трясётся над каждой копейкой, экономит на еде и одежде, но часто из-за своей жадности и упрямства теряет гораздо больше, чем удаётся накопить.

Екатерина Ивановна и звонить Николаю Петровичу в этот раз не стала, хотя беспокоится, конечно, здоровье у обоих неважное, всякое может случиться. Но он не маленький, в конце концов, у него есть друзья, найдёт к кому обратиться за помощью. Его же не волнует, как себя чувствует сейчас она, почему же надо волноваться ей?

А чувствует она себя плохо, скачет давление, болят суставы. Подруга, с которой они вели разговоры о совместной поездке,  ехать сейчас не собирается, у нее другие дела. Значит, придётся ехать одной, а по силам ли это ей? Не так давно Екатерина Ивановна поехала к двоюродной сестре в своей области. Нужно было ехать на двух автобусах, с пересадкой. С пустыми руками не поедешь, набрала солений, варений, сумка тяжёлая. В спину вступило, когда пересаживалась на второй автобус, до сестры едва добралась и два дня отлёживалась у неё, не могла подняться. Ну и кому нужны такие гостьи? А в Сибирь ехать гораздо дальше и тоже с пересадками, сначала на поезде, потом автобусом. Можно и вообще не доехать, будет валяться на какой-нибудь станции.

Позвонила сестре:
– Света, я боюсь! Очень скучаю, хочу вас всех увидеть, но мне не добраться. Твоя мама примерно в таком же возрасте вместе с вами добиралась, и то тяжело, а я одна просто не доеду. Буду ждать вас, вы моложе.
– Что же сделаешь? В этом году у нас свадьба дочки, всё туда вкладываем, потом, может быть, соберёмся. Сейчас к маме едем, картошку там посадить нужно.
– И обстановка сейчас тревожная, всё что угодно может произойти. Звоните хотя бы почаще, не забывайте нас.

Вот так и решился сложный вопрос, теперь и деньги вроде бы незачем экономить, да их и мало, что ни говори. На свадьбу Екатерина Ивановна и не собиралась ехать, нужен хороший подарок, где его взять. Звонить Николаю Петровичу она всё равно не будет, пусть продолжает демонстрировать свой характер. Очень они разные, но ведь много же было и хорошего: поездки на Грушинский фестиваль, в Дивеево, путешествия по воде, выезды в лес. Да и в деревенском доме неплохо, если не слишком надрываться на непосильной работе.

Спорить на сайте с оголтелыми русофобами Екатерина Ивановна не будет, их всё равно не убедить. Никакого превосходства в интеллекте, который они так стараются продемонстрировать там, куда стремятся, не замечается. Да никому и не нужен их интеллект, используется только их желание воевать с Россией. Но мало ли шло на Россию всяких завоевателей, все плохо кончали.