85. Партия сказала Надо! Комсомол ответил Есть!

 Предыдущая глава: 84. Перемены несут перемены.
http://proza.ru/2022/02/13/1724


          Вот так живёшь себе спокойно, размеренно, мечтаешь тайком о какой-то неземной любви - и веришь, и не веришь самой себе, что когда-то встретишься с нею, с любовью этой сказочной. И, вдруг,  раз - как обухом по голове! - что-то случилось в твоей жизни неординарное: встретилась взглядом с парнем, поймала его полуулыбку-полуусмешку, и застонало сердце и от радости, и от какого-то предчувствия боли.

               И каждое мгновение теперь ты помнишь о нём, думаешь о нём непрестанно - его образ сидит, как заноза, в твоём сердце: и ноет, и болит, и печёт. Как выковырнуть эту занозу оттуда, как вернуть покой и безмятежность измученной душе?!

             Уже давно прошли новогодние каникулы. Долгожданный новогодний бал прошел без меня, к моему горькому сожалению. За день до праздничного вечера я свалилась, сражённая сильнейшим гриппом. Несколько дней высокая температура и отвратительное самочувствие изматывали меня, ломали нещадно моё тело. В каком-то полубреду я временами осознавала, что дома никого нет, мама с Верой куда-то ушли, но мне было всё равно, где они: тупое равнодушие заполнило меня, и, думалось, если и помру, то пусть будет так - ни привычной жажды жизни, ни протеста, ни даже малейшего всплеска возражения или ропота. Однако, после нескольких дней страданий, юный организм одержал победу, и я медленно пошла на поправку. Обидно, конечно, провести каникулы таким образом. Болеть-то  надо бы в другое время! ;)

               Я скучала по Игорю, по его умным зеленоватым глазам, хотелось видеть его чаще, знать о нём больше, мечталось, что между нами завяжутся какие-то отношения, хотя я и понимала, что он совсем другой, какой-то внутренне холодный, насмешливый, таящий некую опасность для меня. Мы всё также встречались иногда на переменах, после школы я спешила домой, норовя обогнать Игоря, обычно идущего с другом в мою же сторону. Почти всегда он отпускал в мой адрес реплики, типа: "И куда же мы так спешим?!" или "Эх, поставить бы сейчас подножку..." или "А я? А я?!!" Но я гордо молчала, изображая из себя очень занятую персону, удаляясь поспешно вдаль.

               В один из февральских дней мы с Людой, прогуливаясь неподалёку от дома Игоря, вдруг обнаружили дворовый клуб "Искра". В советское время во многих городских кварталах размещались такие клубы для организации досуга местной детворы и молодёжи.

             Домоуправление выделяло такому клубу однокомнатную или двухкомнатную квартиру на первом этаже, при клубе работал воспитатель, там находилась небольшая библиотека, а также много настольных игр, спортивный инвентарь, ну и, само собой, были в наличии бумага, карандаши, краски, пластилин. В нашем клубе был ещё и теннисный стол, а также и фильмоскоп с диафильмами. Ребята могли приходить в клуб в свободное время, общаться там друг с другом, находить себе занятие по душе. Особенно это было актуально в непогоду. Время от времени клуб проводил какие-то соревнования, конкурсы, концерты, о чем извещал афишей заранее.

             Мы подружились с воспитателем этого клуба Лидией Александровной и стали ей помогать в работе. Люда приходила реже, у неё мама была сердечницей, сильно болела, а я стала педагогу первой помощницей. Часто она оставляла меня за старшую, а сама уходила куда-то по делам. Игорь, узнав, что я тут, стал тоже наведываться в клуб. И каждое его появление зажигало в моем сердце невидимый огонь радости, хоть я и не подавала виду.

              Однажды, когда ребята изъявили желание смотреть диафильмы, мы с Игорем оказались стоящими совсем рядом друг с другом. В комнате было темно. Все были увлечены просмотром. И вдруг я почувствовала, как его рука, будто бы нечаянно, периодически прикасается к моей руке. Вот оно, оказывается, какое счастье бывает! Оно вспыхнуло во мне ярчайшим огнём, ликованием величайшей силы! Я парила в этом удивительном счастье, и мне хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно.
Но потом диафильм закончился, и один из пацанов перевел сноп света от фильмоскопа прямо на меня, но Игорь, строго прикрикнув на него, пресёк это действо, включили верхний свет, и всё вернулось на круги своя - и в прямом, и в переносном смысле.

              В третьей четверти восьмиклассники и девятиклассники стали готовиться к вступлению в комсомол или сокращённо ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи). Мы с Верой, в отличие от нашей  мамы, были достаточно аполитичны, плыли себе неспешно по течению и не были идейными октябрятами или пионерами. Но, если в октябрята и пионеры принимали всех подряд, разом, без особых ограничений (ну, двоечников и отпетых драчунов могли и не принять, конечно), то правила вступления в комсомол были гораздо строже: требовалась хорошая успеваемость, участие в общественной жизни, политическая подкованность, знание Устава ВЛКСМ, высокие личностные моральные качества.

               Я себя считала, как водится, недостойной комсомола, но также и осознавала, что всё-таки вступать в комсомол придётся, потому что на тех, кто не вступал в комсомол по идейным соображениям, смотрели как на врага народа, как на белую ворону. При поступлении в учебные заведения или на работу у молодых людей могли возникнуть проблемы и вопросы к ним:"А почему ты не в комсомоле?".

             На удивление, моё активное участие в жизни клуба "Искра" было высоко оценено школьными коммунистами - завучем по внеклассной работе и старшей школьной пионервожатой - они начали продвигать меня в комсомол, я получила отличную характеристику, хотя учёба моя оставляла желать лучшего, тройки перемежались с четверками и наоборот, а пятёрки не так часто радовали глаз, как хотелось бы маме, да и мне самой.

               Мама меня постоянно ругала за этот клуб, ворчала, что я должна учить билеты, готовиться к экзаменам, а не бегать где попало.
"И, не дай Бог, принесёшь в подоле!" - свирепо рычала она. "Пеняй тогда на себя!" Такие оскорбительные намёки возмущали меня до глубины души - о каком подоле она говорит?! Мне становилось гадко, противно, даже никуда не хотелось идти, но потом всё-таки тяга увидеть Игоря, Лидию Александровну, ребят из клуба пересиливала, и я опять уходила туда. Да и дома создалась какая-то тяжёлая, гнетущая атмосфера, наполненная бесконечной маминой руганью или критикой, - хотелось бежать из этого дома куда глаза глядят.

             И вот - комсомольский  устав выучен, проштудирована политическая обстановка в мире и в стране, сделаны фотки, сданы какие-то деньги на билет и комсомольский значок. Сначала принимали в школьном комитете комсомола, потом уже мы шли в горком: процедура приёма проводилась очень серьёзно, даже торжественно, нам давали понять, что это ответственный шаг в нашей жизни. Мы с Людой были одними из первых, кто вступил в комсомол в нашем классе, потом потянулись и остальные.

             После приема в комсомол всё завертелось как-то неожиданно и очень стремительно. Люду избрали комсоргом (комсомольский организатор) класса, а меня в школьный комитет комсомола. Славик, Людина симпатия, тоже был избран комсоргом своего девятого класса, а Игорь, также, как и я, попал в школьный комитет комсомола. Но классные комсорги автоматом входили в школьный комитет, так что теперь мы все могли чаще видеть друг друга на заседаниях комитета и на собраниях.

              На комсомольских собраниях в самом начале зачитывался список членов президиума, и там постоянно звучали моя и Людина фамилии, потом мы сидели за длинным столом на сцене на виду у всего полного зала. С одной стороны, мне такое внимание было мучительно при моей стеснительности, с другой стороны, тщеславие заползало холодной осторожной змеёй прямо в сердце, но я честно пыталась бороться с ним, гнала его вон от себя.

              Теперь уже в школьном комитете мы принимали в комсомол других ребят, задавали им вопросы по уставу или по политическим событиям, ставили кандидатуры на голосование, изображали из себя опытных и ответственных комсомольцев.

          В апреле и Вера вступила в комсомол. Когда на заседании школьного комскомитета объявили её фамилию и имя, то все комитетчики зашевелились и заулыбались, глядя на меня. Игорь тоже одарил меня широкой улыбкой. Вера, умничка, блестяще ответила на все вопросы, вела себя сдержанно и с достоинством, я была очень довольна ею.

          Всё происходящее со мной этой весной было как-то ирреально и необычно, как будто это не я, а кто-то другой участвовал во всём этом действе. Но маленький блестящий бордово-красный комсомольский значок на груди возвращал меня к реальности. И я слегка гордилась тем, что стала комсомолкой.

Продолжение:Глава 86. Открытое письмо. Симонов К.М.
http://proza.ru/2022/09/19/134