В сорок пять хочу опять

Виктор Матюк

В сорок пять хочу опять

В сорок пять хочу опять страстно любить и неистово ревновать,
Мне очень хочется с кем-то свою судьбу разделить и рядом быть
С бабой той, что пленила умом и красотой! Всяк, кто хочет, тот и рвёт её на части
В миг любви и страсти! Желание летит со всех концов, и нет слов даже у юнцов,
Чтобы в полной мере изменить свои манеры, грех возвращается снова,
Он хватает бестолково за драный подол старого еврейского портного!
Он доверился своей судьбе и вот - на тебе, он не спит в своём гнезде,
А оставшись наедине, думает лишь только о еде, а во сне мечтает о преданной жене!
Такой нет нигде, истина в вине, она прячется на самом дне! Коль душа не чиста,
Лучше вылететь навсегда из материнского гнезда, пока ходят поезда в два конца!
На всё - воля Творца! С кем он только не встречался, слишком рано в писатели подался,
Но с носом остался! Его молодке после стакана водки показалось опять,
Что ей намного меньше, чем двадцать пять,
Ей надоело ждать извечной любви, не спеши, подожди, пройдут грозовые дожди
И они жажду интрижки утолят! На твою голову посыплются шишки,
А ты содрогнёшься от отрыжки! Природа стократ изменит имя, ты пролетишь мимо
Задумок своих, но через краткий миг окажешься в кругу друзей своих!
Путь прямой окажется под водой, тебя страсть накроет девятибалльной волной
И в момент любой ты будешь окутан несусветной тьмой!
Боже, посоветуй, как дожить до конца света! Благодарю тебя за это!
Не зря знающие люди про баб говорят, что каждая ****ь готова мужа за окурок предать!
Она по воздуху, как птица летает, а страсть не убывает и желание не тает,
Она рыжей масти и готова мужика разорвать на части, внутри неё полыхают страсти,
У неё, ё – моё, кличка – Дези, она ещё в процессе познания собственного призвания,
У неё прозвище – Сука иль ****ь, еби её душу мать, как же я потаскух ненавижу,
Но быструю связь с ней предвижу! Старый конь борозды не испортит, он гордо смотрит
Бабе между стройных ног, он, конечно же, не бог, но и не остолоп, говорит правду в лоб!
Он из себя Геракла не строит, но готов с любой женщиной поспорить о том,
Что даже молния и гром не найдут изъянов в нём! Его слово для женщин – закон!
В сорок пять – баба ягодка опять, её надо полночи драть, словно шлюху иль ****ь!
Чем дружба старее, там она прочнее! Она свой город уважает
И от незнакомцев детей не рожает! Она полна благородства,
Но со шлюхой у неё есть сходство! Ей сорок пять, пришла пора понять, как встать?
Как дать? С ней не спорю и не помогу её горю, я – не знаменит, не клоун и не бандит,
Имею степенный вид, божья заповедь гласит, коль карта бита и нечем крыть,
Надо грешника простить! О грехах предстоит напрочь забыть, но член стоит, как быть?
Сделать себе обрезание? А как перенести все муки и страдания, зная заранее,
Что любая жемчужина у моря, пережила немало горя, и прошла по стезе позора?
Пошёл обратный ток крови, нет ни страсти, ни любви, гаснет свет на склоне лет
И выхода из ситуации нет! Господа, гасите свет! Сука пегой масти с белой грудью
Опрокинула на себя огромную бадью, ей лишние разговоры ни к чему,
Ей ожирение предлагали решить методом отсоса,
Но оставили бабу с носом и нерешённым вопросом!
Голос гундосый в дверь позвонил этой ночью и о чём-то женщину невзначай спросил,
Ей трусы спустил до пола, она двигалась квёло, не кричала «ну»,
А просто окунулась в пустоту! Это не к добру и вот почему!
Из всех страстей люблю засыпать на ней, чтобы не слышать псиный лай,
Удивителен этот голосистый край! Надо думать чаще о времени настоящем,
Здесь тоже есть смотрящий и он в ответе за всё, в том числе и за грешное житьё!
В сорок пять хочу опять, любить и целовать, плакать и рыдать, мучиться и страдать!
Спорю с толпою, она вновь недовольна судьбою!
Я же землю рогом рою, плачу и вою, взгляд поднимаю ввысь,
А над головой завис огромный и скользкий карниз, приходится падать стремительно вниз!
Что за жизнь и что за маета? Из-за угла не видно ни черта: ни черенка, ни холма!
Есть ли смысл продолжать безутешную жизнь? Среди объятий кромешной тьмы
Почему-то оказались мы в преддверии холодной зимы! Прошлое в золотой оправе,
Но не видно прекрасной яви! Зов совести не слышен, дождь барабанит по крышам!
Я в люди не вышел, но выжил, стал невыносимым и резким,
Привык к повестям библейским, то есть еврейским! Одна из них гласит,
Что надобно праведно жить, чтобы костёр любви не погасить, без палки он погаснет
И так бабахнет, что баба сама зачахнет! Кого хочет, того и разорвёт и только небосвод
Увидит под покрывалом белым женщину с красивым и стройным телом!
В общем, и в целом, каждый должен заниматься своим делом, всё,
Что природа создала таким трудом, надо тащить в отчий дом,
Даже если оно без золотой оправы, ведь от яви никуда не деться,
От неё никак не отвертеться, к этому люди привыкают с раннего детства!
Будут средства, будет всё, вот и выпьем за то, чтобы грешное естество
Через все грехи безболезненно прошло и заново ожило!
Один раз прервёшь полёт, глубоко вздохнёшь,
Когда посмотришь на маленький фаллос и большой живот,
Тебя оторопь берёт, но душа чиста, словно у твоего малыша,
Едва вылетевшего из материнского гнезда! Если есть на плечах голова,
Тебе по боку людская молва, ведь голова не всегда воспринимает порочные слова!
Плоть обречена на муки, но развязаны у женщины руки и она не сможет сшить разлуку!
Чу! Я молчу! Стоит ли плыть следом за бесплодным желанием, спорить с соседом
О грехе в плоти, он не ответит тебе с пониманием о высокой и страстной любви!
Жизнь, как остров твой, иди к жене домой по дороге столбовой, нервы успокой,
Баба всегда у тебя под рукой! Я печаль из сердца вытесню и воистину
Обелю свои желания, гляну вниз, а потом брошу взгляд ввысь! Душою чист,
Но навязчивая мысль разжигает огонь и на дыбы поднимается резвый конь!
Не ты ль? Не ты ль? Вырубил в диком поле степной ковыль
И дождь припорошил серую пыль? Почто забыл о холоде и мгле?
Ты привык жить в тепле и быть с ним на одной ноге! К стыду святому
Никто давно уже по ночам не выходит из дому, горе подобно грому
Нарушает единство плоти и души! На меня так часто не дыши!
Ты увязла во лжи, и видит бог, что одна из твоих дорог и впрямь пряма, как игла,
Но и над ней сгущается мгла, на носу – зима! Нахмурив взгляд,
Пристально смотрю на баб, то яма, то ухаб, а голос чужой пролетает над седой головой!
Взор должна затмить господняя рука, мысль дика, как и моя строка, что-то рядом сталось
И любовь не состоялась! К груди упругой, как шелка, вновь прикасается мужская рука,
Она для них слишком мала, чтобы пот вытирать с высокого чела! Луна уже взошла,
Но молодость ещё не прошла, она гуляет по душе, но об этом знают женщины не все!
В миг таинственный друг единственный войдёт в тот круг, что был вначале узок,
Но после нескольких прогулок раздался вширь и в глубину, я же никак не пойму,
Почему сбоку– мелко, а в центре – узкая щелка! Как оказалось, баба была целкой!
А где же гулящая девка? Тот, кто разбирается в бабах, не делит их на сильных и слабых,
А грешит с ними в невероятных масштабах! Преодолевает вместе все преграды,
Подходит к ним и спереди, и сзади, если у них зад, как у бабы Нади! Началось движение,
Вначале было ускорение, а опосля из-под ног начала уходить земля! Во бля!
Высохли поля без проливного дождя, а красивая баба лежит в белоснежной постели,
Она двигается еле-еле, в этом деле спешка не нужна, рядом от безделья пожухла трава!
Я лежу на койке, лечу в тартарары, словно на русской тройке,
Но там быстро тают мои сокровенные мечты в тумане,
Они выглядят странно, а кто-то мне говорит: «Послушай, старик, ты – классный мужик
И твой путь - горек и велик, но ты зашёл в тупик,
Отношения с женщиной налаживай и поглубже ей всаживай!»
У мужика немало спешных дел, надо убрать потную постель,
На дворе скрипит столетняя ель, омрачена высокая цель, впереди - обычная канитель!
Как пробраться в новую щель? Там райские врата, здесь – тлен и суета
И не видно ни черта! Качаясь плавно на скрипучей кровати, завидую людям богатым,
Кто платит, тот вехами свой путь обозначит и, не зная передышки,
Узнает первые симптомы одышки, опосля перебросится в картишки с людской гурьбой,
Будет недоволен собой, продажным роком и судьбой! Вместе с ним
Мы сообща все вопросы обговорим, а баба только глаза протрёт,
Как тут же детородный орган тащит себе в рот!
Маленький фаллос и большой живот – основа для смеха и грядущего забвенья!
Догорают в печи сухие поленья, грядут изменения мирского бытия, но чья здесь земля?
Уснуло всё вокруг, душа заперта на массивный железный крюк, остыл старинный утюг,
Он едва не выскользнул из ослабевших рук, задвинуты гардины, закончились именины,
Сдвинуты с места старинные картины до средины гвоздя, нам медлить никак нельзя!
На столе повсюду разбросана немытая посуда, скомкано влажное белье,
Обезлюдело неприхотливое жильё, здесь всё моё, даже мокрые пятна на простынях,
Мужик окончательно зачах, он – не монах и потому стоит насмерть на своём
И никого не впускает в отчий дом! Надо бы убрать со стола
И спрятать испачканную скатерть, пора прозрения пришла!
Темень в окне, не терпится мне получить оргазм хотя бы во сне!
Спрятаны ключи и гремят запоры за высоким забором,
В ночную пору не слышны даже житейские разговоры,
Рассвет грядёт не скоро, работы – горы, лают сторожевые псы,
А с горы в город входят беглецы, их отцы когда-то тоже шастали по домам богатым,
Воровали алюминиевые тазы, тащили домой настенные часы из местной лавки,
В хозяйстве пригодятся даже булавки! Господа, делайте ставки! Не сходите с тропы,
Чтобы не вызвать негодование своей судьбы! Она остановилась в получасе ходьбы!
Неужто мы до утра будем гнать страх со двора, он ходит по дому в стоптанных башмаках,
Подъедает остатки пищи на столах и впопыхах прячется под старый камзол,
Что искал, кажись, нашёл, здесь по ночам царит произвол! Немало молоденьких вдов
Допускали женатых мужиков под свой подол, жизнь качнулась вправо – страстей мало,
Жизнь качнулась влево и ****ью стала почти святая дева! Никто не коптит зазря это небо,
Но на столе нет, ни воды, ни хлеба, а во время ужина и обеда летят слова над головою,
Что дети соседа балуются халвою! Сильный топот, лёгкий шёпот, переходящий в ропот,
Под вратами, но двери - под амбарными замками! Такие же в православном храме!
Небо сгущается над нами, а чувства – в глубокой яме!
Никакие объяснения всерьёз не воспринимаются в Вербное воскресенье,
Развесив уши, стой и бредни баб, молча, слушай! Их туши видны на море и на суше!
Легче околачивать членом груши, чем бить баклуши, мозг до основания разрушен,
Сон расстроен, мы яму страстям сообща роем,
Слух не внемлет боле стонам и словам, влечение идёт по головам,
Но тяги к правде нет, по голове летает всякий бред! Каждый вечер
Там дует страшный ветер, кое-кто его порывов даже не заметил! Есть предлог,
Изменить интонацию и слог, чтобы обездоленный народ без любви и страсти не подох!
Ох! Жалко маленьких крох! Их - воз грузи, но не сможешь вывезти! Баба благородная
Жалуется на руку холодную, страсть наших людей прельщает
И много радости им обещает, но толпы людей гонят любовь взашей!
Без любви моей, без любви твоей жизнь станет намного бедней!
Как всё надоело, сколько можно сидеть без дела? Прошлое в пламени сгорело,
Оно в дыму, а я живу наперекор всему, что вижу и слышу, то и сносит мне крышу!
Женщина упёрлась в спинку стула и в мужских объятиях до утра уснула,
Есть истина прописная, что у каждого мужика должна быть полоса запасная,
А женщина святая должна надеяться и ждать, когда с небес к ней спустится благодать!
Сижу с ней в обнимку, вспоминаю по старинке приятные часы, о, боже, что еси на небеси,
Хотя ты скажи, куда можно сбежать из столицы бабе круглолицей,
Если страсти гонят любимых в места нелюдимые, но туда уезжают не все!
Никто не готов изменить бытие, лишь ночной прохожий, внешне на бомжа похожий,
Это видно по осанке и роже, своим нытьём душу растревожит и страхи слегка умножит!
В разговоре случайном вспомнишь о кольце обручальном
И горестями переполнится кармический сосуд, а досужие мысли голову снесут!
Плохо там, но ещё хуже тут, в голове – решето, пережито всё, что было встречено,
И вовремя замечено! Трудно себя изменить, можно молодую соседку извинить за измену,
Душа жаждет быстрых перемен, а телу один хрен, куда и с кем, но зачем?
Хотя общественная система всё время давит на лысое темя!
Не время и не час утихомиривать собственную страсть! Бесстыжие глаза
Редко смотрят на небеса, их прельщает холодна роса, нам нужен быт иной,
К святости можно повернуться спиной и впасть в запой! Остаётся горький осадок в душе,
С милым рай даже в шалаше, но жизнь на дне - не по мне, люблю жить в тишине!
Не ставлю точку на судьбе, ей во всём понукаю и своей противницей её не считаю!
Страсти голодны и полуодеты, они шалят до рассвета, у них стыда нету,
Вот и мечусь между ними, с виду - скромными, но шальными внутри!
Господи, издеваться над грешником прекрати, и слёзы ему своими перстами утри!
Он останется прежним, он всегда слыл невеждой, во времена Брежнева
Его тешила надежда на благополучный исход, но видит бог, что срок надежд истёк!
Нет от них никакого толка, головная боль, да и только! Впереди трудная дорога,
Но всё на земле – от Бога! Пусть грешника святая мысль осенит
И с писаной красавицей жизнь обручит, ведь стыд и позор до сих пор
Смеётся грешникам вослед уже немало лет! Надоело на них со стороны смотреть!
Нет ни имён, ни примет, в полночь гаснет господний свет, и следов былого нет,
Только в храме можно встретиться со знакомыми голосами, но не всякий голос
Трепетно звучит в холод и морось! Одни люди жизнь клянут,
Другим нужен домашний уют, забудь всяк сюда входящий о счастье настоящем!
Прижавшись к бабе правой щекой, окунаюсь вновь во мрак мирской,
Полный порядок с головой, но я до конца не владею собой!
Сердце неистово стучит, а душа, как рыба молчит, должно быть, ей видней,
Как безбедно прожить до конца дней? Страсть трётся оземь,
Мы с неё опосля за все грехи спросим, на голове - седая осень,
Там дивная проседь! Дождь стучит о крышу, его удары я плохо слышу,
Затихает звук, но страсть захватывает дух! Кто плоти поможет?
Она вот-вот крылья сложит, братва, что здесь происходит? Кто-то теряет, кто-то находит!
О крутой берег плещется холодная волна, ещё вчера её не прельщали эти берега,
Но сегодня на неё снизошла воля господняя, она свободна от обязательств,
Розней и предательств, но дальнейшая судьба будет зависеть от текущих обстоятельств!
Удача – миф, здесь немало женщин иных, грешных и святых, на одних – печать зла,
А у других - в душе давно весна! Что за фразы? Что за слова?
Девственность теряется раз и навсегда! Унылая пора, очей очарованье,
Встречи и расставанья, шелест трав и время ночных забав! Волна траву колышет,
Мужчина женщину не слышит, а она еле-еле дышит! Вдруг воедино сливаются все звуки,
Обвиваются руки, и вопль страшной муки погружается в небытие – грешны мы все!
Одни грешат на заре, а другие истязают баб во сне! Неведомо мне, как и кто до нас жил?
Кто и кого втайне любил? Баба в платье белом торгует грешным телом,
Вертится на одном каблуке, доллары зажаты в руке, она сама по себе,
А грех потворствует его судьбе! Как она может мужчине лгать?
Не время пятится вспять, не ленись, из последних сил трудись,
Словно сельский гармонист! Не греши! Все бабы до замужества хороши!
Погоди, сколько их будет ещё впереди? Подумай, оглянись, есть ли смысл
Под корень рубить собственную жизнь? Отвечать не торопись!
Под тобой скользкий карниз! Невзначай покатишься вниз и что тогда?
Беда, господа, беда! Зачем и куда надо бежать, чтобы встретить гулящих баб?
У всех один стандарт, на столе водка и колода карт, будет ли фарт? Не знаю,
Но предполагаю, что произнесу такие слова, чтобы кругом пошла её голова:
«Повернитесь! Наклонитесь! Пройдитесь! Назад вернитесь! Ещё раз наклонитесь!
Никуда вы не годитесь!» Никто бабу не оценит, если у неё нет за душою кипы денег!
В её руках ведро и веник, давай, на заводской проходной встретимся в понедельник!
Укроемся от козней и бед, пусть простынет их след, нам будет завидовать сосед,
Он – высок, но жмот и с него вот-вот посыплется песок, он заходит в винный погребок,
Чтобы осушить стакан-другой хорошего вина, но над ним невольно сгущается тьма!
Он едва ли от одиночества не сходит с ума! Полны его закрома,
Но с годами ветшают дома, проблем до хрена, рядом тлен и суета,
Дряхлеет тело, оно то и дело мечется между двух господ, один из них – Господь – бог,
А второй – бес больной, у него стресс, уж точно он хочет на святости поставить точку!
Прыгает с кочки на кочку, срывает с баб разноцветные платочки
И дарит им лесные цветочки, он – стреляный воробей и сразу видит ****ей!
Он в сторону их обращает свой лик, словно на выданье жених, хотя, по сути – старик,
Но кушать вкусные пряники он с детства привык и до сих пор ещё от них не отвык!
Ходуном ходит его огромный кадык, не знаю почему, но бабы льнут к нему!
Уклонившись от праведного пути, они готовы, словно коровы бестолковые
Тот крест на себе нести, что требует страсти и любви! К измене склонные,
В миг страсти – неугомонные, на грех обречённые,
Зачаровано смотрят в очаровательную даль,
Но на очи наброшена чёрная вуаль, а на плечах – чёрно-бордовая шаль!
Вот они стоят у речной излучины, истерзанные и замученные,
Она – его сокровище, а он для неё - чудовище! Взгляд летает между рядами пьяными,
Он мечется между городами и странами, между кабаками и ресторанами, за туманами
И речными перекатами, дворцами и хатами мужики гуляют с дамами! Теми самыми,
Что намедни молились в храме, они молчат и по столу кулаком не стучат! Это знак того,
Что любви жаждет грешное естество, оно раскалено до предела, женщина захотела
Обласкать волосатое мужское тело! Не унижайся!
Лишний раз бабе в любви не объясняйся! Больше притворяйся,
Но со своими желаниями считайся! Я вижу ком родимой земли посреди раздвинутых ног,
Бог меня уже два раза от греха предостерёг, но и в третий раз я той бабе отказать не смог!
В её устах застыл упрёк, а мужику невдомёк, что и к чему? Он – дик и глух,
Словно тополиный пух в преддверии разлук! Может усесться на сук,
И даже сильный стук в дверь, закрытую снаружи, не разбудит дремлющие уши!
Плод любви я сам разрушил, ублажил плоть, но божьи заповеди разломал,
Чувство любви попрал, когда детородный орган на дыбы внезапно встал!
Этот зубоскал в ином обличье перед бабой, на передок слабой предстал и убил её наповал,
Честь и достоинство себе снискал, любил и стонал, а потом рядом с ней долго рыдал,
Словно волкодав! Через час душевная боль улеглась, но слёзы лились из глаз,
Этот чудак решил погрузиться во мрак, он повсюду ищет первозданное чудо!
Оно спряталось в монастырскую келью, но той грешнице не до веселья,
Дрожь в деле передвигается еле-еле, а вокруг лютые холода и воют метели!
Когда утихнет буря, баба та скомандует: «От винта! Всё – тлен, всё – пустота!»
А потом брови нахмурит, мужика пожурит, а тот промолчит или сделает вид,
Что ему всё по барабану, у него уже есть звезде телеэкрана! Путь горят вечерние фонари,
И огонь любви порхает по израненной груди, слёзы утри, признайся ему в любви,
Но лишних слов не говори, он опьянел до одури, ему суждено долго тлеть,
А он хочет дотла сгореть от твоего тепла, но зря, кажись, страсть уже прошла
И любовь потеряна раз и навсегда! Он смог ею вдоволь насладиться,
Пришлось забыться на час-другой и мысленно расстаться с молодой женой!
За бревенчатой стеной он обрёл душевный покой, был бы холостой – обручился,
А потом на стерве той заново женился! Как хочется вновь стать молодым,
Пусть прожитые годы рассеются, как дым над простором степным! Мы же промолчим
И молчанием своим добрые намерения лишь подтвердим! Мужик далёк от совершенства;
Но он глава семейства и сполна разбрасывает свои семена из открытого настежь окна,
Жизнь - скудна, а душа - бледна, но его дело – сторона, выросла у баб его цена,
Он всплыл с дна грешного бытия, бог - ему учитель и судья, но не я!
По велению щучьему он баб мучит, сажает на голые сучья у прохладного ручья,
Пусть их освобождают преданные мужья, вот такая компания
Выполняет все женские желания, преодолевая муки и страдания!
Всем на диво грешница смирна и не суетлива, молчалива и не говорлива,
И к тому же умеет стряпать обед и ужин! Будущая мать не хотела проституткой стать,
Но стала, потому что один раз промолчала и оказалась в руках злого шакала,
У него зубы из драгметалла! Она, конечно же, сильно рисковала, потому что её говор
Несся вдоль и поперёк, и только всесильный бог пересилить тот грех однажды смог!
Подавшись к путанам, стала чаще появляться на телеэкране,
Её заранее приглашали к себе и вопреки року и судьбе, обдавши руку жаром,
Нравилась молодым пацанам и мужикам старым! На нары, шлюху, на нары!
Тары-бары-растабары! Что за хари вокруг? У них, что нет собственных слуг?
Ух, язык уже опух, снизился слух от шума городского, здесь нет ничего святого!
Юбка в клетку, на голове белоснежная сетка, после небольшой разведки
Можно бабу уложить на скрипучую кушетку, и драть, как кошку,
А потом пожалеть немножко! Не охай и не ахай, не умирай со страху!
Небо мглисто, снимай монисто и очень быстро! Без крика и свиста баба разделась,
На старенький табурет уселась, серость повсюду, гадом буду, но её до смерти не забуду!
Когда бабе сорок пять, её не надо ревновать, она готова бесплатно дать,
Только бы испытать благодать! Связавши обещаниями тело, пламя страсти долго тлело,
Но не успело вспыхнуть и разгореться, не выдержало сердце и на конце перца
Появилась боль, словно бы туда насыпали соль! Член, как агнец, но молодец,
Таким его создал Творец! Будь пышный куст под ним, он бы стал святым, если бы
Малость не отошёл от собственной судьбы, но не прыгнешь выше головы! Увы!
Трудно вынырнуть из толпы! С древа страсти наземь спускаются сухие ветки,
По земле стелется дым едкий, тот костёр зажгли наши предки, а потом
Посыпали голову пеплом и покинули отчий дом! Где же наш управдом? Ясно всё и так,
Ему жить без баб мешает сущий пустяк! Не тот размах у старых баб! Не та у них стать,
Чтобы на площади блестеть! Япона мать! Куда бежать или на месте смерти ждать?
С каждым разом член всё ниже опускается наземь, но я настойчиво жду,
Когда он зычным голосом мне скажет: «Мой господин, я к тебе на помощь иду!
Зажигай свою свечу, я её в бабью щель стремглав вколочу,
Мне любая работа по плечу! Об остальном молчу!»
Приходится делать новый шаг, гладь, а эта ****ь сделал синяк на моих плечах!
Баба не на сносях, но всё равно с ней не пойдёшь в кино! Она пьёт вино уже давно!
У друзей зависть, на неё уставясь, чего-то хотят, я же не привык знакомым людям врать
И говорю открыто, что их карта бита! Тема для обсуждения закрыта!
Прыг-скок, обвалился у соседа потолок, завелось немало блох, а сосед слегка оглох!
А тебе что? Открой настежь окно и дыши глубоко! Знай, что ни один разъебай
Не в состоянии удовлетворить все женские желания! Страсть горит, как хворост,
Все похоти порознь выстроились в ряд и о чём-то друг с другом тихо говорят,
Ветер усиливает скорость, осушается каждая пядь родимой плоти, любить охота,
Но тяжёлая работа в тяжесть, но сила есть! Человек скромный
Входит в заповедное место через вход чёрный, вбегает проворно,
Но всё равно тут же падает на самое дно, где черным черно! Вот оно что?
Жить грешно не запретишь, в этом есть какой-то смысл, поговоришь с бабой по душам,
Опосля сходишь в православный храм и сам кричишь, что небесная высь стала нам ближе,
Я же очертания рая не вижу! На дворе жарко, но виноградная арка даёт прохладу,
Сюда набиваются бабы, хотят не только тут тенистые растения растут,
Рядом стоит столетний дуб, видна и сила, и мощь, хотя он жидковат и тощ,
Словно прохвост! Лучше бы он был ниже, но шире,
Многие вещи в этом мире - несоизмеримы, вот и говорим мы, что у любимых
Нет жажды поражений и побед, им нравится свет оргазма, утолить бы жажду страсти
И порвать грешную душу на части! Велико ли будет счастье? Здрастье! Есть шансы
Проехаться на чужом дилижансе, ей бы опять в сорок пять к своей груди член прижать,
Его на дыбы поднять, пусть господь не обессудит грешную плоть, отрадно,
Что былые желания вернулись обратно, глаза девицы блестят, а глаза о любви говорят,
Руки шалят, но нет уже пути назад! Страсть ползёт с утра и приходит туда,
Где веси и города засыпала пурга, но рядом пасутся стада, земля дрожит, и плоть не спит,
Женщина, как ива гнётся, но молодость назад к ней не вернётся! Над головою – хмарь,
Перед очами – старинный алтарь, а у божьего креста, как и в былые времена, суета сует,
Всё – суета! Сделать шаг в сторону нельзя, гремит гроза, скользкой становится та стезя,
По которой люди идут на ратный подвиг и труд, изредка сеют и жнут,
Но без любви не могу уснуть! Им бы вниз соскользнуть, а потом мертвецким сном уснуть!
Быт сносен, неурядицы мы легко переносим, это у женщин муж должен быть один,
А у мужчин любовниц много и все они от бога! Не для всех господ заперт женский вход,
Туда валит честной народ, там нет мирских забот, хотя грехам потерян счёт!
Кому-то повезёт и он сразу в заветную щель попадёт, а кто-то наоборот,
Вниз соскользнёт! Умом нам женщин не понять, их можно в блуде обвинять,
Но нельзя особняком на пустыре стоять, грех ничем не измерить, его надобно любить
И женщинам на слово верить! Повесть о причудах совести будет дописана вскорости,
Там будут добрые новости, ведь люди по собственной глупости стоят на краю пропасти
И не хотят друг друга спасти! Плоть в цвету,
Пустынный ветер бросает наземь опавшую листву!
Страсть в плену у женщин тех, кто исповедует грех!
На месте пустом вырос распутный дом, толпятся людно в нём,
Бесы над головами кружат, а у баб нервы шалят, кусты шуршат,
Им есть, что людям рассказать, они видели и рай, и ад! Грешникам некуда отступать!
На ветер летят слова, кругом идёт бабья голова, к земле пригнулась трава,
А невдалеке шепчется пожухлая листва! Хоть плачь, но если ты не трепач,
Не судачь по поводу грешных баб! Постой! Какой-то шум за стеной! Это домовой!
Рот закрой! Уходи домой! Жизнь слагается по частям, что-то достаётся нам,
А что-то мы отдаём в божий храм! Мужчина будет счастлив беспредельно,
Если будет жить от женщины отдельно! Я плохо помню чудное мгновенье,
Когда в ночь под воскресенье ко мне явилась ты, исчадие ада и символ женской красоты!
Пойми, что мне не до тебя, уходят в никуда моей жизни года!
Вот так всегда, теперь до конца ночи не смогу закрыть очи!
Думы катятся вниз, а там не видно красивых и умных лиц!
Приятно спать вдвоём под зелёным кустом, когда за углом огромный водоём
И в нём воды столько, что выплёскивать её будут люди очень долго! Это Волга - река,
Но облака смотрят свысока на эти богом забытые места, хотя там холод сменяет жара,
И тьма быстро наплывает из-за высокого лысого холма! Никуда не деться нам,
Как идти в близлежащий храм, чтобы там к любви баб призывать,
А потом с ними долго спать! Опять сорок пять! Не хрен лишнее болтать!
Он делает шаг в открытое окно, а в той дыре темным – темно, он оказывается на полу,
Но его никто не приглашает к столу, какие-то люди громко говорят, едва ли не кричат,
Они женщину веселят, нот там царит бардак! Никто не хочет спать и глаза смыкать!
Редкие всплески талой воды, смывают их следы, а до весны рукой подать!
Чего от природы бабе ждать? Опять роды? Отойдут ли вовремя воды?
Чувства надо скрывать и ими не торговать, пройдена роща и гать,
Соперники пытаются старика на полпути догнать! Не бывать тому,
Он знает, почему пришлые люди завидуют ему! На дыбы привстав,
Волосы, дыбом приподняв, он роется в комьях родимой земли,
Его чело в пыли, от кого же люди произошли? Если от обезьяны,
Тогда понятно, что ветры и ураганы для них не преграда, а бабы в барабаны уже стучат,
Близок враг, но им некуда бежать! Следует удар за ударом, жизнь подобна кошмарам,
Но люди старые знают, как скакать на молодой кобылице и могут скрывать свои лица!
С течением времени затихают споры и прения, вот-вот на баб начнутся гонения,
Копытом землю роет молодое поколение! Нам не грозит недосып, мы страшимся дыб!
Господи, как в манде сквозит! Приятно перед сном пойти своим путём,
А приблизившись к оргазму, подружиться с маразмом, каждый решает сам,
Он - пан или пропал? Всё зло от безграмотного решения пошло!
Надо выжить всем смертям назло! Не хочу никого судить, всему виною – русский быт!
Пьянки, водка и вино, вот почему на душе так темно, ведь там царствует зло!
Девки вертят задом, а СПИД не дремлет, он бродит рядом!
Он пришёл сюда вместе с продотрядом, у Ильича сифилома,
А у местного управдома, конченного гандана, нет бабы дома,
Он пальцем на баб тычет, а одна громко хнычет, но делает два шага в сторону врага!
Не ожидая зова, в его сторону бросает дерзкое слово, если бы ночь была,
Он бы скрытно ушёл со двора, но на дворе жара, страсть не спит, да и член стоит!
Как быть? С кем жить и кого из баб всю ночь любить? Топот копыт за стенами,
Странная возня на соседском диване, в шуме и в гаме творятся дела,
Там свой первый опыт каждая баба обрела и пошла по рукам, стыд и срам
С тех пор плетутся по её стопам! В пространстве ночном растает отчий дом и что потом?
В чёрной мгле звезды заблестят, а каждая ****ь начнёт такое в кровати вытворять,
Что из всех углов послышится зов былых времён, переходящий в крик и стон!
Сложно совершить подвиг высокий, когда душа заросла травой-осокой,
У её ног ползают пороки, пусть желания не исполняются в сроки! В самом центре груди,
Куда пальцем не ткни, повсюду одни трухлявые пни, а в центре свисают массивные цепи!
Бог с высоты взирает на борьбу света и темноты, по всевышнему знаку,
Комкаю исписанную бумагу, неужто боги принимают меня за зелёного салагу?
Как им доказать свою прыть и отвагу? Не сразу, а немного погодя
Наладится жизнь моя! Баба зашевелилась, а потом посреди комнаты остановилась,
Неужто она на высокий подвиг решилась? Что с ней случилось? Вшивость ушла,
Я же покупаю кота в закрытом мешке, а что остаётся делать мне, если в темноте
Не видать ни зло, ни благодать? Приходится рисковать! Мне нечего от баб скрывать!
Имеешь деньги – трать! Коль волосы дыбом, а зубы торчком, приводи бабу в дом!
Ты потом разберёшься сам во всём! Ты – скор на руку,
Но эти суки обрекают нашу жизнь на долгие муки!
Суровый бог войны стал свирепым роком для моей страны!
Надо бы в самом себе разобраться, чтобы законным браком с бабой сочетаться!
Да, мужики грубы, но это символы пережитков классовой борьбы! Бей своих,
Чтобы чужие боялись! Вот так и расстались, вот так и расстались,
А когда вновь повстречались на жизненном пути, не смогли мимо пройти! Я поседел,
Но переубедить бабу так и не сумел в своей правоте, нынче мысли вовсе не те,
В её башке гуляет ветер, но я его издали так и не заметил! Мир жалок и убог,
А бог на диво строг, мы – не указ богам, они попрекают нам за половую связь,
И на этот раз мой отчий кров отказывается от божественных даров,
Дабы сохранить любовь! Не юродствуй! Не воруй! На горящую свечу не дуй! Молись!
Пусть тебя на путь истины наставит жизнь, её хлыст, как указующий перст,
Но в этом символе что-то искромётное есть, перст, словно божественный крест,
Принесенный сюда из языческих мест! Этот подтекст ускоряет любовный процесс,
Ведь тёртый волк знает в любовной науке толк! Мой голос внезапно умолк,
Не понимаю – почему, судя по всему, нездоровится ему! Родной край в дыму,
Борьба украинцев и русских вышла из рамок узких и дошла до сопок маньчжурских!
Они рядом шли вначале, вместе воевали, подполье знали и тюрьму,
Но не прекращали борьбу, хотя в тень сходили скопом и по одному!
Кто в тень, кто в сон! Крик и стон доносится со всех сторон! Один мудозвон
В двадцать первом веке решил силком заставить свободного человека
Жить под его пятой, но люд простой не ушёл в запой, а всей толпой обрушился на того,
Кто людьми правил и тиранские замашки ещё не оставил, держа бразды крутой рукой!
Нам покой лишь снится, есть желание жизнью вдоволь насладиться и не спиться!
Сосны рядом шумят о том, что нельзя не возвращается назад!
Божьи истины об этом тоже гласят! Мы не прочь - не знать утрат,
Но из-за вражеских оград, слова бравады по ночам звучат!
Речь, переходящая в откровенный мат, заполнила эфир, бесплатным бывает только сыр
В мышеловке, нельзя доверяться судьбе – плутовке! А баба одна стоит дотемна
У раскрытого настежь окна, одна-одинёшенька, словно на небе облака! Привет! Пока!
А вдалеке блестит ключевая вода, гудят провода, не стану лукавить я,
Что трудно себя заставить жить с бабой той, что не блещет ни умом, ни красотой!
Постой! Не греши! Вспомни в тиши о высоких качествах женской души!
Там светло, хотя на улице темно и уже давно запотело оконное стекло!
Дело сдвинулось с места, оно в знак протеста до истины дошло,
Что хватит жить ему грешно! Нам бы крылья не сложить,
А потом для себя самую малость пожить! Не стану сук рубить, на котором сижу,
Я женщинам праведно и честно служу, не предаюсь кутежу, я с ними дружу!
Для них пишу поэмы и не отхожу от любовной темы! Не время и не час
Не обращать внимания на божий знак! Скажи, что не так? Так! Так!
Ритм и такт позволяют вспомнить известный трактат про русских баб,
«Шаг вперёд и два шага назад», шикарный был у бабы Нади зад, а каков размах?
Правда, были дырки в зубах, всё – тлен, всё – прах!
О последних известьях мы честь по чести узнаем в новостях!
Пройдено сто путей и сто дорог, я насквозь от проливного дождя промок,
Все болезни начинаются с холодных ног, сейчас надо идти чуть-чуть наискосок,
Чтобы людская молва не пробила правый висок, авось, смилостивится над нами бог!
Пусть господь причащает грешную душу и плоть! Поворотясь к окну,
Не иду, а бегу навстречу огню по длинному коридору, а потом поднимаюсь в гору!
Сил больше нет, пропал обед, успеть бы на ужин, но кому он нужен, если ты простужен?
Спросить бы у матушки - природы: стоит ли продолжать хвалебные оды до утра писать?
Можно кого угодно подальше послать, но об этом лучше промолчать!
В испытаниях доли пролито немало пота и крови! Нахмуренные брови
На совести моей и тех людей, что предали своих преданных подруг и друзей!
Рта открыть, не дав, бес набросился, как удав и на всю округу громко закричал:
«Освободите пьедестал!» Неправда и ложь возбуждают в теле дрожь,
Что посеешь, то пожнёшь! Полагаю я, что проказница-судьба сбежит в чужие края,
У неё хватит бабла, чтобы безбедно жить и грех творить! Разве о нём можно забыть?
Успокойся! В одну шеренгу стройся! Когда же мир угомонится?
Тень зла на землю вечером ложится, и не позволяет людям забыться
И от наваждений подальше скрыться! Едва ноги волочит, но любви хочет!
Страсть не уходит в мир теней, скрип несмазанной телеги всё сильней,
Он напоминает мне о жизни взбалмошных людей! Они не щадят ноги свои,
Идут вдоль проезжей колеи, чтобы скрыть грехи свои, рядом чирикают воробьи!
Мне снятся эротические сны, и они наседают на пятки, приходится ехать на запятках
И раздваиваться в домыслах и догадках! Жить не сладко, однако хотелось бы всех баб
Мне поимённо сегодня назвать! Кроме заученных тирад, пусть слова любви прозвучат!
Всю ночь живу, как в бреду, но исподволь надеюсь и жду,
Что к утру на остановке следом за падшей женщиной сойду!
Ветер затих, я остался при интересах своих, но через каждый миг,
Прильнув к окну, ищу грешницу одну, и пока она у людей на слуху,
Я живу и полнокровно дышу! Болят колени, а серые тени везде,
Нет от них покоя нигде! В доме и на дворе призраки бродят одни и те!
Все они навеселе, а каково оно мне? Сердце истомилось, призрачная даль не открылась,
Губы алые и глаза усталые всюду следуют за мной, я же повернувшись к ним спиной,
Думаю лишь о женщине одной! Ах, душу обуял нежный страх, и он ударил в правый пах!
Без любви бы я зачах, а так живу, вдоволь ем и пью, изредка стону, но гну линию свою!
Если бы сердце влюбилось, душа бы вконец истомилась, подняла бы кверху лапки
И тотчас сплела бы лапти! Она крутится, как волчок, но все её труды ни в прок!
Рот закрыт полжизни на замок, в спину дует знойный ветерок, сузился зрачок,
Во рту что-то слегка застряло, оно мимо текло, но в рот никогда не попадало!
Сплю на полу, редко подхожу к столу, не ору ором, дабы не покрыть голову позором!
Бабы чешут затылки, пересчитывают ложки, ножи и вилки, но без бутылки
Не уловишь обрывки их разговора, эта собачья свора очень скоро повалит заборы!
Пришпорит лошадей, свысока посмотрят на подруг и друзей, а потом погонят их взашей!
Бушлат на полу вместо подстилки, вычерпана вся мелочь из керамической копилки,
Нет денег даже на бутылку, вместо закуски – прошлогодний огурец,
Зачем на земле нищету развёл Творец? Он по заслугам раздаёт добро всем,
А взамен получает суету и тлен! Душу развезло и по перелескам понесло,
Ей не время тлеть, она стремится гортанным голосом петь и всюду блестеть!
Эта зараза сделала четыре коротких шага и уселась в тени молодого вяза,
Прилегла не сразу на примятую траву, она знает – что и к чему!
Я ей долги сполна верну! Вышел и стою на крутом берегу, ввысь гляжу, и молчу,
Душу лишний раз не тереблю, потому что её ненавижу и страстно люблю!
Рядом разброд и кривизна, но истина одна, как и грешна душа,
Она воротит морду, но ступает по земле твёрдо, справа по борту – Лефортово,
Какого же чёрта я оказался за линией громыхающего фронта?
Много лет от роду, эта цифра не для народа, на моих глазах меняется погода,
Будет невзгода! Душе не перечь, да, скверна её речь,
Но она стремится нас от грехов предостеречь, заметь, что впредь не волнуйся зря,
Срывая очередной листок с календаря, пусть любая херня остаётся вблизи степного ручья,
Я же не прочь уйти с головой к женщине на временный постой, чтобы в момент любой
Брести в темноте и назло самому себе завидовать женской красоте! Нынче бабы не те,
Что быль раньше, чем смотрю дальше, тем меньше шансов закрыть душу на засов!
Ясно без слов, что в манде сырой есть холод ледяной! Не порочь мать и дочь!
Им беды не пророчь! Закрой свой рот на замок, помолчи днём и в ночи,
Послушай, как токуют глухари, в две дырки сопи и много бабам не ври!
От зари и до зари ты женщине красивые слова говори, напрасно не пыли,
Выложи все свои козыри на пуп земли и на счёт три, посмотри на себя изнутри!
Прошлые распри отсюда ушли, они витают вдали, а ты бери женщину ту,
Что теряет время попусту, всем владей, её сердце в руке твоей!
Оглянись, если сможешь, оцени прошлую жизнь, с выводами не торопись!
Душу зазря растревожишь, грехи надвое умножишь, пустишь слезу, но даже в грозу
Будешь стоять один в глухом лесу! Дело идёт к зиме, придётся жить во тьме,
Грехи разбросаны по святым углам и с горем пополам начал строиться там дивный храм!
Тьма смотрит угрюмо, но нет, ни крика, ни шума! Грохочет посуда,
На кухне орудует новая подруга, мешать ей не стану, прикоснусь слегка губами
К гранёному стакану, кто из нас не без изъянов?
Выпью пару стаканов на посошок, что-то я продрог,
Как бы я ни занемог? Сколько пройдено путей – дорог, бог и вправду строг,
Я же в поисках счастья сбился с ног! Потерял оселок, разозлился не на шутку,
С утра ничего не было в желудке! Я – не ясновидец, живу, как простой очевидец,
Время идёт к концу, холодно одному в тёмном лесу, но я хвост трубой держу,
А потом лежу на песчаном берегу и думаю думу свою, ведь в этом краю
Я до сих пор ещё живу, мну зелёную траву, но мне не по нраву бабьи забавы!
Боже правый, избавь нас от лукавого! Пусть грешное естество забудет про
Обыденное зло, попробуй, проживи жизнь без потерь! В какую надо входить дверь?
В палату на восемь коек, где живут Наполеон и параноик? Сколько этот номер стоит?
Через три квартала то жилище, где тепла не стало! Оно искрилось и роилось,
Но задуманное не сбылось, вот и пришлось вновь жить врозь! Нечего стоять на голове,
Уж лучше босиком ходить по утренней росе, прежняя баба к себе елду влечёт,
Но следующая ночь по другому сценарию пройдет, и она оплатит счёт!
Нынче мужик не тот, но таким его создал господь! Едва баба раскроет рот,
Как этот идиот перекроет ей дыхание, исказит желание, перекосится сознание,
Очи закроет ночная бахрома, коль нет у неё ума, пусть баба живёт сама!
Ей не играется, ей не читается, но она жизнь изменить даже не пытается!
Чем же она по ночам занимается? С места в карьер кобылица срывается,
А опосля в себе замыкается! Пусть она останется без чувств, а при слове грусть
Взгляд переводит на зелёный куст, из уст любовника своего она узнала про то,
Что мельком показывают в глухонемом кино! Ну, вот и всё! Пора кончать!
Касательно бесстыжих баб, их не стану осуждать! Я сам ходил по торным путям,
Жил и здесь, и там, а грех бежал по пятам! Теперь плюю в потолок, состарился чуток,
Но прежний порок вылезает из дырявых порток! Потерплю чуток,
Перед тем, как сделать очередной бросок! С пятки на носок, вот так и пройдено сто дорог!
Взор поднимаю к небесам, там должен быть выстроен златоглавый храм,
Но в этот час горькая слеза упала к ногам! Можно верить чудесам, если ты безгрешен сам!
Мне дорог домашний уют, где надеются и ждут! Об этом забудь!
Выучи молитвы наизусть, таких там чтут! Я душу зазря разворошил,
До сих пор безбедно жил, баб любил, глаза им песком запорошил,
Жил с каждой ровно три дня, а потом уходил чуть свет, чуть заря!
Оставлял свою пыльцу, но не говорил творцу, что лишь одну люблю!
Однажды пришёл на заброшенный сеновал и три зимы зимовал,
От однообразия бытия порядком устал и вот мы одни в знойной степи,
Там изредка попадаются ручьи и заросшие холмы, что имел, не сберёг,
Но видит бог, что не зря были пройдены сотни дорог! Опыт есть,
Пора на дорожку присесть! Одиночество сполна постиг, считай, уже старик, не еретик,
Ему бы спастись, но жизнь уходит вдоль ручья, а дальше та стезя,
С которой уже свернуть никак нельзя!

г. Мариуполь
11 августа 2014 г.