Щупальца

Желая найти покой после суетного дня, я оставил свой дом на набережной и известной тропой отлогого склона спустился к подножию крутого берегового обрыва. Серой узкой полосой расстилается тут каменистый пляж, вида столь удручающего и непривлекательного, что вероятность повстречать кого-нибудь в этом забытом месте казалась мне ничтожной. Тем более, час был поздний и с моря задувало пронизывающим холодом.
Я стоял на блеклом песке, за мной, окруженные роем голодных мошек, задыхались неподвижные медузы. Море плескалось на отмели, как бы в бессильных порывах дотянуться до моих ног. По его переливчатой тёмно-сиреневой поверхности перекатывались отливные, немощные вечерние волны.
Большая янтарная луна низко повисала над неясным горизонтом. Несколько минут назад она показалась там над густой дымкой, и за это время море отступило ещё почти на метр, оставляя за собой пену и клубки из темно-зелёных водорослей. А между насыпей из крупных разноцветных ракушек беспомощно извивались какие-то крохотные шельфовые существа с длинными щетинками и чёрными глобулами глаз. Они барахтались в маленьких песчаных выемках, где оставалось ещё немного стоячей воды. Сквозь полупрозрачный хитин проглядывались жизненно важные органы, и их тонкие ворсистые лапки судорожно и отчаянно взбивали вокруг себя пузырьки. Какую мерзость создала природа, брезгливо подумал я.
Я уделил им не больше минуты своего внимания и затем побрел дальше, глядя, как отступало нехотя море, и почему-то, в шелесте волн мне слышалась… угроза?
Там, где обнажалось дно, оставались только комья жёлтой студенистой пены, колышущейся на ветру.
А потом я остановился, склонившись над медузой.
Это была очень крупная представительница своего гадкого вида. И хотя выглядела она совершенно мёртвой, я подумал, что жизнь еще могла теплиться в её мягком желеобразном теле, которое уже обветрилось и обмякло. На ее опасных, белых с синим придатках были видны длинные и тонкие как волоски жала. Медуза лежала кверху брюхом и…
Смутный страх шевельнулся во мне. Я присмотрелся, наклонившись ниже, чтобы убедиться, что мне не показалось: волнистые щупальца едва заметно трепетали.
Должно быть, все дело в ветре, подсказывал мне рассудок. Однако неприятный холодок пробежал вдоль моего позвоночника до самой макушки, и я невольно поежился.
Резко выпрямившись, я отпрянул от медузы, будто она могла быть опасной. И пошёл дальше, ступая по гребню намытого песчаного вала, что тянулся вдоль всего пляжа. По внешнюю его сторону, почти сплошной полосой темнели осклизлые водоросли, в их запутанных узлах топорщились острые как лезвия раковины моллюсков. И то тут, то там, точно выброшенные морем отходы, лежали серые, тускло-белые, бледно-голубые и зеленоватые трупы медуз, маленьких, крупных и чудовищно огромных.
Повсюду… Их были сотни!
Неясный страх мой возрос до безотчетного ужаса. Меня лихорадило, хотя ветер сейчас уже совсем утих. И я больше не мог винить его в том, что все эти мерзкие щупальца вдруг зловеще зашевелились, точно осклизлые филлофоры, колышущиеся на морском дне.