Глава третья. Поражение

    Четвертый месяц войска тратят снаряды зря. Четвертый месяц разорванные трупы гниют на непокоренной украинской земле. Четвертый месяц приходится выкручиваться и изворачиваться, чтобы оставаться во главе разрушающейся на куски, созданной режимами империи.

   Дутин лежал в своей необъятной кровати. Рука у него онемела от капельницы. Все тело отекло от лекарств и стало невыносимо тяжёлым. Ему было трудно поднять голову, трудно дышать. Слипшиеся глаза вяло смотрели в высокий с золочёной лепниной, как в византийском дворце, потолок. Горечь во рту напоминала о скорой кончине и от этого накатывала очередная волна агрессии. 
Бессилие и злоба на всё человечество доедали остатки его дряхлого тела. Души в этом теле давно не осталось. Душа ему уже не принадлежала, поэтому и жизни в нём тоже не могло существовать.


   За тяжёлой пуленепробиваемой дверью столпились репортёры.
- они всё ещё надеются выйти сухими из зловонной сточной канавы, выкопанной собственными амбициями и ложью! Подумал Дутин.
- меня ждут с нетерпением миллионы обманутых идиотов! Они пуще прежнего верят в силу России,  надеются стать героями современности, принося в жертву своих детей!?
- Дураки! Какие же они дебилы! Первые трезвые мысли стали пробиваться через  толщу предрассудков, стереотипов и комплексов в больном, бредовом рассудке Дутина, который уже не видел близкой победы в разрушенных  войсками городах, посёлках, и деревнях. Он знал, что натворило его тупое и кровожадное  стадо, но перед собственной кончиной готовился сделать последний отчаянный шаг! Его имя должны увековечить! Он есть бог!

   На брифинге было как всегда - Дутин почти шептал ослабевшим голосом, а они соглашаясь с каждым его словом послушно кивая в ответ.
- Я жду от вас полной поддержки! Нацисты должны заплатить! Гейропа узнает, как выглядят её города после термоядерного взрыва!
   Последнюю фразу, как ему показалось, он произнес переходя в надрывный крик, но это было больше похоже на последний рык издыхающего дикого кабана.
Чиновников от его слов заметно передёрнуло. Даже экраны мониторов не скрыли изменений цвета разъевшихся на деньги налогоплательщиков одутловатых наглых рож.
Дутин впервые испугался. От переполнявших его эмоций и возбуждения, спрятанные от посторонних глаз руки, тряслись. На ботоксном лбу предательски выступили  капли пота.
- черт бы их всех подрал! Выругался он про себя и закончил эфир.

В командном пункте который месяц было неспокойно. Из штаба приходили дурные вести, бестолковые и рваные разъяснения и доводы о скрытой и открытой угрозе, о происках запада и востока, Европы и Америки, Азии и Африки, и  планирующейся ядерной атаке.

Генерал-майор Занозин сегодня не выспался. Его мучили кошмары. Снилось, что его дом сгорел вместе со всем имуществом и семьёй. Он проснулся по тревоге с больной головой, быстро оделся и выбежал на мостик. На борту подводного судна с ядерными боеголовками бушевала паника.
- дали команду на поражение!  Цель Киев, потом Варшава! А потом...
- а потом мы! Крикнул в ответ Занозин.
- он совсем ох..ел! Думает, что ответка не прилетит!? Сколько солдат и офицеров перемолол!? Теперь хочет с собой в могилу все человечество забрать!? Что скажете, товарищ капитан? Как действовать будем? По приказу, по уставу или по конституции?
Капитан снял фуражку и нервно почесал затылок.
- связывайся с остальными лодками. Узнай, что у них. Только аккуратно, чтобы панику не нагнать и планы кремля не выдать.
- грёбаный тунец! Зашибись!
    После связи с другими подлодками командование судна поняло, что остальные ничего не знают.
- у тебя есть друзья на земле? На точках?
- сейчас попробую связаться с генералом Тупицыным ! Бля. Времени совсем нет. Нам уже угрозы посыпались. Обещают званий и пенсий лишить, трибуналом пугают!
- а что тебе трибунал лучше смерти?
- раньше думал, что я её не боюсь, а теперь понимаю, что не смогу я эту проклятую кнопку нажать! Ты понимаешь!? Не смогу!
- я отдаю команду?
- погоди! Встрял в их разговор боцман Иванов.
- я с женой и дочкой на последок поговорить хочу.
- все хотят!
- а- а! Будь, что будет!
   На мгновение Занозин закрыл глаза, и у него было видение.

   В шесть часов утра, привыкшие к бомбежкам жители Одессы были напуганы яркой вспышкой со стороны моря. Через несколько минут по морю пробежала высокая волна и смела собой часть береговой линии. Портовые доки, корабли и лодки, прибрежные кафешки и магазинчики отшвырнуло вглубь побережья на километры.
   Позже выяснилось, что российской стороной была совершена попытка запуска ядерной ракеты из подводной лодки, но к счастью, та не вышла из установки и взорвалась прямо на борту, что привело к детонации всех ядерных боеголовок.

   Тело генерал-майора похолодело, руки затряслись, а на лбу выступил пот.
- нет! Всё! Баста! Я должен это остановить!  Товарищ капитан! Я считаю что нам пора возвращаться на базу!
Капитан прищурился.
- нас ждёт трибунал, но это лучше чем смерть?
   Командование флота снова связалось с подводным судном, но его послали на *** вслед за теми, кто уже там оказался...

   Который день Дутин был заперт в бункере. В полном одиночестве, без медицинской помощи, без охраны и поваров он умирал корчась от боли и злости. Почерневший ботокс  превратился в страшную бесформенную гримасу. Проигравший президент  много раз пытался достучаться , но его уже никто не хотел слышать. Он знал, что через некоторое время сюда придут люди и найдут его скукожившуюся вонючую мумию, брезгливо скрутят её в целлофановый пакет и выбросят на помойку, подальше от остального мира. От таких мыслей Дутину становилось ещё хуже. Он злился ещё больше.

   Вскоре в бункере погас свет, отключилась вентиляция, но кровавый диктатор так и не смог найти в себе покаяния, потому что души в этом теле давно уже не было.