Житейские зарисовки

          Картинка взята из интернета.

­         Как знакомятся соседи в жилых государственных зданиях? Да очень просто: рано или поздно все соседи топят друг друга, после чего пострадавшая сторона с явными признаками агрессии поднимается на этаж выше и… вот так и происходит знакомство.

        Мы не оказались исключением из этого правила, и с Валентином Левоновичем Касьяном познакомились, когда в нашей ванной потёк потолок. К слову, также познакомился я и с соседом Робертом, живущим этажом ниже, который пару месяцев назад поднялся ко мне домой на «разборку», упрекая, что мы затопили его кухню…

        Со временем мы подружились с семьёй Валентина Левоновича, в результате чего мной была написана миниатюра «Ритуал».

        Валентин, как я его зову, бывший преподаватель Ереванского политехнического института, кандидат технических наук, доцент, в молодости профессионально занимался спортом. Помимо прочего, он оказался человеком с прекрасным чувством юмора. Во время общения он, сухопарый, голубоглазый весельчак лет восьмидесяти, рассказал мне массу интересных жизненных историй.

       Вот некоторые из них, рассказанных мне Валентином Левоновичем.

       В плену
      ч.1

       Мой отец, Касьян Левон, в начале Великой Отечественной войны попал в немецкий плен (Харьковское окружение, 80000 человек) и находился там до конца войны.
Однажды, к нему подходит немецкий офицер и, гневно смотря в глаза, злобно кричит:

      - Йуде! Расстрелять!

      Отец пытается объяснить, что он армянин, а не еврей и достаёт из кармана фотографию моей матери, на обороте которой на армянском написано: «Любимому Левону от Софьи». Срочно вызывают единственного полицая-армянина, который подтверждает, что написано на армянском.

      Уходя, немецкий офицер гневно обращается к отцу: «В следующий раз мне на глаза не попадайся…»

       В плену
      ч.2

       Рассказ отца: «Будучи в плену в Германии, мы проходили по улице одного городка и услышали периодически повторяющиеся звуки «ш-ш, ш-ш, ш-ш, ш-ш», напоминающие всплески морской волны. Завернув за угол соседней улицы, мы увидели следующую картину: группа немецких рабочих, образовав последовательную цепочку, разгружают грузовик, полный кирпичами, из рук в руки. Принимающие говорят: «Данке шон» (спасибо – немец.), передающие: «Бите шон» (пожалуйста – немец.). И эти операции происходят синхронно, периодически напоминая плеск морской волны.

       В плену
       ч.3

       Однажды моего отца вызвали в комендатуру и сказали, что им интересуются из Австрии, где у него проживает родной брат и, если он согласен, то его могут освободить и передать австрийскому правительству. Отец достаёт из кармана фотографию, на которой наша мать обнимает своих детей: 8-летнюю мою сестру и 4-х летнего братишку, ради которых он отказался от их предложения.

      «Лучший город земли»

       В середине 70-х годов прошлого столетия, когда я работал в научной лаборатории Ереванского политехнического института, у нас возникла необходимость приобретения современного лабораторного оборудования из Германской Демократической республики.

       Для этого нами предварительно была отправлена заявка в МАШИНПРИБОРИНТОРГ, а затем меня послали в командировку в Москву с сопроводительным письмом нашему знакомому, начальнику одного из отделов этой организации.

       Встретились мы в номере гостиницы «Минск», поговорили и спустились в ресторан. На календаре было 23 февраля – День Советской армии и Военно-морского флота. Зал был полон посетителями. Оркестр заиграл известную песню Арно Бабаджаняна «Лучший город земли», и весь зал начал танцевать твист.

       Солисткой была русская красавица с румяными щеками, в крепдешиновом платье с двумя выраженными для того времени вырезами на груди и выше колен. Вокал отсутствовал, был только ритм, впору для пьяных танцующих.

      Во время исполнения этой песни к певице подошёл парень, что-то шепнул ей на ухо, и она в спешке ушла, оставив оркестру доигрывать музыку.

      После окончания танца, я увидел этого парня и заметил, что он явно похож на армянина. На мой вопрос, что он сказал певице, он с гордостью ответил, что дал ей три рубля и попросил, чтобы она больше не пела.

       Такого я ещё не видел – вот на что способна армянская душа!

      Матчи четырёх городов

      В счастливое советское время ежегодно, в дни весенних каникул с 23 по 28 марта, проводились матчи с участием юношеских баскетбольных команд Тбилиси, Еревана, Баку и Ростова, поочерёдно в одном из этих городов.

       В том году матчи проводились в Баку. Мы выступили удачно и заняли второе место после грузин. С согласия тренера решили отметить наш успех в кафе (где мы обычно питались) с одной бутылкой кубинского рома.

       За соседним столиком сидели две девушки и парень. Как потом выяснилось, он был инвалидом. Подальше от них сидели местные спортсмены, в основном русские ребята, и с непристойными выражениями обращались к парню. Дело дошло до того, что парень резко встал и пригласил их в вестибюль для выяснения отношений. Вся ватага ребят сразу же окружила парня-инвалида плотным кольцом. Нам это не понравилось и мы, вторым, более широким кольцом, окружили ребят. Получив каждый по несколько подзатыльников, они разбежались в разные стороны.

       Парень поблагодарил нас, и мы стали возвращаться в гостиницу. По дороге встретили весёлых грузинских ребят с тремя бутылками вина…

       Минут через пятнадцать в гостиницу прибежали избитые грузинские ребята. Выяснилось, что побитые нами ребята собрали несколько амбалов и двинулись в сторону кафе. По дороге встретили грузин, которых приняли за нас и хорошенько отделали их…

        Спортивная революция

       В 60-70-ых годах прошлого столетия ручной мяч (гандбол 7х7) был очень популярен в Армении. Сборная команда нашей республики успешно участвовала в первенствах СССР среди команд первой лиги.

        Одно выступление нашей команды в Свердловске запомнилось надолго. В тот день мы играли с минчанами, и после игры собирались вернуться в гостиницу. Но в этот момент по динамику объявили о начале следующего матча с участием команды Ленинграда, нашего завтрашнего соперника. Тут же нами было принято решение остаться, посмотреть игру и сделать соответствующие выводы по тактике завтрашней игры.

       Матч оказался маловыразительным, не интересным, обе команды играли грубо, не жалея силовых приёмов, что вызывало у болельщиков бурю восторгов и выкриков: «Бей его! Ещё раз! Давай-давай!»

       Тогда нами на вооружение был принят приём, суть которого заключалась в следующем: после каждой очередной грубости, с нашей стороны (уже как зрителей) раздавались громкие выкрики: «Хулигана с поля!» Это охладило пыл некоторых активных болельщиков, и через пару таких приёмов все зрители скандировали вместе с нами: «Долой хулигана с поля!»

       Так мы убедились, что революцию можно сделать и в спорте, не особо потратив энергии.

       А матч с ленинградцами мы выиграли с трудом и не без помощи болельщиков.

       Счастье в Таллине

       Часто бывая в Риге, я как-то решил посетить Таллин. До этого дня мне было известно следующее: если латыши относятся ко всем национальностям, кроме русских и евреев, лояльно, то эстонцы никого, кроме самих себя, не любят и ко всем относятся с осторожностью.

       Вот с таким багажом я решил поехать в Таллин. Моей спутницей стала знакомая рижанка Майра, которой также захотелось увидеть Таллин своими глазами. Вечером сели в поезд, рано утром были в Таллине.
 
       Таллин представился нам как сочетание средневековых улиц и шпилей. Старый город был полон тавернами, водяными и ветряными мельницами и соборами с луковичными куполами, среди которых выделялся Собор Святых Петра и Павла. Таллин можно было сравнить с маленьким филиалом Риги со своими улицами и площадями, где царствовала атмосфера спокойствия, а кругом была слышна эстонская речь.

       Осмотрев все достопримечательности города и пообедав в одной из таверн, нам захотелось отдохнуть, а ещё лучше – прилечь где-нибудь, хоть на часок. Но в Таллине, как и в большинстве столицах республик бывшего СССР, с гостиницами были проблемы, и везде нас ожидал отказ, даже за кавказский магарыч. На скамейках не приляжешь, а других вариантов не было. Создалось безвыходное положение…

       И вдруг, невероятно, о чудо! Сзади на моё плечо опускается чья-та рука. Я оборачиваюсь и вижу своего одноклассника Юру, которого не видел около десяти лет. Он с женой на неделю приехал в Эстонию и Латвию с бронированными гостиничными номерами.

       Ради нашего покоя они решили сходить в кино, предоставив нам номер на полтора часа.

       Обобщая сказанное и перефразируя Жванецкого о счастье с туалетом и временем, мы предоставляем другую версию определения счастья. Счастье – это когда ты находишься в безвыходном положении, и на твоё плечо опускается добрая рука друга.

       Двойной удар

      После окончания всесоюзных вузовских соревнований по гандболу в Черкассах я решил погостить несколько дней в Киеве, так как в Черкассах мы подружились с отличными киевскими ребятами.

      В Киеве мне сразу же удалось остановиться в однокомнатном номере гостиницы «Москва». Отдохнув малость, вышел погулять. Прогуливаясь по Крещатику, я встретил игрока киевской команды Юру Котенко, который, узнав о цели моего визита, предложил провести с ним время в компании сотрудников украинского телевидения. Предложение было заманчивым, и я сразу же согласился.

      Анекдоты, шутки-прибаутки следовали одна за другой. Молчал только один парень, в котором я признал нашего футболиста из команды мастеров «Арарата» Жака Сукиасяна и узнал, что он пришёл со своей подругой.

      Далее события развивались так, что моя новая знакомая захотела познакомиться с Жаком, а меня познакомила со своей лучшей подругой. С общего согласия обе наши пары ушли пораньше. Проблема была только с подружкой Жака. При удобном случае трое наших сообщников покинули помещение, а я сообщил ей о нашем решении. Что с ней потом произошло – трудно описать. Она начала истерить, выбежала на улицу и перекрыла дорогу такси, на котором мы с Жаком собирались уехать.

       Мы старались её успокоить, но она – ни в какую. Больше того, она ударила меня за подстрекательство к измене, а за измену – Жака. Жака я больше не видел, потому что утром вылетел домой.

       Вернувшись в Ереван, я сразу же поспешил на наш «Бродвей», где уже собралась наша спорткомпания. Увидев меня, друзья начали ржать. Оказывается, в рассказе об этом инциденте Жак сказал, что его подружка дала мне оплеуху, при этом забыв (или же просто не желая) сообщить, что ему также «посчастливилось» получить удар похлеще. Когда секрет раскрылся, гогот вдвойне усилился. Жак покраснел, так как не ожидал такого конца.

       Мораль: не оставляй предложение недосказанным…

       Май 2022 г.

       http://albert-voskanyan.com/