Дорогая любовь

  Он всегда заказывал проституток на три часа, потому что считал это оптимальным временем для общения с новой, доселе незнакомой, женщиной. Ему хотелось, чтобы это мероприятие выглядело не как плотская утеха, а как что-то более глубокое и осмысленное. Логика была проста: одного часа было мало для более плотного общения, чем просто секс. А тут женщины, исполнив обязательную часть программы, чтобы как-то скрасить оставшееся до отъезда время, сами рассказывали о себе. Для затравки в начале он сам излагал трогательную, но при этом от начала до конца выдуманную историю. Они не понимали и часто спрашивали: почему он платил за три часа, ведь можно было уложиться в час? Он отшучивался одними и теми же, заготовленными когда-то, отговорками.

…

  Его звали Олег. Он давно жил один. В свои «далеко за сорок» был трижды официально женат. Но каждый из браков не был долгим и распадался, не дотянув до одной какой-то более-менее значимой даты. Кроме официальных браков был нескончаемое количество раз в отношениях. Иногда Олег, когда ложился спать и долго не мог уснуть, начинал перебирать всех своих женщин в голове. Он старался никого не забыть и расставить в той последовательности, в какой они появлялись в его жизни, и, как правило, не закончив, засыпал.

  Мужчина давно потерял смысл жизни и дни его текли рутинно и бессмысленно. Появились мысли о суициде. Думая о том, как это сделать не больно и быстро, стал посещать закрытые форумы в интернете и так увлёкся этими мыслями, что, как ему казалось, уже был готов воплотить задуманное в жизнь. Но страх брал верх. И тогда он нашёл себе занятие, которое отвлекло от дурных мыслей и стало приносить желанную радость.

  Раз в месяц Олег стал устраивать себе «Праздник». Как правило, это происходило сразу после получения зарплаты. Каждый раз новая девушка и каждый раз новый рассказ. С первой встречи стал вести дневник. Туда он записывал дату, имя, краткое изложение услышанного рассказа. На развороте дневника была аккуратно начертана таблица, куда он проставлял оценки девушкам. Слева в колонку шли имена девушек, сверху располагались названия критериев по которым он их оценивал. «Красота», «Грудь»,«Фигура», «Умение», «Рассказ» Последнее заглавие было подчёркнуто жирной линией. На пересечении имён и названий он проставлял баллы от одного до пяти.

  В обычные дни Олег часто доставал этот дневник и перечитывал его, погружаясь в воспоминания. Он в шутку называл своё хобби «Совмещение приятного с полезным», хотя и не мог ответить в чём полезность этого увлечения. Но он особо и не терзал себя поиском ответа на этот вопрос. Ему нравилось то, что он делал. Как-то в приливе позитивных мыслей мужчина купил себе домашнего хомячка. Поставив клетку на кухне, он часто разговаривал с ним как с другом, обсуждая очередную девушку.

...

  На этот раз девушка назвалась Любовью, что было редкостью. Как правило проститутки представлялись вычурными иностранными именами. Девушка была молода и красива. У Олега даже промелькнула мысль, что она самая красивая из всех женщин здесь побывавших и он мысленно поставил ей пять с плюсом в первую колонку таблицы своего дневника.

  Всё шло по плану: они сидели на его маленькой кухне и разговаривали. Так было почти всегда, за исключением одного раза, когда девушка приехала уже изрядно подвыпившей и почти сразу после секса заснула. В дальнейшем, при заказе, он всегда ставил условие, чтобы девушка была трезвой. Мужчина сам в процессе знакомства угощал девушек вином, но это всегда была его инициатива, и Олег ревностно следил за этим. Вино должно было появиться в определённый и только ему известный момент. У мужчины всему было своё время. После близости он начинал рассказывать девушкам грустную историю о том, как в автокатастрофе погибла его жена и двое маленьких детей. Этот рассказ постоянно прирастал новыми деталями и подробностями и являлся от начала до конца выдумкой. Он даже испытывал за себя гордость, потому что история была уже настолько правдоподобна и душещипательна, что по ней можно было написать неплохую повесть.

  На этот раз девушка всё внимательно выслушала, не перебивая. Потом, когда он замолчал, начала его утешать, но мужчина попросил этого не делать. Они замолчали, и тогда, чтоб прервать затянувшуюся паузу, Люба начала рассказывать о себе. Он был готов к этому и знал, что после его рассказа она не может не рассказать ему, что-то очень личное.

— Я росла с мамой и бабушкой…

  У Любы был бархатный, обволакивающий голос. В этот раз мужчина испытывал что-то большее, чем просто любопытство. В начале её рассказа всё было примерно как у всех, и он не особо вникал в суть рассказа, просто наслаждаясь тембром её голоса. Но в какой-то момент он стал ловить каждое слово, полностью погрузившись в рассказ, слушая его, затаив дыхание.

— …Пошла вечерами подрабатывать официанткой, познакомилась с сутенёром Радиком. Тот сразу начал агитировать на работу проституткой. Я отказывалась. Но произошла беда. — она свела брови, отчего её лоб наморщился и немного помолчав продолжила:

— В нашем доме случился пожар, и мама с бабушкой погибли. Сгорело всё. Родственников не было, а нужно было хоронить погибших. Единственным вариантом, кто мог дать денег на похороны, был Радик. И он действительно дал мне денег. Под проценты… Срок определили в три месяца. По расчётам зарплаты и чаевых должно было хватить на возврат долга и что-то оставалось бы на жизнь. Но меня уволили за кражу. — она посмотрела на него, ожидая какой-либо реакции, не получив её почти закричала:

 — Я ничего не крала! Так получилось, что я оставалась в баре последней, а когда управляющий захотел снять выручку, денег там не оказалось. Подумали на меня. Все владельцы таких заведений в городе были знакомы друг с другом. И хозяин «подсуетился», чтобы меня больше никуда на работу не брали. Естественно, я не отдала долг через три месяца. Радик врубил счётчик и долг стал расти как на дрожжах. — она замолчала как будто что-то обдумывая, потом продолжила:

— Через полгода Радик с двумя друзьями завалился ко мне на квартиру, и все трое по очереди изнасиловали меня. — Люба поджала губы и опять замолчала, потом посмотрела в окно, прищурилась и с сарказмом и злостью хохотнула:

 — Зато они снисходительно списали с моего долга проценты за последний месяц.

  Олег сидел с чуть приоткрытым ртом и не отрываясь слушал её. Но то, что он услышал в окончании рассказа, заставило его встрепенуться:

 — Изнасилование произошло неделю назад. Радик - это тот длинновязый рыжий мужик, который привёз меня сюда и кому ты оплатил услуги.

  Олег, нахмурившись, спросил:

— Неужели ты не понимаешь, что это он подстроил эту кражу?

— У меня были такие мысли, но нужны доказательства. А у меня их нет… — заплакав ответила девушка. Она продолжила:

— И у меня нет никого, кому я могла бы пожаловаться, и кто меня мог бы защитить. А у Радика родной брат - начальник в полиции, меня там ни кто и слушать не станет!

  Люба подняла правую руку и показала ему кисть. Фаланга среднего пальца аккуратно была обмотана пластырем телесного цвета, благодаря чему он был почти не заметен. Показывая на пластырь она сказала:

— Они прижигали мне палец сигаретой, когда я отказывалась работать!

  Олег почувствовал небывалый энтузиазм, вперемешку со злостью. Вся его жизнь вдруг обрела смысл и заиграла новыми красками. Нужно помочь этой несчастной девушке! Он — то добро, которое будет противостоять силам зла и несправедливости.

 — Сколько ты им должна? — твёрдым голосом спросил он.

 — С процентами и счётчиком уже больше пяти тысяч долларов. — понуро ответила девушка.

  У Олега таких денег не было. Да и если бы были, он бы их не отдал. Потому что это было бы верхом несправедливости, а он на стороне добра. Мысли летали с бешеной скоростью.

 — Я поговорю с ним, и он от тебя отстанет.

 — Это навряд ли. — Сказала она, шмыгнув носом.

 — Я попробую, а если он не поймёт слов, то объясню по другому! — уже со злостью сказал мужчина.

  Люба посмотрела на него с нескрываемым восторгом, что придало ему сил и решительности. Мужчина в очередной раз подметил, как она красива.

  Три часа подходили к концу, и вот-вот должен был явиться Радик. Олег стал обдумывать, что должен сказать, чтоб от девушки отстали. Но все аргументы были слабыми и не убедительными. Его это злило, потому что время неумолимо таяло.

  Тогда Олег взял табурет и пошёл в коридор. Поставив табурет, встал на него, открыл дверцы антресолей и достал оттуда бейсбольную биту. Она валялась там с тех времён, когда он пытался подрабатывать таксистом. Олег убрал её на новое место, на верхней полке у входной двери, под лежащие там головные уборы.

  Вскоре раздалась трель звонка входной двери. Олег медленно подошёл и так же медленно стал проворачивать ключ в личинке входного замка, как будто пытаясь оттянуть время тяжёлого разговора. Мужчина уже всем нутром ненавидел стоявшего за дверью. Замок щёлкнул, и он открыл дверь. Напротив стоял здоровый, рыжий детина и неприятно улыбался. У Олега мелькнула предательская мысль, что в случае заварушки ему с ним не справиться.

— Вы закончили? — на удивление дружелюбно спросил гость.

— Нет. — коротко ответил хозяин.

— Понимаю. — протянул Радик, всё также мерзко улыбаясь, — Будете продлевать?

— Заходите, мне надо поговорить с Вами. — ответил Олег.

  Радик вошёл.

  Хозяин, придавая грозности своему голосу, продолжил:

— Я хочу, чтобы Вы забыли о существовании этой девушки и оставили её в покое!

  Радик удивлённо хихикнул и, обращаясь в пустоту квартиры, крикнул:

— Эй, малая, ты что тут наплела? У клиента видимо от тебя потекла крыша! — сказав это, он повернулся к Олегу и всё с той же мерзкой улыбкой продолжил, обращаясь уже к нему:

— Никто её не обижает, мы все хотим ей добра.

— Все трое? — зло спросил Олег.

  Радик опять мерзко хохотнул:

— Дядь, время вышло, давай мы пойдём? — он отстранил Олега в сторону и выкрикнул:

 — Малая!

  Люба вышла из гостиной и встала рядом с ними, явно не собираясь никуда идти. Вдруг она заплакала и прижалась к руке Олега. Радик вытаращился на неё и вдруг заорал:

— Ты что тут исполняешь? Одевайся!!!

  Люба отшатнулась от Олега, развернулась и попыталась убежать в гостиную, но Радик успел схватить её за руку. Она закричала.

  Сознание Олега взорвалось от мысли, что надо что-то делать. Но силы были неравны, тогда он правой рукой выхватил с полки биту и вложив всю свою ненависть, нанёс удар, намереваясь попасть по затылку гостя. Радик в этот момент резко повернул голову в сторону хозяина квартиры, и удар пришёлся в висок. Он обмяк и громко упал на пол.

  Люба стояла над ним с широко открытыми глазами.

— Ты убил его? — спросила она.

  Олег присел на колено и стал прощупывать пульс, тот был слабый. Хозяина квартиры затрясло мелкой дрожью, но он посмотрел на Любу, и озноб также внезапно исчез. Мужчина обхватил обмякшее тело со спины за подмышки и отволок на диван в гостиной. Там гость умер.

...

  Прошёл час. Олег понимал, что о том, чтобы обратиться в полицию, с учётом того, что брат Радика там работал, не могло быть и речи. Собравшись с мыслями, и как-то успокоившись, решил не пороть горячку и отложить вопрос о том, что делать с трупом до утра. Успокоив и оповестив о своём решении Любу, оттащил труп в ванную, выпил таблетку снотворного и попытался уснуть. Хоть и не сразу но у него это получилось.

...

  Олег стоял в сарае с необычно высоким потолком, у входа. Вся дальняя от него стена была аккуратно от пола до потолка заложена огромным количеством дров. Вдруг эта масса обрела движение и тихонько поползла, вздрагивая и утягивая за собой всю конструкцию сарая. Мужчина, по опыту своей срочной службы на Камчатке, понял, что это землетрясение. Олег в ужасе выбежал на улицу и схватил первое попавшееся бревно, которое попалось ему на глаза. С ним он подбежал к сараю и подпёр медленно заваливавшуюся стену. Остановив падение, выдохнул с облегчением. Отойдя, он увидел на земле красивый длинный шест. Тот был аккуратно оструган и покрашен. Мужчина попытался снять бревно и пристроить вместо подпорки шест. Но под краской оказалась гнилая и трухлявая древесина. Шест рассыпался, и сарай с ужасным скрипом и намного быстрее стал валиться на Олега. Он присел, сжавшись в комок, ожидая неминуемой смерти. Но его не завалило. Спасло бревно. Мужчина не отбросил его, а отставил чуть в сторону под наклоном к стене, и когда сарай стал падать, бревно приняло на себя весь вес и остановило падение. Олег попытался встать, ударился головой о нависающую над ним стену сарая и… проснулся. 
 
  Наступило утро. Мужчина лежал в полудрёме с закрытыми глазами. В голове медленно и ярко всплывали воспоминания о вчерашнем вечере. Он их попытался отогнать и стал размышлять о сне. Сами собой пришли аналогии. Сарай — его жизнь. Бревно — странное увлечение праздниками. Шест… Вдруг его посетила мысль от которой он ужаснулся. Ведь он не усомнился ни в одном слове Любы. Верил всему, что она говорила, как наивный и доверчивый пацан. А если она всё выдумала? Если не та за кого себя выдаёт? От таких мыслей ему стало жутко. Чтоб отогнать их, он встал и тихо побрёл к кухне. В коридоре было темно, дверь на кухню была приоткрыта, и сквозь узкую щель бил яркий свет.

  Там было накурено. Люба сидела с сигаретой в руке. Перед ней стояла клетка с хомячком. Она глубоко затянулась и выпустила дым в клетку, плотно им заполнив содержимое клетки. Хомячок начал метаться туда-сюда, ища спасения от удушливого дыма. Забрался к своему домику, приделанному в углу, на самом верху, и попытался найти там спасение. Но домик был ему уже мал, и задница хомяка с коротким хвостом осталась свисать наружу. Девушка зажгла спичку и поднесла её к кончику хвоста. Хомяк жалобно запищал и бросился вниз, пытаясь зарыться в сено на дне клетки. Люба смотрела на это и смеялась, закрывая себе рот ладонью, чтобы не было слышно смеха.

  В этот момент внимание мужчины привлекла рука Любы, с ещё не погасшей спичкой, вернее её средний палец. Пластырь был снят, но ожога там не было. Там было аккуратное тату в виде перстня, которые наносят люди побывавшие в заключении. Олег вырос в криминальном районе и в детстве, как все мальчишки его двора, был подвержен воровской романтике. Он знал, что означает этот круглый перстень с большой чёрной точкой по середине. Владелец такого перстня должен быть круглой сиротой. Олега обожгла мысль, что весь её рассказ — ложь.

  Вдруг что-то заставило девушку отшатнуться от стола. Люба посмотрела в сторону чуть приоткрытой двери, за которой стоял Олег и спросила:

— Зайчик, это ты?

  Теперь этот голос казался ему тошнотворно-притворным. В нём пропала магия и волшебство, а вместо них появились фальшь и наигранность. Вспомнив о том, что сделал вчера, на него уже кирпичной стеной обрушилось осознание того, что новая картина бытия, которую он успел придумать, где был главным героем и был кому-то нужен, оказалась от начала и до конца фикцией. Всё вокруг вдруг стало казаться фальшивым и враждебным. Олегу стало невообразимо страшно, всё тело затрясло мелкой дрожью, а сознание заволокла пелена паники.

  Пытаясь с ней справиться, Олег развернулся и быстрой походкой пошёл в комнату. Подойдя к полке с книгами, достал свой дневник и ручку. Взял рядом стоящий длинный, тонкий фонарик и почти побежал в спальню. Там сдёрнул одеяло и забрался на центр кровати с ногами. Накрывшись одеялом с головой, он почувствовал облегчение. Как будто одеяло отгородило его от той новой, страшной реальности. Но озноб не прошёл. Он включил фонарик и вставил его тыльной стороной корпуса в рот. Открыл дневник, потом направил на него луч света и нашёл последнюю свою запись. Перевернув страницу, на чистом листе, трясущейся рукой вывел: «Любовь, 19 лет». Рука стала твёрже, озноб отступил…