Записки графомана. 85. Семь лет
Уже на излёте жизни, в один из наших кратковременных наездов, когда ещё был жив отец, мама как-то украдкой, словно бы прося прощения, шепнула: «Не на больших деньгах мы растили тебя, сын. Извини». Ну, то есть, «Извини, что в детстве не было уровня благосостояния, достойного тебя».
Я сперва не понял, потом возмутился. Не помню, достаточно ли жёстко. Жаль, если недостаточно.
Те годы запомнились мне защищённостью. Хорошее окружение, пусть и не без «хулиганистости», нормальной, не озлобленной, как потом на следующей квартире, в переулке у завода. А главное - доброжелательность и простота.
Был ли причиной шок от только что закончившейся сталинщины, общественные настроения надежды на то, что, наконец-то, дадут людям зарабатывать — не ведаю.
Уж не помню, теми ли словами, что надо, но я объяснил маме, что есть вещи в жизни поважнее денег. Жили тогда все бедновато и тесновато, и пацан в модных тряпках становился объектом наcмешек и общественного неприятия. Что делать - не все отцы вернулись с войны, не все вернулись к своим, не все женщины рожали от мужей...
Важней всего была моральная защищённость. Нора, в которой тебя, как зверя, никто не укусит, и которую ты всегда сможешь подогнать под свои размеры.
Однажды мне приснилось то время. Заснеженная (в те годы «грязных» зим не случалось) улица Папанина, тусклое небо с жёлтыми хвостами от заводских труб, и я — совсем маленький на саночках. И это удивительное чувство спокойной умиротворённости...
Значит, где-то в ячейке памяти у меня всё сохранилось! И, значит, когда пробьёт час, и начнёт в обратном порядке раскручиваться «кинолента» жизни, я снова всё почувствую, увижу.
А это значит, что конец фильма совсем не страшен!
Свидетельство о публикации №222060200958