История трамвайчика

История трамвайчика

Наконец, наконец-то я встану на рельсы и буду кататься по городу и возить людей! Я ждал этого с того самого дня, как меня забрали с завода и повезли в город.
Я не знал, что это за город, где он находится... я знал лишь о своём презназначении: возить людей. Я слышал это от одного мастера. Он очень хороший человек. Он делал меня с любовью. И часто говорил, что его любовь заключается в служении людям. И моя цель тоже служить людям.
И вот меня привезли в город, поставили на рельсы, соединили с проводами. Завтра мой первый день.
В депо я познакомился с другими трамваями. От них я узнал, что я в городе у реки.
Я никогда не видел реку. И понятия не имел, что это такое. Другие трамваи тоже не видели. Но слышали либо от людей, ехавших в них, либо от противных автобусов.
- Почему автобусы противные? - спросил я одного из трамваев, который уже несколько лет возит людей в этом городе.
- Узнаешь, - загадочно ответил он.
Ночь прошла в мучительном ожидании. Я не спал. Трамваю и не нужно спать, ведь мы привязаны к электрическим проводам, они и дают нам энергию и силу. Всю ночь я расспрашивал трамваи про жизнь в городе, про людей. Ведь я никогда не видел людей, кроме тех, что меня сделали на заводе.
Трамваи со мной не охотно разговаривали. И я не понимал, почему.
- Ты радуешься, потому что завтра твой первый день, - сказал очень старый трамвай с выцветшей краской на дверях. - Но очень скоро ты поймёшь, что наша жизнь, вся наша жизнь не так весела.
Больше он ничего не сказал. А я расстроился. Больше в эту ночь я ни с кем не разговаривал.
Утром ко мне подошло несколько человек. Меня осмотрели внутри и  снаружи. Все, за исключением двух женщин, ушли.
Одна из женщин осталась в салоне, другая зашла в мою кабину и села в кресло.
Мне она сразу не понравилась. Моё кресло заскрипело под её весом. Она начала грубо тыкать по моим кнопкам и дёргать рычаги. Словом, вела себя, как хозяйка. Грубая, неотесанная, неприятная мадама.
Именно так говорил мой мастер про булгалтершу на заводе. И по его интонациям, по разговорам с другими мастерами, я понял, что так говорят про людей, которые не нравятся.
Так вот, эта мадама мне не понравилась сразу. Но я не мог ничего сделать, чтобы избавиться от неё.
Мы выехали из депо и отправились на свой маршрут.
Мне дали номер 11, повесили табличку Вокзал-Усольский.
И я начал развозить людей. Я видел рельсы перед собой, видел как на перекрёстках они расходятся в разные стороны. Но я всегда ехал только прямо между домами и деревьями. Всегда прямо. Поворачивая только на вокзал и на Усольский - две мои конечные станции, где мне давали минут 10 на отдых.
Было очень приятно, когда мадама вставала с моего кресла и покидала меня...
Мне нравилось кататься по городу. Мои новенькие колеса так приятно стучали по рельсам, вокруг было очень красиво. Но, когда мы, сделав пять кругов, снова поехали по тому же маршруту, меня это разозлило. Сколько можно? Пять кругов! Я же видел рельсы в другую сторону! Почему нам нельзя повернуть?
Но мы не поворачивали. Раз за разом, круг за кругом. Снова и снова. Люди входили, контролёр брал деньги, давал билеты, люди выходили. И шли куда-то по своим делам.
Из их разговоров я узнал, что в городе есть школы, куда маленькие люди ходят учится, есть больницы, куда старые люди едут лечиться; кстати, я впервые увидел маленьких и старых людей, но не понял, что такое учиться и лечиться.
Я слышал много разговоров, различал слова, но не понимал их значений. Но я знал, что я смог бы понять, если хотя бы увидел эти места.
Но мы ехали лишь от Вокзала до Усольского и обратно.
Сегодня я также узнал, почему все трамваи считают автобусы противными. Теперь и я тоже так думаю.
На каждом перекрёстке, где трамвайные пути и автомобильная дорога пересекались, они дразнили меня, говорили, что я привязан к рельсам и электрическим проводам, а они свободны, могут ехать куда заходят, поворачивать в любом направлении.
Машины же вообще не разговаривали со мной. Даже не смотрели в мою сторону.
Трамваи, с которыми я встречался в городе, говорили, что они те же выпендрежники, на всех смотрят свысока, ни с кем не разговаривают.
Так закончился мой первый день.
В депо я спросил у трамваев, почему я не поворачивал в другие стороны.
- Мы не можем. У каждого трамвая свой номер и свой маршрут. И мы всегда будем кататься только по одной дороге, - ответил трамвай под номером 12.
- Но неужели нельзя повернуть?
- Можно. Только если тебе дадут другой номер. Но это редко бывает.
Всю жизнь по одной и той же дороге, по одному и тому же маршруту. Всегда.
Мне захотелось заплакать. Я видел, как плачут люди. Но я не мог. Ведь у меня нет слез. У меня нет своей воли. Я целиком во власти противной мадамы.
Всю ночь я провел в раздумьях. Но что я мог? Противные автобусы правы: мы привязаны: рельсы, провода - без них мы ничто, просто груда железа, гаек и болтиков... противные автобусы! Ненавижу их!

***
Прошли лето и осень, наступила зима. А я все катался по маршруту Вокзал-Усольский. Я выучил весь путь наизусть, знал все трещинки и соединения рельсов, каждое дерево, каждый дом. Я даже стал узнавать людей, которые часто ехали на мне.
Я решил, что раз мне не сойти с этих рельс, не оторваться от проводов, буду узнавать мир через людей. Буду слушать, что они говорят. Хотя многие люди ничего не говорят, путешествуя в одиночку. Но когда во мне едут маленькие дети... о, эти болтают без умолку. Их интересно слушать.
- Зачем тебе это? - спросил меня как-то вечером трамвай номер 5. - Ты все равно никогда не увидишь тех мест, о которых они говорят.
Я и сам не знал, зачем. Просто очень уж не хотелось быть мёртвой машиной, какими уже стали многие трамваи.
Каждый день в них входили контролёр и водитель. Они выезжали на маршрут, а потом, вечером, в депо.
Я так не хотел. Хотя понимал, что когда-то со временем, эта рельсо-проводная тюрьма сведёт меня с ума.
Я проклинал того доброго мастера, который вложил в меня свою душу, который рассказывал о мире людей, внушая мне веру во что-то высокое.
Зачем я так внимательно его слушал?

***
Дни шли за днями, недели за неделями, месяца за месяцами... а я все ездил по городу, по одному и тому же пути. Мои водители менялись, уходили, приходили новые, потом и они уходили, менялись контролёры, менялись пассажиры. Но не менялся мой маршрут Вокзал-Усольский.
Автобусы больше меня не дразнили. Ведь и они были привязаны к одной дороге.
Об этом мне рассказал один их них, номер 153. Мы часто встречались на небольшом участке дороги около вокзала. Сначала он, как и прочие, дразнил меня, потом перестал. А потом мы вдруг начали здороваться при встрече. А позже и вовсе подружились.
У автобусов также есть свой маршрут. Они не привязаны к рельсам и проводам, но также не могут повернуть туда, куда захотят. И ни один автобус не знает, что находится за поворотом, уводящим в сторону от его маршрута.
- Тогда почему вы нас дразните? -  спросил я его однажды.
- Может, он зависти, а может от злости, - печально ответил 153.
- Чему же тут завидовать?
- Вам дают силу провода, у вас есть рельсы. Нам даёт силу топливо. Люди называют его бензин или дизель. Он ужасно пахнет. Дороги, по которым мы едем, не всегда хороши, мы ломаемся. А ещё бывают лужи и грязь. Мы пачкаемся. А про машины я вообще молчу. Иногда они носятся слишком быстро, выскакивают вдруг перед тобой...
Я задумался. А им, и правда, намного страшнее. Мне стало жалко автобусы. И они больше не казались мне противными.
- А машины с вами разговаривают? - спросил я.
- Нет. Они с кем не разговаривают. Но я слышал от других автобусов, что машины свободны. И могут ехать куда, захотят.
- Значит, они видели реку, - вздохнул я.
- Наверное...
От 153 я узнал, что никто из автобусов не знал, где находится эта река, и что это вообще такое.
А есть ли она на самом деле? Может, и нет её вовсе?
Но река была. Это была широкая синяя дорога. Но по ней не ходили машины и автобусы. И она все время двигалась. Зимой она становилась белой и неподвижной. Но её никто не чистил, как чистят наши дороги. А весной снова становилась синей и снова двигалась.
Мне рассказал об этом 153. А ему автобус Аксу-Павлодар. Я никогда не видел этого автобуса. Наши маршруты не совпадали. А со 153 у них был приличный участок совместного маршрута.
Аксу-Павлодар рассказывал, что переезжает синюю реку по мосту, который висит в воздухе. А потом много-много километров едет по дороге, вокруг которой нет ни деревьев, ни домов.
Так я узнал, что есть другие города. И они такие же, как наш. Там тоже есть автобусы, трамваи. Правда, Аксу-Павлодар не видел их, но думает, что есть. Самого города Аксу он тоже не видел. Его маршрут заканчивался на вокзале при въезде в город. А потом он разворачивался и возвращался обратно.
- Вот бы увидеть этот Аксу, - сказал я как-то 153.
- Зачем? Думаешь, он лучше нашего города? Даже если мы туда и попадём, вряд ли наша жизнь изменится. Также будем кататься по одной и той же дороге, пока не рассыплемся на гайки.
И он был прав. Мы привязаны к табличкам со своими номерами, к своим маршрутам, рельсам и проводам, заправкам, автомастерским, депо и автобусным паркам. Какой смысл мечтать о других городах, если их не суждено увидеть? Я даже соседнюю улицу не могу увидеть.
153 старался подбодрить меня. Рассказывал истории о других улицах, что видел сам, и что видели другие автобусы. Но мне от этих историй становилось ещё хуже.
Сама мысль, что я на долгие годы привязан к одному месту, была невыносимой.
Я возненавидел свой маршрут, бесконечный стук моих колёс по рельсам...
И я начал ломаться. Сначала перестала открываться задняя дверь. Её быстро починили. Потом что-то случилось с одним из колёс. Но и это исправили.
Я разваливался по частям, но опытные мастера быстро меня чинили.
- Не мучай себя, - сказал однажды ночью старый трамвай номер 8. Он жил в депо и ездил по городу уже пять лет. - С рельс тебе не сойти. Все эти рассказы 153 и других сбивают тебя с толку.
- Так что же мне делать?
- Твоё предназначение - возить людей. Вот и вози. И не думай ни о чем больше.
Он говорил о том, чтобы стать мёртвой машиной.
- Просто слушай звук колёс. И ничего больше, - произнёс 8.
На мгновенье я испугался. Но позже, думая об этом всю ночь и весь день.
Может, и правда, я сам себя накрутил? Мечтал о том, что мне не суждено? Я - трамвай, машина. Разве могу я желать чего-то большего?
В следующую ночь я принял решение. Я буду слушать стук колёс. И скоро моё сознание погаснет.
Я стану мёртвой машиной.
Как и все....