Острый козырек Хантера Томпсона

     " Тахтаур Бурдукидзе часть времени проводил, разумеется, обычным грузином, в чем не было ничего зазорного или нелицеприятного, но в определенные дни, когда вызывающиеся полной луной приливные эманации насылали на него невидимых мумриков, кощунственно и злобно нашептывающих в воспаленной разум Тахтауру некие непонятные истины, он обертывался рулоном рубероида и выходил на магистральное шоссе, ведущее прямиком в светлое будущее великой страны России. Пророчествуя и содрогаясь, Тахтаур воочию видел разрушенные города и волооких персидских царевен, бросаемых отчаянно в воду, слышал басовитый топот марширующих людей в сереньких фуфайках, отменивших Запад как географическое направление, ощущал раздуваемыми ноздрями сладкий запах тлена, кружащийся над миллионами мертвецов, умерших от голода и жабы, даже оборванные стяги на шпиле проклятого Кремля виделись Тахтауру, вяло свисая в безветренном смраде, являя краешек паучьей свастики, как ни удивительно, но пришедшей на смену невнятному серпу и молоту бывшей страны, столь же ублюдочной и агрессивной, что и павшая от собственной глупости Россия ".
     - Ништяк, - прочитал из - за плеча Хантера выпрыгивающие на лист бумаги строчки доктор Гонзо, неприятно напирая выпуклым животом на согбенную над пишмашинкой спину приятеля. - В меру политизированно и чутарик жутко. Ангелы будут ?
     - Будут, - буркнул Томпсон, отъезжая вместе со стулом от Рауля Дюка. - Ты иди, - бросил он, кривясь и дрожа пальцами от нахлынувшей жажды творчества, накатившей второй волной героинового прихода, - закинься красненькими или хавай мескаль, только не мешай, ладно ?
     Доктор Гонзо с достоинством мотнул кудрявой головой, поправляя мизинцем вычурную прическу, скрывающую странную форму черепа адвоката. То ли полинезиец, то ли удмурт, американские исследователи затруднялись с точным определением расовой принадлежности Дюка, одно было несомненно : таких больше не делают. Сев в низкое кресло, сдвинутое в ночном шабаше к выключенному телевизору, он открыл банку " Будвайзера " и еле слышно застонал, вспомнив страшную рожу встреченной в лифте блондинки. Сучка ! Влюбилась в него с первого взгляда, а ему теперь только и остается, что хлебать теплое картофельное пиво. Покосившись на вновь застукотевшего по клавишам машинки профессора журналистики, Рауль опрокинул банку в рот, потянувшись за сигаретой.
     " И вот именно тогда и взошел Тахтаур Бурдукидзе на некую возвышенность, за разрушением страны оставшуюся не только в неизвестности, но и без уточнений координат, ибо геодезические приборы утратили свою актуальность. Люди селились внутри земли, набивая ротовые полости брюквой, гидропонно выращиваемой в подземных лабораториях космического генерала Рагозина, единственно уцелевшего в Катаклизме ".
     - На, - прошептал Хантер, бросая листок Дюку. - Отнеси.
     - Кому ? - удивился Рауль, вчитываясь в текст. - И кто такой генерал Рагозин ?
     - Им, - отвечал по порядку Томпсон, закрывая зудящие глаза, - хрен его знает.
     - А они кто ? - выспрашивал любопытный доктор Гонзи, все же вставая и направляясь разболтанной походкой к двери. Встал и присушался, прижав ухо к двери. По коридору кто - то шел, нагло шаркая подошвами. Наверное, коридорный, старый такой пень, сморщенный и гнилой. Идет и, оглядываясь, дабы убедиться, что никто не видит, ковыряется пальцем в жопе. Прямо через шкеры ковыряется. Злобится от этого, ярится, неистовствует. Неожиданно видит дверь в их номер и замирает. Потом ложится на пол и ползет к двери, скаля клыки. - Никуда я не пойду, - решил Рауль, возвращаясь в кресло. - Надо тебе, так сам и неси, хоть им, хоть не им, а я не пойду. На хрен, - брюзжал он, открывая новую банку  " Будвайзера ", - коридорные - оборотни, страшнорожие блондинки, не хватает еще очень большого тенниса, чтобы я вконец свихнулся.
     - Ты и так сумасхожий, - флегматически заметил Хантер, свертывая добрый косяк из вчерашней газеты, - куда тебе свихиваться ?
     Доктор Гонзо пожал плечами и подумал, что ведь это же ведь очень же хорошо, когда переводящий тебя переводчик не вылезает рылом дебила и глупца в окружающее пространство, оставаясь в словах и на страницах. Вот бы еще всем писателям, музыкантам, кинематографистам так же бы и оставаться в продуктах интеллектуального труда, не кошмаря ни малый бизнес, ни потребителя информационного отображения своей идиотической жизнедеятельности и прочей х...ни.
    - И где, интересно, ты мог встретить в Вегасе грузинов ? - не унимался Рауль, засыпая.
    Томпсон пренебрежительно посмотрел на задремавшего в кресле приятеля. При чем тут грузины ? Хотя, кажется, пресловутый Виктор Роста был на самом - то деле Руставели. " Жаль, что я не Пушкин ", - подумал Хантер, прислушиваясь к скребущемуся в дверь коридорному - оборотню.