Коала райот

     Подозревая интеллектуальную ущербность спортсменок следствием бесчеловечного воспитания из махоньких, как мандавошки, детишков двуногих животных, напрочь лишенных детства, заточенных на мускульную тягу и бессмысленное скакание, я все же нашел в себе силы спосылать на хрен и новоявленную Цуренку, привлекшую, не скрою, мое рассеянное внимание мускулистыми руками - я сразу навоображал, как эта лошадь делает хэнджоб симфоническом оркестру, передвигаясь меж затянутых в ласточкообразные фраки мужчин на коленях, сноровисто перебирая ладонями, выдрачивая интеллектуалов фисгармонии, а кончают они ей на лицо. Заливают чахлой сухоточной спермой говна нации белесую физиономию еще одной крайне неоправдавшей доверия животины, снова и опять ( что ж такое - то ) воспринявшей иллюстрации Тэнниэлла к бессмертной Алисе как позыв удетиться, хотя писалось коалой вовсе о другом. Несмотря на кажущееся сходство хохловой мовы с единым когда - то наречием и для московитов, думаю уже, что слово  " детинец " ничего не говорит говенной тупостью Цуренке, потому Кремля не будет в этой истории. Ни хрена в ней не будет, кроме, само собой, плагиата из меня же. Как крайняя степень раздражения наивно понадеявшегося на крокет автора. Хавайте, гражданки спортсменки. Глядишь, ума и прибавится, что вряд ли.
                Танцы на атомной станции
                Ад Ивлукич
                Подарок для ЕНВ Бэйли Джей
     Улисс выскользнул из чрева деревянного коня и скорой пробежкой, сдерживая неистово колотящееся о кирасу сердце рукой с зажатым ножом, чуть слышно проклиная звякнувшие поножи, свернул в проулок и наткнулся на сумрачную высокую фигуру, закутанную в серый плащ с капюшоном.
     - Ой, вот тока не надо гнать, что ты из Толкиена, - презрительно сплюнул на серый плащ Улисс и приосанился, краем глаза отметив крадущегося Ахиллеса, уже занесшего свой топор над капюшоном странной фигуры, - приятельница автора Криська такие книжки чтет, что даже мой автор Жойс покажется персонажем Жока Николсона.
     - На, сука ! - заорал Ахиллес, опуская лезвие топора на капюшон.
     - Сам дурак, - фигура отбросила капюшон небрежным жестом старческой руки и блондинистый мудак Питт, тот самый, о которых в России говорят, что маленькая собачка - до старости щенок Харатьяна, зашатался, белея, узрев перед собой идиотическое туловище и даже с головой, принадлежащие Маккелену. Или Ли. Или тому дятлу, что играл Магнита в нескончаемой глупостью саге о когтястом Ван Хельсинге, не умеющем толком поссать без самокастрирования, Питт не захотел и думать, что тот предпринимает в случаях, прямо предписанных мусульманам после естественных отправлений. " По - ходу, - пронеслось под белесой прической Питта, - у него есть специальный человек, типа киноагента, который подмывает ему сраку ". Он с невольным уважением и совсем другим ракурсом взглянул на старика, хотел поклониться по образцу самураев, но тут совершенно некстати вспомнился придурковатый Вуди в жестяной каске джимена, как он гнал судье об оргиях в администрации Ронни Ригана, о самураях и праве человека дрочить на любой образ.
     - Мать вашу же так, - взвыл Тинто Брасс, магией Криськи придя на смену лютому до кровушки блондинок Хичкоку, - мудаки хреновы ! Мы же Жойса экранизируем, какой, в манду, Толкиен ?
     - Обожди, Старшой, - вышел из - за картонной декорации, изображающей Уайтчаппель периода Великой войны, Харви Вайншток, перебивший конкурентов из " Плэйбой " влажным ртом Роуз Макгоун, внедрившейся в склеп Хью Хеффнера накануне ночью ; на стену прилепили плакат с дебильно щерящимся Бастером Китоном, чтобы такие, как Пэрис Хилтон, сразу вкурили : времена былые, можно дышать глубже и волноваться эмоциями, - не кипешуй пока. Глянь лучше, - он уверенно показал на предыдущие точку с запятой и криво ухмыльнулся. - Хер получится у него сплагиатить у Жойса.
     - Да его и прочитать - то никто не смог ни разу, - отмахнулся Брасс, всегда говоря правду и никогда не заморачиваясь дешевыми понтами всезнающих интеллектуалов, прямо - таки кишащих в окружении Витухновской. Те прямо ставят гифку с Лениным, вопиющим о зашкваренности меньшевиков, и автор этой куртуазной перед пресветлым ликом Богини сказочки молча выходит вон, не подымая излишнего шума, но все же качая головой вверх и вниз, как лошадь, поражаясь скудоумию надевшей кошачью маску на чорную рожу Халли Берри глупой курвозы, даже не понявшей зомбирования в обратку личиной Розенберга и сидящей на унитазе лолкой. Да и хер на нее, как говорится, дураков - миллионы, что ж теперь, к каждому зайти в аккаунт и зашататься, белея ? Проще тогда рыжей Ландер выслать заказным письмом пластиковый шарик дли пинг - понга и ожидать ближайшего эфира шершавого Урганта, может, примчит к нему рыжая и откушает говнеца, тупо фотаясь и неся такую херню, что, опять же, прихвостни Алины Ляксандровны покажутся тем самым Жойсом, которого никто не смог прочесть.
     - И это не Маккелен, - скучным голосом продолжал Тинто, закуривая здоровущую сигару, - не Ли, не Магнит, даже не Тактаров, это, товарищи, один из женихов Пенелопы. Старый царь микенской эпохи, владеющий пятью кучами навоза, глинобитной хижиной, именуемой дорийцами дворцом, и целым стадом в семь голов коз, что и делает его могущественным человеком округи.
     - Во время было, - поразился Харви, присматриваясь, меж тем, к округлой и мускулистой попке Питта. - Слушай, Брасс, - спросил он приятеля, - а может мне пора переходить на иной уровень, так сказать, отказаться от оральной эксплуатации актрис и актеров ?
     - Мне по хер, - отрезал Тинто, катаясь по съемочной площадке на электрокаре гольфистки Возняцки, так лажанувшей со стремным мужиком сбоку, что не помогли никакие бокалы со всем содержимым алкоголем, - я самой Хлое де Лис в задницу фаллоимитатор совал. Мелкие вы какие - то, - кричал Брасс, сшибая как кегли сразу парочку кузенов Эллери Куин, претерпевающих по милости датчанки и полячки, коварной и злобствующей, как и все они, суки рваные, со времен вора Заруцкого и Ксюхи Годуновой, - фуфловые, вместо кино сымаете розовые сопли или комиксовые полумаски полупокерных амбалов, почему - то решивших, что каминг - аут о нетрадиционности может заменить минимальные навыки и сноровку.
     - Это да, - не спорил Харви, поминая про себя шакалов, рвавших курившего дурь Митчума, друживших не с теми Синатру и Рафта, трахавшуюся не с теми Монро. - Говно наш период, Тинто, думаю, войдет он в историю под названием " Латунный век поэзии Готфрик и Витухновской ".
     - Уже вошел, - хохотал Брасс, давя Питта и Улисса, а его, между прочим, сыграет любой Джилленхол или Гослинг, какая, на х...й, разница, ежели они оба не стоят плевка молодого Макдауэлла или старого Найи. - И вышел, как шишел - мышел. Ладно, - он остановил кар и слез, отдуваясь, - будем снимать Жойса с актерами из России, тогда точно ни хера не получится.
     - Какой же смысл ? - удивился Вайншток, умственно подсчитывая убытки и прибыль товара и денег с товаром.
     - Путин регион подарит в управление, - предположил Брасс, снося с площадки жениха Пенелопы ударом с ноги, - Познер не одобрит, но вопросы из Пруста задаст, на " Поле чудес " разрешат привет передать.
     - Дичь какая - то, - не поверил Харви, с любопытством отмечая глазом встающих актеров, отряхивающих реквизитные одежды и даже весело переговаривающихся, уже привыкших к проявлениям буйного таланта режиссера, все же умевшего делать просто хорошее кино, оставшееся навсегда в золотой эре кинематографа.
     - Не дичь, - спорил Брасс, снова скрываясь в глубоком кресле режиссера, - а современная Россия. Хапай больше, лижи дальше. И будешь в шоколаде после лазерных сосулей или дефолтовых реформ невидимой руки рынка.
     - Говно страна, - предположил Харви и с ним никто не спорил. Они снимали просто хорошее кино, для споров нет ни времени, ни желания, чего до х...я у Шахнавозова, Кеосаяна и Михалкова ( по х...й какого ), если судить по их сраным движухам внутри сучьего ящика. Впрочем, хер на них, гадов, ведь на площадку выскочила уже полуголая Ленка Миронова и даже такой знаток женских ртов, как Харви Вайншток, не смог сдержать приглушенного стона, вполне пророчески прозревая коалу на пышной теплой сладкой фальшивой груди вернувшей благорасположение автора Годохмы, да святится имя ее во веки веков. Аминь.