Записки латентного парфюмера

      Как от души сказал некто Семен Васильевич Сокол-Кружкин ( герой Папанова в "Берегись автомобиля" ) - Нет, надо дать тебе под зад коленом! Ннадо!
     Я на мгновенье ощутил себя оным персонажем - майка нательная, плешь обтянута носовым платком с узелками по углам, помочи, бриджи армейские офицерские ношеные, тапочки на босу ногу... Лошадиное лицо... Хриплый  командный голос...
     Я захотел прорычать то же самое прямо в морду Зюскинду.

     Почему Зюскинду? Потому что не надо выпендриваться.
Не надо, понимашь, фантазировать по поводу островонючего Парижа 18-го века. Не надо.

      Надо приехать в любой нонешний серьезный город, хоть в Москву, вынуть из ноздрей заглушки, и, смешавшись с толпой, дегустировать...
       Надегустируешься за день - и обратно, в шкуру большого писателя, домой, мыться, пшикаться запахоубивателями, и за письменный стол, за гусиное перо, за, понимашь, бювар (никогда не знал, что за бювар такой?).
     Вверху листа, во главе - как щас говорят, КОЛОНТИТУЛ.

АМБРЕ БОЛЬШОГО ГОРОДА

         Начнем с легкого мемуара. Лет сорок пять тому назад – московское метро. Это было во времена, когда местами, над облицовочной плиткой, можно было найти плохо замазанное "Метрополитен им. Кагановича". Лето, а в любую духоту, когда вбегаешь в метро, там чуть прохладнее, и вот этот странный невозможно приятный запах - провода? резина поручней эскалатора? может, немного озона в электризованном воздухе? Малолетний провинциал ( я ) тут же зависал, ноздри растопыривал, столичным духом проникаясь...

        Сорок пять лет спустя - продираюсь сквозь толпу на переходе между станциями. Толпа уже почти комильфо - в основном недавно из-под душа, афтершейвы, парфюмы такие-сякие...
        Попадаются, разумеется, исключения, особенно хороша комбинация трудовой недели землекопа, бодуна, гастрита, сигареток, и свежевыпитой ( на тот самый голодный гастритный желудок - баночки Балтики нумер семь )... Но - в целом - почти Северная Европа...

        И тут - пошел косяк. С виду нормальные. Всех полов и возрастов, с детьми. Но - меня отшвырнуло, я в нишу встал, и давай на всякий случай, наблюдать...

        Видите ли, косяк пах ( пахнул? источал? как-то-ухал? ) МОРГОМ, точнее секционным залом, в разгар рабочего дня, когда на соседних трех-четырех столах лихо и со свистом идут, мнэээ, так называемые аутопсии. Причем всем жутко интересно, духман в расчет не берется, идет академическая дискуссия об особенностях посмертного тромболиза... А вот случайный гость, вдохнув, может и не выжить...

       Маленькое философическое - вообразить себе не можете, как часто человек - обыватель, красна девица, друг, враг - пахнет трупом.  И еще вообразить не СМОЖЕТЕ - как часто пациент пахнет ПРОГНОЗОМ. Как часто к благополучию добавляется НОТКА. Нарастает, ширится. Увертюра к Тангейзеру. И руками махать не надо, подражая, к примеру, пижону Герберту фон Караяну, и пытаясь управлять...

           Лучше всего - отвратительно, скотски, но до чего оптимистично - пахнет разрешившийся сверхтяжелый гипертонический криз... Бывший, мнэээ, кандидат ТУДА, в испарине, смердит отступившей костлявой, пыхтит и нежится под твоим юберменшевским взглядом, ему хорошо - тебе, кстати, тоже...

Состояние ЛАТЕНТНОГО парфюмера надоело – выхожу из сумрака, и продолжаю делиться...


ПЬЯНСТВУ – БОЙ! А МНЕ, ЕСЛИ МОЖНО, ГЕРЛ….


Ненавижу смешение жанров.

        В юности - трубим сбор, сбегаются друзья детства - эстеты, выпендрежники, сволочи, и давай сочинять сценарий шумства.

      Мнэээ, Людку посадим по центру, она свои достоинства знает, поэтому молчит и улыбается, независимо от количества выпитого! Пусть украшает! Собой.

      Эту, как ее, свеженькую, ну, которая сплошное всепогодное декольте - между двумя Александрами посадим. Ей будет приятно. Ты ей наговори, что, это, типа, хорошая примета, гыгыгы...

         Завкадрами Константин, прекратите. Мы знаем ваши пристрастия. Но потворствовать вам сегодня низзя. Вашу Софочку - низзя. Дернет малость - все опухнем от Игоря Северянина, Блока, и, не побоюсь этого слова, Мандельштама - причем навзрыд и громко. Поэтому - не зовем? Единогласно. А ваш голос, Константин, не считается… Идите на хер, но лучше на кухню, мсяо свинячье копченое – нарезайте тоненько-претоненько…

Итак - две? ОК.

        А теперь подумаем за выпить. Соммелье  Айзенштейн, шо у нас задумано на этот теплый февральский вечер? Скока-скока? Ты полагаешь, что, кроме имеющейся водки и остропахучего мараскинового ликера, нам на четырех уомо джентиле и двух мамзелей - четырех бутылок "Ляны" не хватит? Предлагаешь взять сразу тридцать шесть, я не ослышался? Аааа, ну да, ну да, дамам может не хватить… И дабы потом не бегать ДОПОЛНИТЕЛЬНО, скользя по гнусной промозглой грязи? Разумно, щерт побери...

        А закусь? Мажордом Эдигер, вы опять за свое... Как сказал один наш одесский друг, буттербродты поставлены не для того, чтобы их есть, а, чтобы ими закусывать, поэтому - не более двух на рыло... Прекрасных дам можно и не лимитировать – щебечут и питаются аки птички небесные... Хотя - описаны случаи...

        И вот. Дым коромыслом. Людка принесла волну "Фиджи". Эти тропики совершенно не шли к ее белесому славянскому, ну да ладно... Пожизненно декольтированная, не то Жанна, не то Анжела - какую-то цветочную фигню - лужок, коровки, пастушок-олигофрен...

        Мальчики - сурово - ничем таким не пахли, смолили всякое - от "Беломора" питерской фабрики Урицкого до аглицкого трубочного табака. А вино... Водочка и мараскин улетели быстро - аперитив, знаете ли, и пришла "Ляна" - вульгарное, плебейское, розовое, немного клубникой тянет, немного клопами, играет, пощипывает...

        Иэххххх… Эдигер, ваша должность отныне называется «диск-разлей», у вас офигенно получается виртуозно набулькать всем по равной порции нектара, не поднимаясь с рояльного табурета, повернуться к аппаратуре, опустить иглу на пластинку, и кэээк… Громовое «па-па-па-памммм»!!!!! В смысле Аллегро кон Брио, Пятая Бетховена, все ржут, и под это дело - залпом… Осознавая, что мы единственная в мире группа малахольных, пьющих под ЭТО… А как легко идет… Симфоническая музыка очень способствует. А потом утяжелили – пинкфлойдовская The Dark Side of the Moon, особенно финал, где они тихо хихикают, и мы тоже тихо хихикаем, потому что уже не можем громко…

       И вот. Отгремело. Серый рассвет. Разошлись. Расползлись. Утро. Охххх... Эскадрон лейб-кирасир с приданным ему десятком калмыков-ниндзя - во рту переночевали... Ой... Не может человек так пахнуть... Это я про себя... Мамо... чка... В углу гордо стоят тридцать шесть пустых пузырей от "Ляны"... И воздух тоже не озонируют, как сказали те самые два одессита...

          Доколе, в смысле - зачем? Нарезаться - это святое, техника отработана... Развлечь барышень? Тоже как-то - не вопрос... Отдельно - насладиться высоким - тем же scent of a woman? Случается... Зачем ВСЕ СРАЗУ? Ишак, что ты сделал с собой и с домом, теперь - неделю кефиром отпиваться, выветривать и вымывать этот кошмар, прыскать лавандовым маслом по углам... Возвращаться в мир...

         А теперь хорошая новость. Молодость, ферменты, неопозитивизм. Очнулся. Буквально через пару часов - нос работает великолепно, люди и женщины воспринимаются празднично - облака настроений и желаний, грубые мазки запахов, иногда - гравюры, иногда скань-филигрань...

Будем жить.


НАСМОРК, ВОТР МАМАН……


       Только вздумалось - как-то уже давно - выйти из сумрака - похоронить ЛАТЕНТНОЕ, гордо выкрикнуть - да, я - конченое нюхло! И тем живу!- как острая простудно-вирусная соплеррея - отрезвила.
       Временно.  И сказала - разлепи вежды. Мир удивителен не только в твоем гребаном ольфакторном куске мозга.  А глаза??? Работай!!! И что бы вы думали - хворь оказалась права!!!!!!!!!
       Иду, хлюпая, трубя в платок, нащупывая в кармане нафтизин, вхожу в магазин, и - прямо на меня - не сворачивая - ИДЕТ.
      Шопен. Ой. Нет. Равель. Болеро. У меня в башке, ударами в висках....
      Неопределенного возраста. Серенький костюм. Рубашка застегнута доверху. Семенящий шаг. Смотрит прямо перед собой. Задумавшись. Правый глаз полуприкрыт.
       В висках ТЯЖКО что-то бьется.
Потому что на меня идет "львиное лицо" со всеми пирогами - и тебе инфильтраты, и выпавшие брови-ресницы, и тот самый правый глаз - под уже нависшим мозолистым козырьком.
         Лепра - хоть стой, хоть падай.
         На руку мужика кинул орлиный взгляд - ой, бля, и тут попадалово, конечно, еще не "Кулау-прокаженный" Джека Лондона, но парочка сочных шишек и пятнышек имеет место быть...
Лепроматозная форма, цветущая, студенческая, мне бы мужика на денек, я б ему хоть в носоглотку слегка залез, быстренько палочку Хансена идентифицировал, а там, глядишь, и внутрь одной из гранулем добрался бы, знаменитые "сигары в коробке" под микроскопом разглядел...
А пока я щелкал варежкой, в мечтательность впавши, он смылся.
         Вечером пью чай с соседом - старым доктором, родом из врачей-вредителей, с жутким анамнезом - Болонский университет, практика в Сомали и Эритрее, рассказываю, а он мне - ну, на это мы насмотрелись, правда там - на белковом дефиците туземцы сгорали от проказы за год-два, здесь и сейчас все немножко мякше... А вот чего ты опупевши? Пенсионер, два раза в неделю выходит из дому - еды раздобыть, воздухом подышать, ну, пятна на коже, ну, перестал чувствовать боль, холод, прикосновение...
           Передача "Чтоб ты был здоров" - что советует? Правильно! Витамины, овсянка, и гантели поднимать! Да, о птичках, кому он нужен в районной-то поликлинике? Инфильтраты? Это вы съели что-нибудь... Видите плохо? А к окулисту пошто не рветеся? Трусцой, батенька надо, трусцой... По утрам, по вечерам... С капустной кочерыжкой в зубах... В общем, Александр, фильо мио, ЭТО - среди нас... Не парься и не дрожи, с твоим-то иммунитетом...

          Десять лет спустя я немножко поскитался по миру, и, ища пятый угол, гульнул слегка, в том числе по лепрозориям. Проверял себя - знания, ОБРАЗЫ, дурь, сомнения. Сам себе вердиктов понавыносил, в том числе и об этом увиденном мужике. Так вот - боюсь, что увидев у него ЭТО, и не поймав ( не остановив? не задержав? ) - я его просрал.

           В следующем блоке обещаю, чтоб я сдох, вернуться к обостренному нюху - содержанию и квинт, не побоюсь этого слова, эссенции хороших кусков жизни. Ждите.

П.С. Извините, не удержался. Много позже в эмиграции - почерпнул.
       Лепра, разумеется, тоже пахнет. Все не очень сложно.
       Тебе дают больного под дапсонами-сульфонами - он В ВОЗДУХ не выделяет, начинаешь смотреть, открываешь повязки, и, если лечение начато недавно, и есть участки распада, или поплыли некоторые свежие лепромы - то да, ОНА пахнет. Даже у вполне ухоженного больного.
Сладковатый запах. Иногда - просто сладкий. Что-то от растопленной сливочной помадки.
Н-да. Извините.
       А потом - у меня случился истерический полувсхлип-полувыдох, когда я прочитал подробности биографии одного романтика, звали которого Эрнесто Гевара де ла Серна, рожа которого в берете и клочковатой бороде висит до сих пор где попало, и известен он всему миру как Команданте Че, и который в юности выучился на дерматовенеролога, и лучшие годы не вопил что-то про эввива ла револусьон или патриа о муэрте, а напротив – лечил сифилис и проказу…
А я чем хуже? Ничем.


НОЧЬ В ОПЕРЕ


Случалось быть на ПРЕМЬЕРЕ оперы?

       Не на премьере хэппенинга-перформанса-2021 - авторы – блогеры Пупкин, Скорпион, Чушик и Мутант -  по мотивам Салтыкова-Щедрина, Аверченко и немного - Евг. Евтушенко?

А такой, мнэээ, практицсски классицсской, пафосной, с советской властью на первых рядах?

       1976 год. Эдуард Лазарев - добрый приятель моего отца. Опера "Дракон". Кишинев. Старый оперный театр. Июль (б….., кондиционер еще не был изобретен...).

       По Шварцу - значит, не вполне в мейнстриме совискусства, значит, сборная со всего эсэсэра труппа, значит, бешеный энтузиазм всей банды, значит - будет интересно.

         Мы с отцом причепуриваемся, блистимся - надо соответствовать. Ему хорошо, типовая долихоморфная немчура, серо-голубая гамма, чуть пшикнул "Барклаем" после бритья - и готово дело. А я? Прыщи. Галстук колом торчит. Кримпленовый сьют - летом... Уффф... Папсик пожертвовал какой-то черный микрофлакон, что-то вроде Brougham - моя свежевыбритая рожа запахла травой, озоном, морской волной, черт побери... И это все я понес в оперу.

          А там... Ужас антрополога. Или – какие породы могут быть селективно выведены из кагбэ человека, если его подвергнуть... Зеленоватая сморщенная репа без особых примет, а ниже - мамма миа, оранжевая рубаха и джинсовый СЮРТУК... Бархатный клифт цвета "бордо", а по центру - плюшевый галстук оттенков травушки-муравушки... Шкиперские бороды... Трубки в углу рта... Клацанье по мундштукам оных вставными челюстями... И ЖАРА... И пот крупными каплями на лбах музыкантов, музыковедов, литераторов, литературоведов.

           Расселись. Зудеж из оркестровой ямы затих. Взмахнул. Понеслось. В двух метрах перед нами нарисовался крепкий затылок Ван Ван Бо - удельного столбового Первого Секретаря КП МолдавЭсЭсЭр Ивана Иваныча Бодюла. Ага. Фрондирует, значить, помаленьку - на полунежелательные музпроизведения похаживает... Молодца. Меценат, туды его... Ничего, ему можно. Лелик Бровастый его любит...

          И вот. Нехорошо опаздывать. Шуршание. Скорее - ШУМ ткани. Парча, черт бы ее побрал... Передо мной возникает силуэт. Дама садится, оправляет что-то наброшенное на плечи. И - я превращаюсь в студень. От ее затылка, волос, шеи, откуда-то из-под жесткой РОБЫ - медленно нарастающее, не дающее никаких шансов ИЗ ЭТОГО выбежать, растворяющее... Вначале банально - немного корицы и что-то цитрусовое, потом - боммм - СВЕЖАЯ КРОВЬ. Еще волна - темно-золотистое, с блестками, но, Боже упаси, никакой коньячной ванили, скорее - смесь горячей ЧИСТОЙ нежной кожи с мазком сандала.

         На сцене что-то творилось. Главный герой замогильно рассказывал, что из крови родились грибы-кровавики ( или гробовики ), а вслед за ними выполз он... Потом заработал стробоскоп, и сверху полетели драконьи головы. Начхать. Она время от времени поворачивалась к услужливо нагибавшимся спутникам, они на ушко ей что-то бормотали, видимо, уговаривали не бояться, и что дракон невсамделишный...

          А я плыл. Театр, опера вообще, все творчество Э.Л.Лазарева, диссидюги, цековские - все пахло ЕЮ. Я вдыхал - и улетал. Потом выдыхал - и понимал, что напоен. И жизнь - прежняя - ушла.

        Она вышла в антракте. Я сбагрил отца знатокам и ценителям, и изобразил хромого беса - посновал в толпе зигзагами, и очень с виду озабоченно. И увидел, все что захотел. Темно-золотистое. Да. Тиара из крупных завитков цвета золота. Кожа. Откровенный египетский мотив - глаза высоко подведены голубым и бирюзой. Губы Нефертити. Два халдея по бокам. Экая прелесть. Экая умница. О каком ОДНОМ сопровождающем может быть речь? Только два. Эскорт. И платье - жуткий кокон из кованой металлической парчи. Того же золота - с оттенками.

        Вернулась. К аромату добавился сигаретный ментоловый Сент-Мориц ( я подсмотрел! ). И еще - что-то грустное. Или - это грустное было у меня...

        Вот, собсссно, и все. Мы - после получаса аплодисментов и воплей "Автора!" - остались пить чудное коллекционное шампанское. Она не осталась. Эдик - автор - в мыле - ее чмокнул, руку потряс, и к друзьям потрусил. А она - под руку с двумя невнятными молодыми мужиками - растворилась.

А я - буквально через минуту после - дал зарок. Только парфю..., т.е., патологическая анатомия.

Только она. Но об этом - потом.