Сказ 46. Кому мил, да хорош, а кому-в сердце нож

Глава 46.
Кому мил да хорош, а кому - в сердце нож.
Хроники Погребка.

Только глупец может утверждать, что уже повидал все на свете. Жизнь иногда преподносит Такое, что и слов, чтобы описать сие не  найдётся. Просто стоишь, смотришь и думаешь - За что мне всё это?

     - Мой малыш!
Епифан очнулся первым, бросился к белоснежному чуду и крепко обнял его за шею.
     - Вот ты какой!
     - Между прочим, его звать Харуко!- с неожиданной для себя ревностью мяукнул Котя Андреич и тоже рванулся было к жеребёнку, но был  остановлен крепкой рукой.
- Не торопись, Котя!- строго велел Лекс,- Может быть ты забыл, как предлагал установить яйцо в огороде в качестве пугала или мечтал отдать малыша дедушке Евграфу Силычу? Что тебе до этого жеребёнка? Епифан поверил в него, вопреки всеобщей неприязни. Он любил, защищал, согревал его холодными ночами. А маленький кьярд выбрал нашего домового ещё находясь в мамкином животе. Не мешай им знакомиться, Котя Андреич.
   
     Кот опустил голову и затих.
     Жеребёнок доверчиво прильнул к Домовому, а Епифан  смотрел в сапфировые глаза ещё недавно слепого питомца, смотрел  и всё не мог насмотреться.
     - Этот кьярд выбрал Епифана как Чеграва меня?-  тихонько спросил кот,- Выбрал навеки?
     - А это не совсем кьярд,- раздался знакомый голос.
     Анна Акимовна появилась как всегда словно из-под земли.- Друзья! Вы не совсем понимаете Кто перед вами!
     - А кто перед нами?- пожала плечами Лета,- Обычный единорожик.
     -Зато такой премиленький!- восхитилась Иришка.
Бывшая демонесса подошла к жеребёнку, низко, до земли поклонилась ему, а затем опустилась на колени.
     - Чего это она?- удивилась Женя- Она в таком восторге, потому что малыш очень редкой породы?
     - Это у неё от  невежественности,- пробурчал Котя,- привыкла у себя в горах перед каждым камнем преклоняться... Всё это чудобесие - от безграмотности и махрового суеверия.
    - Вовсе нет!- Яма Убо повернулась к друзьям. По смуглому лицу текли неудержимые слезы и она не утирала их.- Не знаю, чем вы так угодили богам, но они послали вам Лучезарного Младенца.
    - Как это Лучезарного?- довольно мрачно поинтересовалась Лета,  покосившись на малыша.
   - Это существо является Абсолютным Добром, излучающим истинный Свет и Любовь- благоговейно произнесла Анна Акимовна.
   - Подобный Свет может быть заключен в любой сосуд, но тело кьярда, видимо, показалось богам наилучшим вариантом, потому что он прекрасно защищен  самой природой. Ведунья! Ты должна была первой почуять такую Силу,- укоризненно качнула головой Яма Убо.
    - Допустим, я давно её чую- процедила шаманка.- Но не всегда чуждая сила хороша.
    - Это благая сила, - улыбнулась Анна Акимовна,- Но ты тоже права, Лета. Что одному хорошо, другому - нож в сердце...
   
    - Харуко,- позвала она,- Пойди ко мне, Харуко...
    Жеребёнок послушно двинулся к ней,
    - Смотрите!- восторженно закричала Иришка, указывая куда-то на землю,- Скорее смотрите все!
    Там, где маленькие копытца жеребёнка касались каменистой земли, немедленно прорастала молодая трава.
    - Это великая Животворящая Сила! - Яма Убо легонько дотронулась до маленького, золотистого рога в центре лба Харуко.
    - Этот рог, когда малыш подрастет , станет источником великих чудес, куда там рогу изобилия! Коснись его, ведунья, не бойся!

       Лета недоверчиво погладила бархатные ушки жеребёнка и глаза её потеплели.
       - Ты права, демонесса,- вздохнув, признала она,- Перед нами - Великое Чудо. И если его не заласкают до смерти, усмехнулась Лета, наблюдая за восторженным знакомством погребковцев с Харуко,-  Он станет неисякаемым кладезем белой силы.
   
       - Но запомните! Крепко запомните, Друзья,- неожиданно нахмурившись, предостерегла Яма Убо,-  Подобный светоч обязательно станет объектом чёрной охоты. Силы зла не могли не заметить мощного всплеска  Абсолютного Энергии. Они захотят его. Они будут упорно искать его. Берегите малыша как зеницу ока. Он ещё слишком слаб, чтобы постоять за себя. Будьте бдительны, во имя всех светлых богов!
   
    - Да что ты Анна Акимовна, тень на плетень наводишь!- беспечно махнул лапой Котя Андреич, увлекая Чеграву и жеребёнка в сторону конюшни,- Какие враги? Какие силы зла?! Это у тебя мания преследования от необустроенности началась.
    Анна Акимовна расстерянно обернулась, но вокруг были лишь недоумевающие и смеющиеся лица.
     Яма Убо умоляюще взглянула на Домового.
     - Будь в надеже, Анна Акимовна,- кивнул Епифан,- Присмотрю.
     - А может все же Евграфу Силычу весточку дать?- расстерянно предложила она.
     - Ни в коем случае!- взвизгнул Котя Андреич,- Ты говорила - нам угрожают силы тьмы? Так зачем же еще тащить  сюда самое настоящее исчадие ада?! Сами справимся! Иди себе, Анна Акимовна и помалкивай, ради нашего спокойствия.
    
      Яма Убо удалилась, клятвенно пообещав пока не оповещать Верховного Домового.
      А в Погребке наступил странный период, который Наталия остроумно назвала Счастливым Безвременьем.
   
     Тихие ночи,
  Цветущие рассветы
    Принёс Харуко...

- писала в своём дневнике ведунья Лета, которая за время пребывания в Японии полюбила хокку.
   
    И это было действительно так. С появлением белого малыша, словно тени в полдень исчезли ссоры, печали и невезение. За какое бы дело ни взялись жители Погребка - оно было обречено на успех. Домочадцев, таких разных по характеру, словно сковал, ласковый золотой обруч Мира, не допускающий ни ссор,ни недомолвок.
    Рассветы неизменно приносили приятное предвкушение новых радостей,  полдень дарил блистательные победы,  вечера собирали погребковцев для дружеской беседы за самоваром, а ночи благославляли  хорошим отдыхом и разноцветными сновидениями.
    
    А виновник всех этих чудесных метаморфоз - малыш Харуко, с отменным аппетитом кушал, беспечно развился на поляне возле дома, плескался в речке и даже умудрился проткнуть рогом обеденный стол, что, впрочем, никого не расстроило. Харуко буквально купался в океане всеобщего обожания и сам щедро делился любовью с Миром.
     - Знаешь, - однажды шепнул Домовой Коту,- наш малыш, словно радуга. Он принимает Свет Добра и возвращает его семикратно усиленным.
    Котя Андреич рассеянно кивнул и о чем то крепко задумался.
    - Ты чего, Котя? - забеспокоился Епифан.
    - С Чегравой неладное,- нехотя отвечал кот.- А в чём беда - не пойму...
    - Может попритчилось тебе?- принялся утешать друга Домовой,- Чеграва отличной мамкой оказалась. Все её любят, сынок здоровенький подрастает, с чего здесь неладному быть?
    - Нет, не попритчилось,- упорствовал кот,-  Кьярд несколько дней не в себе. Она чего-то страшно боится.
     - Да с чего ты взял?!
     - А с того, что заметил - Чеграва третий день от жеребёнка не отходит, куда  Харуко - туда и она. Раньше такого не замечалось. С тела Чеграва начала спадать. Глазами стрижет туда-сюда. И много другого. Хозяин свою животинку как себя чует.
      - Когда это ты опытным лошадником сделался, Котя Андреич?- не поверил Епифан.- Вот ужо, я сам посмотрю.
    И Домовой скрылся в конюшне.

      Вскоре он вернулся темнее грозовой тучи.
      -Неладно там, прав ты был, Котя.
      - Чеграва заболела?- вскинулся Котя Андреич.
      - Чеграва жеребёнка, когда я вошёл, кормила. Рыкнула на меня. Но здесь все в порядке. Мамки, пока их детишки  не подрастут, все немного полоумными делаются. Не в Чеграве дело, Котя, нет...
     - Так рассказывай, не томи!- окончательно разволновался кот.
     - Следы я там нашёл,- мрачно сообщил Домовой,-  Следы то ли лап огромных, то ли  копыт. Там, где тварь по подстилке прошла, солома обуглилась, прогорела до самого пола.
     Друзья в ужасе переглянулись.
     -Как думаешь, Котя,- прошептал Епифан,- это то,о чем Анна Акимовна говорила? Может деда Евграфа пора на подмогу звать?
   
    - Не празднуй труса, Епифаня!
    Едва заслышав имя ненавистного дедушки, Котя немедленно пришёл в себя.
    - Мало ли от чего солома прогореть может? Небось, ночью с факелом кто зашёл, вот и прогорела. Давай, сами постережем вначале.

    Как только Погребок затих, погрузившись в сон, Котя и Домовой пробрались к конюшне и схоронились в смородиновых кустах. Ночь опускалась тёмная, хоть глаз выколи, но друзья отлично слышали, как Чеграва мирно хрустит сочной морковкой, да Харуко тоненько заржал во сне.
     Котя и Домовой не заметили, как задремали...
     Первый солнечный луч принялся настырно щекотать розовый кошачий нос. Котя зевнул, потянуся и лениво  раскрыл один глаз, но вынужден был тут же распахнуть и второй, так как мимо промчался растрепанный Епифан и бросился к дому. Ничего не понимающий кот помчался следом.
     - Харуко! - хрипло выкрикнул Домовой, распахивая дверь Погребка, - Вставайте все! Живо! Беда пришла! Началось...