Дань Элегбе... глава первая...

ВНИМАНИЕ! ЛИЦАМ, НЕ ДОСТИГШИМ 18 ЛЕТ, ПРОСЬБА ПОКИНУТЬ ДАННУЮ СТРАНИЦУ!

Церемония прощания с Эрментрудой была назначена на пять часов после полудня, но по факту началась с получасовым опозданием, хотя никто и не жаловался на этот счёт. Народ всё прибывал и прибывал в местную городскую церквушку, и как только все они там уместились. Было удивительно видеть такое большое количество людей в церковной зале столь небольшого городка, а всё потому, что старую добрую Эрментруду любил и знал практически каждый житель Риддлхилла. Женщина прожила здесь долгую и относительно счастливую жизнь, посвятила себя преподаванию в местной общеобразовательной школе, выполняла общественно полезные работы и всегда была в первых рядах волонтёров. Уж о ком, а об Эрментруде нельзя было услышать худого слова: врагов и ненавистников у неё в Риддлхилле не было.

Церемония была проведена по всем правилам. А ещё, что примечательно, она не была омрачена бесконечным потоком слёз и горестными причитаниями. Смерть Эрментруды пришла не трагически, а по естественным причинам, поэтому каждый изъявивший желание прочесть подготовленную или не совсем запланированную речь вовсе не убивался горем, а скорее вспоминал о старушке Эрментруде с улыбкой и горько-сладкими воспоминаниями. Даже её сын, достопочтенный мистер Тайвин Финниган, статный мужчина в возрасте, скорее заставил публику окунуться в приятную ностальгию, чем ощутить желание разрыдаться. И, действительно, так было правильно. По словам Тайвина, его мать не хотела бы, чтобы её похороны залили реки слёз.

Августовский день выдался весьма тёплым. Привычная духота спала, и веяло нежной прохладой, вестником бархатной, мягкой осени. Дверь в церквушку оставили открытой. Никто не заметил, как опоздавший на церемонию гость, совсем юный мальчишка, ловко и бесшумно проник внутрь залы и уселся на скамейку последних рядов, накинув капюшон на голову, скрыв копну густых каштановых волос. Он сидел безмолвно, ни с кем не здоровался и даже не переглядывался. Никто до сих пор не замечал его присутствия, ведь он как будто даже не подавал признаков жизни и напоминал манекен с витрины местного непримечательного магазина небрендовой одежды. Взгляд парнишки был направлен на стоящий у алтаря открытый гроб и не выражал ни единой эмоции.
 
После Тайвина выступили ещё несколько человек, в том числе и лучшая подруга Эрментруды, Селена. Эрментруда была её подругой детства, и всю жизнь они были не разлей вода. Об этом старушка Селена в основном и говорила. Вот она в эмоциях расплакалась, даже отказалась от чтения речи по бумаге и закончила красноречивым экспромтом о настоящей женской дружбе, вытирая влажные щёки и улыбаясь.

Затем состоялся обряд прощания с покойной Эрментрудой и каждый присутствующий мог подойти к открытому гробу, чтобы попрощаться. Народ начал выстраиваться в ряд. И вот в тот момент юноша, сидящий до сих пор неподвижно, поднялся и подошёл к алтарю. Он слышал, о чем переговариваются люди: все они, судя по всему, хорошо знали друг друга, обменивались рукопожатиями и объятиями, а их слова звучали с тёплой нежностью и заботой. Например, женщина, стоявшая в нескольких шагах от парня с капюшоном, оказалась то ли директором, то ли завучем местной школы, которая горячо говорила о том, как дети любили своего учителя (речь, конечно, шла об Эрментруде) и что сложно будет отыскать ей достойную замену. Тайвин и Селена стояли у алтаря, сбоку от гроба, и обменивались тёплыми словами с каждым, кто подходил прощаться с покойной.

Дождавшись своей очереди, парень, совсем немного склонившись над гробом, оглядел бездыханное тело седой женщины, сложившей руки на груди, её белое кружевное платье, её кулон в виде чёрного гранёного сердца, её морщинистое бледное лицо. Парень оглядывал Эрментруду совсем не как человек, пришедший попрощаться, но было в его взгляде нечто любопытное, исследовательское. Но и этого тоже никто не заметил. Никто, кроме одного человека, который вежливо подошёл к неизвестному и попросил не задерживать очередь.
Паренёк взглянул на Селену, которая немного задержав взгляд на лице юнца, снова отошла от гроба, вернувшись к общению со священником и Тайвином. Парень, прошептав нечто очень похожее на «прощай», развернулся и поплёлся к выходу из церкви, доставая из кармана толстовки сигареты и зажигалку.

Этого молодого человека звали Тристан Даверо. Тристан очень любил этот промежуточный момент межсезонья, когда лето начинало сходить на нет, а осень ещё не ударила похолоданием и дождями. Конечно, Тристан знал Эрментруду, и даже очень хорошо, а смерь её вызывала у него целый спектр чувств, главным из которых, как ни странно, стало раздражение. Эмоциональность давалась Тристану с большим трудом, и по его внешнему виду сложно было определить, что он чувствует, если конечно парень сам не захочет устроить демонстрацию своего внутреннего состояния. Но это происходил настолько редко, что почти никогда. И не потому что он был бесчувственной сволочью. Далеко не поэтому. Сейчас пареньку срочно нужно было закурить. Будучи, по факту, совсем ещё молодым, он вовсе не задумывался о вреде никотина, не боялся, как оно часто бывает, что взрослые бдительные люди увидят курящего тинэйджера и осудят за это. Тристан мало чего сейчас боялся, потому что знал, что скоро всё встанет на свои места. Потому что он наконец-то дома.

Риддлхилл был маленьким городком. Старый и ветхий, он порою напоминал своеобразный исторический осколок. Старинные здания, деревянные дома, выложенные камнем дороги - все в этом городке словно уносило на несколько веков назад.  Со временем ввиду оттока молодёжи в более крупные города Риддлхилл стал ещё меньше, по численности населения, прежде всего. Зато те, кто оставался верен родному городку, ухаживали за окрестностями, хранили порядок и уют, поэтому город был полон парков, аллей, облагороженных и приятных на вид. Деревья, которых в городе было высажено очень много, покрылись желто-красной листвой, а листопад был только на начальной стадии. В нескольких сотнях метров от церкви находился сквер со скамьями и небольшим фонтаном. В таких укромных местах любому было бы комфортно уединиться, подумать о чём-то важном или не очень. Здесь мысли думались лучше, а решения принимались мудрее. Тристан Даверо добрался до сквера достаточно быстро и уже докуривал сигарету, выбросив окурок в мусорный бак. Вторая сигарета не заставила себя ждать.

Тристан давно не был в Риддлхилле. Он приехал сегодня. Вернулся спустя много лет. Было ли нечто странное в том, что столь юный человек путешествует совсем один, без багажа и грузовиков с мебелью? В данном случае, нет. Точнее говоря, это было совсем не важно на фоне того, с какой целью Тристан вернулся в родной город. Пытаясь решить в голове какую-то очень сложную задачу, юноша не замечал ни людей, высыпавших перед церковью, ни процессии с гробом, который уже закрыли крышкой и были готовы его погрузить в катафалк, ни даже мощной вибрации мобильного телефона в кармане, оповещающей об одном или нескольких текстовых сообщениях. И лишь голос подошедшей к скамье женщины смог вытащить Тристана из омута его раздумий.

-И давно ты здесь? – произнесла Селена, закутавшись в лёгкий вязаный платок, лежащий на её тонких плечах. На улице не было холодно. Было хорошо. Но Селена продолжала сутулиться, затягивая свой торс в шёлковый платок: старушке было неловко и некомфортно. Очевидно, она узнала Тристана Даверо, и это факт явно её не радовал.

Тристан поднял голову и снова посмотрел своим исследовательским, любопытным взглядом на Селену, которая отогнала его десять минут назад от гроба. Вместо ответа юноша отрицательно покачал головой, затягиваясь сигаретой.

-Что ты здесь делаешь, скажи на милость?

Тон Селены выказывал неприкрытое недовольство. И причиной было явно не то, что несовершеннолетний подросток курил в присутствии пожилой женщины, да ещё и в общественном месте. Селена, к слову, никогда никого не осуждала и не была «старой ворчуньей».

-А почему нет? – пожал плечами Тристан. – Я не был тут давно, но это мой дом, моя старая дорогая Селена. Что бы ни произошло, Риддлхилл был и остаётся моим домом.

-Это больше не твой дом. И я больше тебе не дорогая, - отчеканила женщина.

Тристан улыбнулся. Невзирая на всю эту ситуацию парень всё-таки был рад встрече со старой знакомой, даже враждебно настроенной сейчас. Он молчаливо продолжил затягиваться сигаретой и искусно выпускать изо рта идеально круглые кольца дыма.

-Удивлена, что ты меня узнал, - подметила Селена. – А приехал ты, как понимаешь, слишком поздно. Да ещё и на похороны заявился. Зачем ты здесь?

Тристан затушил сигарету. Он посмотрел на Селену исподлобья и несколько секунд буравил недовольную женщину взглядом. Хмурая и весьма невесёлая улыбка не сходила с его губ.

-Я очень рад тебя видеть, - спокойно произнёс парень.

Селена стояла как вкопанная, а затем медленно обошла скамейку и уселась. Женщина поджала губы, отведя взгляд на струи фонтана, разбивающиеся о водную гладь, а глаза внезапно наполнились слезами. И в отличие от тех слёз, что были пролиты Селеной во время чтения речи в церкви, эти отдавали явной трагедией. Здесь не было истерики и безудержных рыданий, скорее тихое отчаяние и очевидная безысходность. Хватило нескольких секунд, чтобы Селена взяла себя в руки.

-Ты знаешь, она до последнего дня ждала, что ты вернёшься. Хотя это ожидание уже перешло у неё в привычку, но, богом клянусь, не было ни дня, чтоб Труди не вспоминала о тебе, мелкий ты засранец!

-Я знаю, - кивнул Тристан.

-Скажи честно, зачем? Зачем ты приехал? – повторила свой вопрос Селена, а затем добавила. – И не говори, что просто так. Не говори, что тобой завладела внезапная любовь к глубинке, где ты рос. Не ври, что спустя столько лет тебя потянуло в Риддлхилл.

-Что бы я ни сказал сейчас, ты не воспримешь как правду, - вздохнул Тристан. – Лучше просто промолчать.

-Да, - согласилась Селена. – Наверное, этот вопрос был риторическим. И насколько ты решил тут остаться? Погостить? Или будешь жить теперь тут?

Тристан задумался, держа паузу, но потом всё-таки ответил. Казалось, он ещё не принял решение, поэтому утвердительный ответ показался Селене немного неубедительным, хотя и исчерпывающим.

-Буду жить, - Тристан хранил спокойствие и смиренность.
-А если кто-то тебя узнает? Пойдут вопросы и слухи. Наш тихий город совсем не привык к всяческим странным историям и потрясениям, - предостерегла юношу Селена. – Я знаю тебя, хоть и не видела много лет. Там, где ты, происходит лишь хаос и бесчинства.

Риддлхилл поистине был создан для тихой и размеренной жизни, хотя его история и была омрачена несколькими тёмными событиями давно минувших дней. Опасения Селены не были беспочвенными.

-Да кто меня может узнать, кроме тебя, - ответил парень. – Спустя годы даже самые яркие события истории становятся жертвой забвения. Даже если тебе самой иногда так не кажется. Надеюсь, ты не испытываешь ко мне ненависти. Потому что я не желаю зла тебе.

-Последний раз, когда ты был в Риддлхилле, ты сломал жизнь моей подруге. Ты совершил предательство, с последствиями которого Труди жила до самого конца своих дней. Может ты не осознал этого до сих пор, но твоя выходка нанесла Труди такую глубокую рану, которую не залечило ни одно счастливое событие дальнейших лет.

-Ты не знаешь всей истории, Селена… - начал говорить Тристан, но женщина не дала ему продолжить.

-Я не в восторге от твоего возвращения, но и запретить оставаться в Риддлхилле тебе не могу. Но я тебя предупреждаю, Тристан: если ты учинишь что-то, всё что угодно, любую мелкую пакость, которая бы могла навлечь на наш город беду, уже молчу о чём-то серьёзном, я сделаю всё, чтобы люди узнали, кто ты такой и что ты сделал. Палки в колёса я ставить тебе не стану, но буду пристально наблюдать. Не смей рушить покой этого города. Надеюсь, я выразилась предельно чётко.

Селена поднялась со скамьи, отряхнув чёрное платье.

-И это всё, что ты хотела мне сказать? – спросил Тристан.

-Это всё, что я была вынуждена тебе сказать, - призналась Селена, придав на этот раз своему голосу холодное безразличие.

-Значит, ты мне угрожаешь? – предположил Тристан, провожая взглядом неспешно покидающую сквер женщину.

Но Селена больше не произнесла ни слова и даже не удостоила парня взглядом, направившись к церкви, где провожающие уже были готовы ехать на городское кладбище. Солнце уже село за горизонт, но ещё не стемнело. Тристан открыл телефон и прочитал смс. Нужно было идти. Но вовсе не на проводы покойной Эрментруды.  Парень встал со скамьи и направился в сторону жилых улиц, наполненных стоящими в ряд одноэтажными домами.

Риддлхилл в принципе был одноэтажным городом. Здесь были и кафе, и магазины, и центры досуга, но всё не выше одного этажа. Здания были довольно старыми, но часто реставрировались, отчего в жилой части Риддлхилла сохранялась ухоженная старомодность. Сегодня была суббота, и центральные улицы были усыпаны людьми, отдыхающими в барах и уличными кафе, совершающими вечернюю прогулку у озера и просто спешащими с работы домой. Автомобилями здесь пользовался совсем небольшой круг людей, опять же потому что город был маленьким и всё необходимое находилось в пешей доступности.

Чуть ближе к окраинам города часто стали появляться заброшенные дома. Некоторые из них выглядели совсем ветхими и омрачёнными отпечатком времени, а некоторые, казалось, стали покинутыми совсем недавно и выдавали себя только за счёт заколоченных окон и дверей. Тристан шагал по широкой улице мимо тянущихся заборов, словно выискивая нужную ему калитку, но так и находя её. Паренёк всё шёл и шёл, вроде бы никуда не спеша и не боясь, что сумерки уже начали сгущаться, а людей на улице совсем не стало.

И вдруг Тристан, наконец, остановился. Сломанная калитка, давно не крашенный забор, облезлый и совсем несимпатичный. Жухлая трава, забросанная всяческим мусором, и запущенный двор. Большое ветвистое дерево, на котором совсем не было листьев (и это явно не было следствием приближающейся осени). И дом, в котором, судя по виду, не жил никто уже не один десяток лет. Но именно он чем-то приглянулся Тристану. Именно в эту калитку он зашёл неслучайно. Неспешно прошёл по выложенной камнями дорожке через двор. Поднялся по ступенькам и избавил дверные косяки от прибитой короткими гвоздями деревянной перекладины, освободив проход внутрь. Толчок рукой в дверь – и вот Тристан уже на пороге, готовый войти.

Тристан когда-то рос в этом доме, пока не был вынужден исчезнуть из жизни своих родных и близких. Именно здесь так скоротечно прошло его детство, словно одним мгновением промелькнув перед глазами и утекло по реке времени, стирая следы и признаки былого присутствия. И вот Тристан снова здесь, спустя долгие годы. Парень заходил в родные стены, затаив дыхание, словно боялся потревожить призраки прошлого. Он проводил рукой по поверхности мебели в прихожей, обнаруживая толстый слой пыли, бросал взгляд на пустые рамки для фотографий, развешанные по стенам, даже открыл шкаф, где должна была висеть верхняя одежда. Сейчас там стоял лишь старый зонт-трость с деревянной ручкой, а также болталась пара вешалок на перекладине.

Кухня и гостиная выглядели совсем как в памяти Тристана. Его старая детская комната – тоже. Никчёмную мебель никто не вынес, наверное, потому что она была уже настолько старая, что поистине не могла никому пригодиться. Но и жить среди неё было невозможно, как и в целом в доме, пребывающем в ужасном и запущенном состоянии. Но, тем не менее, это не пугало Тристана. Остановившись в гостиной, он оглядел каждый угол и каждую, даже самую непримечательную вещь, затем он поднял руки ладонями вперед и словно прокрутил невидимую рулетку перед собой, прошептав себе под нос нечто невнятное.

И в ту минуту начали происходить такие вещи, в которые не поверил бы ни один старожил спокойного и тихого Риддлхилла, даже став их очевидцем. Мусор, грязь и пыль стали исчезать прямо на глазах, испорченные временем поверхности стен и потолка восстанавливались, мебель словно совершила путешествие назад во времени, став новой и готовой к использованию, появились, как из воздуха, новые предметы интерьера. Воцарились порядок и пригодность для комфортного жилья. Когда всё очевидно закончилось, Тристан опустил руки, довольно кивнув сам себе.

-Вот это другое дело. Добро пожаловать домой, малыш Тристан.

Почувствовав каплю над верхней губой, парень обнаружил кровь, что пошла носом.

-Вот чёрт. Опять… - прошипел Тристан, подойдя к тумбе, появившейся у мягкого кожаного дивана, и вытащив из неё салфетку.

Теперь в комнате всё было чин-чином. Вещи, необходимые для различных надобностей тоже были тут как тут. И даже в старом, но очень симпатичном камине уже чудесным образом затрещал огонь, обещая тёплый вечер.
Кровь удалось остановить быстро. К сожалению, это были неприятные последствия магии, с которыми Тристан имел дело уже несколько лет.

Тристан Даверо был магом, и, конечно же, это было большим секретом. Никто в городе, кроме Селены и покойной Эрментруды, об этом не знал. И не должен был узнать. Это была одна из главных причин, почему Тристан вернулся в родной тихий городок: нужно было на время спрятаться. От всего, что окружало юного беглеца в последнее время. А для комфортного пребывания было необходимо обустроиться. А где, если не в родных стенах Тристан мог почувствовать себя безопаснее всего?

Головокружение полностью прошло только через полчаса. Любая магия просто-напросто опустошала Тристана: последнее время то, что было само собой разумеющимся, давалось магу с большим трудом. Тристан слабел и больше не мог противостоять миру и его козням. Сейчас нужно было разобраться, что делать дальше, а старый добрый скотч помогал расслабиться и принимать решения без излишнего нагнетания ситуации. Как удобно, что транзитная магия могла перенести в этот ныне уютный домик коллекцию любимого алкоголя Тристана. Парень, несмотря на свои годы, был большим знатоком и ценителем дорогого алкоголя.

Сидя в кожаном диване и потягивая напиток из тумблера, Тристан глядел на языки пламени в камине. Снова завибрировал мобильный телефон. На этот раз Тристан обратил внимание на это и ответил на звонок.

-С приездом, - произнёс голос в трубке. – Ну как, ностальгируешь?

-Мы оба знаем, что я приехал сюда не за ностальгией, - задумчиво проговорил Тристан. – Да. Я добрался. А ещё встретил призрака из прошлого. И совсем не того, которого рассчитывал. И без шуток: у нас проблемы. Эрментруда умерла. Ты понимаешь, насколько это критично?

-Если ты считаешь, что это критично, то ты идиот, - усмехнулся голос в трубке. – Ты юн, всё при тебе. Перед тобой все дороги открыты. Неужели смерть твоей дорогой Эрментруды так сильно тебя обескуражила?

Тристан промычал. Он убрал пустой стакан на столик из коричневого стекла и залез на диван с ногами, положив голову на мягкий подлокотник. Усталость давила на парня. Всё пошло не по плану, но у него сейчас не было даже сил на оперативное решение. Тристан уже пожалел, что ответил на звонок. Нужно было перенести этот разговор на завтрашний день.

-Просто без неё всё будет дольше. А время не на моей стороне. Я приехал очень поздно, - ответил он. – Но я разберусь со всем этим. У меня есть план.

Тристан соврал. Конечно, определённые мысли и предположения крутились в голове, но полноценным планом называть их было невозможно. Благодаря огню в камине воздух в гостиной начинал прогреваться. Томительная усталость свинцом наполняло тело парня.

-Конечно, разберёшься. У тебя нет выбора, мой мальчик, - лился голос из трубки после небольшой паузы. – Жители маленького города невежественный и не искушены интригами. Они живут настолько скучной жизнью, что не увидят в тебе неприятеля, пока ты сам не дашь им такую наводку. И никто не заподозрит смазливого юнца, даже столь внезапно объявившегося в их тихой обители. У тебя масса возможностей, Тристан. Используй их с умом. Права на ошибку кончились. Не проморгай последний шанс.

-Я знаю! Знаю! – сказал раздражённо Тристан, притом даже не повысив голос.

-Хорошо, что знаешь… - отозвался голос.

-Когда ты приедешь? – спросил парень, закрыв глаза. Он хотел быстрее отключить мобильник и, наконец, погрузиться в сонный покой, выспаться. Этот вопрос должен был стать заключительным в разговоре.

-Не раньше, чем ты соберёшь все пазлы в единую картинку. И когда это произойдёт, ты первым узнаешь о моём прибытии. Обещаю. Часто мы общаться не сможем, так что звони или пиши мне только по делу.

-Хорошо, так тому и быть, - пообещал Тристан, а затем услышал короткие гудки в динамике, которым был весьма рад. Зевнув, парень перевернулся на бок и провалился в сон.

Ночь выдалась тихой. Настолько тихой, насколько Тристан мог только себе представить. А, может быть, любая ночь в глубинке после мегаполиса показалось бы гостю максимально безмятежной и полной умиротворения. Под утро заморосил лёгкий дождь, но продлился не больше получаса, лишь оросив лужайки и тротуары, освежив окрестности для тех, кто являлся ранней птахой у с рассветом уже был готов выйти на утреннюю пробежку и перекусить в местной кофейне после.

Эйва любила встречать рассвет. Даже пребывая в кровати, она практически каждое утро просыпалась рано, убирала занавески с окон и глядела, как солнечный свет начинает выглядывать из-за горизонта. Сегодняшний новый день не стал исключением. Девушка распахнула окно, впустив в комнату прохладный свежий воздух, и отправилась в ванную комнату, намеренная посвятить себя водным процедурам.

Эйва Атлантис жила в Риддлхилле всю жизнь, то есть уже почти шестнадцать лет. Она была дочерью Чарльза Атлантиса, местного шерифа, уважаемого и любимого городами защитника справедливости и порядка, и Аделаиды Атлантис, которая погибла несколько лет назад. Эйва, без лишней скромности, была очень красивой девушкой: точёная фигура – следствие занятий лёгкой атлетикой и черлидингом, густые каштановые волосы, идеальная светлая кожа и глубокие карие глаза. У Эйвы был ко всему прочему очень добрый нрав: в снобизме её заподозрить было нельзя, девушка легко сходилась с людьми, а ещё у неё было несколько лучших подруг и молодой человек, Кельвин, с которым она встречалась уже пятый год. Планов на свадьбу и семью Кельвин и Эйва не строили, но наблюдатели их отношений были на сто процентов уверены, что это и есть случай настоящей любви на всю жизнь.

На кухне уже копошился отец, которого Эйва поприветствовала и поцеловала в щёку. Чарльз тоже вставал ни свет ни заря, но уже по долгу службы. Мужчина закончил делать сэндвичи с сыром и сейчас наливал в кружку свежесваренный кофе.

-Я вложил в завтрак десять минут своего времени и всю свою отцовскую любовь, - спешно завтракая, заявил Чарльз, поглядывая на наручные часы. – Так что никаких перекусов в городе. После пробежки вернись домой и позавтракай нормально. Молоко в холодильнике, мюсли с тремя различными наполнителями. А сэндвичи я оставлю в микроволновке.

Чарльз Атлантис недавно разменял четвёртый десяток лет, но выглядел на самом деле лет на десять моложе своего возраста. Секретом, по его же словам, было правильное питание, активный образ жизни и оптимизм. Звучало, конечно, как банальные мотивирующие напутствия, но тем не менее Чарльз мог аргументировать их результатом. Это был высокий крепкий мужчина с густыми бровями, добрыми и часто задумчивыми глазами, тонкими ровными губами и широкими скулами. И на работе, и почти всегда дома Чарльз ходил в рабочей форме. По его словам, шериф не профессия, а стиль жизни. Горожане называли его «наш защитник» или просто Чарли, что говорило о всеобщей любви и доверии людей.

Чарли посвящал свою жизнь только работе и дочери. После смерти Аделаиды, его любимой жены, несколько женщин проявляли интерес к молодому шерифу, но тот ясно давал понять, что впускать в свою жизнь новые чувства совсем не готов. Чарли часто общался на эту тему с дочерью. Эйва хотела, чтобы отец решил свою проблему одиночества, на что Чарли отвечал, что одиночество – проблема лишь для тех, кто его боится, а ещё что всё необходимое и самое любимое в его жизни уже есть.

Шерифу, конечно, приходилось много работать, и с дочерью удавалось проводить время не так часто, как хотелось. Но всё же отношения в семье у них были всегда прочные и доверительные.

-Уже нужно уходить? – покачала головой Эйва, завязывая свою копну волос в конский хвост. – Сегодня ещё раньше, чем обычно. Очередной сложный день намечается?

-Сегодня приезжают большие боссы. Довольно вредные особы, на мой взгляд, но и не с такими справлялись. И ещё парад в честь дня города. Нужно разобраться с организаторами. В общем, куча дел. Отто написал, что кто-то залез в служебные помещения школы. С этим тоже надо разобраться.

-И спасти покой и благосостояние нашего маленького Риддлхилла, - искренне улыбнулась Эйва, обняв отца напоследок. – Ты мой герой, пап. Хорошего дня тебе.

И Эйва вышла из дома, бегом направляясь к городскому озеру, находящемуся чуть меньше чем в двух километрах от дома Атлантисов. Народу на улицах было совсем немного, но почти каждый махал девушке рукой и желал доброго утра. Воистину люди в Риддлхилле знали друг друга и проявляли приветливость и дружелюбие.

Водная гладь отдавала яркими бликами: солнце уже освещало город, который начал активно просыпаться. Начали появляться люди, выгуливающие своих домашних питомцев, в парке у озера начали суетиться работники торговых лавок, где всегда можно было приобрести мороженое, сладкую вату или просто воду, и на пробежку выходили люди разных возрастов.

Сегодня Эйва пробежала меньше километров, чем обычно. Это был глупо и неловко со стороны девушки, но отвлёкшись всего на пару секунд на лай шпица, она налетела на бегущего впереди человека и сшибла его с ног. К счастью, обошлось без серьёзных травм, только небольшой ушиб колена и содранная кожа.

-Боже мой, прости, пожалуйста, - сказала Эйва, помогая встать сшибленному человеку на ноги. – Я просто ходячее несчастье. Ты в порядке?

Рядом с ней оказался высокий худой парень в спортивных шортах, майке и кроссовках. И он также совершал пробежку вокруг озера, пока не был прерван. Парень, очевидно, совсем не расстроился и отнёсся к случившемуся с лёгким юмором. Это был Тристан, решивший встать пораньше и игнорирующий свой очевидный недосып. Возле его ноздри блеснула капля крови, которую он быстро убрал пальцем, не оставив даже красного развода на коже. Тристан убрал локоны с лица и выпрямился. Кажется, парень не ушибся вовсе. Но Эйва всё-таки ждала ответа.

-В порядке, - улыбнулся он. – Интересно у вас тут в городе. Первое утро на пробежке, и уже такой близкий контакт. Оригинально.

-Со мной вечно так. Стоит отвлечься только на мгновение, и мир весь рушится… Я Эйва.

Девушка протянула парню руку в качестве жеста мира и тоже улыбнулась. Тристан охотно протянул руку в ответ, представился, и рукопожатие состоялось. Пробегающий мимо мистер Вудкрофт, отец подруги Эйвы, недовольно, но без агрессии напомнил ребятам, что они мешают пробегающим мимо людям.

-Простите, ради бога, - отозвалась девушка. – И ты меня прости, Тристан. Кажется, я ушиблась. Моя пробежка на сегодня окончена. Нужно вернуться домой, обработать рану.

-Я могу проводить тебя, если не против. А по пути пообщаемся. Я приехал недавно. И пока ещё никого тут не знаю. Будешь моим гидом?

И тут Эйва замерла на пару секунд и уставилась на юношу, словно её заморозили невероятным образом и она превратилась в статую. Девушка не понимала, почему это происходит, да и вообще обычно она находилась по другую сторону баррикад. Эйва, прямо говоря, таращилась на Тристана, совершенно заворожённая этим таинственно возникшем на её пути парнем.

-Ты в порядке? – спросил Тристан, прикоснувшись к плечу замершей Эйвы.

Девушка сразу вернулась в реальность и, поморщившись, ответила:

-Прости. Видимо, слишком сильно ушиблась.

-Давай уже уйдем с беговой дорожки, - предложил парень.

И это было отличной идеей. Мистер Вудкрофт снова сделал замечание ребятам. Он в целом был ворчливым, но безобидным мужчиной. Тристан настоял на том, чтобы проводить девушку до дома, и Эйва даже не хотела искать причины для отказа. Сама себе боясь признаться в том, что незнакомец очаровал её целиком и полностью, девушка совсем не понимала такое помутнение рассудка. Будучи в отношениях и храня верность Кельвину, своему молодому человеку, Эйва никогда раньше не испытывала подобных вспышек повышенной симпатии к парням, особенно к незнакомым. Но сегодня был беспрецедентный случай. Этот незнакомец словно зачаровал её: было в Тристане что-то настолько притягательное, чему невозможно было сопротивляться. Это было глупо, но приятно.

Тристан оказался очень общительным парнем. При этом не хвастливым и очень располагающим к себе. Эйва находила его весьма привлекательным: харизма Тристана просто сразила девушку наповал, хотя Эйва сейчас отчего-то боялась себе в этом признаться окончательно. Хвала небесам, разговор шёл как по маслу, и эта лёгкость помогла скрасить нелепость случайной встречи.

-И как вы здесь развлекаетесь? – спросил Тристан, когда пара остановилась у дороги, ожидая зелёного света светофора. Конечно, автомобилей практически не было на проезжей части, но светофор – это правило, которое ребята, очевидно, нарушать не хотели.

-Помимо сбивания незнакомцев с ног? – отвечала Эйва немного кокетливо, но стараясь держаться в рамках приличия. – Ну завтра будет день города. Обычно проходит красивый парад. Наша школа тоже принимает участие. Есть возможность выиграть большой грант для школы. А затем будет вечеринка. Не для школы, а вообще для любого желающего. По традиции будем запускать фонарики в небо. Ну, это если дождя не будет.

-Интересные у вас тут традиции. Немного старомодно, но вполне в стиле всего остального. В мегаполисах, конечно, такого не встретишь. Есть в вашем городе что-то такое… даже не могу слово подобрать… - сказал Тристан. – Обязательно приду посмотреть на парад и праздник.

-А ты бы не смог избежать этого, даже если бы захотел, - Эйва указала рукой на загоревшийся зелёный свет, и ребята зашагали по зебре. – Риддлхилл маленький, и праздник будет буквально повсюду. Начнётся всё с центральной улицы, но уже часам к шести праздник распространится по всем окрестностям.

-Я если честно не очень люблю шумные мероприятия, - смущенно признался Тристан. – Но если ты приглашаешь, то я обязательно приду.

-Приходи, - кивнула девушка. – Я познакомлю тебя с друзьями. С ними, конечно, тихо не будет, но точно интересно.

-У тебя много друзей? Да ты популярна, как я погляжу.

Тристан снова улыбнулся одним уголком губ, а девушка залилась краской, пытаясь скрыть смущение.

-Нет. Это вовсе не так. У меня всего две подруги. И ещё…

Эйва не стала продолжать. Она сама не понимала, почему сейчас не упомянула Кельвина. Разве это правильно? Кажется, впервые в жизни Эйва не понимала, почему тело и разум не слушаются её.

-Лучшие подруги, - добавила девушка. – Мы с первого класса друг за друга горой. В прошлом году учувствовали в параде. А в этом что-то как-то не пошло. Готовимся к выпускному классу. Нужны высокие баллы, понимаешь? Я готовлюсь стать юристом.

-С удовольствием познакомлюсь с твоими подругами, - кивнул Тристан. – Я мало с кем общаюсь в принципе.

-А почему ты приехал? – спросила Эйва. Дорога свернула направо и уже виднелся дом Атлантисов. Отцовской машины уже не было во дворе. «Хорошо, что он уже уехал. Незнакомец в доме – это не то, что папа бы одобрил», - подумала девушка, а потом поймала себя на мысли, что, возможно, не стоит приглашать Тристана: он парень вроде бы интеллигентный, сам должен всё понять.

-Здесь раньше жили мои предки. Ну знаешь, бабушки и дедушки. В один момент жизни я решил, что стоит приехать в Риддлхилл. Попробовать пожить размеренной жизнью, - говорил Тристан, стараясь придать своему рассказу хоть какую-то конкретику.

-Но как же так, - спросила Эйва. – Ты ведь ещё совсем молод. Ты один здесь или с родителями?

-Мои родители умерли, когда я был ещё совсем ребёнком. А приёмные родители обращались со мной не очень хорошо, хотя, наверное, это было максимум, на что они оказались способными на тот момент. Пришлось рано повзрослеть. Это долгая история. Сейчас не стоит её рассказывать.

-Прости, - покачала головой Эйва. – Очень бестактно с моей стороны.

-Да, ничего, - пожал плечами парень. – Всё хорошо. Всё это было уже очень давно и не причиняет мне страданий. Наоборот, я рад, что жизнь налаживается. Я хозяин своей жизни и могу делать всё, что захочу.

-Ты приехал в Риддлхилл. И чего же ты хочешь здесь? Какие цели ставишь? Ведь если ты взрослый, ты должен понимать важность целей.

Тристан утвердительно покачал головой, отметив глубину вопроса, и даже немного призадумался.

-Какие цели? – повторил он. – Наверное, просто хочу пожить. Подальше от суеты, шума, интриг и неожиданностей. Почему-то мне кажется, что Риддлхилл просто создан для этого, не так ли?

-Мне не с чем сравнивать, честно говоря, - вздохнула Эйва. – Я всю жизнь прожила здесь, хотя не жалею об этом. Даже от темы переезда в мегаполис ради учёбы я прихожу в ужас: оставить отца, друзей, любимый город. Но иначе жизнь, наверное, не изменить. Это мой дом, кстати. Мы уже пришли.

-Значит, я проводил тебя и сдержал обещание, - кивнул Тристан. – Тебе ничего больше не нужно? Может, сходить в аптеку? Купить чего-нибудь?

Эйва отказалась. На самом деле, всё необходимое было у неё в домашней аптечке. Да и рана всё-таки была не такой уж и серьёзной. Девушка робко и смущённо поблагодарила парня, а когда он уже развернулся, чтобы уйти, Эйва окликнула его по имени, обуреваемая приливами странного чувства, охватывающего её снова и снова.

-Может, хочешь зайти? У меня есть завтрак, кофе. Пусть это будет благодарностью за то, что ты меня проводил, - деликатно и сдержанно проговорила она.

-А это удобно? – спросил Тристан. – Навязываться не люблю.

-Я ведь тебя сама приглашаю. Так что вполне удобно, - улыбнулась Эйва, приглашая гостя пройти во двор. Оба немедля вошли в дом.

Пока Тристан оглядывал внутреннее убранство дома Атлантисов, девушка ловко отыскала перекись и пластырь и быстро обработала рану, заклеив её. А ещё она быстро распустила волосы, убрав тугую резинку, и переоделась, облачившись в повседневную одежду: джинсы, топ и кеды. Почему-то сейчас Эйве было очень важно то, как она выглядит, поэтому она забежала в ванную комнату и немного поправила макияж.

-У вас очень уютно, - подметил Тристан, пройдя в кухню. – Очень… по-домашнему, что ли…

-Мы живём здесь с отцом вдвоём. Он шериф, работает и день и ночь, - Эйва уже появилась на кухне, подошла к микроволновке и нажала кнопку разогрева. Дальше она начала варить кофе.

-Ну как там твоя нога? – заботливо поинтересовался Тристан, присев на высокий стул у стойки, разделяющей кухню на две зоны. У плиты девушка мешала в турке различные добавки для кофе, а парень с интересом за этим наблюдал.

-Ничего серьёзного, на самом деле, - ответила Эйва. – Когда я занималась атлетикой, вечно коленки разбивала. Да и не только коленки, знаешь ли. А это, - она указала рукой вниз, - это просто ерунда. Ты пьёшь кофе с молоком? Или крепкий?

-Крепкий, - улыбнулся Тристан.

Эйва продолжила готовить кофе, вынула бутерброды из микроволновой печи. Завтрак был готов. Несмотря на то что знакомство получилось неожиданным и крайне сумбурным, разговор клеился более чем хорошо и приятно. Выяснилось, что Тристан очень любил классическую английскую литературу, совсем как и Эйва. Девушка рассказала ему, как в начальной школе играла Офелию в любительской постановке, которая вроде как имела умеренный успех и была показана трижды. А Тристан рассказал, что, будучи также поклонником музыки, раньше брал гитару и пытался положить стихи Шекспира на музыку собственного сочинения.

Время пролетело незаметно. Когда часы показывали без четверти двенадцать, Тристан признался, что ему нужно заняться некоторыми личными делами, и собрался уходить. Эйва ещё раз пригласила его на завтрашний парад.

-Всё начнётся в два часа после полудня, - констатировала она. – Недалеко отсюда есть главная площадь Риддлхилла. Рядом еще старый большой мост и высокая статуя Томаса Риддла, основателя этого города. Там соберётся весь город. Так что найдём друг друга.

-Я обязательно приду, - пообещал Тристан.

И он был честен. И был полон решимости увидеть эту симпатичную девчонку ещё раз. Парень был уверен, что Эйва всё понимала, и ему это безумно нравилось. Таковым было начало его истории в Риддлхилле, идущее не совсем по намеченному ранее плану, но достаточно гладко.

Тристан покинул дом Атлантисов, неспешно направляясь к центральным улицам города в стремлении отыскать статую основателя, и шагал неспешно, глядя по сторонам и наслаждаясь тёплым августовским утром, настолько идеальным, насколько оно вообще могло быть в тот момент.