После бойни

Виктор Матюк

После бойни

Жизнь не стала спокойней после двухгодичной и кровопролитной бойни,
Степные просторы выглядят достойно, тополя стройные притаились среди лесополос,
И пытаются всерьёз решить какой-то солидный вопрос,
Ну что ж пока тело природа не бросила в дрожь, надо пристраивать собственное чадо туда,
Куда надо! Дуб хотел иву малость позабавить и от материнства избавить, не стал душой лукавить!
Зависть душу травит до сих пор, он не выносит из избы весь сор под покосившийся забор,
Ива никого не хочет видеть в упор, не получится серьёзный разговор у двух особ,
Они смотрят друг другу только в лоб, срок провинности давно уже истёк!
О ней напоминает только клок седых волос, что к черепу ещё сильнее прирос!
Былая страсть ушла, любовь сгорела дотла, возникшая молния сквозь стволы деревьев прошла
И была изгнана из общего двора! Там - тлен и мишура,
Над ухом жужжит пчела, над головой нависли облака,
Видать им не судьба: соединить на века свои крутые берега, сразу налетела шальная волна,
Она разбросала мысли и слова вдоль всего материка, клен, как сын полка, взялся руками в бока
И пытается ситуацию утрясти, но впереди не видно ни зги!
Дуб что-то тихо шептал, притаившись у скал, но ничего не предпринимал,
Только выл и стонал, изредка дремал, кроной шатал по воле шквального ветра,
Изредка хватался за больное сердце, боль началась вчера с раннего утра! Унылая пора,
Морось и холода, голод и нужда, жизнь по иному руслу пошла, стала по лесу петлять стезя,
Ива громко причитала, она раньше в такой ситуации никогда не бывала,
Много в ночи о грехах мирских болтала, а уж потом совсем замолчала!
Былой любви, как ни бывало! Я им спасательный повод в руки даю,
И предлагаю сень свою, стою на их корнях, что-то ворчу впопыхах, а сам на бровях,
Но пьян - не вдрызг, а так – кое-как! Везде бардак, даже в лесу, ветер может в ночи задуть свечу,
Я же священный огонь стерегу, не искушаю ни рок, ни судьбу! Доедаю свадебный пирог,
Валюсь с ног от семейных забот, не обошлось без дрязг и склок и видит милостивый бог,
Что было время золотое, когда притворившись изгоем, дуб путал многих соседок с женою!
Он стоит на одном конце оврага, у его коней валяется горелая резина и измятая бумага,
На другом конце весь в железе и в свинце едва стоит старый ясень, он - хитёр и страшен,
Но не настолько опасен, как могучий и высокий дуб, из него хотели сделать для дома сруб,
Но поменяли решение, его жизнь изменилась в одно мгновение! Во всей вселенной
Идут войны одновременно, деревья и те, привыкшие жить в темноте, мечтают в суете мирской
Обрести достойный покой! Вокруг скошенное сено, а невдалеке - вражеская антенна,
Вот такая сцена из обыденного кино, и что? Такое во сне никому не приснится,
Можно от взрывов в овраге ненадолго укрыться, но не стоит зря торопиться!
Всё может вмиг измениться! Припухшие веки у военного человека,
Он метил когда-то в генсеки, но отбыл свой срок на лесосеке, лес рубил
И под конвоем на работу ходил, но своим жизненным постулатам до сих пор не изменил!
Ах, каким он парнем был! Если ближе к нему присмотреться, может остановиться сердце
У соседа, он уже отобедал и спит в своей избе от оврага невдалеке, благодарен року и судьбе
За горести все, теперь играет на саксофоне и трубе, денег нет в мошне, только в мотне
Болтается кое-что, болит нутро, но оно не волнует никого! Он привык творить добро,
Здесь же процветает зло! Хоть немного он просит счастья у бога, слезятся глаза,
Рассказать нельзя обо всех горестях земного бытия! Без куража и острого ножа
Не будет удачи, одни растраты, тот, кто платит, пьёт шампанское, не наше, а итальянское!
Мимо пролегающие тропы охраняет долговязый тополь, он листьями всю ночь хлопал,
Едва не вывернул в избушке старенький цоколь, но ветер внезапно затих, нет путей иных,
Как, сделав навстречу буре шаг, поднять над головой огромный флаг и вспомнить тех ребят,
Что в сырой земле давно уже лежат, у них в ногах кресты торчат! Птицы свистят, провода гудят,
В лесу невысоком растаяли сугробы, все деревья там одиноки, по ним ползают блохи и клещи,
Неисповедимы господние пути! Как к общему знаменателю прийти нашему Создателю,
Замаливая чужие грехи? Лютый враг с напором ветра сам не справится никак,
Ему бы перейти через овраг, а не возвращаться назад, там же сущий ад, везде печаль одна,
Жизнь однообразна и скучна! Темнота мы, темнота, в голове ни извилины, ни деревца,
Одна пустота! Зачем она нужна? Деревья шелестят листвой, каждый, кто свой,
Молча, кивает головой, а чужой обходит стороной места глухие, до боли знакомые и родные!
Вдруг крик донёсся из давно заброшенной штольни,
Ещё в годы школьные люди были недовольны тем,
Что запрещалось всем добывать там уголь, теперь старик жизнью недовольный
Нашёл для себя, во бля, пятый угол, грязный как угорь, он вылез чёрного подземелья,
Едва языком неразборчиво мелет, мягко стелет, но жёстко спать, а залпы гремят,
Слышны крики раненных солдат! Местные среди оврагов притаились, там на время поселились,
С родными домами они не простились, их жизнь на корню изменилась,
Обветренные лица чёрной сажей мигом покрылись, должно быть,
Им суждено и дальше на задворках жизни жить! В такую рань вонь и гарь, как и встарь,
Раздражают нюх, пошатнулся слух, а язык наоборот опух! Мы выросли среди шумящей листвы
И высокой полевой травы, здесь дуб одинокий в былые годы спорил с колючей осокой,
Нет прока от споров тех, беда настигла скопом всех! Едва родит земля, ни травинки, ни куста,
Здесь бегали когда-то три богатыря, нынче пустынны эти края, тропа моя раскалена добела!
Баба под артобстрелом пацана родила, увидел я, как полночная звезда упала подле меня!
Что грядущие дни мне сулят? Рассвет или закат? Люди не спят, тихо сидят и молчат, не голосят,
Вдруг небо озарил странный по виду сияющий круг, пронёсся тут же слух, что в пустой голове,
Как в пожухлой листве, одни опилки, их используют вместо подстилки! Трясутся поджилки,
Опущены закрылки, капли росяные вижу едва ли не впервые, на дне оврага кровяное пятно,
Кто-то насильно бросил в ручей грязное ведро, от него всё и пошло! Рядом трухлявое бревно,
Трещит по швам оно, но дышится толпе легко! Что?
Взметнулось пламя, молния громыхает над нами,
Колокола звонят в православном храме, дует цунами,
Оно смоет своими могучими волнами воинство то, что само в эти края пришло!
Небо грозовыми тучами заволокло и уже давно! Нелегко с места на место перетаскивать бревно,
Вспенилась речная муть, через пару минут враги в наступление пойдут! Жуть вокруг!
Стук и топот, гром и грохот, исчезла похоть, некому ей в ладошки хлопать! Копоть над головой,
Любой немощного старика проткнёт волосатой рукой,
Он - не герой моего романа, выглядит наивно и странно!
Среди полночных звёзд виден златоглавый собор, стучит топор, поёт церковный хор,
Только батька Черномор ушел с местных гор восвояси, не перекрестившись ни разу!
Он не был уличён в связях на стороне, небось, почудилось мне, как он и ему подобные
Стремились к братоубийственной войне! Марс не дремлет в вышине, сидит наедине на пеньке,
За высоким холмом ему виден мой отчий дом, оттуда молнии и гром мечет батарея,
Кто перечить ей посмеет? Никто! То-то и оно! На дворе то ясно, то темно,
Бытие прожито грешно, потным выглядит покатое  чело, ещё не высохло оно!
Я же пристально гляжу на свою межу, за неприятелем слежу, словно бы стою на боевом посту!
Мыкаю горе и тоску, ноги волоком волоку по прибрежному песку, вот так и живу, топчу росу,
Ноги в ней мочу, изредка роняю горячую слезу, только вода лесного ручья чиста, как слеза,
Но холодна, бьёт она из ключа вблизи лесного бора, там залегла собачья свора,
Она разбежится нескоро! В ночную пору затихнут все разговоры, порывы степного шквала
К потной груди припали, честь свою не запятнали, поле под горой напомнило об осени сырой!
Ручей спокойно течёт, вокруг его мутных вод о жизни толкует разбитной народ,
Был бы повод поговорить, но не нам судить, что и как? Вот так – иначе – никак!
Тьма и мрак угнетающе действуют не только на собак, но и на местных баб!
То канава, то ухаб, вблизи оврага полно голосистых жаб, там враг укрепляется,
С чужими интересами он не считается! Пули свистят, щепки летят, о потерях враги не говорят,
Штык грудь проткнёт, пуля на излёте убьёт, вот такой компот, от досужих мыслей бросает в пот!
Бегают по лесу мальчишки, они играют в кубышку, небось, им крышка, уж слишком враг
Подошёл впритык, путь для отступления танками перекрыт, восход дымит, некому пожар гасить!
Лесной чащей огонь тот скрыт, но везде сквозит! Вот где камень преткновения зарыт!
Не поговорить, не промолчать, но с чего-то надо начинать, только бы не врать,
Но и правду тяжело сказать! Вздыбилась земля, затмились от взрывов облака,
Ни деревца, ни куста, только глина одна! Воняет болото, по нему стреляет кто-то,
Враги пришли за чужим караваем, мы же их на все стороны с богом отпускаем,
Пусть идут, пусть ползком ползут, а тот, кто разут, будет обут в чужие сапоги,
Ползи или иди, но только уходи! Не пудри зря мозги! Храм златоглавый роняет след кровавый
На пожухлую траву, я же степенно к богу иду, свою душу травлю, но иначе жить не смогу!
Кровавая бойня идёт на лугу, я же по хозяйству хлопочу, вот так и живу, искушаю рок и судьбу,
А потом прячусь в глубокую нору, и только в утреннюю пору
С самодельных дверей снимаются массивные запоры, взгляд устремляется в гору,
Предварительно сдвинув массивные шторы почти до упора, взгляд тяжёлый не скоро
Остановится около прогнившего насквозь забора, там обосновалась дикая собачья свора!
Яркий свет дома скрыт от чужих глаз, над ним жёлтый лист всю ночь кружит, падая и кружась,
Он приободряет уходящую страсть, нет прежних обид, а прежний стыд очи никому не застит!
Ручей течёт по полосе ничьей, вода блестит, он тоже хочет жить и красивым быть,
Но степь в огне, ей тяжелее вдвойне, чем мне, я свои беды тащу на спине, иду налегке,
Посох в правой руке, что-то над головой свистит и куда-то летит, мне надоел такой быт!
Солнце светит с небосвода, на мою свободу покушаются враги, их поводырь встал не с той ноги,
Теперь новую бойню жди от зари и до зари! Вкуси радость от русского мира,
Здесь ирония и сатира, вдруг гнусавый голос из сортира: «Разбомблена моя квартира,
Ничто не вечно в этом мире! Убьют и нас на раз, и никто этим пьяницам не указ!
Получен приказ убивать, значит, будут выполнять, прямо в лоб начнут стрелять!
Как пить дать!» Никак нам не вернуть былую благодать! Поминальные псалмы звучат,
Мне бы мне понять, что и как? Задыхаюсь на бегу, кровавые следы орошают зелёную траву,
Простить врагу ничего не смогу, только бы господь нам помог перейти реку вброд и от гибели спас
И не только нас! Всему – своё время, всему – свой час!
Продолжает бой, пыль клубится по дороге столбовой,
Я же в яме долговой вскорости окажусь, если в родные пенаты вновь не вернусь!
Неспешно иду по зелёному лугу, смерти не жду, быть может, заживо упаду на холодную росу,
Себе нервы щекочу, тем и живу, что у бога милостыню всякий час прошу, а себя не берегу!
Господь оберегает беззащитную плоть, в уши трубит, что предстоит праведно и безгрешно жить,
Но судьба моя молчит, не мычит и не телится, по зелёному логу густой туман клубится и стелется!
Мне же не верится в то, что прежняя жизнь рухнула уже давно, как домик из детского домино,
Исчез из детства благозвучный родник, ты уже почти старик, почтенного возраста достиг,
Головой долу поник, но не издаёшь душераздирающий крик,
Ты же давно привык так безмятежно жить, напрочь забыл, как любил кого и как? Вокруг мрак,
Тебе не нужен никто, кроме бога одного! Было бы достойное жильё, всё остальное приложится,
Надо жизнь начинать с другого конца – на всё воля Творца! Лютует голодный зверь, не то теперь,
Что было вчера, ветер и пурга сопровождают промозглые вечера! Нет сна, мешает спать война,
Она в уши трубит, что никто не будет вовеки забыт, этот крик мне и вправду вредит,
Исчерпан доверия к властям кредит! Стоит ли на эту тему дальше говорить?
Уж лучше идти по этапу, чем прогибать спину старшему брату,
Он на все наши богатства вот-вот наложит мохнатую лапу,
И всё ему здесь некстати, сам он при  полном параде,
Мы же всю ночь , считай, напролёт должны свой срок отбывать в наряде!
Мне отогреться у полыхающего костра, снежинки сотканы из злата и серебра,
Снег кружится до утра, но нет сна, голова моя седа и домыслами переполнена она!
Святость закончилась у полевого родника, по узкой тропе дальше не пошла, едва с ума не сошла,
Пылясь и кружась, пытается одурачить нас! Правда выглядит маленьким островком,
Вокруг неё сплошной бурелом, ничего не видно кругом! Дивный сон подходит к концу,
Слава творцу и одному зелёному деревцу, издали похожим на трёхгодовалую ольху,
К ней бреду, невдалеке течёт ключевая вода, она не оставляет и следа от моих уставших стоп,
Дай бог, чтобы я не оглох, а язык мой не отсох! Жизнь преподносит нам урок, страсти прочь гоня,
Давит порок на меня среди белого дня! Нет животворящего огня нигде, чем ближе к воде,
Тем больше и дольше шумит дубовая роща, хотелось жить проще, не получается, дуб качается
На ветру, коробит душу мою, она вспоминает те времена, когда была молода и к тому же пьяна,
Страстна и горяча, и всю ночь пила холодную воду из полевого родника!
Во все времена здесь царила кутерьма! О да! Куда ушли те сладкие времена?
Я же хожу в темноте по отчей земле навеселе, останавливаюсь на знакомой с детства меже,
Живу как в сказочном сне! Иконка в уголке, молитвослов в руке, «Отче наш» на языке,
Конец пустословию и болтовне! Гуляет ветер в диком поле, плоть корчится от жуткой боли,
На рубахе выступила горсть соли, помимо воли душа жалуется судьбе и доле на живые застенки,
Сердце – в центре, а грехи - по краям, стыд и срам кругом, холод и стужа за окном!
Делаю ход конём, сырость исходит от стен, хозяин дома – грамотей, он умнее всех,
Но только здесь! Старятся бревенчатые дома, покрашена одна корчма, там веселится братва,
Конечно, не от великого ума! Сознание заворожено, лицо встревожено, свечи и алтари
Видны вдали, тускло мерцают их огни, полпуда горя, два фунта тяжкой доли и жизнь в неволе,
Прошлое ушло в песок, какой ему прок задержать в этой глухоте хотя бы на часок?
Уж лучше плевать в потолок, лёжа на боку, чем постоянно искушать собственную судьбу!
Жить невмоготу, но я живу и надежду питаю, вернуться в волчью стаю сильным и здоровым,
Ответив ударом трёхпудовым на все обвинения, горести и сомнения! Мрак проклятый
Меняет все числа и даты, разрастается нищета, стонет пурга, в карманах нет ни черта!
Завершилась бойня, обе стороны довольны итогом, идите с богом по проезжей дороге,
Обивайте до крови ноги, не хочу видеть ни осады, ни пальбы, ни спереди, ни сзади,
Надоели плаксивые бабы, не в них стреляли, по ошибке в пару домов попали,
И бабы тут же в позу встали! Долго плакали, тяжко горевали, разгорелись розни и скандалы,
Погром в доме устроили молодые вандалы! Нет жизни в идеале, кто в том виноваты?
Безусые солдаты, уцелевшие на поле рати! Фразы крылатые не приемлют головы поддатые,
Им по штату не положено много думать, приказано команды молча выполнять,
И в солдатском строю в ногу шагать! Пусть Русь необутая, неприкаянная, голая и неодетая
Лазит по белому свету в поисках приключений, вне всяких сомнений, там есть много искушений
Для подрастающих поколений, схватятся, да будет поздно, в овраг скатятся, будут жить розно!
Где только можно, там и пытается Русь откусить кусок чужого пирога, для неё закон – тайга,
А два кованых сапога, как для гитариста гитарная струна, и пока звенит она, мошна полна,
Стоит ей разорваться, как раздаются крики: «Братцы, нас обижают, и при людях на *** посылают!»
Есть за что, хватит играть в орла и решку, надо на своей спине тащить свою тележку,
Хватит по миру побираться, пришло время за разум браться и не стесняться в том признаваться!
Наше правительство в любой момент поменяет место жительства, у него не болит голова,
Что разграблена казна, не там оно ищет виновника, он в Кремле и редко ходит наедине
По грешной земле, а играет роль молодого любовника! В свою пору он тоже ходил в горы,
Нынче ему не по нутру высокие откосы, он теребит длинные женские косы
И на жизнь взирает с высокого утёса! Русь умывается слезами, плач летит над полями и лесами,
Народ на коленях стоит ночами в божьем храме, возмездие не за горами! Бог с нами,
А мы за ним, как за образом святым идём тропами лебедиными и дышим парами винными!
Пока ещё Русь жива, но вот-вот её жиды продадут с молотка, и что тогда? Украина вздохнёт,
Придёт и её черёд брать за шиворот своих господ! Печаль на годы, нет свободу у простого народа,
Он ждёт с моря погоды в ущерб себе, но не верит ни року, ни судьбе,
Власть привыкла людьми помыкать, деньги на собственные нужды воровать,
Грабить и разъединять! Как выжить нам? Капли дождя бегут по голым ветвям,
Накатывается на страну девятый вал, кто-то отчий дом своровал, рамы и столбы разобрал,
Неужто нам труба? В моём голосе боль и мольба за судьбу грешного раба, вот так всегда,
Да, любовь была пылка, она затмевала пылающие заревом грозовые облака,
Но марево пустынь затмило небесную синь! Сгинь, вонь и гниль, с моего тяжкого пути!
Не проехать, ни пройти! Гибнут фразы крылатые в огне заката, я бы силы для врага приберёг,
Но не смог и ни потому, что остолоп, а какой мне прок тянуть новый срок! Не пустует острог,
Охрана валится с ног, часовые на вышках не спят, они изредка кричат на безусых ребят,
Слышен откровенный мат, его не трудно понять, не стоит зря свои мозги напрягать!
Невдалеке на свежескошенной копне спит солдат, он спокойному часу рад, на всю округу храпит,
А от него невдалеке спят те, кто  полчаса тому был ещё навеселе!
Тихо и спокойно стало в захудалом селе, словно бы вымерли все,
Тела людей не истлели, они на корточки на завалинке присели или спряталась в узкие щели,
Другие деревни были сожжены дотла, моя родня, слава богу, едва пережила те лихие времена,
Ей пришлось вернуться домой с дырявой сумой, бог ты мой, что происходит со страной?
Голос чумной пролетает стороной, много пьяных рож, среди них немало святош,
Никто из них на иноков не похож, но говорят, что кое-кто к богу вхож! Сразу не поймёшь,
Чья в поле колосится рожь? Что посеешь, то пожнёшь!
Слезы льются ручьём, их не вытрешь платком, взрыв гремит за углом,
Вдалеке от проезжих дорог стоит моё селение, невелико его население,
Это бывшие переселенцы из кубанских степей, их песни остались в душе моей,
В них украинская речь, поют их при свете мерцающих свеч, хотя над головой висит Дамоклов меч!
Куда ты старый? Невдалеке пасутся мои отары, палка в руке, шпоры на каблуке,
Ноги по колена в воде, душа в нужде, а на копне уже лежит молодка,
На земле - пустая бутылка водки и валяется обглоданный до костей хвост селёдки!
Мои погодки разошлись, развела нас жизнь по разным околоткам, в чреде времён
Менялся небосклон, но вода из степного солончака не могла вдоволь напоить даже быка,
А тем более здорового мужика! Вокруг кромешная тьма, вся округа в неё погружена,
Из степи низовой доносится крик и вой, там дом мой, в степной глуши в такие часы
Не встретишь ни одной живой души, останови часы, пусть на пару минут их стрелки замрут!
Жуть вокруг, но не меняется жизни суть! Мне бы уснуть, дабы палку вновь не перегнуть!
Слава богу, никто не выходит на большую дорогу и не поднимает боевую тревогу!
Приходится жить для того, чтобы возникшее в душе торжество достигло апогея своего,
Что было, всё прошло! Жизнь диктует нам сама условия любви и сна, вокруг кутерьма,
Я же выглядываю из-под дырявого рядна, но округа не видна, везде темнота, хоть глаза выколи,
Вместо цифр одни нули, как бы ноги оторвать от раскисшей во время дождей земли?
Не уберегли мы свои древние святыни, ценности унесли прямо с магазинной витрины
Ещё во время государыни Екатерины, а ныне человеческая гордыня движется по низине
То вверх, то вниз, выполняя своей судьбы любой каприз, и вот мой взгляд очередного пика достиг,
Прочитано немало исторических книг, кое-что можно понять из них, но без бутылки на троих,
Трудно разобраться, чья баба - сука, а чья - конченая ****ь? Наверх все подонков свистать!
Пора к берегу причаливать! Помутнел хрусталик, высокую волну плохо держит наш ялик!
Дуб вчера под корень срубили, сосну на дрова спилили, а ольха на слуху,
Она призналась дубу, как на духу, что не затевала войну, она клонит к тому, что, судя по всему,
Мысли мрачные с севера пришли, а потом за собой солдат привели, сами едва ноги унесли,
А другие, мертвые или живые, сторожат стены городские,
Им не впервые играть роль злобных собак, они родину готовы продать за медный пятак!
Вот так – иначе никак! А мне какое дело? Моя отчизна не оскудела, на колени присела,
Но потом отошла и на поправку пошли её дела! Вот так бы и дальше жила,
Но из-за вонючего осла, у которого даже борода не выросла, приходится воевать,
Бывших собратьев убивать! Презренная забота, творить зло никому неохота!
У каждого своя работа, не клеится что-то, а на крутом повороте произошла заминка,
Разбилась крынка молока, её везли сюда издалека, словно невесту для богатого жениха!
Скрипит ольха, но зуб на зуб не попадает, старый дуб страдает и едва ли не рыдает,
Он не понимает, почему люди не живут по уму? Им нужен или пряник, или кнут,
Пока их сапогом под задницу не пнут, пьяные песни до утра в компании поют,
В столь поздний час судьба избивает нас, имеет, как хочет, голову постоянно морочит,
Ножик точит, оставляет один на один во мраке ночи с горестями и печалями,
Разобщает с людьми, кто против судьбы устоит? Даже гранит и тот, не выдерживает ударов в лоб!
Неотесанная дубина бьёт тебя как скотину, ты же прогибаешь спину
И не чувствуешь себя гражданином,
Только видишь темень за окном, но пребываешь до кончины в образе своём!
Мужик стал стариком, он был лёгок на подъём, потускнел в нём никель и хром!
Истоптались каблуки, прохудились сапоги, голенища в пыли и в грязи,
Как не суди и как не ряди, как на свою жизнь ты не смотри, счастья не видно впереди,
Грязь с сапог смоет проливной дождь, а бог уложит пыль вдоль проторённых дорог,
И не выгонит тебя с отчего двора, всё – прах, всё – мишура, вокруг одна болтовня,
Всё – тлен, всё – суета, жизнь без любви пуста, как остатки художественного полотна,
Изодранного накануне! Хочешь вновь быть на коне? Сгорай в огне любви и страсти,
Обходя стороной ненастье, невдалеке находится семейное счастье! Здравствуйте!
На моей правой руке обручальное кольцо, не смотрите на испещренное морщинами лицо,
Оно с незапамятных времён прошло через множество путей и дорог, пережило немало тревог,
Стал мягче мой слог, но оставить своё давнишнее ремесло до сих пор я не смог! Плачу богу оброк,
Он поселил меня в захудалый городок, говорил на день иль два, но идут года, в реке течёт вода,
А судьба никуда не спешит, она молчит и ничего в ответ мне не говорит! Как быть?
Как дальше жить? Земля вновь дрожит, над головой снаряд гудит, кто-то будет ранен, кто-то убит,
Только в открытое окошко спокойно смотрит облезлая кошка! Запах макухи и верблюжьего пуха,
Ходят слухи, что местные старухи оставляют солдат на ночь,
Если те не прочь пожилым людям чем-то помочь скоротать своё одиночество!
Никто у тебя не спросит ни имя, ни отчество, никому не надо твоё творчество,
Многие думают, что твоё очередное баловство мимолётом в голову вошло, но ещё не ушло!
Коль оно во благо, всё вытерпит бумага, а коль во зло, делать нечего, надо набивать руку
И постигать бунтарскую науку! Приморили суки, приморили, погубили молодость мою,
Искромсали взрывами всю стезю, я рядом с ней стою, прихожу наездами сюда, болит душа,
Я бы жил безвыездно всегда вблизи отчего шалаша, но заела тщета, денег нет ни черта,
Что-то ем, что-то пью, но зачем? Всё – тлен и много нерешённых проблем!
Есть много тому причин для настоящих мужчин, чтобы встать в солдатский строй,
А не оборачиваться к врагу спиной, до сих пор ищу свою нетленную звезду,
Никак не выберу женщину ту, что приснится хотя бы к утру! Одной надеждой живу,
Замираю в тоске, сжимаю тесак в руке, говорю: «Простите!» годам, их никому не отдам!
Собран в дорогу старенький чемодан, перед отъездом зайду в божий храм, помолюсь богам,
Хочу на старом месте оставить стыд и срам и дать слово чести, что уйду к счастливым дням
По рытвинам и пням, только бы горе и печаль не сияли так, как блестит горный хрусталь!
Из тьмы выныривают ушедшие в Лету дивные сны, возникшие лет двадцать пять  тому назад.
Вдруг начался невиданный звездопад, степные травы шумят, комары гудят, словно выводок утят!
Прошлое ушло! Сколько лет прошло, как распродано модное барахло? Глаз не радовало оно!
На дворе стало темно, разлито наземь молодое вино, только сторож ночной храпит за стеной,
Я же чуть-чуть передохну, и весь дом на дыбы подниму, мне бы молча уйти и ноги унести,
Чтобы грешные души спасти от кровопролитной войны!
Увы! Увы! Увы! В глуши, во мраке заточения и дальше будут тянуться дни мои,
Не поют здесь соловьи, бледнее стали облака, пугает даже тишина сгорбленного старика!
Только строка пустилась в тяжкий путь, она пытается постигнуть суть земного бытия,
Но резко вверх взметнулась её стезя, уследить за изгибами судьбы никак нельзя!
Грехов не сочтёшь, сам себя задешево продаешь,
Вот так и живёшь, вместо правды слышишь ложь!
Брось печалиться! Можешь заживо оскандалиться!
Мне голову не пробить, хочу ещё пожить, город дымит, завод гудит,
Дым оседает низко, здесь ходить нельзя без риска! Гаснет полночный свет,
Ивы в живых давно уж нет, ясеня тоже нет, дуб недавно сгорел  в огне,
Только трухлявые пни остались при мне! На войне, как на войне,
Тяжелее вдвойне жить на земле, как в замедленном сне!
Ночь светлая, тьма вчера была беспросветная, сегодня звезда заветная горит над головой,
Ветер ловит полей дыхание, легко дышится наедине в первозданной тишине!
Наклонился дом, никого нет в нём, стропила пригнулись низко,
Никому в нём не нужна прописка, садись-ка, мой милый друг, на огромный сук,
Чтобы удача не ускользнула из немощных рук, вслушивайся в каждый маломальский звук,
Может прилететь вражеский ворон, затаиться среди прошлогодних борон, а в нужный момент
Ударит исподтишка, ему трын-трава, только бы с утра не болела шальная голова! Она - - пьяна,
Мне же всё равно, где она разлила оставшееся вино? Горчит оно! Ветер стучится в открытое окно,
Он с роком заодно, на дворе вновь стало холодно и темно!
Солнце заслонило дырявое полотно из грозовых туч, в них застрял яркий солнечный луч!
Ветер, ветер, ты могуч, ты сметаешь мои замыслы с небесных круч, допускаешь жуть вокруг,
Но не можешь взять меня на испуг! Забудь обо всём, не майся позором, вот за тем бугром
Стоял когда-то наш общий дом! Земля ещё дышит, и всё она слышит и видит, но дрожит,
Как рыба-кит, она следом за судьбой бежит, она не слышит меня, ей непонятны все слова,
Только метель и пурга могут разбудить её от сказочного сна! Ветшающие перекрытья
Мешают жить по общим правилам земного бытия, не ропщу я, больше молчу, не сужу, не плачу,
Изредка подталкиваю ногами удачу вперёд, перед ней стоит всевозможный сброд,
Он мечется меж двух высот, но выхода своим эмоциям никак не даёт! Сизый тянется дымок
Их расщелины между стройных женских ног, его пылкий жар на выход увлёк, а какой ему прок
Знать женские пороки назубок? Чей-то голос кричит в телефонную трубку, что танец жуткий
Может вызвать несварение желудка! Увяла незабудка, она росла невдалеке от вокзала,
Она мне с утра в спину дышала, но разочаровала, я – не тот, что прежде, живу в надежде,
Что в один прекрасный день очередная хрень перепрыгнет через мой ветхий плетень,
Задует как раз под вечер в брошенном доме тлеющие свечи! Сдвинет шапку набекрень,
Будет глумиться весь день над стороной неповторимой, но легко ранимой,
Поднимет стакан гранёный над Русью, разделенной напополам между злом и добром,
Усядется без спроса на огромный балкон, посидит на нём пять минут, враги в темноту уйдут!
Их грехам потерян счёт! Никто братву дома не ждёт!
Только тревога душу мучит, но бог терпению учит,
Он вскорости свои претензии озвучит! Что будет, то будет!
Нам бы словесную муть оставить, а новую жизнь шафраном приправить,
Но как родину прославить, если она тяжкими думами удручена? Идёт война,
Ночи без отдыха и сна, жить мы стали намного скромнее, нам не по плечу весёлые затеи,
Зло уселось на шею, веселится и балдеет, ему никто перечить не смеет! Всему конец!
Неужто это сказалТворец? Горит в моём доме ветхий очаг, в нём осталось немало семейных благ,
На столах много исписанных бумаг, а в подвалах – не выпитых баклаг!
В зарослях густых буйствует враждебный нам вихрь! Он своего апогея достиг,
Но иссяк вмиг! Брысь с моего пути! За грубость прости! Хватит спать непробудно,
Стрельба может возобновиться ежеминутно! Даже люди те, кто привык к гигантской пустоте,
Всегда у себя на уме, всё есть при мне, но нет одного:
Мой постаревший ковчег уже много лет не меняет собственный цвет!
Ему альтернативы нет! Он стоит на каменном берегу, его я сдвинуть с места не могу,
Силы кончились, жизнь покатилась вниз, кто-то вослед мне кричит: «Духом крепись!
Из последних сил за поручни держись!» Глухую тьму ночи этот же голос мне прочил,
Что-то вблизи зазвенело, вздрогнуло грешное тело и сразу на корточки присело,
Кто-то мне в затылок едва слышно дышит, небось, он тоже по ночам книги о пошлостях пишет,
Его шагов не слышу, ибо дождь барабанит о железную крышу, а мысли ниспосланные свыше,
Рыщет глазами, они что-то ищут для себя под небесами! Если бы они родились чуть попозже,
Не жили бы в гигантской пустоте, темень на земле, яркий свет сияет на путеводной звезде!
Каково оно мне, прозябать наедине, без света в окне? Только стаи бродячих кошек
Выглядывают из чужих окошек! Никуда от себя не уйдёшь, откуда отойдешь, туда и вернёшься,
Над шеей зависнет петля, при ней печать из коричневого сургуча и рядом едва мерцает свеча!
Куда свои силы направить? Как заставить себя сидеть неподвижно,
Чтобы другим людям не было завидно? Мне же до боли обидно,
Но совсем не стыдно лежать в ночи с плотно закрытыми глазами
И во время сна беседовать с чужими голосами! Звездное небо над нами,
Истина взошла над высоченными горами, эхо раздалось в православном храме,
Подайте руку даме, господа! К нам на последнем издыхании подходит судьба!
Уж краснотой подёрнут осиновый лист, слышен разбойничий свист, осенний вихрь кружит,
Ветер воет и свистит, а земля дрожит, она не понаслышке знала, как раньше здесь бывало?
Она чужие мысли читала, но на всю округу громко не кричала, нынче иное время настало,
Дом, что был приютом, испарился как будто! О, царь небесных сил,
Если бы ты страну мою от пут освободил, я бы вновь счастливо жил,
Нынче небосвод на дыбы встаёт, выпятив живот, травит новый анекдот,
Кто и как в созвездии Стрельца живёт? Я живу, как крот в норе, лачугу вырыл на горе,
Она – так себе, жить можно, но сложно! Сердца остыли, всё преходяще в этом мире!
Даже в сортире покоя нет, только чувство полной меры не лишает грешника святости и Веры!
Вот минет злополучье, жить станет намного лучше, я один среди домашней тишины, но без жены
Коротаю в маленьком доме жизни дни, она в другом городке, я у неё на коротком поводке,
Телефон в руке и больше ничего не надо, была бы осенняя прохлада, да та, что мысленно рядом!
О, всемогущий бог, если бы я тебя об одной услуге попросить мог, ты бы мне помог,
Но я – остолоп, боюсь остановиться у твоих ног, живу на просторе среди полей и предгорий,
Словно святой Егорий! В его честь звучит оратория, вот только я вновь отправляюсь в бега!
Благоговею весь, только здесь мой пыл заново воскрес! Горит старая маслобойня,
Невдалеке голосит женщина, родившая намедни тройню, сколько бед в мире земном?
Сколько злоключений нагромоздилось в нём? Можно бога о чём угодно просить,
Без его помощи долго не прожить! Душа кипит, сердце болит, преисподняя кадит,
Что-то надо сотворить, чтобы безгрешно и в счастье жить!
В нашей деревне была когда-то харчевня, в ней стены и простенки древние,
Нынче только редкий прохожий в неё заходит, но беседу ни о чём не заводит! Посидит,
Поговорит о погоде, неважные всходы в общественном огороде, он спокойно относится к обеду,
И не может врагов привлечь к ответу! Не сетуй на врага, у нас общей была судьба,
Нынче наши компаньоны бьют своему кумиру царские поклоны, плачут и стонут,
Но в лицо своему барину не плюют, молча, ждут, когда же за ними ополченцы придут
И на горячем их за задницу возьмут? Ждать осталось двадцать пять минут,
Вскорости соседи всех нас чекистам сдадут! Сначала были вывезены капиталы,
А потом пригодились даже драные сандалии, привезенные из далёкой Италии!
Серой пылью занесло всё дорожное полотно, треснуло в спальне во время взрыва окно,
Сжимаю обиду в объятьях, словно баба на сносях сжимает свой живот, чтоб не дай бог
Раньше времени не наступил срок рожать, она же будущая мать и кому, как не ей
Положено заботиться о семье своей? Люди богатые закрылись в огромных палатах,
И лепят горбатого, их судьба в рог ещё не согнула, хотя все страшиться громоподобного гула,
Сдвинулся с места шатающийся стул, только ветер в окно чуть сильнее с севера подул!
Я благородно отрыгнул, свечу задул и в безвестность вновь шагнул, вблизи увидел угрозу
От жизненной прозы и что же? Сунул рожу не туда, где капает чистая дождевая вода
С раннего утра! Небось, опять бывшие братья начнут по нашим окраинам стрелять!
Бес проклятый склоняет нищих и богатых к закату, он путает все числа и даты,
Ему не нужны лишние растраты, пусть изобилье останется в глубокой могиле!
Тот, кто начал эту свару, спокойно торгует нательным бельём на городском базаре,
Я мог его купить почти на шару, но не стал торговаться, мне есть чем заняться!
Небо ёжится, страхи множатся, никто не знает, как жизнь кончится, всё зависит от творца,
Кожный зуд продолжает в речную пойму мысли тянуть, усиливается анальный зуд,
Проходит пару минут и всё возвращается на круги своя, не допускаю даже я,
Что моя семья однажды рухнет! О, нет! Что за бред! Не сейчас и не позже,
Любовь бросается ко мне на шею с дрожью, на всё есть благословение божье!
Отвести бы угрозу от родимой земли, где издавна жили прадеды мои, а там, как карта ляжет,
Небо нам дальнейший путь в ночи укажет, но руки и ноги тут же свяжет толстой бичевой,
Запретит бежать по дороге столбовой к себе домой! Слеза падает из широко раскрытых глаз
На давно уже треснувший унитаз, коль убьют сейчас, эта песню будет написана не о нас!
Смотрю на восток с раздражением, там политики занимаются самосожжением, во лжи,
Что ты им не говори, они ищут для своей души успокоение, но в истоках ночной тишины
Кое-где уже видны деревья и кусты, они зелены, как полевые травы, всё так же шумят дубравы!
На стене висит чужой портрет, на нём мой прадед, он молод, но сед, его давно рядом с нами нет,
На старый портрет падает ночной свет, греха на нём большого нет, говорят, он был домосед,
Овдовев, не женился много лет на бабе молодой, только быстро поседел,
Слава богу, что остался жив и цел, хотя изредка проникал в чужую половую щель!
Трудно ему жилось одному в огромном бревенчатом дому,
Он был приучен с детства к тяжкому труду и потому не стал скушать горемычную судьбу,
От зари и до темна сеял и пахал, сам снопы вязал, бабу исподволь всюду искал,
А когда нашёл, в отчий дом привёл, она была и красива, и молода,
Одним словом – местная звезда, на его чело уже ниспадала тогда редкая седина!
Глаз на ту бабу упал, он с ней церемониться не стал, за руку взял и повёл следом за собой
По дороге столбовой, она безропотно пошла, судя по всему, влюбилась в мужика, была холоста,
В её дому, судя по всему, ни травинки, ни куста, ни деревца! Жизнь по накатанной стезе пошла,
Но гражданская война вошла в обустроенный дом, кверху тормашками перевернула всё в нём,
В крови утонул тихий речной затон! Беда в избу забежала, словно проститутка с вокзала,
Ничего не сказала, свой поцелуй мужику прислала, и он вновь стал свободным,
Так было богу угодно, дед статный и благородный сначала потерял свои капиталы,
Похоронил жену, и вновь обрёл в дому прежнюю тишину! Разве ропот судьбы загодя услышишь?
Богу письмо не напишешь, молишься неустанно, изредка смотришь на дно пустого стакана,
Начинаешь мыслить пространно, медленно пьёшь домашнее вино, уводит грусть оно!
На дворе и холодно, и темно, жить страшно и опасно, но всю ночь не дребезжит окно,
Заперто на две защёлки оно! Поднимается ветер, спят общие дети, холодный вечер на исходе,
Ты одет не по погоде, но прожитые годы напоминают дрожью о себе, промокли сапоги,
Болят уставшие ноги от избытка холодной воды, в грехе великом старик присел под липой,
Он - не настолько старый, чтобы быть упрямым и твердолобым,
Он переживёт своей судьбы удары, ночами ему перестанут сниться кошмары,
Невдалеке горят кошары, а над головой сияют Стожары! Всю жизнь он вертится как веретено,
Пашет землю, убирает зерно, засучив рукав, крутит жернова мирского бытия, рядом с ним я
Пилю сухие дрова, на носу холода, от жары поизносилась земля! Только люди городские
Знают, как в ночи выглядят пустые городские мостовые, мы же живём в захудалом селе,
Считай, на самой окраине, трудно в возрасте преклонном ходить по горным склонам,
Дед хотя и сед, идёт с посохом наперевес в близлежащий лес, вот минет злополучье,
Авось, жить станет лучше и тогда седая голова вспомнит прадедовские слова о том,
Что в доме своём надо быть хозяином, чтобы не оказаться за бортом бытия – бог нам судья!
С горем пополам по хозяйству старик управлялся сам, не тужил,
Скромно по нынешним меркам жил, не ходил по чужим дворам,
Подобно языкатым бабам и хмельным пацанам, всегда избегал стыда и срама,
В жару носил белую панаму, на ночь надевал старенькую пижаму,
Он нашёл её среди прочего хлама, насмотревшись рекламы, решил,
Что напрасно жизнь свою загубил, когда впервые с молодой соседкой согрешил на гумне,
Холодный пот появился на покатом челе, трудно в темноте к высокой цели идти,
Он едва волочит ноги свои, трудно отрывает их от родимой земли, как бы ни пришлось
С кем-то вновь целоваться натощак и взасос! Ушла последняя любовь восвояси,
Забыты прежние связи, не сразу, а опосля на пол брызнула горькая слеза!
Грехов страшилась мать, она учила сына церковь посещать и на бога зря не роптать,
Ему бы понять, что и к чему? Общую беду со страной разделив, мужик, хотя и был горделив,
Но не спесив, и потому для себя он божью истину в ночи открыл, тихо двери за ней закрыл,
Тихо в окна смотрит рассвет, никому до старика дела нет, ярче становится солнечный свет,
Голову покидает несусветный бред, он уходит вослед за кромешной темнотой,
Голос немой летит над рано поседевшей головой по ночному мирозданию,
Заставляет жить по уму, но как принудить рок и судьбу, когда им невмоготу,
Понукать тебе во всём: и в деле грешном и в святом? Я бы фонарь возле дома зажёг,
Но не смог, ветер задул фитиль, сырость и божья немилость свои труды в темноте вершат,
А другие всевышние силы порочно молчат! Неужто они исчерпали собственный мандат?
Есть сто путей, есть сто дорог, их нам приписывает бог, но как, не затратив толики труда,
Покинуть царство тьмы раз и навсегда? Молясь, не раз вспоминал первую связь на стороне,
Досужие мысли о ней напоминают чаще всего в тишине, что редко случается на войне!
Закончился багряный закат, потускнел природы наряд, нервы вновь шалят,
От жизни надо многое брать, но где силы и деньги взять? Тих и бездыханным кажется небосвод,
Под сенью его вод скромно живёт простой народ, за ночь отдохнет
И вновь тащится в поле или на завод, тем и живёт, что надрывает живот на жирных господ!
Ветер, покинув камыши, отдыхает в тиши первозданных мест, средь темноты живём и мы,
По прихоти рока и судьбы от богатств страны отдалены и не потому, что бедны, нет, мы – не умны!
После восхода резко изменилась погода, тени вытянулись в длину,
Они вновь погрузились в знакомую с детства среду, поднимаются по заводскому гудку,
Их тянет к семейному очагу, вдали от толчеи я тоже строю горделивые планы свои!
Шумят ручьи, а мысли вдалеке от полыхающей земли!
Теряю время попусту, погрузившись в суету сует, былого блаженства нет, на носу рассвет,
Пытаюсь оклематься ближе к утру! Пора на ноги подниматься и нужным делом заниматься,
Чтобы у разбитого корыта вновь не остаться! Пыль вытянулась до облаков,
Её подняло многоголосое стадо коров, на заре думаю о малолетней детворе,
Ей тяжко жить на жаре, плохо на холоде, ещё хуже жить в нужде! Такая жизнь не по мне!
Племена дикие жгут посевы, разрушают арыки, слышны стоны и крики, страна в нужде великой,
Стынет кровь, прошла любовь, к былому возврата нет, простыл его едва заметный след,
Здесь наследил сосед! Никто не застрахован от розней и бед! Холодный рассвет затмевает свет,
Сил нет, чтобы сеять и жать, но некуда бежать! Для меня нет ни спокойной ночи, ни тихого дня!
Беспокоит постоянная мышиная возня! Боже, спаси мои честолюбивые мечты,
Они боятся темноты, не то, что мы, впадаем в толчею и ранним утром топчем росу!
Мятежники дикие ходят босиком по колючей траве - повилике, и торопят события
Грядущего бытия, ночь короткая буйно прошла, постель залита водкой, был отдых,
Но в этот миг бес ударил старика прямо под дых! Я же остался при интересах своих,
Душа замерла и тут же утекла, словно талая вода, но куда? Поглумилась и ушла,
Опечалив сизокрылого орла раз и навсегда! Над ухом пролетела молодая стрекоза,
Пришлось закрыть глаза, не дай бог нарушится вечерний слог, бес вывернет душу наизнанку,
А рано поутру попросит грешную душу его песню во сне послушать! Беру чернила,
Пытаюсь написать любовное послание подруге милой, перо по бумаге едва шелестит,
Свеча в святом углу коптит, как бы к утру ничего не забыть и свою душу заново оживить!
Вот так и живёшь, землю под себя гребёшь, куда-то идёшь, блага создаёшь,
Но тебя оплетает ложь со всех сторон, она наносит душе жуткий урон!
Нам выпал жребий страшный, свидетельство тому день вчерашний и бой рукопашный,
Враг наглеет, по-другому он жить не умеет, земля помалу сиротеет, ветер веет - повивает
И тоску он на многоголосую толпу всю ночь навевает, он к богу скромно взывает,
Но тот тоже не зевает, наглые рожи здесь появятся чуть позже! Спаси нас, боже, говорю с дрожью,
Но надеюсь на милость божью! Нет воды в кринице глубокой за дальним поворотом,
Её засыпало взрывной волной, к ней не повернёшься спиной, она обдаст жаром в миг любой!
Свет вечерний едва пылает, душа моя о прелестях бытия еле слышно размышляет,
Страсть пороги обивает, живёт и не зевает, о себе всхлипами судьбы мне напоминает,
Мои ноги святой водой омывает! Я же почти один в деревне, мой дом невдалеке от харчевни,
Он скрыт от врагов крутой горой, возвращаюсь домой по тропе степной,
Боюсь, под ноги смотреть не ленюсь, не дай бог ещё взорвусь и чувств лишусь!
В околотке дальнем слышен колокольный звон, далеко не идеальный,
Священный храм стоит сам среди зелёной дубравы, там кормят нищих на халяву,
Там, где храм, околоток центральный, над колокольней завис месяц хрустальный,
Он колокольные перезвоны не слышит, сам едва дышит! Душа боязливая, но строптивая
Не видит в том негатива, что она пороками намертво была наземь повержена,
Память, об этом храня, живу в душе без огня, теперь нет ни ночи, ни дня,
Чтобы кто-то ближе к утру не теребил меня! За окном не затихает раскатистый гром,
Не могу заснуть непробудным сном, дела откладываю на потом, темень за окном!
Там бездна ада, а рядом - души моей отрада! «Добрый вечер! Уже затих холодный ветер,
Хотя никто его порывов не заметил! День был светел,
Каюсь, каюсь, под тяжестью тоски сгибаюсь, почти не разгибаюсь,
Не живу, а маюсь, кручусь как белка в колесе, вхожу во вкус, вдруг слышу под ногами хруст!
Стынет кровь в жилах, кое-кто оброс жиром, всё преходяще в этом мире,
Прошлое сменяет настоящее, а грядущее висит в петле! Что прикажите делать мне?»
Морось на дворе, враждующая сторона мне зияющую рану нанесла, она ещё не зажила,
Обида не прошла, она выглядывает из-за угла и бросает на ветер матерные слова!
Приснилось ночью мне, что досужие мысли бросили меня по простуженной стране,
Предлагали взять в руки огромный меч, но одним мечом страну от раздела не уберечь!
Собравшись с силами понемногу, решил выйти на проезжую дорогу, на просторах родимых
Много гари и дыма, ветер порывами дует со стороны Татарского Крыма!
Молчат колокола, замерла родимая земля, её окутала мгла,негде взяла ни копейки, ни рубля
Ни с фраера, ни с мужика! Пустая болтовня была днём,
Она продолжается под неприятельским огнём, крики и стоны слышны за окном!
Лежишь, не спишь, летняя тишь, а ты дрожишь как осиновый лист, слышен свист,
Затем свой голос подаёт из лесополосы горнист, он же – садист!
Рассвета ждёшь, надеждой живёшь, на фронт ушла молодежь, следом за ней пошли старики,
Хотя у них истоптались каблуки на изорванных сапогах, всё в наших руках! Слово скажешь,
Свой язык развяжешь, тут же сядешь на длительный срок, товарищ тебе – брянский волк! Усёк?
Уж лучше закрыть рот на амбарный замок, чтоб увидеть вечерний закат,
Пусть другие о свободе говорят, их не минует кромешный ад! Неисповедимы господние пути,
Придётся и мне подворотни мести, но я своё отечество славлю, и памятники воинам ставлю,
Звучат поминальные речи, но затухают дребезжащие свечи только под вечер,
Когда подует холодный ветер! Собой горжусь, своих слёз не стыжусь!
Никуда я не гожусь, наваливается на грудь странная грусть, пусть она меня предавала
И спать в ночи не давала, поверь, пойду на смерть, чтобы отныне и впредь спокойно смотреть
Своим внукам в глаза, унылая пора ещё не прошла! Сирень отцвела, мне бы уйти от греха,
Но куда? Иду вдоль пустыря, унылая пора, потухла последняя свеча,
Везде отчая земля, чернозём и пахота, жара и духота, смерть направилась в сторону врага!
Бежать ей некуда! Везде чужие берега, дуют промозглые ветра, здесь каждая окраина
Для врага подобие глубокого рва, где грязь и тина одна! Куда не глянешь,
За какой конец верёвки не потянешь, везде огонь пожарищ, так что, дорогой товарищ,
Собирай манатки и сваливай домой, с тебя взятки гладки, тебя ждёт край ледяной!
Никто не станет навзрыд плакать за тобой, за стеной ледяной дверь скрипучая, а за ней
Сила могучая, тебя она вконец измучает, так что уходи подобру-поздорову, нет здесь крова
Ни для Петрова, ни для Иванова, им никто не верит на слово! Следы недавней бури везде,
Тёмные пятна есть даже на нашей ближайшей звезде, хутора висят в морях степных миражей,
Боль от взаимной вражды останется навеки в душах простых людей! Их время гонит взашей,
Даже шелест камышей и тот, может опечалить пришлый народ,
Вот возьмёт и на три буквы пошлёт и что тогда? Короче, надо среди ночи уносить ноги,
Пока они в состоянии сами уйти с обетованной земли!
В домах просторных ходят женщины в одеяниях чёрных с лицами скорбными,
Никто не общается с пришлыми людьми, убийцы и кровопийцы они, а не богатыри русской земли!
Прочь пошли отсюда, никто о вас плакать не будет! Ангелы грехи Иудам не прощают,
Они всю ночь летают в куполах церквей, как могут, так и оберегают измученных войной людей!
Сон безвольный пролетает мимо старинной колокольни, он легче дыма и потому пролетает мимо
Трав степных, только досужая мысль утопает в пенатах родных! Допита до дна бутылка на троих,
Один собеседник головой поник, другой ещё стоит на своих двоих, но качается, матом не ругается,
Головой как бык бодается! Слова с языка едва срываются, на всё воля Творца,
Ему принадлежат наши души и сердца! Куда ни глянь, дело дрянь, слегка привстань,
Везде сизый туман, гудит над головой аэроплан, только звезды выше висят, танки внизу гудят,
Опять, небось, начнут стрелять, как и двадцать пять минут тому назад! Зачем так жизнь опошлять?
Что ответить врагу, он безумно глядит во тьму, небось, стыдно самому,
Но ему приказано стрелять по ночам, изредка снаряды попадают даже в храм,
Что же это такое? Сон в тревожном покое не вечен,
Пишу при свечах, чтобы врагом не был замечен, делаю первый шаг на бровях,
Тянусь за посохом иль палкой, мне бы пообщаться с гадалкой, увы, реалия бытия таковы,
Её нет уже в живых, а в других - нет тех сил внеземных, что присущи были ей,
Она глубокий след оставила в душе израненной моей!
Кляну главарей и не могу простить простых людей, как они могли без приглашения сюда прийти?
Все к утру разошлись, у каждого своя жизнь, да катись ты пропадом, тишь за окном,
Вновь гремит гром за открытым настежь окном, дребезжит весь дом, осыпается никель и хром!
Многих ребят уже вынесли в гробах на большак, уберечься им от смерти не удалось никак!
Память моя – скромное пристанище для повседневного бытия, я судить врагов не вправе,
Пусть у них под ногами горит моя земля и медленно осыпается гравий!
В той державе, слева и справа, в центре и на окраине люди верят наглой болтовне, но не все,
Что рай их ждёт на смертном одре, вот так выходит, что потомок сатаны тень на толпу наводит!
Какое ему дело, что народу жить под кованым сапогом надоело? Солнце село за селом,
Было страшно даже днём, а ночью молюсь я слёзно,
Но всё равно осыпавший гравий стучит в раскрытое настежь окно!
Везде темно, повсюду зябко, ветер играет, и часто забывает об обещаниях своих,
У него нет забот иных, как встать у ворот чужих, чтобы поговорить о грехах земных!
У деревянной стены нет тишины, треск и шум отвлекает душу от тяжких дум!
Душа и плоть в едином порыве слились, не от них зависит проходящая жизнь,
Так что поторопись взглянуть на небесную высь, там сияние звезд, там господь и синий небосвод!
Я, молча, ищу свою путеводную звезду, когда в очередной раз согрешу, навечно отсюда уйду,
Но куда попаду? Всё это знать мне ни к чему! Только сумасшедшие
Не думают о грядущих последствиях, живут второпях, их ноги в путах и в цепях,
Их мыслями движет неподдельный страх! Должен братву предостеречь:
Своё здоровье надобно беречь, чтобы голова заживо не свалилась с молодецких плеч!
Борются два духа за свободу им зло, одному надобно сердце моё, а другому – ключи от дома,
Кто кого осилит, и кто чьё дерево спилит? Шутки плохи, разум спятил с ума,
Днём и ночью вокруг меня одна и та же кутерьма! Творится разбой вот за этой стеной!

г. Мариуполь
26 июлю 2016 г.
1:35