Семинеделин

«Не мальчик уже сорок один годик стукнул, - думал прапорщик Семинеделин разглядывая своё отражение в иллюминаторе приземлявшегося на Чарушин дребезжавшего и скрипевшего старенького «Ворона» - имперского десантного корабля, переделанного для гражданских нужд. На их планетке так нормальный космопорт построить и не сподобились, только посадочная площадка как двадцать два года назад, когда он отсюда улетал…

В отражении на ветерана смотрел сероглазый брюнет с побитой сединой шевелюрой, тяжёлым подбородком, носом с горбинкой, шрамами над правой бровью и на нижней губе.

- Молодой человек вы к нам в гости или как? – спросил с улыбкой сидевший рядом дедок в красной вязанной шапке, брезентовом плаще и с курительной трубкой в зубах. Судя по виду из рыбаков-промысловиков, занимавшихся добычей местной макрели.

- Домой еду, - ответил прапорщик, оторвавшись от иллюминатора. - В отпуск.

- А, так вы местный? – сосед оживился и пододвинулся ближе коснувшись загорелыми заскорузлыми пальцами локтя военного. – Из Бианки или из Паустовского? Давно не были?

Сидевшие в салоне пассажиры - человек двадцать-двадцать пять будто по команде дружно замолчали и начали прислушиваться к разговору мужчин.

- Из Пришвина. Давно, - носком ботинка Семинеделин выпихнул из-под кресла потёртый, поцарапаный личный пенал с вещами из углепластика (такие выдавали только военным) подхватив его за лямку. - В армию ушёл отсюда двадцать два года назад. Восемь лет назад приезжал на похороны матери всего на сутки. Но это не считается.

- Уууу! – затянула худая длинноносая тётка напротив, в старомодной шляпе с широкими полями и пером. – Пришвин - медвежий угол. Тем не менее вас мужчина ожидает много сюрпризов. Жизнь наша здесь повсеместно изменилась. И не в лучшую сторону…

Пассажиры вокруг только закивали как бы подтверждая этим слова незнакомки.

* * *

- Сева! Севочка! – сестра буквально врезалась в Семинеделина крепко обхватив его руками. Слёзы брызнули из глаз Нади и вот она уже навзрыд рыдала, уткнувшись в грудь старшего брата.

Горячий июльский ветер поднял полы куртки сестры словно превратив их в крылья. Прапорщик сразу вспомнил её прозвище в детстве – Журавлик.

Возле них замерла девчонка с толстой тёмно-русой косой лет десяти-одиннадцати в сером платье и жёлтых кожаных ботинках не по размеру. Спрятав руки за спину она с интересом разглядывала прапорщика.

- Это что Мира? – удивился Семинеделин только сейчас узнавший племянницу. – Ничего себе! Я-то её помнил вот такой! Малышкой!

- Конечно вот такой! Конечно малышкой! Ей же два годика было когда ты улетел, - с благодарностью приняв протянутый братом платок произнесла заплаканная Надежда. – Это что мой? Тот что я тебе вышивала? Сохранил?

И вот уже новый поток слёз брызнул из глаз женщины.

«А она состарилась», - некстати подумал Всеволод, ловя крупную слезинку со щеки сестры кончиком пальца. Сколько ей? Тридцать три-тридцать четыре. Морщинки, синяки под глазами, даже седина на висках. Вдова в двадцать три это тяжело. А худая то какая! Непорядок.

От Нади пахло мылом и порошком. Поцеловав сестру в острое плечико, прапорщик обнял её и легонько подтолкнул к выходу с посадочного поля. На них и так уже пялились все кому не лень.

- Пойдёмте мои хорошие, пойдёмте, по дороге поговорим.

* * *

Чарушин был небольшим, безопасным мирком всё богатство которого состояло из практически идентичной земной флоре и фауне. Тут и терраформирование то проводили в усечённом варианте. А вот полезных ископаемых бог не дал по крайней мере тех, что были востребованы современной цивилизацией.

- Как-то у нас всё изменилось. Или мне кажется? – старенький латанный грузовичок «Каппель» на магнитной подушке подпрыгивал по кочкам.

Вопрос был чисто риторический, ибо обнищание и запустение даже в проносящихся за окном крупных поселениях сразу бросались в глаза. Да и люди по улицам ходили какие-то хмурые, вялые. И самое главное – их было мало. Семинеделин ещё помнил заполненные народом тротуары, крики и смех детей, а сейчас что? Куда все подевались?

- Ничего не кажется, - вздёрнула подбородок как в детстве, сестра, спрятав за ухо седую прядку волос. – Границы Империи передвинулись, и мы теперь ни туда-ни сюда.

- В смысле? – прапорщик протянул руку и потрепал по щеке Мирку разглядывающую его подарок – настоящие механические часы на циферблате которых была изображена панда в шлеме с красной звездой.

- Ну матпомощь, товары первой необходимости, продукты, нам правительство перестало присылать. Мы же теперь не на границе. Статус потеряли. Даже военную базу перевезли на Ватутин, а она между прочим кормила здесь многих.

- 77-й перевели? Когда? – удивился мужчина, вспомнив как более двух десятков лет назад впервые переступил порог КПП «Чащи» с целью записаться в армию. Эх, как же он тогда волновался! Но по-хорошему…

- Да четыре года назад ещё, - рукой Надя коснулась плеча брата будто всё ещё не веря, что он рядом. - После этого у нас тут всё изменилось. Много чего позакрывалось, те что поумнее массово продавали бизнес, землю, дома и улетали на другие планеты. Начались перебои со снабжением, гады всякие вылупились. Мы жаловались, но консул сказал теперь всё сами, а то привыкли на всём готовеньком.

- Ты почему такая худая? – без связи с предыдущим задал беспокоивший его вопрос прапорщик.

Надя немного смутилась, даже щёчки покраснели, а потом ответила:

- Да всё бегом, бегом, на двух работах вкалываю. Комбинат закрылся. Работу в лаборатории потеряла. Вот теперь в первую смену в прачечной тружусь, а во вторую в булочной. Да ты Сева не беспокойся, питаемся мы нормально. Зато ты такой красивый! Почему не женат до сих пор?

Женщина явно пыталась увести разговор в сторону, но Семинеделин уже заметочку в голове сделал. Разберёмся. Он девчонкам был должен, да и матери обещал. В конце концов они единственные его близкие люди. Больше нет никого.

- Откуда ты знаешь, что не женат?

- Сев, так кольца нет, - грустно улыбнулась сестра. - Да и ещё, что у тебя с правой рукой?

Мужчина немало удивился наблюдательности Надежды. И как только она разглядела? Вроде всё как всегда. Чуть сжав пальцы правой руки, он почувствовал онемение и покалывание посредине ладони.

- Да так, ерунда.

- Ерунда? Ты приехал на три месяца, а это значит отпуск по ранению. Руку бережёшь, а это значит она тебя беспокоит, - фыркнув начала перечисление Надя. – Братец ты наверное уже забыл, какой факультет университета я закончила?

- Да всё, всё успокойся, - улыбнулся прапорщик подняв вверх руки. - Просто немного повреждены мышцы. Плохо гнётся. Физиотерапию прошёл, частичное протезирование ряда мышц сделали - результата нет. Пока.

Грузовичок наконец-то выбрался за город и удалось набрать приличную скорость. Ветер засвистел в ушах. Указательным пальцем правой руки прапорщик коснулся клавиши на руле, чтобы закрыть открытые окна автомобиля. Получилось это у него не с первого раза.

- Ничего себе, - продолжала возмущаться Надя, переглянувшись с дочерью. - Тебя комиссовать могут? Только честно?

Мирка перестав играть с часами высунула острую мордочку между водительским и пассажирским сидением ожидая ответа дяди. «Наверное, им бы это понравилось», - подумал Семинеделин тем не менее вслух ничего не сказав.

- Не выдумывай. Всё нормально у меня. Отпуск большой потому что не был давно. Где я только не побывал. Всю галактику облетел и не только.

На самом деле прапорщик конечно соврал. Могут комиссовать и ещё как. Майор так и сказал: «Семёныч, ты конечно офицер геройский, но сам всё понимаешь. В ВС Империи с этим строго. Если после отпуска комиссия тебя не пропустит сделать мы ничего не сможем». Правда надежду давала случайная встреча, состоявшаяся на космическом лайнере по дороге сюда. Подполковник Горелов (классный мужик), его сосед по каюте, изучив медицинскую карту, диагноз и осмотрев руку, сказал, что ситуация и правда серьёзнее некуда. Но есть способ. Старый, дедовский. Поможет работа. «Наплюй на рекомендации и дай ей нагрузку».

- Мирка так подросла, - теперь настала очередь Семинеделина соскользнуть с неприятной темы. - Почти невеста.

* * *

- А чего это у вас со стенами? – спросил прапорщик, уставившись на сборный одноэтажный домик из полимерных панелей в котором жили его девчонки.

Весь он был покрыт какими-то потёками и ржавыми пятнами. Совсем не таким мужчина его помнил. Словно не жилой дом, а сарай какой-то.

- Это ты ещё внутри не видел. Полимеры конечно вещь – прочные, лёгкие, долговечные, с хорошей теплоизоляцией, но вот беда выцветают с годами на воздухе, - пояснила сестра, распахивая дверь. – А покрасить нельзя. Сам знаешь краска к ним не пристаёт.

Внутри и правда всё было ещё страшнее, прапорщик ругнувшись покачал головой. Сестре можно было верить ведь по образованию она была химиком.

- Ужас, - только и сказал прапорщик, а потом чуть подумав добавил: - Построим дом.

- Из чего это? – удивилась Надя надув щёки и уперев руки в боки.

Семинеделин махнул рукой за спину.

- Из настоящего дерева. Вон у нас его сколько.

Мужчина спустившись с крыльца неторопливой походкой направился к крепким соснам за оградой.

- Так нельзя же! – бросилась за ним сестра. – Запрещено!

- Мне можно. Я полный ветеран. Пенсион выслужил. Это одна из моих привилегий.

От перспективы жить в настоящем деревянном доме у Надежды даже дух захватило. И больше она ничего не сказала. Только молча наблюдала за братом, ходившим среди деревьев. Но эстафету матери перехватила дочь:

- Дядя Сева, - сказала Мира, - дерево — это конечно хорошо, но другие стройматериалы денег стоят.

- Есть деньги. Шестьдесят тысяч кредитов. В рублях почти двадцать.

Девчонки ахнули. В ответ прапорщик, проведя здоровой рукой по шершавому стволу сосны пояснил:

- Это деньги за ранение, страховка, ну и так по мелочи накопил…

- Ничего себе по мелочи… - прыснула от смеха племянница. – Мы таких деньжищ не видели никогда.

- И всё-таки Мирка права, - нарушила молчание Надя, тоже проведя рукой по дереву рядом. - Цены на материалы тебя неприятно удивят.

- С чего вдруг?

- Скажем так: у нас всё стоит раз в пять-шесть дороже.

Прапорщик спрашивать ничего не стал, а просто вопросительно взглянул на сестру.

- Да это всё проклятый Веха! Выиграл со своими людьми тендер на снабжение Чарушина, а цены на товары заламывает огромные! Нет на него управы. Сын Макарова было возмутился так они его убили…

- Что-о-о? – не поверив словам сестры мужчина обернулся.

- Да Севочка, - кивнула Надя. - Они его просто застрелили. Я сама видела.

* * *

На следующее утро Семинеделин вместе с Миркой прогулялись до брошенной военной базы. Впрочем, её даже не бросили, а просто аккуратно разобрали и увезли. Зачем попёрлись в такую даль? Наверное, чтобы поностальгировать, - решил для себя прапорщик, опять списав всё на возраст.

Располагающийся между холмами купол просто исчез словно его и не было никогда, а растительность постепенно начала пробиваться даже сквозь залитый асфальтом плац. Сейчас о «Чаще» напоминала только хорошая дорога ведущая из ближайшего города и кое-где сохранившаяся изгородь.

Прапорщик помнил в мельчайших подробностях как пришёл сюда преисполненный самых радостных надежд и ожиданий салагой. Ну как же, армия, космос, другие миры, риск, сражения и награды! Наивный дурачок, если бы он только знал тогда, что служба состоит совсем из других вещей. А ещё мужчина запомнил как проходил тут учебный курс, изредка, как и другие курсанты навещаемый матерью, таскавшей ему пирожки с малиной, но лучше всего он сохранил в памяти воспоминания о том, как улетал отсюда и слёзы в глазах самого дорогого человека за проволочной оградой посадочной площадки. От воспоминаний о матери перед которой он был виноват в горле встал ком.

Послонявшись туда-сюда по территории базы, Семинеделин вдруг заметил, что-то вроде пирамиды в кустах у ограды из пенобетона.

- Вот так сюрприз! – вслух удивился он, разглядывая квадратные побитые корпуса роботов-строителей находящихся сейчас в состоянии покоя.

- Один! Два! Три! Четыре! Пять! – считала Мирка вытянутой веточкой РСУ-200.

Конечно лучше бы чтобы их было шесть ведь работаю они парами, но даренному коню как известно в зубы не смотрят. В конце концов «работяг» можно настроить и на работу втроём.

– Дядя Сева думаешь они включатся? – Мирка что-то жевала набив полный рот. - Вон они какие старые. Наверное, поэтому их тут и бросили.

- Проверим. Запасной аккумулятор в грузовичке есть.

Повторно, но уже с куда большим энтузиазмом, обшарив территорию «Чащи» и заглянув под каждый куст и камень, они обнаружили ещё кое-что.

- Это что винтовка? – выпучила глаза от изумления племянница, склонившись над прапорщиком, стоявшим на коленях. Из какой-то щели в фундаменте он вытащил нечто со стволом и прикладом.

- Нет милая, это дробовик. ДВК-20 или как его зовут солдаты «Комбайн». Сломанный только. Починю.

- А почему «Комбайн»? – удивилась Мирка.

- А вот этого тебе лучше не знать.

* * *

Роботы работали и ещё как. Правда двоим из них пришлось сделать серьёзный ремонт. Прапорщик провозился с ними почти неделю. Но это всё из-за не слушавшейся его руки.

Уведомив пришвинского мэра – старика Макарова о своих планах и получив разрешение на строительство (местные тут же все обзавидовались) Семинеделин начал работу. Нет, ну сначала то он внимательно изучил чертежи в «Имперском статуте», выбрал подходящий им двухэтажный вариант уютного домика с пятью комнатами, санузлом, кладовкой, чердаком и кухней, посмотрел пару десятков видео и только тогда…

Прапорщику нравилось работать с деревом. Оно было тёплое, живое. А какой запах! Не то что эти выцветшие, холодные панели. Оказывается, строить дом было не так уж и сложно. Особенно вместе с пятёркой послушных роботов бросавшихся выполнять любой приказ прапорщика. Всего спустя две недели первый этаж был готов.

Всё это время его беспокоил рассказ сестры про Веху вмести с дружками убившего сына старосты. Возмущению Семинеделина не было придела. Он даже в Пришвин съездил к местному законнику, но тот только развёл руками. Типа время было позднее, свидетелей не было (Надежда оказывается никому об этом не рассказывала), да и Иван дерзкий был и на язык не сдержан. То есть этот бесхребетный слизень Паршуков убийц ещё и оправдывал. Хотя всё-таки подпоручик поведал много интересного.

Кстати и проблемы со снабжением прапорщик тоже наблюдал собственными глазами. Магазинчики и лавочки колонистов стояли почти пустые, а в сетевых супермаркетах всё стоило втридорого, да что там, в пять-шесть раз дороже. Послушав горожан, Семинеделин сделал вывод, что решать проблему самостоятельно они не собираются. Некоторые планировали отъезд и… всё! Даже на приём к консулу на Калашников летали его сестра и Макаров, остальные отказались или не хотели связываться с Якубом Вехой, который по слухам имел богатого, влиятельного папочку и ранее сидел в тюрьме.

Топор прикрученный к руке кожаным ремнём чуть медленнее чем следовало, но всё же рубил дерево, когда рядом, пропустив сновавших вокруг РСУ-200 общавшихся друг с другом посредством пиликания и пищания, остановилась сестра.

- Макаров зовёт всех на собрание. И тебя Сева тоже.

- А что там?

- Кажется Веха предлагает колонистам продать часть участков земли, - пояснила, нахмурившись Надя. - Какое-то производство наладить хочет.

- По берегам реки, правда? – обернулся к сестре Семинеделин смахнув рукой пот выступивший на лбу.

- Откуда ты знаешь?

- Паршуков рассказал, что он уже полгода окучивает фермеров владеющих участками на берегу. Трое уже улетело уступив ему. Любое производство нуждается в воде так что всё понятно, - топор вонзился глубоко в бревно.

- Он не сможет завладеть землёй без голосования общины города, - помотала головой сестра. - В уставе колонии чётко сказано.

- Скорее всего он обработал Макарова. Так что дело сделано. Знаешь, что сестра возьми ка дочь и съезде к подруге в Паустовский. К Маше да? Очень тебя прошу.

* * *

- Почему Империя не может навести порядок?!

- Кто избавит нас от этих бандитов?!

- Мы словно на периферии, а не в пределах внутреннего круга!

- А может мы с ними договоримся?

В зале мэрии собралось почти пятьсот человек. Большая часть претворившись статуями молчала, предпочитая слушать, но были и такие которые психовали, кричали, уговаривали, угрожали, только непонятно кому. Михаил Кузьмич Макаров всё это время тихо сидел на своём месте на возвышении сложив морщинистые руки перед собой.

Когда беснующаяся часть колонистов выдохлась он встал и просто сказал:

- Вчера ночью сожгли дом Кондакова и ферму Берга. У Кондакова погибла вся семья. Давайте голосовать…

«Здрасте! И это все?!» - сидевший в сторонке Семинеделин подавил в себе желание посквернословить и поднялся на ноги. Военная форма, кобура с «Доводом» на бедре. Это внушало и люди сразу притихли.

- Веха просто хочет обмануть вас. Он скупит участки у воды за копейки и наладит там вредное производство. Паршуков говорит планируется выпускать какие-то растворители и краску. Вы ничего не получите, да ещё и пить будете грязную воду! – начал прапорщик, повернувшись спиной к Макарову.

- Думаешь мы этого не знаем? – подскочил на своём месте Селивёрстов с которым Всеволод вместе вырос. - Но, что нам делать?

- Сопротивляться.

- Мы не умеем.

- Мы не военные! У нас и оружия даже нет, - поднялся коренастый мужчина в комбинезоне водителя фуры. – Низкий коэффициент опасности планеты. Хищников крупнее лисицы нет и не было никогда. Оружие, которое было, мы продали…

- Кому? – вопрос этот прозвучал под сводами зала словно выстрел.

Кашлянув и смутившись, водитель сел на своё место.

Семинеделин положив руку на рукоять табельного пистолета повернулся к Макарову. В усталых глазах старика страха не было. Нет, тот не трусил, он скорее просто нуждался в поддержке. К тому же желал отомстить за сына.

- Вы мне доверяете?

* * *

Старенькая, но вполне ещё пригодная лёгкая броня «Тевтонец» — это всё что было у Паршукова (да и то пришлось её забирать чуть ли не силой), полетела в угол у входной двери.

- Я не знаю Сева… - встретила его за дверью Надежда, прижимавшая к груди Мирку, - зачем ты попросил Михаила Кузмича продать ему все участки на берегу реки?

- Почему ты не уехала? – вопросом на вопрос ответил прапорщик посмотрев время на личном коммуникаторе.

- Оставить тебя одного?

С силой сжав ладонь правой руки Семинеделин впервые не почувствовал знакомого онемения, только лёгкое еле заметное покалывание.

- Так было бы лучше. А теперь ты подвергла дочь и себя опасности!

- О чём ты?

Прапорщик хотел было вывести девчонок наружу, посадить в грузовичок и…

Дррррр! - снаружи раздались звуки опускавшихся на лужайку автомобилей. «Опоздал!» – бросился к окну Семинеделин. Не меньше трёх. А это значит максимум двенадцать человек.

- В комнату! – приказал он сестре вынимая из шкафа только накануне отремонтированный «Комбайн» и прижимая модернизированный им приклад к плечу. Ружейные патроны, над которыми он тоже поколдовал были уже внутри.

Дверь с треском распахнулась и внутрь влетело трое мужчин. Только один из них было вооружён настоящим оружием. В руках красномордого, невысокого крепыша в кепке с иностранными буквами поблёскивала новенькая штурмовая винтовка «Щегол». В жизни прапорщик конечно никогда бы эту модель не выбрал из-за высокой скорострельности и сложности в эксплуатации, но сейчас обрадовался ей. Толстяк с залысинами и носом-картошкой и среднего роста бандит в бандане с черепами, были вооружены автоматическими пистолетами «Жар-птица» - мажорская игрушка: стрельба одиночными и очередями по три, тридцать патронов в магазине. Первый кстати был в лёгком бронекостюме иностранного производства без шлема.

- Я вроде гостей не звал!

- А мы сами…

БАБАХ! - крупная дробь вылетевшая из ствола дробовика буквально превратила в фарш с осколками костей ступни ног вооружённого штурмовой винтовкой крепыша в кепке. Второй выстрел взорвал голову типа в бандане запачкав стену, а третий отбросил к окну толстяка в бронекостюме. Едкий пороховой дым наполнил помещение. Что ж, патроны пришлось тоже делать самому.

Подняв с пола штурмовую винтовку, Семинеделин привычно проверил магазин оружия и дослав патрон в патронник прицелился в стонущего толстяка, пытавшегося подняться на ноги. Мгновение, и поймав голову толстяка в прицел он нажал на спусковой крючок.

- СЕВА! – побледнев закричала за спиной Надежда.

- ЗАКРОЙ ДВЕРЬ НЕМЕДЛЕННО! ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛ?! ОБЕ БЫСТРО ПОД КРОВАТЬ!

Мирка-умница только кивнула и потянула мать за собой захлопнув дверь.

Шустро натянув на себя «Тевтонца» (и опять почти забыв про боль в руке), нахлобучив на голову дурацкий шлем, прапорщик, сунул в специальные кармашки за спиной два запасных магазина и ударом ноги раскрыл повреждённую мёртвыми мерзавцами входную дверь. На улице их подельники развлекались стрельбой по его роботам. Кувыркнувшись через голову мужчина выкатился наружу. Его там наверняка ждали. Не могли не ждать.

Тра-та-та-та-та! - над головой ударила длинная, но не слишком меткая автоматная очередь, а затем горохом застучали пистолетные выстрелы от которых старенькая броня его всё-таки защитила хоть без синяков и гематом конечно не обойдётся.

Короткие очереди из штурмовой винтовки раз за разом находили себе очередную жертву. Это вам не мирных колонистов кошмарить! После четвёртого подельника рухнувшего в пыль, налётчики побежали. Семинеделин жал на спусковой крючок снова и снова стреляя бегущим в спину. Никто не должен был уйти с его участка. Проблемы с законом его семье были не нужны. «My house is my castle», - так кажется на английском. Пришли с оружием на принадлежащую мне землю? Очень зря…

Кто-то успел запрыгнуть в автомобиль, двигатель взревел, подбрасывая недешёвый тёмно-красный «Леви» над землей. Не уйдёшь! Ловко сменив магазин, прапорщик всадил в переднее стекло кабины все пятьдесят пуль. Грузовичок нырнув вниз врезался в землю у его ног подняв облако пыли. Кажется, сбежать собирался тот самый Веха. По крайней мере изображение именно этого типа показывал ему подпоручик в участке.

Снова сменив магазин, Семинеделин сначала сделал контрольный выстрел в негодяя, а затем забросил «Щегла» за спину и достал из кобуры на бедре табельный «Довод». Раненых не будет…

* * *

Спустя пару месяцев, когда второй этаж был закончен рука совсем прошла. А какой у прапорщика получился чердак! Ммм, это будет его комната.

- Жалование своё я отписал вам. Будет приходить на твой счёт каждый месяц, - обнял сестру напоследок старший брат. - Две с половиной тысячи кредитов.

Надя ахнув прижала ладошки к щекам и снова собралась плакать.

- А ты как же? Всё нам отдал…

- У меня ещё ветеранские, командирские, да ещё мне как мастеру-оружейнику платят, так что не переживай.

Провожать прапорщика пришёл весь город. Без преувеличения. С цветами и шариками. Ещё бы, он же добился государственного снабжения Чарушина и открытия парочки средней руки производств лично пробившись на приём к консулу. Полному ветерану Дементьев отказать не смог. Разговор длился почти два часа.

Мирка тоже уткнулась в бедро дяди. Слёзки на колёсках, ещё нет, но вот-вот побегут.

В отражении витрины газетного киоска на прапорщика смотрел молодой ещё широкоплечий мужчина с короткой стрижкой и уверенным взглядом. Он совсем не был похож на того измотанного невзгодами ветерана, прибывшего сюда три месяца назад. Мать была права – нельзя отрываться от своих корней. Он делают нас сильнее.

Дотянувшись до уха брата и пощекотав длинными ресницами щёку, Надежда, тоже весьма похорошевшая, с румяными щёчками, без синяков под глазами и в новом брючном костюме (новая должность обязывает), прошептала:

- Приезжай на следующий год братик, я тебе справную невесту найду.

- Обещаешь? – рассмеялся Семинеделин забросив лямку пенала на плечо.
История из цикла "Империя" https://author.today/work/series/11238