Солдаты империи Глава 7

Сергей Рязанцев знал эту семейную историю  со слов матери Анны. Она родила его поздно и любила сильнее первого сына. 
- Только ночью и можно поговорить… - Рязанцев вернулся в действительность и стал прислушиваться к тихому разговору соседей.
Во время заключения любое общение между «шурави» и афганскими военнопленными было запрещено. Любого человека, попытавшегося заговорить с бывшими союзниками, назидательно бичевали.
- Мы здесь, словно рабы двадцатого века! - скривился Сергей от осознания унизительного положения, в котором оказался.
Советских пленных использовали на самых тяжёлых работах, за малейшую провинность жестоко избивали. В том числе за разговоры на родном языке. Во время работ им было запрещено общаться между собой на русском.
- Хотя в лагере много парней из Украины, - подумал Рязанцев, - но для афганцев мы все русские…
 
Карамель
Обед в офицерской столовой батальона, где служил Николай Иванович Шевченко, почти закончился. Но многие военные, пообедав опостылевшим красным борщом из консервов, с не убиваемым специфическим ароматом, и гречкой с тушёнкой, стоявшей уже поперёк горла, оставались на местах.
- Герой пришёл! - они встретили возгласами появление сослуживца.
Шевченко родился в 1956 году в Сумской области и после срочной службы в Афганистане остался здесь вольнонаёмным водителем.
- Да какой там герой… - смутился он.
Главной новостью послеобеденного обсуждение стал неожиданный обстрел машин хозяйственного взвода в районе перевала из Гардеза в Бараки.
- Этот участок всегда считался безопасным, - переговаривались офицеры. - На нём нет «зелёнки», подходящей к шоссе.
Дорога шла через небольшой перевал. На верхней площадке имелся пост царандоя. За перевалом было несколько кишлаков, совсем не разрушенных.
- Кишлаки раньше считались мирными... - удивлялся командир миномётной батареи старший лейтенант Васильев.
Во время прохождения колонн местные жители не прекращали повседневных дел и работали в поле вблизи глинобитных жилищ. Это считалось признаком отсутствия угрозы нападения и свидетельствовало, что жители не опасаются «шурави».
- Все они готовы выстрелить нам в спину! - буркнул зампотех части капитан Виноградов.
Советские бойцы, восседающие на броне, чувствовали себя вальяжно. Во время остановок они с интересом наблюдали за размеренной жизнью кишлаков, летом делали набеги на шелковицу у дороги. Иногда, с разрешения взводных, заходили в маленький дукан в конце спуска с перевала, чтобы купить какую-нибудь мелочёвку.
- Дуканщик там интересный, - вспомнил старший лейтенант.
Особое любопытство военных вызывал старик, сидевший в небольшой нише склона. Возле него на земле обычно лежал кусок лепёшки, и стояла грязная кружка. В жару и в холод в истрёпанном халате и галошах на босу ногу он смотрел вдаль, иногда улыбался.
- На проезжающих шурави он не обращал никакого внимания! - Васильев забросил в рот новую порцию сухариков.
Он демонстративно громко грыз их, запивая коричневым компотом из сухофруктов. Сухарики, белые и чёрные, в виде кубиков, сделанные поварами из пресного и кисловатого хлеба, который привозили из бригады, считались вроде десерта.
- Удачно отделались! - проходя в столовую, все видели у входа разгрузку продовольствия из двух запылённых «ЗИЛов».
Лобовые стекла одного из них были пробиты пулями, борт второго был изрешечён в нескольких местах. То, что обстреляли машины в районе перевала, было непонятно и вызывало различные оценки в столовой и среди курящих офицеров у входа. В конце концов, сошлись на одном:
- В район могла прийти новая банда! 
Старший первой обстрелянной машины лейтенант Зыкин, командир взвода, сделав доклад о нападении комбату, но на обед не пошёл. Поэтому в центре внимания оказался вошедший в столовую прапорщик Пряхин, старшина миномётной батареи, который находился во второй машине.
- «Духи» потеряли нюх и надо их за это наказать! - заявил он.
Пряхин недавно прибыл по замене, окончив школу прапорщиков в Советском Союзе. Зайдя в столовую с кульком карамели, он стал угощать присутствующих, охотно отвечая на вопросы. Васильев, хрустя карамелью, стал подтрунивать над артиллеристами:
- Вот мой старшина не успел приехать, а уже отличился. Скажем прямо, героически вывел из-под обстрела машину с бесценным грузом тушёнки и кислой капусты и спас батальон от голодной смерти. Глядишь и медаль получит!.. А вы своего за постройку бани не представляете?
Капитан Ларионов, как все артиллеристы, смотревший свысока на миномётчиков, охотно включился в выяснение отношений.
- Так! Миномётчиков в баню не пускать!.. Они ребята боевые, им это ни к чему. Пусть в арыке моются.
Артиллеристы первыми в батальоне построили возле позиций баню с парилкой и теперь приглашали в гости друзей батареи в банные дни или после возвращения с операций. Васильев и не думал отступать:
- Старшина, ты не очень-то артиллеристов карамелью угощай, объедятся, а свой отдельный туалет ещё не достроили.
Но их дальнейшая словесная дуэль была прервана приходом начальником штаба батальона майором Петровым, который задержался у комбата после доклада о засаде. Васильев положил перед ним кулёк:
- Сергей Сергеевич, миномётная батарея сегодня угощает карамелью на десерт. Угощайтесь, пока артиллеристы всю не съели.
- С удовольствием, там комбат с замполитом идут, надо им оставить.
- А как же, оставим. Ну, что там решили на совещании по поводу нападения? Надо «духов» наказать за такую наглость.
Майор скривился, глянув на тарелку борща, на стоящего с виноватым видом бойца, выполняющего роль официанта, в поварской курточке не по размеру, когда-то белого цвета. Вздохнув, он начал медленно есть и, наконец, отставив с отвращением тарелку с недоеденным борщом, продолжил:
- Комбат попросил агентурщиков узнать по своим каналам... Теперь надо будет каждый раз посылать «броню» для сопровождения. Хорошо, что прорвались, а то бы под раздачу попали все, в первую очередь, комбат.
- А ещё пусть агентурщики узнают, почему дуканщики не выполняют приказ Гульбеддина и не продают кишмишовку по сниженным ценам, дабы споить русских офицеров! - вставил Виноградов.
Это забавное для советского человека письменное распоряжение одного из лидеров моджахедов попало в руки представителям ГРУ и над ним часто потешались. Васильев оживился:
- Вот и я говорю, за героическое отражение нападения превосходящих сил бандформирования и прорыв без потерь под огнём противника представить группу товарищей к медали «За боевые заслуги».
Петраков хмыкнул и недобро посмотрел на ждавшего команды бойца:
- Почему спим?.. Давай второе!
Он взял несколько карамелек и начал рассматривать яркие обёртки с надписями арабской вязью, рассуждая вслух:
- Люди по году машутся и ничего получить не могут, а тут сразу медаль!.. Ладно, надо подумать...
- Понял, не дурак, - Васильев хитро улыбнулся. - Старшина, ставь вечером бражку, чтоб чернила не просохли, когда наградной писать будем!
Пряхин, не ожидавший такого разворота событий, только кивнул, явно смущённый услышанным. Однако вопрос награждения пришлось отложить. Батальону приказали перегнать боевую технику из Кабула.
- Первый переход планирую до Саланга, - сказал капитан Виноградов лейтенанту Пряхину. - Это около ста километров.
Самым неприятным участком до перевала была чарикарская «зелёнка».
- Проскочить её без стрельбы большая удача, - напомнил Пряхин, назначенный командиром головной машины в колонне, - а перевалить Саланг в тот же день вообще мечта!
Водителем головной БМД он взял Шевченко, который задавал скорость. Гнать долго не пришлось. В чарикарской «зелёнке» стреляли. Колонну остановили на советском посту и предупредили, что идёт зачистка.
- Да, мы хоть и в тельняшках, но бережёного, Бог бережёт, - подвёл итог дня Виноградов.
Расположив машины на площадке возле поста, офицеры дали команду бойцам располагаться на отдых и ночлег. А сами с бутылкой водки, прихваченной из Кабула, выдвинулись к каменному зданию, где находился командир стоящего здесь подразделения. За ужином поговорили за жизнь. Решили, чтобы удачно проскочить «зелёнку» выехать до рассвета.
- Когда «духи» не свершили утренний намаз, - с улыбкой посоветовали местные, - и они знают, что «шурави» не позавтракали, не вышли на построение, не прослушали инструктаж.
Шевченко пошёл спать на улицу. Чарикарская «зелёнка» отличалась большими плантациями виноградников. Воздух был свеж. С неба падали звезды, а в небо летели трассеры.
- Очень хочется туда, где под луной нет войны... - подумал Николай.
Марш, совершённый на рассвете удался, проскочили опасное место без помех. Боевая машина десанта Зыкина теперь замыкала колонну. Когда начали подъём по серпантину Саланга, его не покидала мысль:
- Хорошо, что август, можно себе представить, как тут весело зимой…
Когда он увидел машину, стоящую у обочины с видом на пропасть, сердце недобро екнуло:
- Да и летом тут весело бывает...
- Товарищ лейтенант, не тянет, сука, - высунувшись наполовину, прокричал ему водитель, когда они остановились сзади стоящей машины.
- Да, тут не бросишь как перед Салангом, - вздохнул Зыкин и дал команду спрыгнувшему с машины механику. - Быстро давай трос!
Пока тот возился, спросил у своего водителя:
- Ну что Коля, а мы потянем? 
- В гору тяжеловато будет, боюсь, что перегреемся, товарищ лейтенант, а на спуске можно будет, если что...
- Ясно, дай мне автомат, - решение он уже принял.
Став впереди БМД, он начал наблюдать за проходящими мимо «бурубухайками». Когда показалась не очень гружённая на вид и более мощная, он вышел на середину проезжей части и показал водителю поднятием руки с автоматом остановиться. Водитель выполнил команду.
- Чо надо? - спрыгнув с места на задней подножке, на которой ехал, по афганской традиции, и, подложив деревянную чурку под колесо, ученик водителя подбежал к кабине.
Водитель вылез из кабины и бойко затараторил, жестикулируя руками. Зыкин словами и жестами показал, что надо взять на буксир БМД. Оба, водитель и стажёр, разгорячились сильнее, повторяя:
- Нет! Нет!
Но после повторения просьбы, подкреплённой целеуказанием АКСа, оба успокоились. Ученик подошёл к механику, уже приготовившему трос, чтобы зацепить его к крюку, а водитель, продолжая тараторить, полез в кабину.
- Ничего, ничего, БМДшка лёгкая, алюминиевая потяните с помощью Аллаха, - успокоил аборигенов Зыкин.
Без особого напряжения их маленькая колонна продолжила подъём до главного туннеля. Перед тоннелем машины выстроились в очередь для его прохождения по команде регулировочной службы. Водитель «бурубухайки» выскочил из кабины и стал бойко тараторить и жестикулировать.
- Коля, дай ему пачку сигарет, шоб успокоился… - отмахнулся Зыкин.
С грозным видом приблизился майор с поста комендантской службы.
- Что вы тут собачью свадьбу устроили товарищ лейтенант, - попёр он.
Выручил Виноградов, который успокоил майора парой сигарет.
- Ну, как вы? - спросил он Зыкина.
- Дошли с помощью Аллаха. Вниз будет веселее.
Когда колона по разрешающему зелёному сигналу устройства, напоминающего светофор, двинулась в туннель, он, сидя на башне, обложенный противогазами, трижды перекрестился. Попустило его, когда увидел свет в конце туннеля. Снова перекрестился, но уже с облегчением:
- Три километра показались, как тридцать. Всё страшное позади…
Спуск прошли нормально. Пули-Хумри было пыльное и суетное место с огромным количеством стоящих там воинских частей и складов, на которых периодически что-то взрывалось или горело.
- Длинные колонны в сторону Кабула и в обратном направлении останавливаются в долине для привалов, - знал Николай.
Когда Виноградов остановил головную машину, чтобы подтянуть колонну и сделать привал после Саланга, Шевченко решил переехать в голову колонны. Он резко взял влево, чтобы объехать стоящий БТРД и рванул вперёд. Непонятно откуда взявшийся боец, решивший перебежать дорогу, в мгновение был сбит насмерть.
- Приехали, - Зыкин, бледный, как скатерть, подошёл к подъехавшей машине Виноградова. - Будем ждать то ли прокуратуру, то ли комендатуру...
Через несколько часов колона продолжила движение. Зыкин написал объяснительную записку приехавшему представителю комендатуры. Шевченко забрали в прокуратуру, в глазах у него стояли слёзы.
- Я же его не видел… - причитал он.
 Труп увезли в Пули-Хумри. Осиротевшую БМД взяли на сцепку и потащили. После выполнения задания все вернулись в батальон в мрачном настроении. На следующий день появились следователи кабульской прокуратуры.
- Вы по делу Шевченко? - спросил их комбат.
- Он там тоже фигурирует, - ответили следователи. - Но мы расследуем дело недельной давности о нападения на перевале.
После допроса Зыкина и Пряхина в наручниках отправили «вертушкой» в Кабул.
- Пряхин и Зыкин убили дуканщика, после чего сами имитировали обстрел машин! - сообщил комбат на совещании. - Шевченко тоже там был, но его арестовали раньше за смертельный наезд на солдата.
Когда майор Петров зашёл в комнату старшего лейтенанта Васильева, тот сидел на корточках перед тумбочкой. Недовольно бурча, командир миномётной батареи вынимал её содержимое и выбрасывал в мусорный бак, уже наполовину заполненный кульками с карамелью:
- Сука Пряхин, я б его сам порешил после такого. А эту карамель я, наверное, до гроба не буду пробовать, меня тошнит от одного вида…