Убийство на даче. Глава 23

Глава 23.  Явление с того света.

Вероятно, новости добытые Цезарем Моисеевичем были настолько ошеломительные, что это было заметно по его цветущей физиономии. Ждать окончания обеда, глядя на  таинственно улыбающегося адвоката, было невыносимо.
Давно уже заведенное между ними правило, за обедом о делах не говорить, нарушил сам же инициатор этого запрета.
- Ну, говори уж, не томи. – Проворчал профессор.
- А как же наш уговор? Вот и Евдокия Петровна это не одобрит. Обед-то стынет. Ну хорошо, вначале по маленькой, я сегодня чертовски проголодался. – Цезарь Моисеевич выпил рюмочку ледяной водки, закусил селедочкой и стал не спеша накладывать в свою тарелку дымящийся плов. Потом налил еще одну, проглотил, занюхал маринованным грибочком. Смачно с хрустом разжевал его и с аппетитом, но неторопливо, принялся за еду.
- Уговор есть уговор. – Кратко, по военному констатировал Федор Коршунов, тоже налил водки, выпил и тоже приступил к обеду.
Почти полтора часа, пока длился обед, профессор, вяло ковыряясь вилкой в своей тарелке, молчал, иногда тайком бросая косые взгляды на уминающего все подряд Цезаря Моисеевича. Наконец, видимо посчитав, что тянуть больше уже неприлично, тот, откинувшись на спинку стула, вытер белой льняной салфеткой губы   и обвел всех взглядом. Потом видя, что внимание всех приковано к нему, не спеша достал пачку фотографий и по одной раздал каждому из присутствующих.
- Посмотрите. А теперь скажите, знаком ли вам этот человек?
- Что за шутки, Цезарь Моисеевич. – Первым поднял на него глаза Дорохов. – Это мой бывший начальник, генерал Герасимов. Царство ему небесное, хотя скорее всего, ему дорога только в  Ад.
- Ну да, он. – Категорично мотнул головой Федор Семенович. - Я его правда и видел-то всего один раз. Помнишь, у тебя на даче, когда они Гургена искали?
- И зачем нам на него смотреть? Помер и помер. Собаке собачья смерть. – Профессор положил фотографию на стол.
- А дело в том, господа, что когда я показал несколько фотографий Алексею Козлову, он уверенно выбрал только эту.
- Что это значит? Говори яснее.
- На мой вопрос, сможет ли он опознать того человека которого видел возле дачи своей тетушки, ну этого, который якобы из Норильска. Так вот он, из всех десяти предъявленных мною  фотографий, выбрал эту.
- Не может быть! А почему вы, в числе прочих предъявили ему именно фотографию Герасимова? – Удивился Дорохов. – Почему не мою?
- А вот посмотрите. Это фотография из регистратора, установленного в «Ленд Ровере» Козловой, на котором Алексей, выезжая из ворот, случайно заснял, этого норильчанина. Одно лицо, не так ли?
- Непостижимо! Действительно, одно лицо. Ничего не понимаю. Вы что молчите? – Дорохов обвел взглядом притихших детективов.
- Трудно представить, но с другой стороны, - Профессор задумчиво прикрыл глаза – кто из нас видел генерала мертвым? Думаю никто. На похоронах гроб был закрыт. Это мотивировалось как не эстетичность лица трупа, ведь он, якобы, был застрелен в висок.
- Позвольте вас поправить, дорогой профессор. Официальное заключение, выданное экспертами, гласит – смерть наступила в результате намеренного лишения себя жизни, причина – огнестрельное ранение в правую височную область. А вы говорите, застрелен. Это утверждение просто плод вашего воображения.
- Но мы же с вами знаем, как было на самом деле. – Профессор, уже явно нервничал.
- Вы уверены? – Повернулся к нему адвокат. – Я уже нет. А вы? – Он по очереди посмотрел то на Дорохова, то на Коршунова. – То, что гроб был закрыт, ничего не значит. А если там, в этом гробу, вообще никого не было, а если там просто лежал мешок с песком?  Вы никогда не задумывались, почему, вдруг, генерала кремировали? Зачем? Он что, индус?
- Вы, Цезарь Моисеевич, всерьез считаете, что нас всех провели? Надули?
- А что, такого не может быть?
- Надо этого дачного норильчанина срочно проверить. – Дорохов вскочил со стула и стал нервно застегивать пуговицы на воротнике рубашки. – Надо это сделать немедленно.
- Не думаю, что он до сих пор сидит там и нас поджидает. – Ухмыльнулся Коршунов. – Когда я подъехал к дому Козлова, чтобы вынуть карту памяти из регистратора его машины, я чудом успел. Там уже находились какие-то типы. Но у них просто нечем было открыть машину, вот они и опоздали. Ключ же был у меня.
- Этих людей регистратор тоже запечатлел. Вот они, казаки-разбойники, полюбуйтесь. – Цезарь Моисеевич бросил на стол несколько фотоснимков.
Дорохов взял фотографии и принялся их перебирать. – Да какие же это разбойники? Если мне память не изменяет, то это самые настоящие опера-разбойники  Зареченского РОВД. На, посмотри и запомни их – он протянул фотографии профессору - снимки я заберу с собой.
- Забирай, Палыч, забирай, у меня еще есть. – Разрешил адвокат.
- Значит этот, назовем его Герасимов, врубился, что попал в поле зрения  регистратора и решил карту памяти изъять. Только вот сразу не догадались, что машина дорогая и открыть ее вот так, «нашару», не получится, это вам не «Жигули» и даже не «Тойота». – Продолжил убеждать всех Коршунов. - Если им не удалось завладеть картой памяти из регистратора, то понимая, что кто-то просматривая ее, вполне вероятно, обратит внимание на этого дачника и возможно узнает его. Что бы сделал любой из нас в этом случае на его месте? Правильно, постарался бы куда-нибудь смыться. Так что, сто процентов, мы там никого не найдем. Но проверить стоит.
- Хорошо. – Дорохов отошел в сторону и достал мобильный телефон. – Что вы обнаружили у Козлова в квартире? – Спросил он через пару минут, возвращаясь к общему разговору.
- Много интересного. – Закуривая прямо за обеденным столом свою сигару, ответил адвокат. – Например, то что его тетушка Козлова Полина Аркадьевна, несмотря на приличную разницу в возрасте, была близкой подругой Берты Эдуардовны Шнейман.
- Вот даже как. – Удивленно вскинул голову Дорохов. – И что их связывало?
- Пока не ясно. Известно так же, что Козлова была крупным акционером банка «Белоярский кредит» и, вы удивитесь, банком «Скала» тоже.
- Значит, она не могла не знать, что сторожем в доме Шнейман работает ее родной брат Михаил?
- Наверняка знала. Так как неоднократно бывала в этом доме, о чем подтверждают вот эти фотографии. – Цезарь Моисеевич, протянул Дорохову несколько цветных фотографий. – Вот на одной из них даже хорошо видно, этого самого сторожа Михаила, среди гостей банкирши. А вот еще один снимок с того же самого регистратора сделанного в тот же день, что и снимок человека, похожего на генерала Герасимова. Помните, Козлов говорил о каком-то «Форде», якобы чуть не врезавшемся в него возле заднего двора особняка Шнейман? Действительно, был такой «Форд», вот он. И что характерно, на фотографии очень хорошо видны государственные номерные знаки. Конечно, весьма вероятно, что эти номера «левые», но проверить бы не мешало.
- Сейчас и проверю. – Дорохов забрал фотографию и усевшись в углу комнаты в свое любимое кресло, с удовольствием закурив, тут же позвонил в дежурную часть областного ГИБДД.

***
Столько впечатлений в виде неожиданного богатства и одновременно проблем, способных в одночасье перечеркнуть его судьбу, отправив на долгие годы в тюрьму, ему еще никогда не приходилось получать за такое короткое время.
Он присутствовал при проведении обыска. На его глазах был вскрыт секретный сейф, о существовании которого он, прожив столько времени в этой квартире, даже не догадывался. Да что там не догадывался, он самостоятельно никогда бы его и не обнаружил, настолько хитроумно он был встроен в стене ванной комнаты.
Надо отдать должное детективам, особенно Цезарю Моисеевичу, они от него ничего не скрывали. Сразу же пересчитали всю наличность, хранящуюся в сейфе и, сложили в пластиковый пакет. Там было, кому сказать не поверят, – 20 миллионов рублей в российских купюрах и 50 000  евро. Уму непостижимо. Выходит, он теперь богат. Если не посадят, конечно.
Эти мысли кружили в голове Алексея, не давая ему уснуть.