Когда ни кола, ни двора...

               
Мы все, кто не имел собственного дома, когда-то стояли в очередь на квартиру. Ходили узнавать, как она продвигается. Иногда с ужасом узнавали, что очередь откатилась назад. Там объявились льготники. Кто-то плакал, кто-то скандалил. А иногда случались исключения из правил. Работник редакции проявил активность и стал владельцем квартиры вне всякой очереди.

…В районную газету «Трудовая правда» прибывали два новых сотрудника - семейная пара. Сначала приехал Николай. Это был уже опытный газетчик. За те две недели, пока ждал жену, он успел опубликовать несколько значимых материалов.

 А жена его, Виктория, только начинала свой путь в журналистику. Но она имела хорошую университетскую подготовку.   

Квартиру в частном доме Николай снял быстро,  неподалеку от редакции. Пенсионеры, муж да жена, воспитывали внука и жили втроем.
- Вот и хорошо! Ты будешь готовить моего Петю к школе, - приговаривал Гавриил Ильич. Николай не возразил, но и согласия не высказал. Он понятия не имел, как надо заниматься с дошкольником? Не навредить бы, думал он.

Райцентр Николаю нравился тем, что стоял на берегу притока Оби, который был судоходным и омывал поселок городского типа с трех сторон. Николай был любителем рыбалки и охоты, это и определило его выбор. Он родился и вырос на таком же притоке Оби, только выше по течению, так что природа области и ее климат были ему родными.

Пока муж определялся с жильем, Виктория ждала у матери в Одессе. Николай послал ей телеграмму, встретил её в Новосибирске. В райцентр повез на пассажирском теплоходе, по реке Оби.  Было по-летнему тепло. Всё утопало в зелени. К крутым берегам вплотную подступали сосновые леса.  Река широкая, вдалеке по курсу соединяется с горизонтом.

Но вот теплоход развернулся влево и вошел в приток Чаус.
- Сейчас мы увидим достопримечательность! – объявил Николай.  Слева по ходу на широком лугу возвышался трамплин для прыжков лыжников. Разумеется, сейчас он был без снега, весь деревянный. На южанку, к великому сожалению, он не произвел никакого впечатления.   Зато выбежавшие на крутой берег добротные деревянные дома она рассматривала с удивлением.

Если для Николая здесь всё было родным и близким, то для Виктории - всё в новинку. Отец и мать ее были уроженцами Одессы. Родилась она в Севастополе в семье офицера. А потом  девочка вместе с матерью и братишкой ездили за отцом по гарнизонам то на Кавказ, то на Камчатку.  Потом офицер служил в ГДР, где и умер. Осиротевшая семья из Германии вернулась в Одессу.

  В выходные дни новосёлы шли на берег речки. Купались, загорали, фотографировались. А когда привели на водопой лошадь, Виктория чуть ли не визжала от радости и от того, что могла погладить ее,  а потом и верхом прокатиться. Николаю очень нравилась её непосредственность.

 Коллектив встретил новых журналистов благожелательно. Они быстро вписались в обстановку, как будто и всегда здесь трудились. Разумеется, в этом не только их заслуга. Сказались сибирское гостеприимство и душевная открытость людей. 

И на квартире царила благодушная атмосфера. Особенно красноречив был старик. В прошлом он сапожник быткомбината. Рассказывал, как им  приходилось выезжать в колхозы на уборку картофеля или свёклы. На этом его познания о селе исчерпывались.

Родился и вырос Николай в деревне. После семилетки учился в техникуме, жил в общежитиях. А там были все одинаковые, городские и деревенские, не отличишь. Постельное бельё им менял комендант, а рубашки отдавали в прачечную. В армии обо всём заботился старшина. Опять никаких забот! И вот он – молодожен. Обязан сам наладить семейный быт. Вернее сказать – сами с женой обязаны о себе заботиться.

По выходным Виктория стирала. Для этого Николай на ручной тележке привозил от водопроводной колонки большую деревянную кадушку воды. Иногда и две подряд. Виктория распоряжалась ею так же, как  у себя в городе, где был водопровод и канализация.   
- А куда после стирки воду выливать? – спросила она хозяйку. Та как-то неуверенно показала в угол палисадника:
- Вот сюда можно…
За одну стирку молодая выливала в этот угол более десятка  вёдер воды. Хозяйка такое количество едва ли расходовала за месяц. У  неё вода успевала впитываться и испаряться. А  теперь  образовывалось болото, которое увеличивалось каждую неделю. Николай воду неутомимо подвозил. Горожанка с удовольствием в ней плескалась и выливала в указанное место.

Старики забеспокоились.  Скоро огород превратится в болото. Что-то надо делать! Сказать прямо, что нельзя столько воды тратить на стирку, они не отважились. И решили таким чистюлям в квартире отказать.

- Слушай, Николай, новость у нас, - начал Гавриил Ильич. - Сестра моя приезжает, жить у нас будет. Она больна – рак матки. А знаешь, какая это болезнь? Ей покой нужен, отдельная комната. Придется вам искать другое жильё, вы уж извините. Да и с внуком ты не занимался…
Известие это не было для Николая неожиданным. Он видел недовольное лицо хозяйки, когда  в очередной раз привозил воду. Она ничего не говорила, но становилась мрачной и прятала глаза.

Николай очень огорчился такому известию. Вышел на улицу и побрёл в сторону редакции, размышляя о том, что это плохая примета: через месяц им отказали в квартире.

На фронтоне соседского дома отчаянно дрались голуби. В другое время он не обратил бы на них никакого внимания. А сейчас присмотрелся к возне птиц. Там была настоящая драка. «Вот тебе и мирные птицы, символ мира! - подумал он. – За место на чердаке, видимо, бьются!»

Он догадывался, почему их выселяют. Не верил он, что «сестра» приезжает на жительство. Но выяснять отношений не стал. Рассказал о выселении редактору. Это была женщина лет сорока пяти, незамужняя, где-то отдельно жил от нее единственный сын.

- Какая-то причина, значит,  есть, раз вам отказали?
- Больная сестра приезжает, комната для нее нужна.
- А ничего другого нет? – допытывалась она.
- А Вы сходите к хозяевам, тут недалеко, расспросите, если сомневаетесь! – сердился Николай.

 Впереди были осень и зима, а другую квартиру, сколь ни искали всем коллективом, так и не нашли.  Редактор разрешила поселиться в одном из кабинетов 
Новоселы вели себя обычно. Виктория по-прежнему плескалась в воде как утка. Благо, водопроводная колонка была теперь рядом. Во дворе землю густым ковром покрывала трава. И сколько бы воды туда ни выливали, лужа не образовывалась, дерновая земля всё впитывала. 

И всё же  квартиранты раздражали редакторшу. Николай через день да каждый день собирал шампиньоны. Однажды грибы помыл, а использованную воду вынести не успел: люди стали приходить на работу, неудобно перед ними с тазиком бегать.  Задвинул посудину под стол.

А начальнице пришли идея заглянуть и посмотреть, как живут ее работники? В комнате был идеальный порядок, только в задвинутом тазике виднелась мутная вода.

-Что это вы помои здесь развели? – раздраженно сказала она.
-  Только что грибы помыл. Не успел выплеснуть.
- Успевать надо!

Да,  когда у тебя ни кола, ни двора – обидеть может каждый.

Вот уже и лето кончилось. Впереди зима. На базаре продают овощи на засолку, картошку для запаса на зиму. А где их хранить? Николай приобрел кадушку ведер на пять, и,  как это делали в его деревне, засолил в ней капусту. Кадушку поставил в дальний темный углу коридора, куда никто никогда не заглядывал. Вкусный получился продукт. Редактор это видела, но промолчала.

Среди журналистов оказались заядлые рыболовы. Николай примкнул к ним. Зимой хорошо ловились плотва и окуни. На заднем дворе редакции стоял железный шкафчик, совершенно пустой. Вот там и стал хранить рыбу. Ни кошка, ни собака не достанут.
Редакторше это не понравилось. Ей вообще всё не нравилось. Когда приехал представитель областного управления, она специально повела его туда. Он заглянул в шкафчик и обнаружил рыбу. Позвали Николая.

- Ничего этому шкафчику не сделается, - оправдывался журналист. - Рыба мерзлая, она в бумаге. А где мне её хранить? 

Николай отличался особой собранностью и внутренней дисциплиной. Работал он строго по часам. Перерыв - через   пятьдесят минут. И десять минут на перекур.  Материалы в газету он сдавал и вовремя, и много.

Однажды, когда он курил в коридоре, мимо проходила редактор. 
- Сколько раз выхожу, столько и вижу Вас здесь.
- Представляете: я ровно столько же раз вижу здесь Вас! – отпарировал Николай.
Через пять минут Прасковья Михайловна пригласила Николая в кабинет.
- А почему Вы так сказали? – спросила она, явно нервничая. Значит, её это задело?
- Да потому. Я выхожу покурить один раз в течение часа. И не обращаю внимания, кто мне встречается. А вот Вы, мне показалось, придираетесь. Если что-то не нравится, скажите прямо.

Редактор перевела разговор на другую тему.
- Ко мне зашла заведующая районным отделом образования. Она зачитала мне целый список статей, который  решила написать для нашей газеты. Вот это – настоящий подход к сотрудничеству. А Вы даже не задумываетесь, как будете освещать учебный год в школах и роль отдела образования.

Николай удивился тому, что заведующая отделом такая хвастливая. Она даже не сказала, что они вместе составили этот план статей. Решила блеснуть: вот, мол, как я творческая! Детский сад! Он молча достал блокнот и спокойно зачитал список, о котором договорился с заведующей районо. Редактор  была сражена наповал! Упрекнуть сотрудника не получилось! Даже покраснела, но быстро сориентировалась и сказала:
- Продолжайте держать связь с отделом.
А Николай подумал: «Нашла, кого учить!»
 
С наступлением зимы от мышей не стало покоя. Николай решил с ними бороться. Он налил в тазик воды и поставил вплотную к стулу.  Металлическую линейку положил так, что конец ее нависал над тазиком. К нему привязал кусочек хлеба. Только начали засыпать, линейка плюхнулась в тазик.  Мышка  лихорадочно, но безуспешно карабкалась на крутые края тазика. Тут и пришел ей конец.

Когда счет мышкам дошел до двадцати двух, Николай расстроился. Была и другая причина.  В редакцию был принят еще один работник. Жену его  пригласили преподавать в техникуме. У них были две дочери. Им сразу выделили особняк. Николаю было и завидно, и обидно. Но он понимал, что семью эту ждали и заранее позаботились о жилье. А он приехал безо всякого предварительного договора.

Он пошел посмотреть на это жильё. Когда-то в нем было служебное помещение детского интерната, который  перевели в другое место.  Обнаружил, что рядом пустует еще один дом. В нем раньше был склад. Это добротное деревянное здание хорошо сохранилось. Даже красовались резные наличники. Николай отправился в коммунхоз, настоял, чтобы при нем осмотрели помещение. В нем даже окна были целые, а также батареи отопления. Не было только деревянных полов.

Председатель райисполкома внимательно выслушал Николая и приказал начальнику коммунхоза  настелить полы и подготовить дом для жилья. Мастеру коммунхоза, которому поручили выполнить работу, это очень не понравилось. Он начал искать причину, чтобы ничего не делать. Досок для пола у него нет и скоро они не поступят. Разве что летом. Это была правда.

Но тем и отличается журналист от мастера коммунхоза, что он до всего дознается. Николай стал каждое утро ходить в коммунхоз. Он понял, что кроме его самого заботиться о его жилье никто не будет. Определил, где эти доски можно достать. Поехал в леспромхоз, договорился, что дадут ему для ремонта дома столько досок, сколько надо. Взял на себя доверенность. Потом нашел транспорт и привез стройматериал к дому.

Но мастер не обрадовался. Он сказал, что стелить полы некому. И доски нужны не только здесь. Пожалуй, он заберет их на другой участок. Так и сказал.
Николай пришел в ярость. Он достал доверенность, сунул ему почти что в лицо:
- На, забирай! Увидел готовое! Работничек!

Для мастера такая реакция была неожиданной. Он понял, что перегнул палку. И ещё сообразил: не стоит связываться с шустрым газетчиком. Тот, если захочет, до всего докопается!  И фельетон напишет, чего доброго!. А ему, мастеру, это надо? Он круто развернулся и молча удалился.

На планерке редактор упрекнула:
- Ты больше в коммунхозе находишься, чем в редакции!
- А на кого мне надеяться, на Вас, что ли? Вы же ни во что не вникаете и ничем не помогаете. А статьи в газету я писать успеваю!

В редакции работали двоюродные братья, местные жители. Они уже войну прошли, много чего повидали. Когда Николай завез доски и посетовал, что мастер коммунхоза за выходные дни может их забрать, они сказали:
- Да мы сами настелем полы!  Объявляй субботник!

Так и сделали. Мужчины редакции вчетвером пришли со своими инструментами. Работа закипела. Николай даже удивлялся, как ловко у них получалось! Настоящие сибиряки!
Виктория в это время  готовила украинский борщ. Как только был забит последний гвоздь, все вернулись в редакцию. Накрыли скромный стол и с удовольствием произнесли тосты за будущее новоселье. Была на столе и квашеная капуста.

Когда в здании появились полы, отношение к дому резко изменилось. Срочно нашлись и другие нуждающиеся в жилье, которых обязательно нужно поселить в этот дом. Из него сделали две квартиры, перегородив надвое. В другой части поселится работник комсомола с беременной женой.

Николаю досталась одна большая комната. Он с помощью того же коммунхоза поставил перегородку. Стало уютней.

Вселились среди зимы. Батареи водяного отопления отлично грели, но часто ломалась котельная. Неделями стояла на ремонте. В квартире бывало и прохладно. У соседей за стеной появился новорожденный. Они спасали его обогревателем. Но мальчик простудился. Комсомольцы увезли его в село к матери. Да было уже поздно. Через две недели они его похоронили.

«Обязательно надо печку построить!» - подумал Николай. Позднее он это осуществил. Когда у него родились дети, аварии в котельной ему были не страшны.

Летом вместе с комсомольцем поставил сарай из горбыля. Выкопал и построил туалет. Обнес дом штакетником, который тоже привез из леспромхоза. Провел в дом водопровод. От умывальника отвел воду на соседний пустырь, где выкопал глубокую яму и накрыл её, чтобы никто не свалился. Виктория теперь лила воду столько, сколько хотела. Жизнь наладилась.

Николай на собственном опыте убедился в справедливости поговорки: «Если не позаботишься о себе сам, то никто о тебе заботиться не будет!»