Рудольф Калнин. Шоффер

Ранним утром 22 января 1913 года генерал от инфантерии Алексей Ермолаевич Эверт собирался к выходу на службу. Он был мрачен: прошедшая ночь была звездной и морозной. Наверняка температура ниже тридцати градусов. А следовательно, автомобиль сегодня опять не будет подан, и его планы по инспекции казарм и прочих заведений гарнизона опять придется отложить.

В мрачных мыслях генерал, едва кивнув служанке и запахивая на шее башлык, вышел на крыльцо, и, к удивлению своему, обнаружил на улице их штабной автомобиль, который мирно урчал под посветлевшим небом. За рулем машины сидел закутанный до глаз в башлык невысокого роста солдатик, которого Эверт прежде ни разу не видел. Увидев Командующего округом, солдатик легко выпрыгнул из машины, распахнул дверцу пассажирской кабины и почтительно застыл.

– Ты что ли из новеньких? – спросил Эверт угрюмо, вглядываясь в веселые серые глаза в щели заиндевевшего от дыхания башлыка.

– Рядовой Рудольф Калнин, ваше высокопревосходительство! – бодро отрапортовал солдатик, вытягиваясь в струнку.

– Калнин? Латыш? – Эверт вспомнил давешние новости по хозяйственному управлению, о скандале, который учинил какой-то латыш-механик, требуя на складе эфир и прикрываясь его именем. Генерал как раз собирался начать день с наказания нахала. – Так это ты вчера буйство учинил?

– Эфир был нужен, чтобы аппарат завести, – солдатик, все еще стоя по струнке, позволил себе слегка развести руками. – Вашему высокоблагородию машина нужна. А сегодня холодно. Бензонасос не тянет.

Эверт, все еще хмурясь, хмыкнул, уселся на переднем сиденье кабины и запахнул на ногах плед, предусмотрительно лежавший до того на сиденье.

– Ну ладно, – проворчал он и завозился на сиденье, устраиваясь. – Знаешь где штаб округа? На Медведниковской?

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – Солдатик кивнул, с силой наваливаясь на тугой руль и включая передачу.

Машина тронулась и плавно покатила по горбатым заснеженным улицам Иркутска, кое-где уже освещенным встающим солнцем. Настроение Эверта стало быстро улучшаться, словно яркие лучи выгоняли из его души мрачные ночные мысли.

– Экий молодец, – бурчал он себе под нос, – ведь не побоялся поспорить там, на складе, небось и ночью к машине вставал... Впервые за зиму минус тридцать, а авто не на приколе. А ну как война? Молодец, латыш, – трижды молодец…

Когда авто аккуратно затормозило у крыльца штаба, Эверт, как всегда усмехнувшись при виде шестиконечной звезды над входом в здание, остановился перед солдатиком, который снова вытянулся в струнку, и сказал:

– Ну что же, молодец, Рудольф Калнин. Хвалю! – Он сделал паузу, собираясь уходить, а потом, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, спросил: – А может надобно тебе чего? Так говори.

– Благодарю, Ваше высокопревосходительство! – солдатик вытянулся еще сильнее, а потом вдруг задумался, и помолчав, посмотрел Эверту прямо в глаза: – Есть у меня просьба. Дозвольте к лету вернуться в авиаотряд!

От волнения, а может от мороза, у солдата побелел кончик носа, и жесткое произношение согласных, выдававшее латышский акцент, стало заметнее. Бровь генерала хлыстом поползла вверх: где это видано, чтобы нижний чин о переводе Командующего округом просил? Наглец! Выскочка! Не его дело… Солдатик, почувствовав гнев генерала, словно стал меньше ростом…

Тут Эверт одернул себя: во-первых, парень действительно молодец, дело знает. А во-вторых… Серые глаза смотрели уверенно, была в них какая-то бесшабашность. Эверт вспомнил: именно так смотрел на него тот поручик в авиаотряде, в Чите, что сараи для аэропланов построил, да и сами аэропланы потом собрал, с нижними чинами вместе. Весело смотрел, бесшабашно, после вечернего полета да посадки на поле в сумерках. Яблочко от яблони…

– Так это ты тот чудо-моторист из Читы? – Эверт усмехнулся в окладистую бороду. –Из авиаотряда?

– Так точно, ваше высокопревосходительство! Прислан для обслуживания вашего автомобиля!

– Ночью сегодня к машине сколько раз вставал?

– Три раза, выше высокопревосходительство, – солдатик улыбнулся, голос его прозвучал почти нежно, – аппарату в мороз тепло нужно.

– А в отряд тебе зачем? – Эверт прищурился. – Нешто тебе место водителя при Командующем немило?

– Хочу летать, выше высокопревосходительство, – голос солдатика дрогнул, он впервые заговорил несмело, как о возлюбленной девушке. – Сам летать.

Эверт помолчал. Такой механик нужен везде. Но этот парень к тому же смел: вот так обратиться к Командующему не каждый рискнет. Холодная голова, расчет, смелость. А скоро война. Армии нужны хорошие пилоты, офицеры в отряде не просто так мотористов толковых своим премудростям учат…

– Ну ладно, – Эверт усмехнулся. – Если до мая машина каждый день будет на ходу, потом поедешь обратно в отряд.

– Не извольте беспокоиться, – просиял солдатик и нежно погладил капот автомобиля, – Машина зверь. Не подведет.