Дружба

   Петр Николаевич негодовал. Возмущался, обижался. Состояние Петра Николаевича было бы сложно объяснить, поэтому здесь необходимы некоторые пояснения.
   Друг Петра Николаевича,   Василий Борисович, перестал отвечать на звонки. Казалось бы, мелочь, но для Петра Николаевича общение с другом заполняло то пространство, которое, с возрастом, расширялось все больше. Два друга были уже не молоды. Престарелые были друзья, прямо скажем. Оба одинокие, кто-то из-них, не важно, кто, когда-то, в далекой молодости, пробовал жениться, заводить семью, но не получилось. Друзья обожали обсуждать эту тему, подогревая разговоры спиртным, приходя, в итоге, к выводу, что времена уже не те, но где-то есть, наверное, та, подходящая. Подходящая не находилась, друзья по привычке подбодряли друг друга, чокаясь и произнося стандартные тосты. Время шло…
   Василий Борисович иногда робко намекал, что, возможно, именно частые возлияния друзей мешают им попытаться наладить личную жизнь, но наталкивался на железную логику Петра Николаевича, провозглашавшего, что таких, как они, днем с огнем не сыщешь, и радоваться должны молодые и симпатичные девушки, имеющие возможность духовно прикоснуться к эдаким славным ребятам. Петр Николаевич, по привычке, относил себя к «славным ребятам», хотя седина в волосах и солидный животик робко парировали…
   Когда Василий Борисович в очередной раз не ответил на звонок,  Петр Николаевич призадумался. Обычно, после общения по телефону, друзья придумывали какой-то нехитрый план, в основном, сводящийся к общению где угодно, лишь бы убить время и обсудить любую тему.
   Василий Борисович не отвечал на звонки. Петр Николаевич, отличающийся склонностью к паранойе, решил обидеться заранее. Вывод напрашивался простой – Василий Борисович нашел себе женщину. Другу об этом не сказал. А должен был сказать. Но телефон Василия Борисовича молчал.
   - Я ж ему денег занял! Понимаешь? А он мне! Он мне как родной! А когда он меня из пруда вытащил! Мы ж с ним как братья были! – втолковывал Петр Николаевич сантехнику, пришедшему починить смеситель. Сантехник, сделав свою работу быстро, собирался бежать дальше по своим заказам, но Петр Николаевич стеной встал в дверях и пошел с козырей, показав бутылку белой.
   - Не хочет общаться со мной? Думает, я алкаш? – нависал над сантехником Петр Николаевич. Сантехник задумчиво молчал. Остальные заказы могли подождать.
   За последующую неделю Петр Николаевич общался с доставщиками еды, дворниками, ругался по телефону с домоуправлением и довел до белого каления фирмы, предлагающие пластиковые окна и счетчики воды.
   Петр Николаевич считал себя гордым человеком и никогда бы не стал звонить другу, если тот не выходит на связь. Так, во всяком случае, думал сам Петр Николаевич, держа в руках телефон и ожидая звонка.
   Через пару месяцев он завел себе кота. Назвал Васькой в честь друга, от чего бедный хвостатый настрадался, ибо Петр Николаевич ассоциировал беднягу с пропавшим Василием Борисовичем.
   - Вот и ты такой, - бухтел Петр Николаевич, - небось, найдешь себе подругу и тоже меня забудешь. Но кота кормил, хоть тот и пакостил периодически по углам, на что Петр Николаевич понимающе кивал – «Весь в Ваську…»
   Звонок раздался через пару месяцев. Петр Николаевич сильно сдал за последнее время. Начал разговаривать сам с собой, много пить и как-то напугал сантехника, зашедшего по старой памяти – «Не Васька ты, вали отсюда!»
   Но звонок все-таки раздался. Тот, которого Петр Николаевич ждал полгода, звонок от друга, от того, единственного, с кем можно было говорить обо всем…
   - Петр? – раздался женский голос, - здравствуйте! Это сестра Василия Борисовича, Надя, я нашла ваш номер в его записной книжке. Извините, если помешала… Может быть, съездим к Васе?
   - Ага, соизволил! – торжествующе хохотнул Петр Николаевич, хотя рука, державшая телефон, дрожала.  – Он все там же?
   После некоторой паузы трубка отозвалась: «Я заеду за вами через полчаса».
   - Видал? – почесал коту загривок Петр Николаевич, - похоже, опять без подруги, друга-то вспомнил! Ну, я ему выскажу!
------
   - А я мог бы сам позвонить, - шепнул Петр Николаевич, но Надя его услышала.
   - Могли бы. А он ждал звонка вашего, до последнего ждал. Он же долго болел. Вы не знали? Вас подвезти?
   - Нет, спасибо, я сам. – тихо ответил Петр Николаевич. Вряд ли он слышал шум уезжающей машины, вряд ли он вообще что-то слышал. Но его крик услышали работники кладбища, они, обычно невозмутимые и привыкшие ко всему, отвлеклись от своей привычной работы и смотрели на пожилого человека, кричащего в небо.