Песня весенних птиц

В соавторстве с Михаилом Клыковым


Ирма, подперев подбородок смотрела в окно. Вчера она приехала на каникулы к бабушке Айне в небольшой посёлок на севере Карелии. Ей было скучно. За окном был белый зимний день. По телевизору ничего интересного, друзья ещё не приехали — каникулы только начались. Она отошла и включила стоящий на столе радиоприёмник. Но в эфире шуршали помехи.
– Вчера северное сияние было очень яркое. Поэтому и помехи, — пояснила бабушка.
– Поэтому ты меня вчера гулять далеко от дома не пускала? — спросила девочка, вспомнив яркие сполохи в небе, которыми она любовалась вчера вечером.
– Когда сверкают огни в небе, духи могут завести человека неизвестно куда.
Ирма вновь вернулась к окну. Там, сверкнув ярким брюшком, пролетел снегирь и, покружив немного, сел на ветку прямо напротив девочки.
– Бабушка, а правда, что весна придёт, когда снегири улетят?
Айна, улыбнувшись, посмотрела на внучку.
– Нет, они не улетают, они просто прячутся на всё лето, — женщина задумалась. — А весна придёт, когда птицы весны проснутся и полетят к людям, возвещая приход тепла.
– Бабушка, а когда они проснутся? В прошлом году весна поздно пришла, — вздохнула девочка.
– Значит, какой-то злой шаман Арбо  снова заточил её в клетку.
– Шаман Арбо? — Ирма, вытаращив глаза, посмотрела на бабушку. — А кто это? Расскажи, бабушка.
– Когда-то давно жил такой шаман…
– И никто не мог помешать ему? — Ирма испуганно взглянула на бабушку. — Ведь весна всё равно приходит.
– Приходит, — согласилась бабушка. — Потому что, если родился чёрный шаман, то обязательно родится и белый, равный ему по силе. Родится Арбо — родится и Ерхо . Так заведено испокон веков. Чёрная птица всегда кружит в танце с белой. Так установил он, Творящий миры, — бабушка показала на деревянную маску ворона, висящую на стене.
– А кто этот ворон, бабушка?
– Вечный Кутх , создавший наш мир.
– Бабушка, а расскажи пожалуйста! Расскажи! Про Арбо и Ерхо! — умоляюще взглянула на неё внучка.
– Ну, слушай… Давным-давно, когда не было ещё границ между людьми, а все народы Севера жили вместе, ещё не рассеявшись по берегам северных морей, жил в наших землях шаман Арбо. Злой и завистливый был этот шаман. Служил он лишь тёмным духам нижнего мира и больше всего на свете хотел власти над людьми тундры…

***
Яркий костёр освещал белый снег, укрывший тундру, горел отблесками на оленьих шкурах чума. Перед костром плясала тёмная фигура в увешанном разноцветными шнурками, металлическими подвесками и медвежьими когтями балахоне и косматой шапке, напоминающей медвежью голову. Издали казалось, что и не человек это вовсе, а чёрный призрак беснуется в свете огня. Человек держал в руках бубен, обтянутый пожелтевшей оленьей кожей и бил в него обёрнутой оленьей шкурой колотушкой. Гул бубна разносился далеко вокруг, а человек пел низким глухим голосом.
«Стужа — это хорошо! Ветер — это хорошо! Пурга — это хорошо! Лёд в сердцах людей — это хорошо! Стужа в душах людей — это хорошо!» — пел шаман, ударяя в бубен.
И будто в ответ на его песню поднялся ветер, взбивая в воздух колючий холодный снег. Вьюга закружилась вокруг костра. А шаман ещё неистовей плясал вокруг костра. Ветер набирал силу, вьюга превращалась в жестокую пургу.
Вдруг посреди неистово кружащего снега появилась тёмная фигура в развевающемся плаще. Казалось, будто это был не плащ, а крылья огромной птицы, борющиеся с ветром.
– Зачем ты зовёшь Пургу? — строго спросил вошедший в круг костра высокий худой старик.
– Чтобы изгнать тепло из людских сердец! — зло ответил ему шаман. — Чтобы сменила его ледяная стужа!
– Зачем тебе это? Тебе мало того зла, что творишь? Зачем тебе ледяные души?
– Затем, старик, что люди с холодной душой будут моими. Люди с заледеневшим сердцем перестанут любить, перестанут радоваться. Они будут равнодушны и холодны. И тогда им можно приказать всё, что угодно. И они будут в моей власти, — хрипло ответил шаман.
– Зачем тебе власть над людьми? Что ты будешь им приказывать?
– Власти хотят все. Все хотят повелевать и приказывать. Кто-то меньше, кто-то больше. Таковы люди! — усмехнулся шаман.
– А ты не боишься, что Пурга унесёт и тебя?
– Я ничего не боюсь! — самонадеянно ответил шаман. — Я силён и умён. Но мне этого мало, я хочу стать ещё сильнее, чтобы никто из живущих не мог быть выше меня!
– Глупец, — вздохнул старик. — В этом мире никто не может быть самым могущественным. У палки два конца, день сменяет ночь… И на самого могучего найдётся тот, кто окажется сильнее и хитрее.
Старик вышел из света костра. Ветер взмахнул полы плаща, и шаман услышал странный шорох, будто стая птиц поднялась в воздух. Но смог увидеть лишь мелькнувшую в белой пелене тень ворона. И лишь ветер протяжно пропел в жердях чума: «Кутх-х-х!»
***
– Бабушка, смотри, какая пурга поднимается! — Ирма взглянула в потемневшее окно. Во дворе закружил ветер, поднимая тучи снега, а солнце скрылось за серой пеленой.
– Метель начинается, — согласилась бабушка, — значит, дед заночует сегодня в городе.
Ирма вернулась за стол и включила лампу. От её мягкого зеленоватого света стало тепло и уютно.
– Бабуль, а что было дальше?
***
– Мама, а птицы уже прилетели? — тихим, слабым голосочком спросил Эйл .
– Нет сынок, ещё не прилетели, — Роха  вздохнула.
Ирма укрыла брата.
– Они прилетят и наступит весна? — он снова высунулся из-под шкур, которыми его укрыла Ирма. — Мама, а расскажи про птиц, — не унимался Эйл.
– Когда они прилетают, наступает весна. Они несут за собой солнце. От их звонкой песни оживают сердца людей и тундра.
– Мама, а вдруг пурга их унесла? — Ирма с беспокойством посмотрела на мать.
– От их песни тают снега, — вздохнув добавила Роха. — Ни одна вьюга, ни одна пурга не может помешать им, — она посмотрела в окно. — Ты спи, сынок, проснёшься, тебе надо набираться сил, чтобы стать таким, как твой отец.
Она вышла на улицу.
– Метель снова начинается, — Роха беспокойно посмотрел вдаль. — А отец всё ещё не вернулся. Ирма, — она перевела взгляд на дочь, — сходи к Пэйви , может у неё остался ещё хворост? И скажи Сохве  — Эйл опять заболел, — Роха вздохнула. — Похоже, пурга будет, а птицы всё ещё не летят.
– Мама, отец вернётся! И Эйл поправится! — Ирма посмотрела на мать.
– Иди, дочка, — она грустно улыбнулась, погладив девочку по голове.
– Похоже, духи ополчились на нас, — тихо, смотря вслед дочери, сказала Роха.
Ирма, подойдя к веже  Пэйви, остановилась, услышав разговор.
– Как же холодно, — Пэйви поёжилась. — Дети мёрзнут, тепла уже не хватает, а птицы всё не летят, — она посмотрела на небо.
Старуха Сохви, вздохнув, посмотрела на неё. 
– Видно, опять Арбо камлает.
– Видно, снова будет пурга, а Оску  ещё не вернулся, — вздохнув, Пэйви грустно посмотрела в даль. — Неужели нет того, кто справится с Арбо?
– Надо идти к Уго . Он давно на свете живёт, только он может знать, как помочь людям, — обдумывая каждое слово сказала Сохви. — Только кто пойдёт? Мужчины ещё не вернулись, а я уже стара, ноги не слушаются меня.
– Я не могу оставить детей, — Пэйви вздохнула.
– Я пойду! — Ирма выскочила из-за вежи.
– Ирма? Ты что тут делаешь? — Пэйви с удивлением посмотрела на неё.
– Отец всё ещё не вернулся и Эйл снова заболел.
– Тебе нельзя идти к нему, ты ещё маленькая, ты замёрзнешь. 
– Мама говорит — я смелая! — крикнула девочка. — Я не боюсь! Я пойду к нему! — упрямо повторила она.
– Где он сейчас? Кто его знает, — Сохви вздохнула.
– Я найду его!
– Ты не сможешь. Ты не знаешь к нему дорогу, — Пэйви с жалостью посмотрела на девочку.
– Себпо  должен знать, — задумчиво ответила старуха. — Его дед когда-то был шаманом и водил дружбу с Уго. Себпо один знает, где сейчас Уго.
– Пэйви, я пойду к нему! И мы вместе найдём Уго!
– Ты ещё дитя, тебе не по силам тундра, — не глядя на девочку, всё также задумчиво ответила Сохви.
– Я не раз была в тундре, я не боюсь холода!
– Вам будет трудно к нему дойти. Арбо опять наслал пургу, — Сохви задумчиво посмотрела себе под ноги.
– Кто такой Арбо? — Ирма села рядом с ней. — Расскажи про него.
– Арбо сильный и злой шаман. Видно, он не хочет, чтобы пришла весна и насылает пургу и холод на людей.
– А Уго знает, как с ним справится? — не унималась Ирма. — Он сможет нам помочь? Мы пойдём к нему. Вместе мы найдём Арбо и вернём птиц весны!
– Уго уводит своё стадо далеко, подальше от людей, — также задумчиво ответила Сохви.
– Мы всё равно его найдём! — упрямо вскинув голову ответила Ирма.
Старуха улыбнулась, посмотрев на девочку. Достав горсть костей из мешочка, висевшего сбоку, она бросила их перед собой и, крутя головой, начала рассматривать. Внезапно подувший ветер заставил поёжиться Пэйви. Сохви, улыбнувшись, снова посмотрела на девочку. Одинокое перо, принесённое ветром, не спеша парило воздухе и, медленно опускаясь, упало прямо под ноги Ирме.
– Так просто тебе не справиться. В дороге много опасностей, — она снова задумалась. — Но я помогу тебе, — старуха, поднявшись со своего места, ушла в дом. Через несколько минут она вышла, неся в руках какой-то предмет, завёрнутый в оленью шкуру.
– Вас ждёт трудная дорога, на ней будет много препятствий, — подойдя к Ирме произнесла Сохви. — Но это тебе поможет, — развернув свёрток, она протянула девочке куклу. — Носи её с собой, она сбережёт тебя и в трудный час поможет вам.
Ирма с удивлением посмотрела на куклу. Из-за вороньих перьев, прикреплённых к рукам и тельцу куклы, она была похоже на полуптицу, получеловека.
– Спасибо, бабушка, — Ирма улыбнулась.
– Ирма, будь осторожна, — Пэйви обняла девочку.
Отойдя немного Ирма повернулась, посмотрев на них.
– Мы найдём птиц! Мы вернём людям весну! — крикнула она, помахав на прощанье рукой. 
– Ступай, воронёнок, — посмотрев ей вслед, прошептала Сохви. — Великий Кутх, не оставит тебя. Ведь ты родилась в нартах, дитя тундры.
Снова поднявшийся небольшой ветер, подхватив её слова, прошелестел словно эхом:
– Кутх-х-х!
***
Сидевший у крыльца молодой мужчина задумчиво смотрел вдаль, на расстилавшуюся перед ним тундру. Казалось, мыслями он был где-то далеко, не замечая ничего вокруг. Взяв кабдас  в руки, он посмотрел на фигуру ворона на самом верху стоявшего во дворе тотемного столба .
«Скажи же мне, Великий Кутх, как помочь людям? Зима не отступает, холода всё сильнее, пурга не унимается, а весна всё не идёт», — размышлял он.
Внезапно выглянувшее солнце осветило столб и подошедшую, незаметно для мужчины, девочку и на снегу расплылась причудливая тень в виде расправивших крылья ворона с воронёнком.
Ветер словно эхом прошелестел.
– Кутх-х-х.
Солнце снова закрыло тучами. Себпо удивлённо посмотрел на снег, на котором всё ещё оставалась тень воронёнка.
– Себпо, ты знаешь где найти Уго? — Ирма подошла к нему.
– Зачем он тебе? — он с удивлением посмотрел на девочку.
– Весна всё не наступает, птицы не летят, все замерзают. Я хочу найти птиц и принести людям весну.
– Каждую зиму птицы улетают далеко от этих мест и прилетают, принося людям тепло и радость. Путь их далёк, — оторвавшись от своих раздумий, Сабпо посмотрел на неё. — Ты ещё маленькая, тебе одной не одолеть их путь.
– Вдвоём мы справимся. Мы должны найти Уго, Сохви сказала, он один знает, как найти птиц и помочь людям. 
Себпо встал.
– Я должна идти с тобой. Сохви дала мне это, — она протянула ему куклу. — Она сказала, что она нам поможет. Ты должен взять меня с собой.
Сабпо, задумавшись, посмотрел на девочку.
– Хорошо. Мы пойдём к Уго вместе.
***
Зайдя в чум и поставив кувшин с молоком, девушка подошла к очагу, возле которого сидел старик.
– Пурга опять начинается, — поднеся руки к огню сказала девушка.
– Видно, опять Арбо камлает , — старик, закурив свою трубку, посмотрел на пламя.
– Придётся опять уводить стадо, — она вздохнула.
– Рано ещё, — подкинув в очаг какие-то травы он посмотрел на взметнувший дым.
– Что ты там увидел, Уго?
Старик улыбнулся в ответ.
– Рано ещё, — снова повторил он. — Придут те, кто сильнее его, птица весны ещё споёт свою песню.
– Почему ты с ним не справишься?
– Я уже слишком стар, силы постепенно покидают меня. Всему своё время. Теперь время Ерхо.
– Кто это, Уго? — девушка удивлённо посмотрела на него.
– Они уже в пути, — Уго снова улыбнулся. — Пришло ваше время. Весну людям принесёте вы: крещённый огнём, поющая солнцу и дитя тундры.
– Ты называешь меня Дитя Тундры. А кто они?
– Всему своё время… — уклонился от ответа старик. — Всему своё время.
***
К стойбищу старого Уго Себпо и Ирма добрались к вечеру. Из чума навстречу им вышла молоденькая черноволосая девушка.
– Дедушка сейчас придёт, — она пригласила гостей внутрь. — Меня зовут Венла .
– Ты внучка Уго? — спросила её Ирма.
– Нет, я — найдёныш. Уго говорил, что нашёл меня в тундре, на разорённом волками стойбище. С тех я и живу у него в чуме. Он любит меня, как родную внучку, вот я и зову его дедушкой.
Неожиданно снаружи послышался странный шорох, будто стая птиц спустилась к чуму. Полог откинулся и внутрь шагнул высокий старик в чёрной накидке, напоминавшей крылья огромной птицы.
– Доброго дня тебе, мудрый Уго, — Себпо поклонился старику.
– Здравствуйте, дедушка, — поздоровалась Ирма.
– Я ждал вас, крещёный огнём и поющая солнцу, — улыбнулся старик, — и знаю, зачем вы пришли.
– Птицы весны никак не прилетят, дедушка Уго, — печально сказала Ирма, — а если они не прилетят, то весна не придёт! Мой отец ещё не вернулся из тундры, и брат болеет, потому что очень холодно.
– Мои родители и друг Оску ушли вместе с отцом Ирмы и до сих пор не вернулись, — добавил Себпо.
– Найти птиц весны будет трудно, — старик присел на оленьи шкуры. — Птицу весны похитил Арбо.
– Опять этот Арбо! — одновременно воскликнули Себпо и Венла.
– Ты тоже слышала про этого шамана? — спросил Себпо.
– Это он наслал волков на стойбище моего отца, — печально ответила Венла.
– У каждого из вас есть свои счёты с ним, — согласился старик. — Даже у тебя есть причина его ненавидеть, маленький воронёнок, — обратился он к Ирме. — Вам придётся идти к нему, потому что птица весны у него в стойбище.
– А где он живёт? — спросила Ирма.
– Далеко отсюда. Дорога туда трудна и опасна. Только человек с огнём в сердце сможет пройти все испытания.
– С огнём? — Ирма удивлённо посмотрела на Уго. — Как это?
Старик молча закурил свою трубку и посмотрел в небо, собираясь с мыслями.
– Смелость, любовь, доброта согревает сердца людей. Тот, кто обладает этим богатством, тот носит огонь в сердце. Но если он испугается… — старик, блеснув глазами, посмотрел на сидевших напротив, — если предаст, отвернётся в трудную минуту… Огонь в его сердце погаснет.
– Я пойду! — Ирма вскочила, сжав свои маленькие кулачки. — Я не испугаюсь!
– Тебе одной не справиться, — спокойно ответил Уго. — Одному человеку трудно.
– Я пойду с ней, — Себпо вскочил со своего места. — Мы найдём Арбо и вернём людям тепло.
– Но как мы справимся с этим шаманом? Ведь он могуч и злобен, — засомневалась Венла. — У нас нет оружия, кроме кабдаса Себпо.
– Оружие внутри вас, мои верные воронята. Твои умения и знания, Себпо, твои добрые и чуткие руки, Венла, твой звонкий голос и чуткий слух, Ирма. Это ваше оружие!
Старик, вздохнув, подкинул что-то в огонь. Языки пламени завораживающим танцем, качаясь из стороны в сторону взмыли в небо. Уго зашептал какие-то слова. Дым от костра, словно руки таинственного шамана, вдруг коснулся Ирмы, перейдя к Себпо, Венле и остановившись возле Уго рассеялся, унося с собой все страхи и сомнения. Ирма почувствовала, как стало жарко в груди, словно невидимый огонь проник ей прямо в сердце.
– Что это, дедушка? — вздохнув и прижав руку к груди спросила она.
– Это твоё сердце, — улыбнулся ей старик, переведя взгляд на удивлённых Себпо и Венлу. — Теперь вы готовы. 
***
Наутро Уго вывел их к большому валуну позади стойбища.
– Чум Арбо там, — старик показал рукой в тундру. — Идите туда, где трудно. Идите на вой волка. Идите по следам пурги и тогда найдёте его. И помните — вы всегда, чтобы ни случилось, должны оставаться вместе. Но если станет совсем трудно — я помогу вам, мои верные воронята.
С этими словами Уго прикрепил к лыжам Венлы, Себпо и Ирмы чёрные перья ворона.
– Идите вперёд, мои верные воронята. Идите вперёд и не оглядывайтесь назад. Помогайте всем, кому будет нужна помощь и тогда Арбо не сможет одолеть вас.
– Мы обязательно найдём птицу весны и вернём людям тепло! — Ирма помахала рукой старику.
– Венла, возьми это с собой. Вам это может пригодиться, когда вы найдёте птицу, — старик протянул девушке мешочек с мукой и маленький кувшин с оленьим молоком. — А воды наберёшь в речке.
Себпо, Ирма и Венла поклонились старику и зашагали вперёд в белое безмолвие тундры. И лишь сзади снова послышался странный шорох, будто захлопали птичьи крылья. И будто тень ворона незримо пронеслась в небе. Да ветер пропел где-то в вышине: «Кутх-х-х!» Но помня слова старика они не обернулись, продолжив свой путь…
***
Через некоторое время впереди показались невысокие холмы.
– Там, за холмами стойбище Арбо, — Венла показала рукой. — А нам надо спуститься в долину у холмов, там есть речка. Она не простая, он никогда не замерзает зимой. Вода в ней целебная, олени всегда приходят к ней пить.
Но вместо речки внизу у холмов был лишь лёд.
– Ты говорила, что она не замерзает? — удивилась Ирма.
– Смотрите, кто-то завалил её! — воскликнул Себпо, показав на смёрзшиеся камни, перегородившие русло.
– Это Арбо, — ответила Венла. — Его рук дело.
– А что же нам теперь делать? — растерянно спросила Ирма. — Нам не разобрать такой завал.
– Руками не разобрать, — согласился Себпо. — А вот этим можно разбить камни. Себпо достал из котомки железное зубило и молоток. Насадил зубило на рукоятку, сделав её из лежащего на завале сухого деревца. А из оставшихся сделал палки.
– Подталкивайте ими камни, а я буду разбивать сковавший их лёд.
Наконец, камни удалось разобрать. И освобождённая от завала вода весело зажурчала, размывая лёд. Венла набрала воды в кожаную баклажку  и протянула её Ирме.
– Напои этой водой брата. Болезнь на него наслал Арбо.
Ирма стояла около текущей речки и слушала её журчание. Ей казалось, что это не просто звуки текущей воды. Это нежная и добрая мелодия, музыка весны звучала в журчащих струях. И неожиданно для себя она стала напевать про себя. Слова сами складывались в песню. Песню о весне, о поющих птицах, о цветущей тундре и ярком солнце… И она вдруг увидела, как потемнел и начал таять снег у её ног, а из-за низких туч на мгновение показались лучи солнца. И тут что-то звякнуло около её ног. Ирма нагнулась. Вода вынесла к её ногам хуур . Ирма осторожно взяла его и, повинуясь какому-то неведомому чувству, поднесла хуур к губам и заиграла. Ту самую, услышанную ей в журчащей воде песню. Ещё веселее зажурчала речка. Быстрее потекла вода, ломая оставшийся лёд и унося прочь камни… Ирма закончила игру и положила хуур в котомку. И снова послышался шорох птичьих крыльев и будто тень ворона пролетела над ними. «Кутх-х-х»! — пропел ветер в камнях, а к ногам путников упали три чёрных пера.
Путники продолжали идти вперёд, помня наказ Уго, когда услышали впереди волчий вой.
– Значит, стойбище Арбо и правда там! — воскликнула Ирма.
– Почему? — удивился Себпо.
– А разве вы не слышите? Волк воет. А дедушка Уго сказал: «Идите на вой волка!»
***
Ирма неожиданно вздрогнула. За окном где-то вдалеке послышался волчий вой.
– Бабушка, — тревожно спросила она. — А у нас в посёлке волки есть?
– С чего ты взяла?
– А вон, слышишь? Волк воет.
– Да это не волк. Это собака старого Арбо. Этот старик живёт на той стороне посёлка. И сам давно выжил из ума и псина его тоже. Как пурга или метель, так сразу воет. И фонарь с Луной путает.
Ирма хихикнула, представив пса, воющего на фонарь во дворе.
– Бабуль, а дальше?
– Слушай…
***
Волчий вой вскоре прекратился, а вдалеке показался кто-то, бегущий по снегу. Это был маленький белый оленёнок, а за ним по пятам гнался огромный и свирепый белый волк.
Оленёнок подбежал к путникам и спрятался за ними.
– Не бойся, малыш. Мы не дадим тебя в обиду, — Ирма погладила дрожащего оленёнка.
Волк остановился, презрительно глядя на них.
– Оставь его и иди своей дорогой, — грозно сказал ему Себпо.
– И что ты сделаешь человек? — холодно спросил волк.
– Шапку из твоей паршивой шкуры, — Себпо шагнул вперёд, тряхнув рогатиной .
– Не слишком ли ты самонадеян, человек? — спросил волк, но уже не так нагло.
– Не больше, чем ты, — Себпо посмотрел волку в глаза.
Волк зарычал, изготовившись к атаке. Себпо бросился на него. Но волк оказался хитрее. Подпрыгнув в воздух, он увернулся от рогатины и, ударив по ней лапами, переломил древко. А затем кинулся на Себпо. Человек и волк сшиблись в смертельном ударе… И Себпо, подобно безжизненной тряпичной кукле упал в снег.
– Себпо!!! — Венла бросилась к нему.
– Ещё не родился тот, кто сможет победить меня, злого духа тундры! — гордо заявил волк, прижав лапой бьющегося оленёнка. — Я победил и сейчас спою свою победную песню. А вы, жалкие людишки, слушайте её и трепещите!
Волк поднял голову и завыл. И словно в ответ на его вой, ударил холодный ветер, поднялась пурга. Ирма пыталась закрыться от пронзительного ветра и колючего снега, но куда там. Буря завывала всё сильнее, и вдруг в её вое Ирме послышалась мелодия. Эта была не та нежная весенняя песня, услышанная ею у ручья. Это была могучая песня воина, зовущего на славную битву. Что-то звякнуло в сумке Ирмы. Она сунула руку и вытащила хуур, тот, что нашла в ручье. В дужке хуура лежало чёрное воронье перо. «Кутх-х-х!» — провыла метель. И Ирме почудилось, что в снежной мгле мелькнула тень огромного ворона.
– Я не трепещу, а корчусь от смеха, слыша твою песню, облезлый пёс! — с вызовом крикнула волку Ирма. — Моя песня лучше, она несёт людям силу и свет, а твоя лишь сеет холод и тьму!
– Я уничтожу тебя, мерзкая девчонка! — огрызнулся волк.
– Так попробуй! — Ирма гордо выпрямилась, несмотря на страшный ледяной ветер и, зажав зубами дужку хуура, заиграла. С силой, с вызовом. И полетела сквозь пургу новая песня, песня воина, идущего на битву, песня, зовущая к свету сквозь тьму, к солнцу сквозь вой пурги.
Волк прыгнул к ней, но будто налетел на невидимую стену. И замерев, рухнул вниз, рассыпавшись снежными комьями. И тут же стихла пурга и из-за серых туч брызнули лучи солнца.
Венла обняла Себпо, проведя рукой по его лбу и волосам. Несколько слезинок упало с её век на лицо юноши. И в тот же миг Себпо открыл глаза и, улыбнувшись, нежно провёл рукой по чёрным косам Венлы.
– Какие горячие у тебя слёзы, Венла. Они растопят любой лёд. Всё хорошо, Венла. Мы победили и в этот раз.
И девушка, плача прижалась к его груди. А Ирма, спрятав в сумку хуур, помогла подняться оленёнку.
– Всё хорошо, малыш. Ты свободен.
– Спасибо тебе, добрая Ирма, — вдруг заговорил оленёнок. — Я знаю, куда вы идёте. Я покажу вам дорогу к стойбищу Арбо.
***
Неожиданно небо потемнело и подул пронзительный ледяной ветер, поднимая снежную пыль.
– Пурга начинается. Не к добру, — сказал Себпо.
– Это Арбо. Он не хочет, чтобы кто-то нашёл путь к его стойбищу, — согласилась Венла.
– Мы должны идти за пургой! Помните, что сказал дедушка Уго? — оглянулась на них Ирма.
Пурга выла всё свирепее. Ирма уже с трудом держалась на ногах, не в силах противостоять ветру. Себпо взял её на руки.
– Укроемся там! — крикнула Венла, показывая на видневшийся в стороне большой каменный кряж. За ним нет ветра.
За огромными камнями, из которых состоял кряж, ветра действительно не было.
– Надо разжечь огонь, — Себпо достал из сумки кремень, а Венла собрала сухой хворост, оставшийся между камней. Вскоре хворост задымился, но пламя никак не хотело разгораться.
– Это всё Арбо. Он наслал пургу и не даёт разгореться пламени, — устало произнесла Ирма. Она попыталась достать хуур, но он выпал из замёрзших пальцев и провалился в щель между камнями.
– Я потеряла хуур! — заплакала девочка.
– Не горюй, — оленёнок улёгся рядом. — То, что принадлежит тебе обязательно вернётся. А чтобы огонь разгорелся, вы должны вложить в него свою силу.
– Как? — спросил Себпо.
– Вы должны отдать огню то, что вам дорого. Тогда пламя разгорится от жара вашего сердца.
– Что может быть дороже для девушки! — Венла вскочила и вынув нож обрезала свои длинные чёрные косы, бросив их в дымящийся хворост. И показался огонь. Костёр начал разгораться.
Себпо достал из котомки бубен и колотушку. Долго смотрел на его белую кожу. Он достался ему от деда, белого шамана, когда-то давно бесследно сгинувшего в тундре.
«Прости меня, дедушка», — прошептал он и кинул бубен и колотушку в огонь. Пламя набирало силу, но костёр всё ещё был слаб.
«…Носи её с собой, она сбережёт тебя и в трудный час поможет вам…» — вспомнила Ирма слова старой Сохви, достав из своей котомки куколку человека-ворона.
– Помоги нам дойти и не сгинуть в пути, Вечный Кутх, творящий миры, — прошептала она и кинула её в огонь. И пламя обрело силу, затрещал костёр, осветив огнём камни и посылая тепло замёрзшим путникам. И вдруг раздался странный шелест, будто стая птиц поднялась в воздух, а дым, сгустившись, будто распростёрший крылья ворон, поднялся к зениту. А сверху на их колени упали три чёрных пера ворона.
«Кутх-х-х!» — прошелестел в камнях ветер.
– Смотрите, пурга утихает! Путь свободен! — воскликнула Венла.
– Он уносит пургу на своих крыльях, — Себпо показал на небо. Напоминающее ворона облако дыма летело к горизонту, а пурга уносилась вслед за ним. Там, где они пронеслись над тундрой, оставался след из чёрных вороновых перьев.
– Мы должны идти за пургой, — сказала Венла и стала собирать перья в котомку.
***
Через некоторое время впереди показался холм, у которого паслись олени, а за холмом виднелся покрытый чёрными шкурами чум, возле которого стоял тотемный столб, увенчанный головой медведя.
– Вот он, чум Арбо, — сказала Венла.
– А там у холма… Ведь это ваши олени! — удивился Себпо.
В следующее мгновение раздался шорох птичьих крыльев и путникам показалось, будто тень ворона скользнула над ними.
«Кутх-х-х!» — пропел ветер под облаками.
Путники обернулись. Позади стоял старик Уго и с улыбкой смотрел на них.
– Вы с честью преодолели весь путь, мои верные воронята. Теперь пришла пора сразиться с Арбо. Не спеши, Себпо, — остановил он юношу, уже схватившегося за рогатину. — Здесь нужно оружие другого рода. Арбо хитёр и коварен — в этом его сила. Но он слишком тщеславен и самоуверен — в этом его слабость. Ты, Себпо, должен стать таким же, как он: самоуверенным, злым и наглым. Тебе придётся отказаться от своего рода и предать предков, для того чтобы одержать победу. Тогда тебе удастся обмануть его. Ты должен стать его учеником и помощником. И тогда ты сможешь узнать у него тайну весенних птиц.
– А я тебе помогу, — хитро улыбнулась Венла, — серый мышонок, найденный в тундре, будет верно служить своему хозяину.
Она вынула из-за пазухи три пера, опустившихся к ним у ручья, после схватки с волком и поединка с пургой. А затем оторвала от лыжи перо, прикреплённое Уго и привязала их к нему, сделав из перьев чёрную птичку.
– Эти амулеты помогут нам перехитрить Арбо, они затуманят его глаза, — сказала она, сделав тоже с перьями Ирмы и Себпо.
– Хорошо, — задумчиво произнёс Себпо, — я и Венла пойдём к шаману, а Ирма? Куда деть её?
– Ирма и оленёнок пока поживут на моём стойбище, — старик кивнул на пасшихся оленей. — А когда понадобится их помощь, Венла придёт за ними.
Себпо и Венла ушли. Ирма долго смотрела им вслед, пока они не скрылись за холмом.
– Пойдём в чум, мой маленький воронёнок, скоро ночь, — Уго ласково погладил её по голове.
– Дедушка Уго, Венла сказала, что болезнь на моего брата наслал Арбо. А мой отец? Он тоже до сих пор не вернулся из тундры из-за него?
– Да, мой воронёнок. Арбо наслал волков и пургу, которые распугали стадо. Пока родители Себпо — Кэйлви  и Тэйка  — пошли собирать оленей, твой отец и Оску отправились к Арбо. Я хорошо знаю твоего отца, мой маленький воронёнок. Пекка  могучий и храбрый человек, но обычной силы недостаточно, чтобы справиться с Арбо. Оску унаследовал доброту и мудрость своей матери — Сохви, он умеет лечить оленей, но сила злого шамана — это не болезнь. И знаний знахаря мало для этого. Арбо хитёр и коварен и в тот раз он одержал верх.
– А Себпо справится с ним? — встревоженно спросила Ирма.
– Себпо — внук шамана, мой маленький воронёнок. И белый оленёнок уже принёс ему свой дар . Его силы хватит, чтобы одолеть Арбо. Но для этого ему и Венле придётся стать такими же хитрыми и коварными, как и он.
– А мой отец и Оску? Что с ними?
– Арбо обратил их в лёд.
– Я спасу своего отца! — Ирма вскочила и уже бросилась было из чума, но старик остановил её.
– Ты обязательно спасёшь своего отца и других людей. Но… Всему своё время, мой маленький воронёнок. Сейчас ты лишь помешаешь Себпо и Венле, а Арбо станет ещё сильнее. И твой отец, Оску, родители Себпо навсегда останутся в тундре. Как только прозвучит песня весны и Арбо будет повержен, твой отец, Оску и родители Себпо вернуться к людям. Наберись терпения, мой маленький воронёнок. Пусть всё идёт своим чередом, — старик закурил трубку. Ирма вздохнула и присела к огню.

***
Себпо и Венла подошли к чуму, когда из него вышел шаман. Арбо со злой ухмылкой посмотрел на путников.
– Что вам надо? — неприязненно спросил он.
– Я много слышал о тебе, могучий Арбо, — Себпо низко поклонился шаману, заискивающе улыбаясь.
– И что? Слухов обо мне ходит много, собака лает — ветер носит. Я вижу, ты тоже говорящий с духами? Ты принял дар оленёнка, и он был чёрным, — шаман посмотрел на висящую на груди юноши птичку из чёрных перьев. — Это хорошо.
– Я — Себпо, внук шамана Реимо . Я хочу стать твоим учеником.
– Старик Реимо… Я знал твоего деда. Он был моим учителем, — Арбо усмехнулся. — Он был сильным шаманом, но ученик превзошёл его! Потому что Реимо был глуп. Он слишком много помогал людям, просил духов помогать им, заступался за них. А люди боятся непонятного и тех, кто понимает язык духов. Поэтому и изгнали Реимо в тундру, где он и сгинул, — Арбо зло рассмеялся.
«А ты подсобил духам, чтобы избавится от надоевшего учителя, когда дед пошёл в тундру лечить оленей от болезни, что ты наслал на стадо», — подумал Себпо и его лицо исказилось злой гримасой. Но Арбо расценил это по-своему.
– Это хорошо, что в твоей душе живёт злоба и ненависть. Зачем ты хочешь стать моим учеником?
– Ты самый могучий шаман в округе, великий Арбо. Я хочу, чтобы люди уважали меня! Уважали и боялись! Эти мелкие люди… Я и отец — кузнецы, мы сделали им столько добра, помогали всем, чем могли. А они даже не позволили нам селиться в деревне! Мы построили нашу вежу на отшибе, как изгои. Да, ты прав, великий Арбо! Мой дед лечил их, просил за них духов, но они боялись и ненавидели его! — Себпо говорил зло, глаза его горели яростью, а лицо исказилось ненавистью.
– Твой отец Кэйлва зря отказался служить мне. Я мог бы дать ему силу и богатство. Самые лучшие олени были бы в его стаде. Но он отверг мою помощь…
– Отец всё равно любит людей, которые принесли ему столько несчастий. Я не хочу повторить его жизнь!
– Ты умнее своего отца и деда. Это хорошо. Ты нравишься мне, юный шаман Себпо.  Я сделаю тебя своим учеником, мне нужен верный помощник. А это кто? — Арбо окинул надменным взором заискивающе смотрящую на него Венлу.
– А это так… Найдёныш, дитя тундры, — Себпо усмехнулся и схватив Венлу за ворот парки, вытолкнул вперёд. — Поклонись великому Арбо, да пониже!
Венла склонилась в вежливом поклоне.
– Она прислуживает мне, — небрежно ответил Себпо.
– Я услужу и тебе, великий Арбо, — Венла со смесью страха и почтения посмотрела на шамана.
– Хорошо, найдёныш. Иди в чум. И прибери там. А ты, Себпо, иди за мной.
Прошло несколько дней… И однажды утром Арбо подозвал Себпо.
– Ты хороший помощник, Себпо. Завтра мы пойдём к священному камню духов и я объявлю тебя своим учеником. А сейчас я открою тебе одну тайну. И для этого дела мне и нужен такой помощник, как ты. И, махнув рукой, Арбо вошёл в чум.
– Смотри! — Арбо сорвал с висевшей в углу клетки чёрную ткань, оттуда тут же раздалась грустная птичья трель. — Молчи! Не придёт твоё время, — снова накинув ткань, со злобой сказал он.
– Зачем ты прячешь птицу? — Себпо удивлённо посмотрел на него.
– Она несёт людям весну! Но теперь я этого не допущу. Люди останутся без весны! — мечтательно ответил он.
– Но зачем?
– Чем дольше будет стоять зима, тем холоднее будут становиться людские сердца. Холод заморозит в людях все тёплые чувства, злоба, ненависть, зависть поселятся в них.
– Но зачем тебе это?
– Такие люди становятся жестокими, они перестают радоваться, верить в счастье и ими легче повелевать. Я стану повелителем людей! Люди будут поклонятся и служить мне! — он, сжав кулаки, злобно улыбнулся. — А эта птицы, — он снова подбежал к клетке, показав на неё рукой, — вместе с весною, несёт людям надежду, счастье, радость! Пока она в моих руках, весна не придёт. Будет вечная зима!
– Но появится другая птица.
– Я всех переловлю! Эти птицы дают мне силу. Смотри! — он подхватил свою куртку, с изображёнными на ней птицами, поднеся к лицу Себпо. — Видишь, сколько их? В них моя сила! Пока они со мной, я силён. Чем больше птиц, тем более я могуществен! Меня никто не сможет победить! Я самый сильный и могущественный шаман.
– Но есть ещё Уго.
– Уго слишком стар и глуп. Он не понимает, сколько в наших руках власти. Мы можем управлять этими жалкими людишками. Глупые людишки, — Арбо злобно рассмеялся. — Никто не может справиться с великим Арбо! Даже Пекка, глупец, решил потягаться со мной. Его силы слишком слабы против меня, он может быть сильнее людей, но не меня! Могущественного Арбо! Ему не преодолеть меня! Я заморозил его, превратив в то, что он заслужил по праву, теперь он и правда стал камнем, скалой изо льда и снега! Пусть теперь сражается с моими ветрами, — по чуму разнёсся раскатистый, громогласный, пробирающий до дрожи смех шамана. — И этот Оску. Этот жалкий любитель и защитник оленей… Ты знаешь, кем стал он? Он такой же глупец, как и Пекка. Решил пойти против меня. Теперь он сам стал оленем. Ледяным оленем. Лёд и холод навсегда сковали его глупое сердце. Они все не понимают, что я сильнее их всех! С тобой, — он нагнулся над Себпо, посмотрев ему прямо в лицо, — мы станем ещё сильнее. Мы станем могущественными! А эти глупцы будут служить нам. Они будут поклонятся мне и уважать тебя, моего ученика. Ученика великого Арбо! — он снова злобно рассмеялся. 
– Мне нравиться быть твоим учеником, великий Арбо, — коварно усмехнулся Себпо.
***
Наутро, как только Арбо и Себпо ушли, Венла кинулась к стойбищу Уго.
– Поспеши, Ирма! Нам надо выпустить птицу, пока Арбо не вернулся! — Венла, схватив за руку Ирму, побежала к чуму шамана.
В чуме она быстро сдёрнула покрывало с клетки, в которой сидела печальная птица.
– Это она?
– Да, Ирма, это птица весны. Её трель должна созвать остальных птиц и принести весну в тундру.
Венла попыталась открыть клетку, но ничего не получалось.
– Клетка заперта чарами шамана, — грустно сказала птица. — Их может снять только сам Арбо или эта песня, — и птица запела тихую грустную трель.
– Почему ты сама не откроешь клетку? Ты же знаешь эту песню? — удивилась Ирма.
– Песню должен спеть «малый конь» шамана, его хуур, — и птица показала крылом на лежащую на шкурах оленя связку из бурой кожи, в которой лежал тускло поблёскивающий хуур. Ирма уже хотела подойти к нему, но птица сделала предупреждающий жест крылом, остановив девочку.
– Хуур защищён чарами Арбо. Тот, кто возьмёт его, обратится в лёд. Но после этого чары потеряют силу и хуур сможет взять любой.
– Значит кто-то должен пожертвовать собой… — поняла Венла.
– Пусть лучше я замёрзну, но спасу людей! — горячо воскликнула Ирма и уже протянула руку, но белый оленёнок опередил её. Подбежав к связке, он подкинул хуур рожками, и тот упал к ногам Ирмы. А сам оленёнок в тот же миг стал фигурой из снега и льда.
– Играй же песню, Ирма! — крикнула ей Венла.
– Стойте! Если шаман увидит, что клетка пуста, он поймёт, что случилось. И его гнев обратиться на вас.
– Но ты же уже будешь свободна, — возразила Венла.
– Этого мало. Вы должны будете позвать меня, только тогда я смогу вернуться в тундру и принести на своих крыльях весну!
– Что же делать, Венла? — Ирма обернулась к девушке.
– Я знаю, что сделать.
Венла достала из сумки, висевшей на боку кусочек глины и, размяв, смешала с тестом, которое приготовила из муки и оленьего молока, взятого на стойбище Уго. А потом вылепила из него фигурку птицы, прилепив к ней чёрные вороновы перья, собранные ими по дороге сюда.
– Играй песню, маленький воронёнок, — попросила птица.
Ирма взяла хуур. Он был тяжёлый и холодный. Казалось, что холод из него проникал в самое сердце. Но Ирма не испугалась этого. Она взяла инструмент и начала играть мелодию, услышанную от птицы. Она играла, а холод всё сильнее проникал в неё. Но вдруг клетка открылась и холод, овладевший девочкой, неожиданно отступил, растаял, исчез, смешавшись с дымом очага. «Кутх-х-х!» — прошелестел ветер в дымнике чума и на миг Ирме и Венле показалось, что в отверстии мелькнула тень ворона.
– Лети же! — Ирма взяла птицу в руки и, выйдя наружу, выпустила её в небо. А Венла посадила на жёрдочку фигурку и провела по ней руками. И в тот же миг фигурка стала неотличима от спящей птицы.
– Возьмите оленёнка с собой в стойбище Уго. Когда ты позовёшь меня, маленький воронёнок, оленёнок оттает и вернётся к вам! — услышали они голос птицы, поднявшейся высоко в небо.
– А когда нам позвать тебя? — крикнула Ирма.
– Уго знает, маленький воронёнок!
***
– Подойди ко мне, мой маленький воронёнок? — подозвал Уго Ирму, когда та вернулась в стойбище.
– Я здесь, дедушка Уго.
– Сядь к огню и слушай, — старик закурил трубку.
Ирма прислушалась. Было тихо, лишь потрескивало пламя и ветер шумел в дымнике чума.
– Слушай внимательно, мой воронёнок.
И тогда Ирма услышала. Услышала, как ветер напевает в жердях тихую мелодию. Она обволакивала и навевала дрёму.
– Запомни её, скоро она нам пригодится.
Вечером, когда Арбо и Себпо вернулись, Уго позвал Ирму.
– Сыграй на хууре Арбо ту мелодию, что услышала сегодня от ветра.
– И что тогда будет?
– Арбо уснёт и тогда ты позовёшь птицу весны, мой маленький воронёнок.
Ирма заиграла. Она играла мелодию, которую утром напевал ветер в жердях чума. Низкая глухая мелодия стелилась туманом над тундрой, растекалась облачной кисеёй над стойбищами Уго и Арбо, обволакивая всех дрёмой и усыпляя людей и зверей.
– Я пойду отдыхать — впереди трудная работа, а ты, — обратился он к Венле, — приготовь мне вкусных лепёшек. И смотри, найдёныш, если они не понравятся мне, то превращу тебя в лемминга, — зло рассмеялся шаман. Шаман скрылся в чуме и вскоре захрапел так, что задрожали жерди.
Уго посмотрел на низкое серое небо и подозвал Ирму:
– Пора звать птицу, мой воронёнок.
Ирма взяла в руки хуур Арбо, но старик остановил её.
– Этот инструмент принадлежал Арбо. Он не годится для песни весны.
– Но у меня нет другого, — Ирма протянула хуур старику.
– Спой эту песню. Твой голос сможет сделать то же, что и хуур. Ведь хуур поёт голосом того, кто играет на нём.
Ирма обернулась в ту сторону, где находилось скрытое холмом стойбище Арбо и набрав воздуха, запела. Звонкий детский голос разнёсся далеко по тундре. Теперь он будил тех, кого усыпил хуур. Ирма пела о весне, о тёплом ветре и цветущей тундре, весёлых птичьих трелях и звонкой капели, о золотом солнце, сияющим с бездонного синего неба.
И вскоре, в ответ на песню Ирмы из-под облаков зазвенела птичья трель.
– Я здесь, маленький воронёнок. Я вернулась! Я несу людям весну! — пела в ответ птица, выпущенная ими из клетки Арбо. Птица сделала круг над стойбищем и полетела к чуму шамана.
Венла, услышав трели, впустила её внутрь. Птица, махнув крылом, посмотрела на куртку и шапку шамана.
– Летите за мной! Несите людям весну! — и запела свою весеннюю песню.
Куртка и шапка вдруг зашевелились и вышитые птицы, расправив крылья, одна за другой, вырвались на волю. Покружив немного, они вылетели наружу.
От шелеста их крыльев Арбо проснулся. С удивлением посмотрев на улетающих птиц.
– Стойте!!! Куда вы?!! — он выскочил наружу и вытянув руки вверх, пытаясь поймать последних улетающих птиц, побежал по тающему снегу.
Где-то высоко в небе раздалась радостная, звонкая птичья песня.
– Нет! — заткнув уши, он упал на колени. — Нет!
Он снова встал, пытаясь бежать, но чем выше поднимались птицы, тем слабее и медленнее становился его бег. Он снова упал на колени, постепенно оседая всем телом.
– Вы убили меня, — только и смог, тихо прошептать он.
***
– Уго! Себпо! Смотрите, что это?! — Ирма показала на корягу, лежавшую прямо на снегу, недалеко от чума. Она напоминала то ли медведя, то ли человека, раскинувшего руки.
– А это — весна, — тихо ответил Уго, подойдя к девочке. — Птицы победили злого Арбо. Теперь к людям снова придёт весна.
***
– Вы совершили доброе дело, Айму, — старик погладил Ирму по голове. — Теперь весна вновь придёт в наши края.
– Меня зовут Ирма, дедушка, — улыбнулась в ответ девочка.
– Пройдя такой путь, какой прошли ты, Венла и Себпо, люди уже не остаются прежними, — старик ласково посмотрел ей в глаза. — Отныне, Ирма, имя твоё — Айму, Утро. И ты будешь хранительницей Весны.
Себпо подошёл к коряге бывшей когда-то злобным Арбо. Висевший на сучке кабдас шамана сорвался и подкатился к его ногам.
– Теперь твоё имя — Ерхо, Храбрый. И отныне ты нойд , говорящий с духами. Возьми его, теперь он твой, — старик показал на бубен.
– Но это же кабдас чёрного шамана! — удивился парень.
– Ты ещё молод, Себпо. Так знай же, что нет чёрного и белого колдовства. Есть тайные знания, которые не имеют цвета. А чёрными или белыми их делают люди.
Себпо поднял бубен и удивлённо посмотрел на него. Кожа инструмента, испещрённая рунами и рисунками, оказалась совершенно чистой.
– Это чистый лист, заполнить которой предстоит тебе, юный нойд, — кивнул старик. — Твоё имя теперь — Лемпи, Любовь, — обратился он к Венле. — Ты доказала свою доброту и чистоту сердца. И отныне ты будешь хранительницей знаний и мудрости, которые я передал тебе. Возвести же миру, что пришла весна, Айму, мой маленький воронёнок. Солнце пришло.
– Но я не умею, дедушка Уго… — растерянно произнесла Ирма.
– Ты сможешь, мой воронёнок, — старик лишь ласково улыбнулся в ответ, — Вспомни песню весны, что услышала ты у ручья и пусть твой хуур споёт её.
– Но я потеряла свой хуур в пургу… — печально ответила Айму.
– Не печалься, мой воронёнок. Это мой подарок для тебя, — старик протянул ей футляр из коры, на котором были изображены фигурки танцующих людей и оленей.
Ирма осторожно раскрыла его, внутри лежал её хуур. Тот самый, что подарила ей речка.
– Хуур поможет тебе, когда понадобится помощь добрых духов, Айму. 
– Спасибо тебе, дедушка Уго! — воскликнула Ирма и обернулась к нему. Старик стоял у камня: высокий, величественный. Его чёрный плащ развивался на ветру, подобно крыльям огромной птицы. Внезапная догадка пронзила девочку.
– Кто ты, дедушка!?
Но старик, уклонившись от ответа и, запахнув плащ, исчез в утреннем тумане. Вновь послышался странный шорох. Ирма-Айму подняла голову и успела увидеть тень чёрного ворона, мелькнувшую в небе. "Кутх-х-х", — протяжно прошелестел ветер в травах…
 —Теперь я смогу, Вечный Кутх! — Айму осторожно поднесла хуур к губам и зажав дужку зубами тронула язычок. И зазвучала нежная светлая песня, та самая, что услышала она в журчании речки и что каждое утро звучала в душе Ирмы, песня Весенних птиц, возвестив миру о начале весны… И над ещё тёмным горизонтом показался золотой край солнца.
Белый оленёнок встрепенулся и, подбежав к Ирме, озорно ткнул её в руку рожками. А вдали показались олени и фигуры трёх мужчин и женщины, гонящих их к деревне.
– Отец! Отец вернулся из тундры! — крикнула Ирма-Айму и побежала к нему навстречу…
***
– Смотрите, пурга кончилась. И солнце всходит! — Пэйви показала рукой на алеющий горизонт.
– Мама, мама! Птицы прилетели! — маленький Эйл, шлёпая босыми ножками, выбрался из кроватки и подбежал к окну.
– Она нашла весну! Наш смелый воронёнок, — улыбнулась старая Сохве, раскуривая трубку.
***
Ирма, заворожённо слушая сказку, даже не заметила, как бабушка закончила рассказ, с улыбкой посмотрев на внучку. Ирма была ещё там, в студёной тундре, среди белых снегов, у становища Арбо,
– Ой, бабушка, какая хорошая сказка! — Ирма радостно обняла бабушку. — А что было дальше?
– А что было? — пожала плечами бабушка. — Себпо-Ерхо и Венла-Лемпи той же весной сыграли свадьбу. Ерхо стал белым шаманом, хранителем деревни. А Лемпи стала ученицей Сохве, унаследовав её знания и мудрость. Брат Айму Эйл выздоровел и стал могучим и смелым охотником, таким же, как и его отец Пекка. И с тех пор ни один волк не смел приблизиться к их оленям. Пекка, Кэйлва, Оску и Тэйка благополучно вернулись домой и погнали оленей на летние пастбища. А Айму стала хранительницей весны и с тех пор каждую весну поднималась на холм возле деревни и играла на своём хууре Песню весенних птиц, призывая их в тундру. А белый оленёнок вырос в красивого сильного оленя и верно служил Айму.
– Как хорошо всё закончилось, — тихо произнесла Ирма и повинуясь какому-то неведомому чувству взяла в руки берестяной футляр, в котором лежал хуур, недавно подаренный дедушкой ей на восьмилетие. Она поднесла его к губам и, зажав дужку зубами, тронула язычок. И зазвучала нежная мелодия, приснившаяся ей накануне во сне.
– Ой, бабушка, смотри! Пурга утихла и солнце выглянуло! — прервав игру Ирма подбежала к окну. За ним сияло синее весеннее небо и слышались голоса птиц, перемежавшиеся с звоном капели.
– Весна пришла, Айму, внученька, — ласково погладила её по голове бабушка.