Грех в ногу со временем

ГРЕХ В НОГУ СО ВРЕМЕНЕМ.

Трудно быть во Франции отшельником..
Многие подумают, чего уж проще? Выбрал заброшенный домик в нормандской глуши, и затворничай себе на душевное здоровье!
Так нет, хватает всего одного велосипедиста (возраст и пол ездока, а равно и марка велосипеда значения не имеют), проехавшего мимо твоего обиталища, как духовному поиску и очищению приходит конец. Да ещё какой! Сначала в виде скучающего жандарма, отправленного лейтенантом просто посмотреть. После удовлетворенного любопытства лейтенанта, останется не долго подождать, как визиты начнуться один за другим... Чиновник на стареньком Рено, комиссия из 8 чиновников на двух новеньких Мерседесах, по решению комиссии - доктор из города с женой за рулем Ситроена, расширенная комиссия во главе с местным мэром на большом туристическом автобусе и в конце, пешком опять скучающий жандарм. Но на этот раз он будет не один, а с предписанием. И ладно бы все  они появились разом и исчезли. Нет. Они появляются по очереди, во время дневной молитвы и исключительно по святым дням.

По отшельничьей неопытности тебе могут показаться спасительными Альпы. Сразу скажу - это заблуждение. Во-первых, нет-нет да и заберутся на твой уступ назойливые скалолазы... Во- вторых,  теплый ветер обязательно надует кучи пестрых туристов прямиком из Прованса к подножью облюбованной тобой скалы. Они будут распространять винные пары ненужного тебе искушения, наводить на тебя сверкающие  телефоны и беспрерывно галдеть по-китайски, а это, как известно, язык конфуциантов... конфуцийуев... кофуцианистов... Один Господь знает, как их правильно числить в реестре нехристей! Уж лучше это были бы немцы - язык не менее непонятный, но запах и вероисповедание похожи на наши.
А вот ещё... Попробуй-ка спуститься за едой со скалы по веревке!  Неприведи!!! Каждый раз такие муки и искушения...   Да и деньги на еду заканчиваются быстрее, чем подают те самые назойливые альпинисты... (На китайцев даже на йоту не расчитывайте. Впрочем как и на немцев)

Пройдя через все эти испытания, моя душа хоть и окрепла, но желаемого покоя не обрела.. А вероятность причисления меня к лику святых ещё при жизни, растворилась в глобальном перенаселении планеты. Оставался один последний шанс. Испросить благословения у епископа на отшельничество в монастыре. Епископ был милостлив и добр. С аудиенции, горячо расцеловав его руку, я прямиком был отправлен в Монастырь Сен-Бенуа - обитель строгости и хронического покаяния, не отмеченный даже на картах Гугл дабы избежать случайного стука нежданного поломника в ворота.

Помниться тридцать лет назад, когда я, совсем ещё молодой румынский юноша, служил по поддельному паспорту поляком  в Иностранном Легионе, то тишина, чистота и распорядок соблюдались намного  строже, чем в монастыре Сен-Бенуа. Да оно и понятно. Любое воспоминание о сержанте и сейчас вызывают дрожь и желание молится о спасении. Тогда как эпитимья из двадцати "Отченаш" и трудов в монастырской винокурне отзываются благостью в сердце и радостью в голове.

К концу первого месяца своего отшельнического служения я не переставая повторял даже во сне "Отченаш" и знал разницу между доменами Шант Сигаль и  де Пеньон в коммуне Шатонёф-дю-Пап, региона Воклюз, где по воле Божьей и расположился наш монастырь...

И всё шло бы своим чередом, если бы не ночь с понедельника на вторник на прошлой неделе. В тот вечер я как всегда старательно выполнял наложенное на меня наказание. В этот раз - разлить вино по тысяче бутылок, не опоздав к вечерней молитве..
Я так увлёкся розливом, что даже не услышал монастырского колокола, зовущего братью к молитве. И только звуки органа и басовитый хор насельников дал мне понять, что я опаздал...
Вот, чёрт! - по старой забытой привычке вырвалось у меня от огорчения.
И он тут же появился из-за ближайшей бочки.
Стало жутко. Серой, как обещали книги, не запахло, но меня всё равно чуть не стошнило прямо на рясу, я начал громко икать и безвольно опустился на колченогий табурет.
- Заждался я, когда ты позовешь. Даже пришлось время передвинуть. Слава Богу, - тут искуситель, прищурившись, посмотрел на закопченый веками потолок - получилось неплохо. Ты - позвал.
Я попробовал было встать, что бы изгнать пришельца, приподнял задницу, но ватные ноги не послушались и я опустился обратно.
- Сиди, сиди... Вижу как тебе тяжело. В твои пятьдест два... Ещё окочуришься у меня прямо тут от сердечного приступа. Хорошо хоть не куришь...
В ответ я икнул глубоко и громко. Черт ухмыльнулся, глядя на мои душевные страдания, и начал объяснения.
Оказывается на последнем  планетарном собрании ВБФ (вседуховно-бездуховный форум), проходившем тут неподалеку, в швейцарских Альпах, во время профильной дискусси на платформе "Современность греха", Гавриил утверждал, что грех всегда есть грех и измениться со временем не может. Оппонентом выступал стоявший сейчас  передо мной нечистый. Он утвеждал, что грехи подвежены прогрессу и трансформации. Согласия они не достигли и обе стороны решили провести эксперимент. Поскольку  эксперименты на людях наши научные спорщики считали приемлемыми ещё со времён Потопа, было решено провести необходимые исследования на ближайшем праведнике-отшельнике, кандидате в святые. Ближайшим оказался я.
Теперь мне предстояло выбрать вслепую одну из десяти заповедей, а затем согрешить, не исполнив её...
Хитрый черт... Разложил десять красных карт.. Рубашкой вверх. По одной на каждую заповедь. Я начал перебирать их в уме...
Не убей... Да мне собственно теперь уже некого... А в бытность свою в Легионе я нащёлкал конечно пару десятков африканцев. Но как обяснил бригадный капелан, убийство во благо Франции это не убийство, а подвиг. Не хотелось бы вытащить карту и начать всё заново.
Так, дальше... Не укради...
А что мне воровать, если мне ничего не нужно. В одинокой келье богатства мешают, ну а то, что тайком отхлебываю вино из монастырских запасов во время розлива, то это что бы не вводить в грех гнева братьев, а себя поторопить управиться к молитве.
Не пожелай дома, раба... Ну про келью понятно и так. Есть она и другой не надо... Ну а как раб Божий может желать иметь раба, мне совсем не понятно. Молится за меня? Вино разливать? Ну нет...
Вот.. Вспомнил
Не возжелай жены... С этим сложнее.. Тридцать лет целибата... Казалось бы должны были погасить пламя... Но я до сих пор, каждое утро замаливаю наглую эрекцию, будто мне двадцать два и я  принял постриг только вчера...
Господи!!! Пошли мне эту замечательную карту... Раз даешь прощение... Дай нарушить эту заповедь... Дай насладиться... - все моё естество, весь мой богатый духовный опыт, годы странствий и годы молитв слились в одно единственное "Господи!!!"
Черт нарочито, по- театральному, откашлялся и прервал мою мольбу:
- Ну, давай, тащи уже... Раб божий с мозолями  на правой руке! - и он радуясь своей шутке, перемешал карты ещё раз...

Вернувшийся  с вечерней службы брат Франциск обнаружил меня спящим на стуле, возде которого валялись три пустых бутылки из-под вина.  Аргумент, что меня стошнило на рясу от страха при встрече с дьяволом, показался отцу настоятелю неубедительным, и к пятистам "Отченаш" было добавлено ещё двести, а к работам на винокурне - работа на винограднике. Отпугивать голодных эммигрантов и ещё более голодных и жадных туристов.
Вот в первую же ночь все и произошло... Стемнело быстро... Я скорее почуствовал, чем увидел её. У неё в руках была корзинка для винограда, а в декольте пышная грудь... Луна серебрила её большую чувственную улыбку... Мы провели с ней в разговорах всю ночь... Марсель оказалась слегка кокетливой и серьёзно замужней особой. Муж остался ночевать в пятизвёздном отеле, расположенным за "воооот за тем холмом", так как тяги к "такого рода сомнительным приключениям" он не испытывал. Я поблагодарил Бога за отсутствие тяги у мужа и в рассветной дрожи перешел к активным действиям... Марсель же, перехватив инициативу, попросила меня лечь на спину и закрыть глаза. Она сама сделает всё. И она сделала, накрыв меня с головой подолом моей рясы...
От Господа ничего не скроешь, а вам - расскажу. Я взобрался на вершину блаженства, оставаясь накрытым рясой, дважды. Первый - когда она меня ласкала ртом и второй - когда скакала верхом, как жокей на дерби... Солнце встало окончательно... Я ещё лежал, задыхаясь от забытого удовольствия, когда услышал тожествующего дьявола:
- Ну что, господин Архангел... Убедились? Вот он, современный  грех!
- Да бросьте, нечистый, можно подумать этого не случалось прежде, - пытался возразить Гавриил.
- Нет не было! Вы только посмотрите на красавцев! - рогатый упивался своей победой в научном споре. - Возжелавший жену - имел её. Только вот весь фокус в том, что не её... Вы видете какое у него хозяйство?
Я с ужасной догадкой откинул наконец рясу с лица. Рядом со мной лежало существо с лицом и крудью красивой женщины и абсолютно мужскими атрибутами ниже  пояса. А дьявол, закрепляя победу, продолжал:
- В том то и дело, мой дорогой господин Апостол! По факту мы имеем монаха поимевшего официальную, зарегистрированную (подчёркиваю зарегистрированную в мэрии) жену, наставившую рога своему достопочтенному мужу, безмятежно храпящему сейчас в гостинице. И факт регистрации в качестве жены.. Совсем не жены... А мужа в библейском старозаветном понимании этого слова... Это... Уж куда как современно, Гавриил! - он рассмеялся голосом оперного Мефистофеля, неожиданно завонял серой и исчез.
Я стоял среди лоз винограда, плакал, возносил молитвы о прощении и иногда посматривал на мужика спящего на листве... И тут я вспомнил, где видел это милое, с хорошим макияжем, лицо. Вот уж воистину... "Не возжелай жены ближнего..."
Она тогда сидела... Нет.. Он... Сидел... за рулем Ситроена, когда меня, в один из святых дней, посетил доктор. Там. В Нормандии.

.____________

©Алан Пьер Мюллер.   
Из сборника рассказов "Таксидермия"
Перевод А. Никаноров.