все свое, еврейское. ради этого и поехали

я не автор







ДАВНО ХОТЕЛА РАССКАЗАТЬ ТЕБЕ…

 Переполненный грязный состав отвалил, наконец, от станции Джанкой.  Из тёмного угла вагона дедушка следил за теснившимися в проходе людьми, и сердце его колотилось:  что делать, если сейчас придут снимать с поезда – с подножки прыгать?  Бежать по степи?  Сам бы спрыгнул и ушёл от кого угодно - не догнали бы.  Он говорил, что его тогда мало кто мог догнать без лошади.

Но за его руку крепко держался семилетний дядя Сима.  (Это на его книги по сверхточной механике, сынок, ты натолкнулся в библиотеке Гарварда).  А на коленях у бабушки сладко спала годовалая малышка - моя мама.  И точно так же по всему Крыму в тот ранний час сопели и причмокивали во сне сотни детишек - в еврейских коммунах, в домах немецких колонистов, в саклях крымских татар, не ведая, что их ждёт.

 “До после Симферополя я всё опасался, нет ли за нами погони” – писал дедушка.

 [Фрайдорфский район охватывал большинство еврейских сельскохозяйственных поселений, созданных на необжитых и наименее благоприятных для сельского хозяйства землях северо-западного Крыма.  Он отличался от других еврейских национальных районов тем, что еврейские хозяйства здесь были исключительно переселенческие, основанные в 1920-х гг. [4]]

Их было четверо братьев с жёнами, и ещё бабушкины родственники - молодые, сильные, образованные. Философы, романтики, мечтатели.  Oни оставили Москву, цивилизацию, университеты и театры, и поехали осваивать голую степь, строить на бесплодной крымской земле свою, новую жизнь.  Их манила какая угодно земля, пусть сухая и твёрдая, как камень, - но своя.  Свой язык, свои школы, свои театры и библиотеки - ради этого поехали.