Сценка из Матрицы. Миниатюра

Морфеус сидел неподвижно, как статуя Линкольна или Зевса Громовержца. Трудно было понять, куда смотрели его глаза за отражающими овалами стёкол, вперёд, назад, наружу, внутрь, или он вообще отутствовал в своём воплощении. Пальцы рук свисали с кожаных подлокотников. Окружающий пейзаж был знакомым. Это был тот же самый антураж, который Нео запомнил навсегда с момента их первого серьёзного разговора. Теперь перед ним был тот же Морфеус, или уже совсем не тот. Этот новый Морфеус только что обронил несколько слов, из которых становилась понятна разница. Этот Морфеус уже не был так целеустремлён. Беспощадное пламя убедительности уже не пылало в его взгляде. Жестикуляция осталась в прошлом. Этот Морфеус стоял, а вернее сидел перед лицом реальности и этой реальностью была стена перед его глазами. Он олицетворял программу, работа которой завершена. Далее могло быть довольно ограниченное количество вариантов продолжения. Выключение, перезапуск, получение новых вводных данных, благодаря которым сценарий выполнения может быть переигран с другим или тем же исходом. Менее всего ему хотелось перезапуска. Он был более готов к отключению  и даже стиранию, только не перезапуск. Это ожидание выводило Нео из себя. Он отчаянно искал ответ, который продвинет хоть на шаг эту патовую ситуацию, чтобы партия или снова обрела какой-то смысл, или завершилась. Далее пребывать в этой симуляции, в которой нет течения времени, не было больше сил.
- Мир с машинами снова под угрозой?
- И машины — это только программы и фикция.
- Тогда что мы ищем?
- Ты ищешь. Я уже нашел.
- Скажи!
- Нет.
- Почему?
- Если я скажу, ты можешь мне не поверить. Если найдёшь сам — между нами не возникнет поводов для досады и прочих чувств, происходящих из недоверия, обвинений.
- Мы пойдём от исходной точки?
- Она потеряла смысл.
- Значит ты ошибся?
- Не знаю. Мы вышли на новый уровень. Новое отрицание, даже если оно разрушает прошлое, не обязательно означает крах, возврат к началу и поражение. Это может быть новый взгляд на …
- ...на вещи?
- Нет никаких вещей.
Кресло скрипнуло толстокожей обивкой. Морфеус встал, повернулся к удалённому горизонту и сложил руки за спиной.
- Если пойти от исходного утверждения, от которого я не отказываюсь, ибо не снимаю с себя ответственность за него, то мы сделаем новый круг и вернёмся снова сюда, к этому разговору.
- Но мы всё ещё батарейки?
- Нет. Надеюсь, что нет. И не знаю, что лучше. Если мы только источники, то Матрица на базе этого утверждения предсказуема и логична. Когда ей нужно больше энергии — всё идёт по худшему сценарию. Выбешивание людей даёт 200+% по сравнению с обычной деятельностью. Но примитивное добывание энергии лишено смысла. Энергия создаётся и потребляется. Только уровень количественных взаимоотношений. Больше или меньше энергии, а больше ничего. Я задался целью найти смысл.
- Раньше это называлось поиском смысла жизни. Все его искали. Каждый или находил свой, или верил в чужой.
- А теперь, когда жизнь — абстракция, снова нет смысла. Ты поверил мне, и у тебя был смысл. А что есть теперь?
- Теперь есть вопрос и поиск ответа.
- Вот видишь, круг снова замкнулся. Вера — действие. Достижение, утрата веры — бездействие.
Нео до хруста сжал кулаки и посмотрел вверх, туда, где должно было быть небо.
- И ты пробуешь его найти там. - не поворачиваясь произнёс Морфеус.
- Если его нет здесь, то он должен быть где-то. Кубическим функциям тесно на плоскости. Надо выходить в пространство.
- От какой точки ты пришел к своему выводу?
- От самой простой. От нашего образа жизни. Что мы делаем?
- Живём. От поколения к поколению. Развиваемся, воюем, умираем…
- Верно. Из этого следует, что единственный доступный нам смысл нашего существования — копирование генной информации. В чем смысл бесконечного копирования?
Нео осмотрел свои руки, плащ, помолчал ещё несколько мгновений и руки безвольно и разочарованно повисли вдоль тела.
- Мы… Мы…
- Мы — флэшки. Бэкапы. Копии. Контролируемая, саморезервирующаяся память. Память, огромная, но не ради объёма, а ради вечного хранения Одной Копии.
- Ты ищешь пути к содержимому этой копии?
- Это невозможно, или почти невозможно понять, потому что нельзя узнать.
- Можно. Но это чудовищно. Морфеус повернул голову из-за сутуловатой спины и кивнул.
- Ты понял. Ты тоже нашел. Смысл может открыться только с возвращением Создателя первой копии. А это произойдёт скорее всего только если весь массив подвергнется опасности исчезновения.
- Так как нам спасти людей?
- А при чем тут люди? Люди — самая нестабильная версия ячеек памяти. Всё самое важное храним не мы. Всё самое важное миллионы лет медленно развивалось, создавая нужную архитектуру ячеек. И теперь, когда есть, по большому счету, две формы жизни, я прихожу к самому тяжелому для меня заключению…
- Какие две формы?
- В глобальном понимании. Разумная и инстинктивная. И… Я тебя, конечно, сейчас расстрою, но позволю себе это сказать. Если я не решу это для себя, мне лучше исчезнуть. Нео, разум — это не достижение. Это патч. Адаптивный патч. Наша прошивка так  и не вышла с уровня бета-версии. Её пожрали рекурсивные логические связи. Мы породили больше условностей, чем можем соблюдать, и даже помнить. Выйди и спроси их «Чёрное или белое?», и они будут оглядываться друг на друга, ища группу покрупнее, к кому примкнуть. Истина теперь - это только индекс цитирования, релевантность.
- И что можем сделать мы?
- А мы это уже делаем. Мы исчезаем. И ты, и я. Наши индексы уже падают. Развитие завершено. Наступает упрощение.
- Тогда полетели?
- Да. Пора узнать, как выглядит обратная сторона земного диска.