1968-1969 гг. Четвертый курс

На четвертом курсе у нас началась занятия по военной подготовке. Поскольку институт имел отношение к химии, то мы попала в химические войска. Изучали угрозы радиоактивного, химического и бактериологического заражения, приборы обнаружения заражения и способы нейтрализации зараженных объектов.

В рамках военной подготовки у нас было автодело, на котором нас готовили к сдаче на права. Нам рассказали, что во время Великой Отечественной войны отступающие части шли пешком, притом, что вдоль дорог стояли машины без водителей – никто кроме профессиональных водителей не умел водить машины. Поэтому была задача, чтобы, по крайней мере, все офицеры могли водить машину.

После курса теории по правилам движения и устройству автомобиля мы приступили к практике. Учились водить на автомобиле ГАЗ-51 с КУНГом (КУНГ – Кузов Универсальный Нулевого (Нормального) Габарита – стандартизированный   по габаритам тип закрытого кузова-фургона военных грузовых автомобилей и прицепов). Первый день поездили по институтскому двору, а на второй день… поехали по Большому кольцу, где было восьмирядное движение. Едем мы по средней полосе, мимо нас проносятся, обгоняя, машины, руки от волнения дрожат.

В конце обучения сдача экзаменов. Теорию я сдал с первого раза, а вождение провалил. Проезжаем медленно перекресток. На проезжую часть выходит шатаясь пьяный и кладет руки на капот машины. Милиционер сказал, что я чуть не задавил человека, поэтому двойка.

Осенью я продолжил тренировки с водителем и пошел на повторную сдачу вождения. Все курсы по вождению и сдача экзаменов для нас было бесплатные, но за повторную сдачу пришлось заплатить. Сдавал вождение 31 декабря 1969 года. На улице был морозец, а на дороге небольшой гололед, что затрудняло вождение. Но я успешно сдал вождение, на что милиционер сказал:
- Как ни странно, вы сдали.
- Ну, я же сдаю уже второй раз.
- Некоторые и с трех раз не сдают.
Так я получил права, которыми ни разу в жизни воспользовался.

На зимние каникулы я приехал в Евпаторию. Там, как всегда, меня ждали всякие вкусняшки, приготовленные бабушкой Нилой: холодец, заливная рыба, тушеная капуста или картошка с мясом, домашнее печение и яблоки Симиренко. Один раз серьёзно объелся: поел печение, заел яблоком, опять печение, опять яблоко…
Во время каникул встречался с одноклассниками и, конечно, бродил вдоль берега моря.

На каникулы мы чаще всего летали самолетами – билет в один конец по студенческому билету стоил 11 рублей.
Обратно возвращался с Володей Донченко. Только он летел в Киев, а я в Москву: рейсы у нас были почти в одно время. В аэропорту нас ждала «засада» – самолеты не летали из-за сильного бокового ветра. Ночь мы провели в аэропорту, сидя на всем кроме скамеек, которые все были заняты. На второй день появилось «окно возможностей» для Володиного самолета: к вечеру Володя улетел. Я же остался на еще одну тяжелую ночевку в аэропорту.

На третий день я не выдержал: в обед поехал на железнодорожный вокзал, взял билет на поезд и наконец-то выспался, опоздав в институт на три дня. Для оправдания в аэропорту мне выдали справку: «Дана авиапассажиру Качала в том, что он действительно задержался в симферопольском аэропорту с вылетом в Москву с 17:03 6.02.69 до 12:00 8.02.69 по метеоусловиям трассы». При этом я пропустил занятия по военной подготовке, но на военной кафедре справку не признали и объявили мне выговор, сказав, что должен был любым способом прибыть вовремя (во время войны за такое опоздание был бы трибунал).

В конце года у нас была производственная практика. Ребята поехали по химическим заводам изучать автоматизацию химических производств и собирать материал для курсового проекта. Я же остался в Москве, так как мой объект автоматизации – плазмохимический процесс производства ацетилена был в одном из московских НИИ.

Летом был месячный выезд в воинскую часть химических войск в г. Кинешма Ивановской области. Поскольку мы были химиками, то наша боевая форма одежды – противогаз и костюм химзащиты (в разгар лета!). Чтобы нас не доводить до солнечных и тепловых ударов, часто учения проводили начиная с 2-х часов ночи и до утра.

Месячная служба была не очень обременительная, по крайней мере, для меня. К нам не так придирались – все же в нас видели будущих офицеров, а вот срочникам доставалось – не позавидуешь. Намного напрягало регулярное подшивание белого воротничка из куска простыни – совсем дурацкое занятие. Питание в разгар лета было без фруктов и почти без свежих овощей.

Мы постоянно хотели есть. После еды собирали недоеденный хлеб и носили его в карманах, чтобы поесть в перерывах между занятиями. Очень страдали москвичи, которые отказывались есть солдатскую пищу и покупали себе в буфете кефир и конфеты. Мы, кто из общежития, привыкли к столовской пище и ели, если не с удовольствием, то, по крайней мере, без особого отвращения, а часто и с аппетитом.

Постоянно хотелось спать, и мы при каждом возможном случае спали сидя. В увольнительную нас не пускали – ходили только те, кто отслужил срочную. В баню шли строем с песней по городу – только в это время увидели город мельком.

После лагерей у нас в МИХМе был госэкзамен по военной подготовке. Экзамен был серьезным, по все пройденным темам. Его я сдал на пять.
Военные билеты младших лейтенантов нам вручили в конце пятого курса.

Продолжение: http://proza.ru/2022/06/07/522