Зигмунд Зейдлер Зборовский - Паста для зубов IX

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

С того времени, как Анна начала заниматься делом Бараньской, Павел стал заметно мягче и терпимее. Перестал брюзжать, и, когда она возвращалась домой позже положенного, он только меланхолично улыбался, воздерживаясь от каких бы то ни было комментариев в её адрес.

Анна, в свою очередь, тоже старалась не пользоваться своим временным преимуществом перед ним. Старалась быть, по возможности, пунктуальной, ходила за покупками и даже стала уделять больше внимания хозяйственным делам. И Павел, надо отдать ему должное, вполне оценил в ней эту добрую перемену. Стал сердечней, охотно помогал выполнять ей домашнюю работу, и в последнее время даже начал приносить ей цветы.

Как-то раз, в один из тихих, семейных вечеров, после ужина, Анна намазала руки кремом и лукаво улыбнувшись, сказала:

- Мне нужно тебя допросить, дорогой.

- Допросить? Меня? – изумился Павел.

- Да, именно тебя – подтвердила она. – И, думаю, будет лучше, если я сделаю это здесь, дома, а не в комиссариате.

- Какого чёрта! – заартачился он. – На кой ляд тебе это сдалось?

- Ты ведь знаешь, что я провожу следствие по делу Бараньской, вернее сказать, по делу об отравлении её кузины, некой Элжбеты бурнс. Вот именно в связи с этим я и собираюсь с тобой поговорить – терпеливо объяснила ему Анна.

- Признаться, ты заинтриговала меня. Ну, так о чём, собственно говоря, ты хочешь со мной поговорить? – сдавшись, спросил Павел.

- О Бараньской, разумеется – усмехнувшись, ответила она.

- На данный момент ты наверное знаешь о ней больше, чем я – сказал он, пожав плечами.

- Не думаю – отрицательно покачала головой Анна. – Кое-что мне всё-таки не ясно, поэтому я и рассчитываю на твою помощь – призналась она. – Для меня, например, всё ещё остаётся загадкой, откуда эта женщина берёт деньги на такой, чересчур уж роскошный для неё, образ жизни?

- Да, ты права – согласился с ней Павел. – Я тоже не раз об этом думал. Дорота действительно материально очень хорошо обеспечена, но откуда она берёт эти деньги, не имею ни малейшего понятия.

- Скажи мне, Павлик, не знаешь ли ты что-нибудь об её личной жизни? – снова спросила она.

- Нет, абсолютно ничего – ответил он. – Да я, честно говоря, никогда этим и не интересовался. Но если ты подозреваешь её в том, что она отравила свою кузину, то сильно ошибаешься, потому что Дорота наверняка никогда бы такого не сделала – убеждённо заявил он.

- Нет, как раз в этом я её не подозреваю. Теперь уже нет – слегка смутившись, уточнила она. – Слушай, Павел, ты действительно ничего не знаешь об её контактах, о каких-нибудь знакомствах с мужчинами?

Тот отрицательно покачал головой и клятвенно заверил её, что ему абсолютно ничего не известно.

- Но может ты когда-нибудь что-нибудь слышал об этом у себя в больнице? – продолжала настаивать Анна.

Павел задумался, машинально потирая указательным пальцем переносицу.

- Подожди… подожди.. – сосредоточенно бормотал он. – Теперь я, кажется, припоминаю, как однажды один мой коллега, хирург Пясковский, рассказал мне, что пару раз встречал Дороту в кафе с каким-то пожилым типом – наконец оживлённо сказал он.

- А твой коллега случайно не рассказывал, как этот тип выглядел? – с надеждой поинтересовалась она.

- Понятия не имею – пожал плечами Павел. – Меня это не интересовало.

- А давно это было? – снова спросила она.

- Не помню – честно ответил он.

- Значит, говоришь, Пясковский? – задумчиво протянула Анна. – Я бы охотно с ним поговорила.

- Умоляю тебя, Аня, только не вздумай заниматься этим делом на территории больницы! Это может серьёзно усложнить мне жизнь! – Не на шутку всполошился Павел. – Как только подумаю, что ты начнёшь допрашивать всех моих коллег… Боже милостивый!

Пожав плечами, Анна насмешливо улыбнулась и мягко дотронулась до его руки.

- Не драматизируй пожалуйста! Я ведь не собираюсь организовывать на территории твоей больницы сыскное агентство!

Павел вздохнул с явным облегчением и благодарно улыбнулся.

- Спасибо тебе, Аня. Ты настоящее сокровище…



Несмотря на занятость, Анна всё же не забыла о своём больном коллеге и, запасшись скромным букетиком цветов, поехала к нему в больницу.

Каково же было её удивление, когда застала Мотыча сидящим в кресле. Правда, его голова была ещё слегка забинтована, но зато с лица уже исчезли почти все пластыри.

- Браво! Вот это мне нравится! – воскликнула она с энтузиазмом. – Вижу, тебя уже скоро выпишут. А что с твоей ногой? Ведь она у тебя была на вытяжке – обеспокоенно взглянула она на его загипсованную ногу.

- А… - досадливо махнул он рукой – В, конце концов, оказалось, что вытяжка мне вовсе не нужна, что это не более, чем обычная врачебная перестраховка. Просто оставят мне ещё ненадолго этот гипс на ноге, и буду себе потихонечку шкандыбать. Ну на черта я буду занимать место в больнице? – убеждённо заявил он.

Представив себе на минутку, как капитан «шкандыбает» на костылях по длинным коридорам комиссариата, Анна невольно фыркнула и, чтобы не рассмеяться, перевела взгляд на больничную тумбочку, с лежащей на ней большой стопкой разномастных книжек.

- О, я вижу ты действительно идёшь на поправку! – весело сказала она. – И что же ты читаешь?

- Да вот, занялся учением йогов. Весьма, знаешь ли, интересно – охотно начал рассказывать Мотыч. – Все эти тайные знания восточных мудрецов…

- Господи, Владек, и ты туда же?! – перебила его Анна.

- Что значит «туда же»? – непонимающе спросил он.

- А то и значит, что у меня уже есть одна знакомая, которая тоже интересуется «восточными мудрецами»… Кстати, откуда у тебя вдруг появился такой неожиданный интерес к тайнам Востока? – подозрительно спросила она.

Мотыч, дурачась напустил на себя таинственный вид.

- Мне поведала о них одна женщина – туманно сообщил он.

- Симпатичная? – улыбнувшись, поинтересовалась Анна.

- Ну,.. – неопределённо протянул он, - я бы так не сказал. Я познакомился с ней здесь, в больнице. Это одна из здешних медсестёр.

- Ну, и как же её зовут?

- А почему это тебя так интересует? – хитро прищурившись, спросил он.

- Да так просто – пожала плечами Анна. – Ну так ты, наконец, скажешь мне, как её зовут?

- Сестра Евгения – сдаваясь, сказал Мотыч.

- А фамилия?

- Не знаю.

Анна задумчиво пролистала пару книжек, затем внимательно посмотрела на Мотыча и, наконец, спросила:

- Слушай, Владя, ты что, действительно всерьёз заинтересовался этими восточными таинствами?

- Ага – весело кивнул он. – Никогда не думал, что это может быть так интересно. Да, кстати, как там наше следствие ? – с любопытством поинтересовался он.

В нескольких словах Анна передала ему содержание допроса Стасевича. Выслушав её, Мотыч аж присвистнул от охватившего его возбуждения охотничьего азарта.

- Это действительно сильная версия. Теперь у нас есть ещё один очень серьёзный кандидат в убийцы. А что по этому поводу думает наш полковник? – неожиданно спросил он.

- По правде говоря, он не очень верит, что Стасевич отравил ту тётку – честно призналась Анна.

- А ты? Ты в это веришь? – наседал Мотыч.

- Откуда я знаю? – пожала она плечами. – Честно говоря, я уже начинаю путаться во всём этом. – Потянулась к тумбочке за новой книжкой и, бегло пролистав её, поинтересовалась: - Скажи мне, Владек, я могла бы увидеть эту медсестру?

- Которую? Сестру Евгению? – несколько удивился Мотыч.

- Да, - кивнула Анна, - её самую.

- Ладно, сейчас попробуем. – Нажал на звонок, и через некоторое время в палату вошла вертлявая блондиночка с курносым носиком и большими голубыми глазами.

- Что пану угодно? – игриво улыбнулась она.

- Любезная сестричка, - обратился он к ней с ослепительной, чарующей улыбкой, - не могли бы Вы попросить сестру Евгению, чтобы она меня навестила?

- Извините, но сегодня её нет. Она будет только утром – с любопытством покосившись на Анну, ответила блондиночка.

- А Вы не скажете мне её фамилию? – спросила Анна.

- Колиньска. Евгения Колиньска – ответила та, и тут же переключилась на Мотыча. – А я не могу быть пану чем-нибудь полезна? – нежно проворковала она.

- Спасибо, сестричка. Пока мне ничего не нужно – поблагодарив, отказался тот.

Блондинка разочарованно улыбнулась и вышла, слегка покачивая бёдрами.

- Вот уж не знала, Владек,что ты такой охмуряла – рассмеялась Анна.

- Это всё от безделья. Так что пора уже приниматься хоть за какую-нибудь работу – смущённо начал оправдываться Мотыч.

- Хочешь вернуться к делу Элжбеты Бурнс? – предложила она.

- Конечно! – горячо воскликнул он. – Как только мне удастся отсюда выбраться, тотчас же примусь за работу. Хромой, не хромой – в розыскной работе я любой сгожусь – самоуверенно заявил он. – Так какие у тебя там планы на ближайшее будущее?

- Пока что я с нетерпением жду возвращения Адама – с таинственным видом сказала Анна.

- Это ещё кто такой? – опешил Мотыч.

- Бывший муж моей подруги Кристины и нынешний любовник Дороты Бараньской. По крайней мере, судя по одному, попавшему в мои руки письму, всё указывает именно на это – начала объяснять Анна.

- Подожди… подожди… - задумчиво постучал он пальцем по лбу. – Кристина? Это не та ли твоя приятельница, с которой я как-то раз случайно встретился у тебя дома?

- Ну да, та самая – обрадовано подтвердила она.

- Да, да. Теперь, кажется, припоминаю… Симпатичная девушка… Она мне даже тогда понравилась – наконец окончательно вспомнил он. – Ну, и что же ты хочешь от бывшего мужа твоей приятельницы?

- Как это «что»? Раз он так близок с Бараньской, то его надо обязательно допросить – решительно заявила Анна.

- Непременно – поддержал её намерение Мотыч. – А откуда он должен вернуться?

- Из солнечной Италии – иронично усмехнулась она.

- Тебе, наверное, будет не удобно его допрашивать – вполне резонно предположил он.

- А ты-то на что? – поддразнила его Анна. – Сам же уверял, что рвёшься к работе!

- Можешь, как всегда, рассчитывать на меня – серьезно заверил её Мотыч.



Однако, врачи решили продержать его в больнице ещё несколько дней. А тем временем из Рима как раз вернулся Адам Совиньский и Анна решила без промедления допросить его и послала ему официальную повестку.

Он вошёл в комнату лёгким, почти танцующим шагом. Остановился перед столом и распахнул ей свои широкие объятия.

- Анка! Сколько лет! Как же я рад, что вижу тебя в добром здравии! – шумно приветствовал он её. – Как же долго мы не виделись! Ну, рассказывай, как у тебя дела, как Павел?

Он словно не понимал всю неуместность подобного поведения в стенах данного правоохранительного учреждения и, сияя, как рождественская ёлка, радостно продолжал забрасывать её всё новыми и новыми вопросами.

В ответ Анна лишь холодно взглянула на него и сказала официальным тоном:

- Пожалуйста, садитесь, пан Совиньский.

- Какой ещё пан? Ну что ты, Аня?.. Что за китайские церемонии? Ведь мы же всегда были с тобой на «ты». Или уже забыла, как пили на брудершафт? – обиженно напомнил он.

- Бывают такие брудершафты, о которых через какое-то время начинаешь жалеть – резко ответила она. – А теперь я должна Вас предупредить, - холодно продолжила она, - что наш с Вами разговор носит сугубо официальный, служебный характер, так что можете не трудиться вспоминать прошлое.

- Ну, что ж… Как Вам будет угодно, пани поручик – перешёл он на деловой тон. – Итак, слушаю Вас. О чём пойдёт речь? И вообще, я хочу знать, на каком основании я был вызван к Вам в комиссариат?

- Как нам стало известно, пан находится в хороших отношениях с Доротой Бараньской – сразу же, без всякого вступления, приступила к делу Анна. – Вам известно, что она арестована?

- Я только слышал, что у неё какие-то крупные неприятности – пожав плечами, настороженно ответил Совиньский.

- И от кого же пан это слышал?

- От консьержа – снова пожав плечами, коротко ответил он.

Анна взяла со стола папку с протоколами допросов и прочей документацией по делу Элжбеты Бурнс. Открыла и вынула из неё письмо Совиньского, отправленное им из Италии Бараньской.

- У нас имеется письмо, которое Вы послали из Рима Дороте Бараньской… - начала она.

- А разве Вам никто никогда не говорил, что читать чужую корреспонденцию, это очень даже плохо? – перебив её, с ехидцей поинтересовался Адам.

- Хотелось бы напомнить, - проигнорировав его выпад, продолжила она, что небезызвестная Вам Дорота Бараньска была задержана в связи с подозрением в убийстве некой Элжбеты Бурнс, её кузины.

- Это же совершеннейший абсурд! – негодующе воскликнул он. – Дорота никого не убивала! Я просто уверен, что милиция идёт по ложному следу!

- Тогда может быть пан выведен нас на верный путь? – иронично усмехнувшись, предложила Анна. – Мы бы охотно воспользовались Вашей помощью.

- Рад бы, но не чувствую в себе призвания к роли детектива – развёл руками Совиньский. – Меня это не забавляет – едко прибавил он.

- В таком случае, может пан захочет объяснить мне смысл некоторых фраз в Вашем письме? – снова предложила Анна.

- О чём это Вы ? Не понимаю – саркастически заявил он.

- Ну, например, в Вашем письме содержится такой текст: «Разговаривал с Эдвардом. Он целиком и полностью одобряет наши с тобой планы» - процитировала она короткий отрывок из его письма. – Вот Вы и скажите мне, кто такой этот Эдвард, и о каких это планах Вы здесь упомянули ? – жёстко потребовала она.

Совиньский непоседливо, словно нерадивый ученик на уроке в классе, поёрзал на стуле.

- А, собственно говоря, по какому праву Вы задаёте мне подобные вопросы ? Это мои сугубо личные дела и я никого не собираюсь в них посвящать – гордо вздёрнув вверх подбородок, с гонором сказал он.

- Должна Вам сказать, что Вы глубоко заблуждаетесь, пан Совиньский – возразила ему Анна. – Убийство – это очень серьёзное дело, а, судя по этому письму, Вы очень близки с подозреваемой, и поэтому я имею право задавать Вам любые вопросы для выяснения обстоятельств преступления.

- А я, со своей стороны, имею полное право не отвечать на них – упрямо заявил Адам.

- Да – кивнула она. – Только подобным поведением Вы можете серьёзно осложнить своё положение.

- Какое ещё, к чертям собачьим, положение? На что это мне здесь постоянно намекают? – взорвался Совиньский.

- Дальше Вы пишете Бараньской так: - невозмутимо продолжила Анна. – «Рассчитываю на то, что ты ещё до моего возвращения уже сумеешь что-то сделать. Помни, что возможно это единственный удобный случай, который, быть может, уже никогда не повторится. Будь решительной и твёрдой!» - Прочитав этот отрывок, она убрала письмо обратно в папку и, пристально посмотрев на рассерженного Адама, сказала: - Очень бы хотелось знать, что всё это значит. Что конкретно должна была сделать Бараньска? И что это за «случай», который может уже никогда больше не повториться?

- Это наше личное дело и я не вижу никакой особой причины, чтобы Вас в это посвящать – упрямо стоял он на своём.

- Значит Вы отказываетесь от объяснений? – спросила у него Анна.

- Отказываюсь – с вызовом ответил он. Затем, немного помолчав, спросил: - Могу я получить разрешение на свидание с Доротой?

- Нет – коротко ответила она.

- А если я обращусь к прокурору? – настаивал он.

- Бесполезно – так же коротко ответила она.

- Ну, это мы ещё посмотрим, бесполезно, или нет – упёрто пообещал он. – Во всяком случае, попробую…


/ Перевод с польского - Ирина Королёва-Алексеева /