Больно до сих пор...

          Жизнь наша непредсказуема. Дарит она нам и радость, и печаль, разлуки и встречи, счастье, от которого можно задохнуться, и душевную боль, от которой невозможно избавиться потом долгие-долгие годы. О счастливых эпизодах хочется рассказать. Это легко. Слова находятся и, кажется в этот момент, что тот, кто слушает, радуется за тебя.   Но бывают события, которые хочется забыть, но не получается: такой от них глубокий след остается в  памяти. Это, как нарыв, который болит очень сильно, если прорвется, легче станет. Но он не прорывается. Вскрыть-страшно.  Если рассказать, боль может утихнуть. А рассказать нельзя: стыдно от той грязи,  которая случайно тебя испачкала.

          О таких происшествиях обычно можно услышать от случайных попутчиков где-то в дороге.  Человек мало знакомый выслушает, ахнет, посочувствует и больше тебе никогда не встретится. Пришлось ехать несколько суток в вагоне дальнего следования. Моей попутчицей была разговорчивая, миловидная женщина. Какие только темы для беседы мы не затрагивали. Смеялись много, о детях и мужьях поговорили под перестук колес и о многом другом, нашем женском, приятно коротали время в  общение. Полина, так звали мою попутчицу, должна была выходить через несколько часов, ночью. Глядя в темное окно вагона, она вдруг помрачнела, слезы на глазах выступили и призналась, что очень давно хочет с кем-нибудь поделиться, болит душевная рана. Может быть, легче станет, если расскажет.

          В город Полина приехала из деревни учиться.  Городок провинциальный, небольшой, но  жизнь от деревенской отличалась сильно. Ей, деревенской девчонке, конечно, хотелось остаться здесь. И получилось-замуж вышла. Рано, правда, но по любви. Ей тогда, в 89-ом, чуть больше двадцати было, а уже двоих детишек имела. Жили с мужем в заводском поселке. Муж на заводе, рабочих возил. И она  по специальности устроилась. Тем летом маленькая дочка у бабушки гостила, а годовалый сынишка  с Полиной дома.  Молоденькая женщина еще не совсем привыкла к своей новой городской жизни, к городским правилам и порядкам. В деревне общались друг с другом просто, соседи считались чуть ли не родными. Здесь все по-другому было. В людях Полина еще плохо разбиралась. Молодая, неопытная. Сблизилась с одной из соседок. Та ей по возрасту подходила, веселая, одинокая.

          В тот день муж Полины должен вечернюю смену рабочих развозить. Полина знала, что вернется ночью, поздно. Она ужин приготовила, сынишку спать уже уложила, когда в дверь постучали. Не спрашивая, открыла. Соседка стояла на пороге веселенькая, не одна, с мужчиной.  Друг, наверное, подумала Полина. Пригласила войти.  Друг  соседки странным ей показался. Вид какой-то уголовный, неприятный. Но с соседкой-то Полина почти дружила, доверяла. Гости с бутылочкой пришли. Сама Полина не пила, но закуску на стол выставила. Так полагалось по обычаям гостеприимства. Гости выпили, закусили. Соседка еще больше повеселела. А мужчина странно стал посматривать на Полину, шутки отпускал какие-то сальные, непристойные.  Но он же с соседкой, ее друг-думала.   Потом они вышли вдвоем. Полина не успела дверь закрыть, гость вернулся один, сказал, что подруга сейчас придет. Но она не пришла. У Полины от недоброго предчувствия заныло сердце и не зря. Мужик, разлил по рюмкам то, что оставалось в бутылке, выпил. А потом заставил выпить Полину. Заставил, просто опрокинув содержимое рюмки ей в рот,  держа при этом ее за волосы, намотав их на руку. Кричать было бессмысленно, никто не услышит, кроме сынишки, спящего в своей кроватке за тонкой перегородкой. Ударив Полину по щеке, страшный "гость" подвел ее к кроватке, погладил по белобрысенькой головке  ребенка  и заявил, что она должна делать все, что он захочет, а иначе: мальчонка-то у нее хорошенький. Насиловал Полину  изощренно, долго.  Знал, когда примерно вернется муж. Муж застал его еще в квартире.  Драку описывать Полина не стала. Мужик исчез. Зареванная Полина  и муж просидели до утра на кухне, решали, что делать.  Решили никуда не заявлять, молчать и все забыть, чтобы не привлекать к своей семье внимания и не давать пищу злым языкам.

           Слухи по городу про изнасилование ползли, хотя соседку муж Полины замолчать заставил.  Полина с мужем никогда не обсуждали этот случай. Полина еще  очень долго ходила по городу с опаской. Виделся ей насильник среди прохожих. Словом "боялась" не передать тех чувств, которые испытывала при этом. Никому, никогда , даже маме своей, не рассказывала о том, что случилось с ней летним вечером в ее доме. Рассказав мне, вздохнула с облегчением. Нарыв, наверное, прорвался. Шрам останется, но болеть меньше будет.



            Фото из интернета.