Смерч

 Виктор Матюк

Смерч

В полночь затихает людская речь, хочется следом за собой все мосты одним махом сжечь,
Дабы избежать нежеланных встреч, а потом на дно надолго залечь, в суете да не в обиде
Твари бесстыжие не боятся брать на душу грех, внутренняя цензура хуже, чем «смерш»!
Им безупречная сила власти дана, и они помнят всех отказников фамилии и имена,
Земля тесна для тех, кто имеет в виду всех, кому закон не писан, их день загодя расписан
По минутам и часам! Это нам надо сходить в магазин и в храм, скупиться и помолиться,
А потом причаститься, чтобы жар в душе не угас, а слёзы не лились с заплаканных глаз!
Над степью пронёсся страшный смерч, он хотел нас на кресте распять и заживо сжечь,
Пошла о нём слава по степям гулять, бандиты привыкли в людей впритык стрелять!
Бог видит взрывы темноты с небесной высоты, знакомые черты мирского мироздания
Лишают толпу сознания, закончился миг созерцания, пришло время сеять в землю семя
Истины мирской, чтобы упредить грядущий разбой! Тот, кто зряч, схватил себе калач
И пустился вскачь, пытаясь сбежать от суеты мирской,
Пыль поднялась на дороге столбовой, и стоит стеной!
Затмился яркий свет, правды в этом мире нет, её похоронили в мраморный склеп,
Край изгнания слышит слова порицания, тишина гнетущая напоминает о жизни сущей,
А Всевышний судья взглядом измеряет расстояния от А до Я! Пусть голова моя седа,
Жизнь у неё одна, как бы душа свои дни не прожила, она не предаст бога никогда!
Шумит в овраге ключевая вода, вблизи глубокого пруда гуляют грусть и тоска,
Как и в былые времена, тот, кто здесь свободно ходил, справедливость утвердил
И безбоязненно жил, смеялся и шутил! Он не пировал, а богу должное воздавал!
Нынче исчез его божественный след, правду поместили в холодный и узкий склеп,
Её взгляд ослеп, и никому до этого дела нет! Двигаясь к своему чертогу,
Она спутала дорогу, протянула к небу ладони и взмолилась на лоне природы,
Чтобы после напрасного скитания прозвучали в тиши слова любовного признания,
Но не меняется суть земного бытия, прежней остаётся узкая и скользкая стезя!
Уходить с неё грешникам никак нельзя! Я же сижу у небольшого ручья, пьян, как свинья,
Рядом проползла огромная змея, но не пошевелился я! Память томит,
Образ прошлого вдребезги разбит, печь чадит, душа, клокоча,
Мается у горемычного ручья! Ей нужен покой, но тучи сгущаются над седой головой,
А её собутыльник горит, как в ночи светильник, в его руках бумажный полтинник,
А что можно взять на него – ровным счётом ничего! Вот до чего дошло!
Вино, гранаты и лимон? Вместо ответа из души вылетел громкий крик, похожий на стон!
Он вернул душе покой и одарил её силой колдовской, сил на сопротивление не осталось,
Разум чувствует усталость! Как аукнется, так и откликнется, стучат аритмично сердца,
И нет изъянам бытия ни края, ни конца! Весна с зимой начинают борьбу, но что и к чему?
Я этого до сих пор не пойму! Не могу разобраться по существу! Живу в чертогах старых,
Роюсь в колдовских чарах, они кого угодно смутят, я же давал себе клятву стократ,
Что буду духовно богат и отдых обрету, только бы господь благословил мою доброту!
Надеюсь и жду, что к утру нос завистникам утру, хлам в дому разгребу, споры разрешу
И я обращу свой взор к Творцу! Пусть душа внимает моим слова, я им часть себя отдам,
В прежние времена, если весна была разгульна и не скромна, надо было осушить до дна
Бокал креплёного вина! Пусть треснувшую обитель покинет бес – искуситель!
Идол со страшным лицом в контрах с Творцом! Мысли и слова пошли встык,
Они подняли вопли и крик, во весь рост тут же поднялся худощавый с виду старик,
Он молчать не привык! Шум рек и водопадов уже много лет кряду приносят душе отраду;
С болотных топей вместо слов прилетает множество запятых и многоточий,
А в орлиных гнёздах яйца откладывались лишь на первых порах, нынче страх в глазах,
Кто-то из мглы глядит на нас, а всемогущие орлы ничего не могут сделать против тьмы!
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью и обрести огромные крылья, но грехов изобилье
Тащит память в склеп, семьи нет, голову туманит разный бред, а с болотных топей тот,
Кто восстал против истины святой, доносит голос свой
И неистово кричит наперебой о суете сплошной за соседней стеной!
Боже, ты мне глаза на свою истину открой, я же – не изгой,
Я – человек простой, и образ мышления мой не должен исчезнуть в голове хмельной
Раз и навсегда, словно падающая на землю с небес дождевая вода! К чему слова,
Коль иными мыслями наполнена седая голова? Тихая речь, словно вражеская картечь,
Готова сбросить голову с согнутых плеч, трудно её от сплетен уберечь!
Горят мистические свечи, зелёные травы слушают шипящие речи, а мысли человечьи
Наносят душе неизлечимые увечья! Смерч над головой, он нарушает душевный покой,
Трудно спорить с роком и судьбой! Медленно перемещаются стрелки на часах,
Головокружение вызывают блики в глазах, всему виной неподдельный страх,
Он под потолком витает, и никто загодя не знает, почему он темень не покидает!
Разум брошен в склеп, оттуда выхода умным людям нет,
На завтрак и на обед – там только вода и чёрствый хлеб!
Судьба сделала разбег, но сил больше нет, чтобы затмить солнечный свет,
По всевышнему знаку я бросаю слова на пожелтевшую от солнца бумагу,
Но не все и не сразу, а по одному, потому что давно уже не верю никому!
Я учился многие годы бытия – бог мне судья, что я до сих пор жду с моря погоды,
И при этом общаюсь с солнечным светом! Еле-еле выучил алфавит,
Вот и сейчас сижу среди гранитных плит, здесь немыслимо сквозит,
Да и душа ноет и болит! В небе ночном промелькнула мысль о житии мирском,
Её аршином не измерить, остаётся на слово богу верить, но как его слова проверить?
Кто мне скажет опосля: праведной ли была моя извилистая стезя? Люблю я наших баб,
У них особенная стать, но их надобно в руках держать и вредные привычки не поощрять!
Мысль вновь зашевелилась, как будто бы жизнь остановилась,
Внешне ничего не изменилось, я отбился от плена печали,
Увидел заоблачные дали, пока приличные люди крепко спали!
Душу покинула досада, ей нынче ничего не надо, она покою рада!
Она стремится к храму, но путается между этажами, пролетает над погостом,
Слышит заупокойные тосты, а виноградные грозди висят внизу и обламывают лозу!
Из земли вылезает зелёная трава, к ней стремится грешная душа, она поёт и стрекочет,
Но бес её утихомирить хочет, он ей голову морочит, и ножик точит на огромном кругу,
Я же прочь бегу и соображаю на ходу, как без мысли «почему» можно изменить судьбу?
Жду прихода новых дней, но мысль гонит грешника взашей подальше от борозды своей,
А колокол степной поражает душевной простотой!
Вдруг вихрь степной возник на дороге столбовой,
У него нелады с роком и судьбой, исчез обретенный покой,
Пора возвращаться домой, но по стезе совсем другой!
Простор полей веселит души простых людей, если бы не склеп,
Из которого выхода нет, туда не попадает солнечный свет, там был когда-то вертеп!
Лица людей в слезах, те слёзы слышны в повседневных речах, люди второпях
Лают на собак и проклинают тьму и мрак, грех везде, на суше и на воде,
Вдалеке колосятся нивы, мы же трудолюбивы, но нерадивы
И потому искушаем рок и судьбу! Не тратя слов впустую,
Решил и я забросить жизнь холостую, но на земле чужой
Трудно наладить диалог между грешным телом и святой душой!
Наш грех жалок и наг, но он – не маг, хотя полночи роется среди чужих бумаг,
Он говорит слова невпопад и не собирается напрасно рисковать, во всём распад,
А божий перст указывает на огромный деревянный крест, привезенный из дальних мест!
Окрест тишина, на краткий миг затихла кровопролитная война, не юродствуй и не воруй,
Хлеб неспешно жуй и божий крест по утрам целуй! Вначале двадцать первого века
Трудно от греха уберечься простому человеку! Слипаются от холода длинные веки,
Сквозь густые тучи едва доходит тусклый свет, и никому дела нет, что суета сует
Идет след в след и отдаляет едва брезжащий рассвет, я же живу, как анахорет,
То есть аскет! Ничего не вижу, ничего не слышу, свет заслоняют остроконечные крыши,
До утра продолжается дрожание диких голосов, душа закрыта на массивный засов,
Ей в унисон вторит крики и стон! Не будет здесь успокоенья,
Жизнь разделена на краткие мгновенья, то от них нет никакого толку,
Если они длятся недолго? Зубы на полке, а в тело вонзились стальные иголки!
Страна, очнись! Лучших твоих сыновей убивает режим! Мы за ценой не постоим
И свои идеалы в боях отстоим! Не забудем! Не простим! За всё отомстим!
Твоей доблести хвала, ты – щит, который во все времена оберегал нас от зла!
К чему намерение пустое, если общественные устои трещат по швам,
Рушится православный храм, а по святым местам гуляют самцы и самки,
С их осанкой легко прорваться в дамки и увидеть мир с изнанки!
Глас вопиющего в пустыне не слышат только глухие и кретины!
Вдоль старинных церковных оград выстрелы гремят, в брата стреляет брат,
Бес твердолобый почуял нашу злобу и сбежал стремглав в чащобу,
Недругов истребляя, он рыщет по дорогам благословенного края!
Кажись, я встал не с той ноги, уже запели в курятнике молодые петухи,
Раздались вдали чьи-то робкие шаги! В пламени войны от пули, а не от наркоты
Погибли лучшие сыны православной страны! Враг широкомордый
О камень острит топор твёрдый, неужто кончается жизнь? Люди в страхе затряслись,
Но стали хитрее многих прохиндеев и лис! Держись!
Не обращай внимания на разбойничий свист! Когда сил больше нет,
Надо тушить в комнате свет и ложиться в кровать, пришла пора отдыхать!
Кровати скрип услышал глуховатый на правое ухо сердобольный старик,
Он к тишине не привык, но его всхлип кое-кого врасплох настиг! Догорают свечи.
До земли прогнулись сутулые плечи, умолкли таинственные речи, но мысль «почему?»
Не даёт покоя пытливому уму! Мужик одинокий молча, считает свои пороки ночью,
Их столько, что можно крикнуть: «О-го-го! Неужто грешен только я и больше никто?
Я прошёл немало дорог, мне помогал забывчивый бог, я исхудал и продрог, но смог
Не попасть в сырой острог! Такой исход приятен, но душевный недуг – неприятен!»
Мужик был умён, красив и статен, но кажись, не в меру развратен!
Его ход мыслей непонятен завсегдатаям пивных, а кто собирается в них?
Там нет имён святых, в тёмном чреве одни алкаши и подобные им грешные девы,
У них красные лица, им некуда торопиться, они уже успели жизнью вдоволь насладиться!
Другие прислонятся к плащанице, в чреве заточения не будет перевоплощения!
С кем делить кусок хлеба буду я? Что мне скажет всевышний судья?
Кто меня ранним утром нежно разбудит? Кто осудит и кто поймёт?
Бога возлюбя, я вконец забыл познать сполна самого себя!
А на хрена мне вся эта мышиная возня? Нет сна три ночи и два дня!
Тяжко мне, с благоуханьем шагаю по примятой траве, голова в серебре,
А в вышине, чудится мне, что там – небытие наяву, а не во сне!
Мне ли не знать про горечь утрат? Приходилось сеять и жать,
И на страже стоять, так бывало не раз, ничто не проходило мимо нас!
Трояк в руке, я вышел налегке, в одном кожушке, Свобода – вдалеке,
А горесть простого народа вблизи, истина в пыли и в грязи! Резину, Господи, не тяни,
Луч солнца золотой появился за Твоей спиной! Ты глаза мне на истину открой,
Бог ты мой! Душу успокой, но не любой ценой! В комнате светло, дождь вымыл стекло,
Всё, что грешно, в небытие странным образом ушло! За ним не плачет никто! То-то и оно!
Проходит всё, пройдёт и это! Вырастет мужчина из безусого кадета,
Но и наша песня ещё не спета! Скорее бы наступило жаркое лето,
Надоела суета сует, тепла давно уж нет, простыл его след,
А отблеск далёких хвостатых комет извёл иссохшую душу
И трусит её как грушу, а потом за глотку душит! Болит горло, дыхание в зобу спёрло,
Лишь боль пожизненных обид мою память до сих пор томит! Вместо старых плит
Красный и чёрный гранит волосы топорщит, ими покрыт огромный склеп,
Заметь, всё делается нам во вред, грехам потерян счёт, но работа идёт,
Мерцает тьма болот, нищенствует православный народ уже не первый год!
Перед ним развёрнутое знамя, а рядом полыхает высоченное пламя гибридной войны,
Кому наши правители нужны? Ничего кроме боли не заменило отблески желанной воли,
А от судьбы и доли ничего не осталось, даже вурдалаки с этой земли разбежались,
А дураки остались встречать здесь свою смерть и старость! Так сталось и что?
Бог нас на страдания обрёк, он хочет, чтоб мы прошли ещё сто бессмысленных дорог,
Но каким будет их последний итог? Разум молчит, лишь его оппонент изредка язвит,
Что никто не будет забыт, лишь вечность напоминает, что жизнь мимо проплывает,
Даже бесконечность необозрима в будущем неотвратимом! Бог с ними с мыслями моими,
От духоты вянут полевые цветы и едва выживают огромные кусты! В магазинах давка,
А работницы прилавка громко тявкают на голодную толпу, она раскупает гречку
И овсяную крупу, в очереди стоят три калеки, у них отяжелевшие от бессонницы веки!
Сутки третьи никто не спит, крик на всю округу стоит,
И никто в ответ тебе не промолчит! Слишком много накопилось взаимных обид!
Когда-то мы делили общую судьбу, сообща приобщались к общественному труду,
Нынче на чужом берегу стоит сломанный паром, он не плавает даже днём,
Сознание перевернуто кверху дном, а приличный дом превращён в разбойничий притон!
Господам не писан закон! Куда мы идём? Что в грядущее несём? Выпавшую долю
Можно оставить в диком поле, не получив взамен ни хрена! Затихают чужие голоса,
Засыпает страждущая страна, за околицей продолжается война! О, времена! О, нравы!
Закончились игрища, иссякли забавы, весь грех от лукавого, а всё остальное от бога,
Но в итоге у нас окровавлены руки и ноги от ухабистой дороги, слова разделены на слоги,
Но многие прочитать не могут, что же будет в итоге? Что замышляют земные боги?
Их мысль всегда в дороге, нам же остаются горести и тревоги! Выживают немногие!
Одним огнём  опалило щеки, мы же не извлекли уроки, вновь начались разборки и склоки,
Пока живу, плыть могу, а помру, тогда отвергну рознь и маяту! Она в том мире ни к чему!
Хватаюсь за полночную звезду, не шатко, не валко дальше бреду,
И телефон любимой женщины ищу, слышу подсказки со всех сторон,
А над головой горит всемогущий Орион, но не безгрешен даже он!
Мне дела больше нет: доходит ли до этих мест тусклый полночный свет?
Прожить бы ещё семь десятков лет и иным увидеть белый свет, но аборигены мирозданья
Знают заранее, что ночное сиянье далёких звёзд растеребит душу до слёз,
Но какой-то прохвост отворотит от них собственный нос, уляжется в тени стройных берёз,
А потом сбежит от угроз, поджавши хвост! Пройдёно немало вёрст,
Построено множество гнёзд, но воз и ныне там, где поострен старинный храм,
В котором было суждено креститься нам! Враг исполнен злобы и досады,
Он действует из засады, здесь перестали петь соловьи, а кумиры мои
Прочь ушли и едва дышат в забытьи! Звенит вдали шумный ручей,
Он бежит по воле людей, но не знает, куда попадёт
И что с ним через краткий миг произойдёт! На том многотрудном пути
Наши закоренелые враги вонзают в широкие спины волчьи клыки,
А душа от темна и до темена носится по чистому полю одна, её стать не видна,
Износились два её белоснежных крыла, молодость прошла, и изменилась дочерна!
Было прекрасное лицо, а с языка слетало острое словцо, нынче очи смотрят в пустоту,
Их жар виден за версту, я же стою на старом горбатом мосту и пристально смотрю
В небесный вакуум, там молодую бабу трахают раком два оболтуса,
А им рога вот-вот наставят два злющих пса!
Их худоба за полверсты видна, но девичий стан похож на молодой платан
На одесской мостовой, где бабы прогуливались толпой ещё прошлой весной!
Там пьёшь глотками морской воздух, и готов любить старух, но не больше двух!
Страсть захватывает дух, но тут же отбивается от ослабших рук!
Остаётся лишь пустой звук, о былой любви навеки ты забудь,
Никому не нужен Сизифов труд! В разгар весны без сумы остались мы,
А были рождены, чтобы лучшие умы жили для блага цветущей страны!
Аты - баты по плацу маршируют молодые солдаты, даже там всё по блату,
А у нас сокращаются штаты! Я же сжигаю пожухлую стерню
И прекращаю никому не нужную болтовню, не рву глотку свою, как когда-то,
Можно получить пулю свою и не одну, а пару и погибнуть на шару! А вот и коряга,
К ней привязана старая дворняга, она оказалась бунтарём, и ей перекрыли вход в дом,
А потом вслед за холодным январём, раздался колокольный перезвон,
Несущийся со всех сторон! Что за шмон? Кого шмонают, господа?
Здесь живёт одна нищета! Здесь тлен и маята видна с утра! Собака и та поджала хвост
И убежала на сельский погост, мы же рты раскрыв, не видим в обществе большой нарыв,
Подобие ножа смастерив, подхожу к столу, нож увесистый в руках держу и жду,
Когда пятна гноя уберут на прогнившем полу! Месяц багряный выглядит пьяным,
Наивным и странным, он полночи воевал и истину на небесах искал, но не нашёл,
И вот теперь залез под стол, уставился глазами на чистый женский подол,
А потом в ряж вошёл! Он кацап или хохол? На нём расписной камзол,
Он с виду – позёр, но не отпетый хвастунишка иль вор! Сколько воды утекло с тех пор,
Когда мы впервые вылезли из собственных нор на высокий и зелёный косогор,
Перестали видеть святость в упор! Позор! Позор! Позор воспитанным в неволе!
Чёрным от слёз стало дикое поле, но оно – хранитель скифского клада,
Но рядом бродят мужики и бабы во хмелю, я же эту землю люблю и чту свою страну!
Каждое воскресенье священники читают молитвы за её спасение,
Я же стою на валу крепостном и думаю о доме родном!
К земле припав, слышу запахи заповедных трав, устав от мирского бытия,
Вижу вблизи себя ветхого старика, такого же бунтаря, как и я! Он был героем,
Ходил строем, нынче стал изгоем! Он говорит мне о Судном дне, а я ему талдычу о войне!
Эти мысли смешались в голове, вдруг слышу дальнего выстрела звук,
Что-то внезапно выпало из ослабших стариковских рук,
Оказывается, что лопнул ветхий сук, на котором я сижу и что-то от неба молча, жду!
А на дальнем берегу чужое знамя колышется на ветру, меня уже зовут к столу,
Я же зову жену, без неё я прочь из этих мест уйду, вряд ли до цели дойду,
Но не стану лишний раз искушать свою судьбу! Бьётся о воду широкое весло,
Оно легко в студёную воду вошло, брызги полетели в сторону молодого вяза,
Он понял не сразу, что и к чему? Мысли в разброде, нет хорошей погоды,
Но вдруг луч световой появился у меня за спиной! На душе кошки не скребут,
Сброшен с шеи увесистый хомут, но искажена суть земного бытия, узкая у него колея!
Остались от былой любви жалкие останки, жизнь я познал снаружи и с изнанки,
Спорю с будущей судьбой, чужие голоса шуршат наперебой,
Что я вижу лишь зло перед собой! Рот закрой! Мне нужен покой,
Игра за шахматной доской, здесь я совсем чужой, хотя рядом дом мой!
Боже, в грешную душу вблизи загляни, посмотри на меня через завесу сумрачной тьмы,
В чём мы грешны? Мы хотим тишины, а нам принесли бывшие братья эхо войны!
В одночасье исчезло счастье, не рукоприкладствуй, Боже, ты мне растолкуй,
Как развеять дым и мрак? Не могу дружить просто так!
Разве можно с врагом дружбу повседневно водить?
Я же не пытаюсь холодный ветер из чужого огня стремглав добыть!
Хочу праведно жить и достойную женщину до конца жизни любить!
Ветер прошлого давно уже затих, многих сверстников моих нет уже в живых,
Остался лишь тот, кто до сих пор во имя великой идеи живёт!
Вернуть бы разум здравый великой державе!
Разум здравый не нуждается в золотой оправе!
Надо быть слепцом, чтобы не видеть, что мир был сотворён Творцом
И опалён огнём! Мы теряем облик человечий, ведём непринуждённые речи
Во время краткой встречи, любуясь самим собой, я тоже теряю связь с роком и судьбой!
Боже, заслони грядущие ночи и дни от мышиной возни! Зажми врагу рот,
Пусть он живёт среди глухих топей и болот! Мне бы передохнуть и понять суть бытия,
Но падает наземь последний листок календаря, его назад уже вернуть никак нельзя!
Пустая болтовня продолжается, человек с ней свыкается, в себе замыкается,
Никто его окликать даже не пытается, грохочут громы вблизи отчего дома!
Свет уходит безвозвратно, но тот, чьё имя осталось незапятнанным,
Может считаться едва ли не святым! Авось, к утру я сполна ощущу лазурь и пустоту,
Но вряд ли увижу первозданную красоту здешних полей из-за пришлых дикарей!

г. Мариуполь
2 марта 2015 г.