Легализация. Глава 19. Светик

В очередной раз, поругавшись с Вадиком на тему морали, брака и семьи, и махнув от безысходности на него рукой, Никифоров отправился в Третьяковку.

Когда Сергей подходил к выставке, он обратил внимание на девушку, которая шла несколько впереди него. В ее легкой походке было столько женственности, что Никифоров повинуясь неодолимому мужскому инстинкту, невольно ускорил шаг, чтобы разглядеть девушку получше.

Но, обгоняя девушку, Сергей все же не решился открыто ее рассматривать, а потому, его замаскированный, как бы случайно брошенный взгляд уловил только светлый плащ, шарфик в тон, и серенькую беретку, из под которой выглядывала косая русая челка.

Досадуя на себя за то, что не сумел толком разглядеть девчонку, Сергей успокоил себя надеждой на встречу с ней в Третьяковке. Никифоров почему-то был в этом уверен. Она ведь тоже зашла на выставку.

Прогуливаясь по залам Третьяковки, Сергей перешел в зал русской классики, и увидел, что возле любимого Поленова стояла та самая девушка, которая привлекла его внимание. Его почему-то непреодолимо потянуло к девушке и тогда он, целенаправленно, но, как бы, между прочим, стал сокращать расстояние.

От девушки исходил восхитительно тонкий аромат безумно дорогих духов, и Никифоров, сделав шаг в ее сторону, остановиться уже не мог.

- Решайся, - вдруг радостно вздрогнуло сердце - если даже проиграешь, позора твоего никто не увидит.

В голове тут же выстроился весь словесный мусор из опыта предшествующих приставаний, но достойного такой девушки ничего не нашлось. И в голове вдруг всплыла и зацепилась, ну хоть плачь, глупейшая фраза – Как пройти в библиотеку?

Проклиная себя за тугодумие, на ватных ногах, он, тем не менее, приблизился к девушке.

- Девушка извините, я сам не местный, из Туган-Ордынска, мне очень нужно в Ленинскую библиотеку, а у меня поезд вечером уходит. Не подскажете, как проехать, боюсь опоздать?

Видимо в этот момент он действительно походил на далекого провинциала, потому что девушка по-доброму улыбнулась и ответила, что не стоит так волноваться, что это совсем рядом, и на поезд он успеет.

Из Третьяковки они выходили уже вместе, но поехали не в Ленинку, а в Коломенское. Они долго гуляли по усадьбе, любовались Москвой рекой,  скользя взглядами по совершенным конструкциям Храма Вознесения, от его основания до до величественных куполов, улетали в голубое небо, и чтобы не пропустить весну, нашли густую черемуху и вдыхали прохладный запах ее цветов.

Светка, так звали эту карсивую девушку, жила в большом профессорском доме на Большой Пионерской, построенном еще в советское время Институтом народного хозяйства имени Г.В. Плеханова.

По странному стечению обстоятельств, это оказалось рядом с Кожевнической, совсем недалеко от Ирины. И Сергей с Вадиком на свидания ходили уже вместе.

Светка удивительно легко нашла подходы к Вадику. Она училась на историческом факультете МГУ, любила свой предмет, и они с удовольствием разбирались в хитросплетениях прошлого века. Особенно много они спорили о декабристах и народовольцах.

- Удивительно чистый парень – говорила она про Вадика – кристально чистый и честный. И тем не менее, часто подтрунивала над ним:

- Да Вадик, знат это не факт? Надо Вадик это понимат!

На что, обычно обидчивый Вадик никому не дающий спуска, только смущенно улыбался.

Вадик женился быстро, не прошло и трех месяцев со дня их знакомства с Ириной. Впрочем, Сережа со Светой поступили точно так же, в августе уже сыграли свадьбу.

На свадьбу к Вадику они не попали, до Алтая далеко. Но зато Вадик со своей Ириной были у них на свадьбе желанными и дорогими гостями. И практичный Вадик подарил молодым электромясорубку Бийского производства. Кстати, по тем временам дефецитнейшая вещь была.

Семейная жизнь была для Сергея праздником, и день, прожитый без Светланы, казался ему потерянным днем. Они мотались по театрам, не пропускали ни одной мало-мальски значимой выставки. Могли в ночь, через всю Москву, сорваться к друзьям, а на выходные обязательно выезжали за город.

- Разве может русская душа – вопрошала Светка, перебирая струны гитары, - обойтись без полей, лесов и рек?

В ту пору им безумно нравилась бардовская песня и они даже пробовали петь и сочинять сами подыгрывая себе на гитаре.

- Конечно, нет, – подхватывал Сергей, упаковывая рюкзак – Не можем мы, не повидать, страну березового ситца.

Если же выпадали дни, когда они оставались дома, Светка любила поспать и понежиться, и, просыпаясь, обнаруживала на себе влюбленный взгляд:

- Серёженька, мне так нравится – я открываю глаза, а ты на меня смотришь. Мне так и хочется раствориться в тебе.

На что Сергей, до боли испытывающий те же самые чувства, говорил, что она большая выдумщица, и, слегка переиначивая классику, обычно декламировал:

- Мне бы только смотреть на тебя, видеть глаз твоих бездонно-синий омут, и чтоб прошлое, не любя, ты уйти не смогла к другому.

Светлана смеялась, и говорила, что если она и уйдет, то только к Вадику.

И Сергей, нежно целовал ее: - Светочка, моя маленькая девочка - и брал ее на руки, и носил ее, и неизменно добавлял: – Светик, рыбка моя золотая.

Сломалось как-то исподволь, незаметно, даже оглянуться не успели, как беда прилетела. Смоталась Светка по комсомольской путевке в коммунистическую, но особняком от Советского Союза стоящую, Югославию и …

И почему это в жизни так бывает? Одни свинячат всю жизнь и хоть бы что, а у других за один проступок сразу наказание, да по полной программе. Ну ведь один раз Светка гульнула, и на тебе, сразу внематочная беременность, а это при ее отрицательном резусе – приговор.

Тогда, в конце восьмидесятых, проводив Светку в Югославию, Никифоров уехал на рыбалку в Тверскую область, собирался на два-три дня, а получилось почти на неделю – клев был хороший. Перед отъездом он никого не предупредил, да у него и в мыслях не было, что из-за этого может что-то случиться. Светка с Югославии, обзвонилась.

Это сейчас, у всех сотовые телефоны, а тогда их не было. Поэтому, она звонила на домашний родителям, подругам. И как в кино, лучшая подруга в красках расписала ей, как Сереженька крепко загулял, и что его неоднократно видели с девицами, и вообще, она не понимает, как такая красавица раскрасавица может жить с таким вот мужчиной. Светка сдуру ей поверила, и вся на эмоциях кинулась там, в Югославии, в чьи-то заграничные объятия, и вот результат, который расхлебывается теперь всю жизнь…

- … А может и не надо было Светке во всем мне сознаваться? Может стоило сохранить все это в тайне?  - подумалось вдруг Сергею - может ему  и легче было бы, и не было бы тогда этой бешеной ревности, сводов и разводов, и сохранились бы чувства. Хотя сказать, что чувства совсем остыли, наверное, нельзя, чувства остались, но с другим оттенком что ли. Как ни крути, но трещина осталась…, и все же, ближе и роднее Светланы, для него, Никифорова, наверное, нет никого на свете…

- Эй, парень – приземлил Серегу, вернувшийся с курилки Воронцов – Мы тут, значит, пяточки крестника обмываем, а он совсем закис, затосковал. Не болен часом?

- Да вот вспомнилось что-то, столько событий пронеслось вдруг, в один миг…- смущенно улыбнулся Никифоров – извините мужики…

- Нечего извиняться…А ну-ка, давайте мужики за дружбу, за настоящую мужскую дружбу, которая одна и придает силы в нашей нелегкой работе. За нас! – твердо провозгласил тост Воронцов.

Утром, прежде чем окунуться с головой в работу, Никифоров подошел к окну. Купола Храма Космы и Доминиана смотрелись весело и празднично.

- Да – подумал Никифоров – надо бы спуститься к отцу Федору, настоятелю храма, побеседовать, посоветоваться.

Удивительный он человек. После разговора с ним, у Никифорова всегда возникало ощущение цельности, ясности. И почва, которая, казалось бы, совсем недавно уходила из-под ног, вдруг приобретала свою твердость и устойчивость.