Солнечная ночь

     Не такой уж и большой город, в котором произошло это событие. Некоторые, не очень знающие люди, утверждают, что значительность события и размеры города находятся в прямом соответствии. По мнению этих людей, чем больше город, тем значительнее событие, которое в нём произошло. А тут город и небольшой, а событие в нём произошло такое, которое никак иначе, кроме как очень значительным, обозначить нельзя.

     Случилось это двадцать один год назад. Заруб Доведентович Перемыков и Мудр Глашатаевич Долотовкин это очень хорошо помнят. Они не были прямыми участниками этих событий. Почему они не могли в этом событии участвовать, а могли только за ним наблюдать и его комментировать? Читатель поймёт это из нашего повествования.

    Как всегда, в двадцать три часа предыдущих суток, Перемыков лёг в кровать, чтобы уснуть и новые сутки встретить во сне, и проснуться в пять утра, встать, сделать утреннюю зарядку,умыться, позавтракать и побежать по своим делам. Но событие произошло, и не дало Перемыкову спокойно поспать, чтобы встать ровно в пять утра. Перемыков проснулся ото того, что вся его комната залита солнечным светом.

    Солнце ночью? Уже это могло быть расценено Перемыковым, Зарубом Доведентовичем, как самосточт её льное, полноценное и  удивительное событие. но Перемыков был тёртым калачом. Его не могло водить за нос ни одно событие, только притоврчющееся действительным, подлинным событием. Он, Заруб Доведентович, сразу понял, что хотя солнечный свет ночью, - это и необычно для их небольшого города, но не солнечный свет был основным событием.

     Перемыкова просто переполняла уверенность, что хотя и солнечный свет был очень ярким, все собой щаливающим, но он он был основным подлинным событием. Премвков твердо знал, что солнечный свет всего лишь признак, симптом какого-то другого действительного, очень важного, конечно, события. Перемыков посмотрел на настенные часы. Он показывали два часа ночи с четвертью. И тут в дверь его квартиры постучали.

     Перемыков неспешно встал с постели, надел на себя до того висевшие и лежавшие на стуле рубашку и брюки. Да, ещё нужно сказать, что до того, как одеться, Перемыков, Заруб Доведентович, сунул обе ноги свои в домашние тапочки и полностью одетый пошёл ко входной двери. Дойдя до двери, Перемыков кинул свои слова прямо за дверь:

      - Долотовкин, это ты?

      - Я, конечно;

     - А чего ты, Долотовкин, Мудр Глашатаевич, не спишь, а долбишь кулаком мне во входную дверь?

      - Да как можно спать в такую солнечную ночь? Ночью! И такое яркое солнце! Наверное, наши физики, наконец, овладели, точно не помню, кажется, термоядерной е реакцией, и стали ёю управлять в виде искусственного солнца.

     - Долотовкин, на твой мозг дурно влияет ночной солнечный свет. Где ты видел, в нашем городе, физиков, да ещё тех, которые способны создать и управлять искуссиакнным солнцем? - опять бросил, за дверь своей квартиры.

     - Нигде, в нашем городе, я таких физиков не видел. Но они могли к нам приехать, чтобы осчастливить наш город выдающимся открытием, нет, - изобретением, - вещал из-за двери Мудр Глашатаевич Долотовкин.

     - Ага! Приехали и соплями склеили ядерный реактор, то бишь, - искусственно солнце, - произнес Заруб Доведентович и открыл замки входной двери, - Взоди,Долотовкин, будем думать вместе, что именно произошло, и откуда льётся искусственный солнечный свет.

     - Искусственный? - спросил вошедший в квартиру Перемыкова Долотовкин. - Ты сам говорил, только что, о том, что искусственное солнце в нашем городе невозможно. Ни физиков у нас здесь таких, ни материалов, из которых можно было бы склеить искусственное солнце.

     - По-твоему, значит, этот яркий солнечный свет, - естественный? Нам сейчас, ночью, светит естественное Солнце?

     Они оба подошли к окну квартиры Перемыкова.  Заруб Доведентович открыл онко. Они оба высунулись, но так, чтобы не грохнуться с третьего этажа на угрожающе жёсткий асфальт, и посмотрели на небо. Солнечный свет явно шёл не с неба. Значит, он исходит ни от искусственного, ни от естественного Солнца.

      - И что это всё значит? - спросил Перемыкова Долотовкин, Мудр Глашатаевич. - То, что у нас в городе родилось новое Солнце отечественной поэзии?

     - Почему именно поэзии? Кто сейчас из молодёжи читает книжки со стихами? Мало, кто читает! А света так много, и он такой яркий, что невольно напрашивается мысль, что родилось Солнце более значительное, чем персона, обслуживающая немногочисленную кучку людей стихами! Скорее всего родилась или родился выдающаяся учёная, или учёный

     - Вечно ты, Заруб Доведентович, придаёшь больше значения науке, чем искусству, вообще и художественной литературе, в частности!

     - Это не я придаю науке значения, а сама жизнь придаёт! С жизнью не забалуешь, лирик ты мой! - с некоторой даже издёвкой ответил Долотовкину его товарищ Перемыков. - Ты лучше скажи, Мудр Глашатаевич, если новое Солнце родилось, то где, - в роддоме или на квартире?

      - Домашние роды? У нас, в таком традиционном городке? - воскликнул Мудр Глашатаевич Долотовкин.

      - Значит, будем звонить в роддомы, благо, что у нас их всего два!

     Перемыков стал звонить, по мобильному телефону, естественно, в роддомы. Из звонка в первый роддом они ничего не узнали об источнике солнечного света, но узнали о себе, как они всех достали, как задолбали своими звонками. Им, точнее Перемыкову, пожелали проглотить телефонную трубку.

      Во втором роддоме народ, снявший трубку, оказался очень спокойным и женским голосом ответил Перемыкову:

     - Как вы можете думать, чтобы мы приняли к себе такую светящуюся роженицу? Если от плода исходит, ночью, такой вызывающе яркий свет, то и от будущей мамочки исходил бы, непосредственно перед родами, тот же свет, который так смутил бы других будущих мамочек, что мы не собрали бы по городу требуемое количество психотерапевтов и даже психиатров. Конечно, это домашние роды! Звоните, если вам больше всех надо, вашим знакомым журналистам.

      Знакомой Перемыкову журналисткой была Адель Фанова. Ей он и позвонил, рассказав, что роды солнечного света могли быть только домашними.

     - Без сопливых тошно! Совсем, Заруб, охренел, - мне звонить? Я и сама догадалась, что роды домашние. Вот только где, в каком доме, у кого? Знаешь?

     - Нет, - отчётливо произнес в трубку Перемыков и её, трубку, "бросил", точнее, он сбросил звонок Адели Фановой, и почувствовал, как в его голову вошла фамилия.

     - Марфуткины. Солнце, неизвестно чего именно, родилось в семье Марфуткиных,  - вырвалось из уст Перемыкова, Заруба Доведентовича. - Была, наверное, в основании этого рода какая-то женщина, которую, по-уличному, Марфуткой называли.

     - А я знаю, где Мафуткины живут, если это именно те Марфуткины, у которых новое Солнце родилось, родился или родилась. Не знаю, - мальчик или девочка.

     - Мальчик, - твёрдо выговорил Заруб Доведентович Перемыков.

      - Тогда, может быть, ему фамилию поменять? Если мальчик? Пойдём посмотрим, а вдруг именно те Марфуткины.

     Они вышли на улицу и прошлом несколько кварталов родного города. Марфуткины оказались именно те. У этих Марфуткиных родилось Солнце. Яркий, везде проникающий свет исходил из квартиры Марфуткиных, расположенной на втором этаже многоэтажного пятиэтажного, да ещё и панельного дома. Акушерская бригада собирала в этой квартире свои инструменты и  оборудование. Солнечный свет, идущий из квартиры Марфуткиных, вполне решительно стал угасать, а когда на своём авто к дому подъехала журналистка Адель Фанова, свет, исходящий из квартиры Марфуткиных, угас совсем.

     - А я думала он всё время светит будет! А тут облом! - разочарованно поделилась, своими мыслями, Адель Фанова,  со знакомым ей Перемыковым.

     - Хорошего, - понемножку, - продекламировал Мудр Глашатаевич Долотовкин. - Пацану нужно сохранять свою энергию, чтобы радовать народ и вспышками своего света, и другими своими полезными, для общества, достижениями.

     Пацан оказался всесторонний. Гармоническая личность. Хотя и нервный немного. Но справляться со своим нервами пацан-Солнце научился достаточно быстро. К пятнадцати годам у него было издано несколько книг, он защитил диссертацию, кажется, докторскую. К сегодняшнему своему дню рождения, которое состоялось двадцать один год назад, он сполна подтвердил своё звание Нового Солнца, сразу в нескольких видах человеческой деятельности.

      Вполне возможно, что зря, но весь город подбирал Солнце Григорьевичу Марфуткину невесту, чтобы родилось ещё одно Солнце. А хорошего-то понемножку! Семье Марфуткиных одного Солнца вполне достаточно!

     Адель Фанова, журналистка, написала о Солнце Григорьевиче Марфуткине книгу, и не одну. А Сам Солнце вдруг стал мечтать о личном счастье, отвергая  все предлагаемые ему, горожанами, кандидатуры невест, в городе, который мы называть не будем, потому что Вы, читатели, и  так знаете его название.