Глава 5

Метро. Девочка

Найти контакт с детьми в бомбоубежище несложно. Но многие психологи с детьми работать не любят. Хотя дети — это те же взрослые, просто у них мало житейского опыта (и наоборот). Что нужно? Нужно взять альбом, фломастеры, сесть рядом и нарисовать зайчика. Обязательно спросить: зайчика рисуем худенького или толстенького? Добавить ему жилет на пуговицах и карманы. Вот и все, зайчик готов, а дети сами начинают групповую сессию. При этом удивительно, что говорят строго по очереди, не перебивают. И рисуют зайчиков, роботов и фламинго.
Но на самом деле детям не нужен психолог. Им нужны родители. Мальчикам нужна мама. Девочкам нужен папа. Когда у девочки его нет, она растет, подрастает, вырастает и в каждом своем мужчине начинает его искать. Не находит, не находит, не находит. И не найдет.

Флешбэк
— Я иногда чувствую себя педофилом рядом с тобой, — говорил он.

Говорил и смеялся. Она не смеялась, потому что уже не раз замечала, как точно он попадал в десяточку. Просто поразительная интуиция. То, что у них нет будущего и то, что разрыв будет больным, сокрушительным, а для него еще и катастрофическим, он чувствовал с самого начала. Выбора не было. Его уже назначили папой, а папа не может бросить ребенка. Нужно ждать, когда девочка вырастет, найдет замену и бросит его сама.

Она собирала платья, колечки и мужчин вокруг себя. Целая армия интересных мужчин, которые обычно окружают умную, красивую, в силу профессии довольно известную женщину и в силу своего замужества для них не опасную. Такое себе духовное ****ство-лайт.

Она задыхалась в нем. Все, чего она хотела — жить честно. Говорить честно, любить честно, ненавидеть честно и честно жить с тем, кого она выберет.

Как-то вечером, чтобы не сойти с ума от тоски, обезболивающих и алкоголя, он написал ей. Она ответила. Писать они оба умели. Он читал ее, слушал ее, смотрел на нее, узнал ее, придумал ее. Какая же она, все-таки красивая. И плата за ее красоту — найти, а потом отдать все. Конечно, он почувствовал, что ****ством-лайт тут не обойдется, она им сыта. Ему отдавала все, что у нее было и требовала того же взамен.

Они удивительно совпали. Девочка без папы и похоже, мальчик без мамы. Сорокалетний мальчик, который подыхал от боли и не понимал, где же оно болит.
«Хочу этого мужчину» сказала она и освободила место среди платьев и колечек. «Хочу жить» с удивлением подумал он и поехал в Киев.
Правда, далеко не сразу.
Сначала они расстались.

метро

Мальчик Миша рисует ракету. Ракета ощетинилась осколками и летит вниз, на домик. Внизу трава, а на траве красная кровь. Красная, красная кровь. Миша говорит, что кровь украинская, а ракета летит убивать русских и шепотом добавляет, что Путин — ***ло. Все, что вытеснено — мстит. Вся мировая история — это история психологических конфликтов отдельно взятой личности. Хуйло — это человек, которому плохо и который решает сделать плохо всем.

Карина и Лиля не отходят и время от времени льнут, чтобы обняться. Им по 10, почти как его младшей, которую он не видел много месяцев. Что-то такое проецируется, несомненно. Карина здорово рисует, а Лиля пишет рассказы. Семьи неблагополучные, впрочем, обычные семьи, несчастливые по-своему. Талант, думает он. Мастерство не пропьешь — я опять собираю вокруг себя девочек, которым нужен папа. А мне нужны всего две своих, а я нужен им, но меня у них нет, а меня нет у них. Неужели и они будут коллекционировать колечки, платья, мужчин?

Европейские врачи привезли в метро презервативы. Европейские врачи без упаковки презервативов — это теперь моветон. Раскладывать в мужском туалете их должен психолог. Переводчица сует в руки коробку — давай. Хочется убить переводчицу — выбрала же, овца, момент…

Он идет по перрону в мужской туалет с коробкой презервативов. Карина и Лиля бегут следом, не оторвешься, и спрашивают, что это? Ну как что, думает он. Стареющий педофил, которого выбрали папочкой. Только вот никакой он не педофил.
Ей на тот момент было тридцать четыре, и он думал, она знает, что делает.

А она не знала.