Ты-она

Ты-она
— Что самое важное для вас в жизни?
— Способность человека прожить именно своей жизнью, а не чьей-либо еще, иными словами, выработать собственные ценности, а не руководствоваться тем, что ему навязывают, сколь бы привлекательными они ему ни представлялись. В первую очередь каждый должен знать, что он собой представляет. (Иосиф Бродский)

Летит вертолёт. Небо безоблачное, неприлично яркое. Гул растёт, надвигается – страшно. Почему этот гул пугает девочку. Объявление по местному радио: «Потерялась девочка 3-х лет. Одета в белое платье в горошек, на ногах красные башмачки»
К вечеру нашли: спряталась во хлеву, в яслях для сена. Скотину загнали на ночь, стали давать сено, видят, красные башмачки торчат из яслей. Крики радости, слёзы, вопросы. Стыдно признаться: испугалась вертолёта, спряталась. Не рассказала, обманула: играла с телёнком, уснула.
Смотрит на бесконечную водную гладь, моторная лодка качается на воде, берег только обозначен где-то там. Это маленькая речка разлилась так, что влилась безбрежная в Енисей и теперь не река – море. Тишина. Однообразно кричит кулик: кулиндрик, кулиндрик. Ему подпевает какая-то пичужка: вить, вить, вить. Ещё одна: коня, коня, коня. В этом многоголосье такая тишина, что кажется слышно, как плавает рыба в воде, пускает пузыри, слышно, как разговаривают. Думается хорошо, тебе спокойно так, что всю жизнь будешь стремиться к такому состоянию, искать его. Бегут по небу облака, течёт, течёт безбрежная река. Ничего не тревожит. Легко мечтается. О чём? Нет особых каких-то желаний. Всё будет хорошо.
Девятый класс. Интернат. Домой, конечно, хочется. но ты смотришь с удивлением на плачущих девчонок. Есть слово: надо, оно куда сильнее: хочу. Он появился неожиданно. Мучает вопрос: почему обратил внимание? Долго не думала, решила: я интересная. В столовой на стене огромный волк ловит за уши зайца. «Ну, погоди!». Встала вместо зайца, а волк пытается поймать за высоко поднятый хвостик волос (зайца ловил за уши). Смеётся.
- Ты настоящая. И я тебя люблю.
Да, конечно, только так и должно быть. Улыбается, ничего не отвечает.
Город пугает своей суетностью, равнодушные  чужие лица. Не пускают на КП в часть, просит позвать не зовут. Села в автобус, горе захлестнуло, не плачет, смотрит непонимающими глазами. Всё серо. Солдат стоит на посту, строит смешные мордочки. Смотрит, не принимает поддержку, не принимает. Из письма: «… только подумать, ты была здесь, за оградой». Звонит, ничего не приходит путного в голову сказать. Из письма: «Когда услышал твой голос – оглох.»
Теряю сознание в очереди. Говорят: может она беременна?
Обследование. Город тебе противопоказан. Восемнадцать лет, сердечная система даёт сбой. Надо возвращаться в деревню.
Деревня. Тягучее ожидание письма. Нет, полгода он не пишет.
 Клуб, танцы. Кажется должно быть весело. Приглашает на каждый танец. Говорит много, хочет быть интересным. Не интересно, скучно. Появляется каждый день, много говорит, дарит золотой перстень: тяжёлый и некрасивый. Зовёт замуж. Какой у него скучный голос.
Едет на теплоходе. Интересный тип: невоспитанный, дерзкий и смелый. Смеётся над людьми. Презрительно фыркает на разговор о любви: какая любовь. Просто очень удобное слово.
Распутал неразрешимое: а может и нет её.
Перед раскрытой дверью, сверкает белыми зубами: не помнишь? Если не нужен, я пошёл.
Беспокойство: маленький кулёчек лежит на подушке, вместился. Кряхтит, чмокает беззубым ртом. Теперь беспокойство и тревога поместилась на всю оставшуюся жизнь. Но это тревога, от которой нет тяготения. Это другое.
Тревожность: почему смотрит мимо, снисходительный тон, не скрывает восхищение другими. Потерялась в желаниях, претензиях. Пытается убежать в работу, но обида не даёт покоя. Гул надвигается, нет тишины – глушь. Давит и надвигается. Длинный, длинный коридор: много дверей, все закрыты. Всё становится неярким, блёклым, неинтересным. Работа спасает, но вечное выяснение отношений выматывает. Делает визгливой и злой. Неужели нет выхода. Ведь внешне всё хорошо. Но уже не тревожный гул, а что-то липкое, обволакивающее. Столько ошибок, что, кажется, погибла.
«Беги, Форест Гамп, беги!»
Выход, спасение в беге. Куда бежит? В тишину и спокойствие. А ещё в свободу от давления и навязывания. Не только чужого давления, но и своего, которое от начала и до конца придумала. Хотя и пытается оправдаться, объяснить, спрятаться.
Ничего не надо объяснять ни себе, ни другим. Много слов всегда неправда, всегда скучно. Надо прислушаться, припомнить себя и не обманывать себя. Что впереди? Жизнь. Остаток жизни, поправите вы. Нет, мы всегда о жизни прошлой или будущей, а надо в жизнь. Здесь и сейчас. Уходить, если тебе плохо, а в некоторых случаях убегать. И ещё моменты, о которых не хочется вспоминать, они были, но это не твоё, это придуманная жизнь. Да, всё, что было в твоей жизни – нельзя ни выкинуть, ни продать, ни заменить, ни забыть. Нельзя, но, принимая, понять, что настоящее, а что придуманное или навязанное.