Герман. Отрывок из повести

Из опыта наблюдения за людьми можно констатировать, что скучающий вид не всегда говорит о том, что человеку скучно или нечем заняться, или он ждёт кого-то, или у него проблемы. Он ни о чём не говорит. Градаций скучающих видов у россиян множество, и если их попытаться классифицировать, то можно определить томно скучающие, тупо скучающие, философски скучающие, выжидающе скучающие, озадачено скучающие и скучающие безо всяких причин. Половина лиц в нашем метро или других общественных местах имеют скучающий вид, если не уткнулись ещё в свои смартфоны. Глядя на смартфоны и друг на друга, лица у всех становятся равнодушными или озабоченными, и проблемы, в принципе, у всех похожие.
Герман Изотов направлялся на разговор. У него был типичный томно-скучающий вид, который чаще всего встречается у избалованных женским вниманием молодых красавчиков. Его пригласила гражданская жена на знакомство с родителями. В руке он нёс букетик из пяти полузамёрзших роз для её мамы. Знакомиться с родителями и жениться он не особо хотел, сейчас в его планы это не входило. Конечно, Ирка ничего так себе, стройная и всё такое, жили бы и жили у него на съёмной квартире, но она решила настоять на свадьбе из-за папы, его такая ситуация не устраивала, он хотел внуков. В женитьбе этой вообще, как он считал, смысла нет. Ну, поживут они года три до первой серьёзной ссоры, а ссоры будут, обязательно. Ты будешь пахать на семью, как папа Карло, а она от скуки рогов за твою трудовую доблесть наставляет. Ведь семейная жизнь – это как поведётся. Конечно, родители у неё крутые, как она говорила. Отец - то ли управляющий конторой юридической, то ли помощник руководителя. Ну, и что из того? Первые два года будешь кататься, как сыр в масле, а потом это масло тебе боком встанет, могут отрабатывать заставить. Но, по чесноку, конечно, съездить пару раз на Мальдивы не помешает, тем более, что он там ни разу не был. «Ладно, погляжу, как дело пойдёт, - думал он, - Учёбу придётся бросить, если её папаша настаивать будет. Брошу, наверное. С деловыми кабанами не поспоришь особо. Хотя, зачем она мне, это учёба. Экономистом становятся в наше время только для диплома, наука не прикладная, на хрен никому не нужна. Единственное, что меня держит в институте, это программирование, вот там есть за что зацепиться в дальнейшем. Здорово всё-таки, что экзамен сдал на международный сертификат и попал в базу данных программистов. С последнего заказа хорошо перепало, и заказчик неплохой, денежный попался. Этих денег надолго с Иришкой хватит. Ладно, теперь о её родителях. Все они, наверное, хотят одного - сбагрить с рук своих чад и повыгоднее. Посидим, обмозгуем их предложения, если будут. От этого и будем плясать».
Изотов немного опаздывал и пошёл на красный. Он часто ходил на красный, когда спешил и обычно невнимательно смотрел направо при переходе через разделительную полосу. Раздался резкий скрип тормозов. Его застывший взгляд упёрся с крылатую буковку «B». Со стороны пассажира медленно открылось затенённое стекло, из окна показалась седая коротко стриженная голова. Взгляд скуластого «доброго» дяди говорил о том, что ему нужно побыстрее сматываться, и он побежал. В красиво смотревшемся со стороны беге мозги работали быстро, и он вдруг неожиданно вспомнил, как во тьме пассажирского сиденья ему померещился Терминатор.
Гера вошёл в большой остеклённый тамбур. Консьержка, сидящая за перегородкой, посмотрела искоса на него поверх очков, когда он ответил на её вопрос «в какую квартиру», проводила до лифта, напомнила какой этаж, нажала кнопку и неторопливо пошла к себе обратно. На этаже Герман вошёл в широкий коридор и увидел мигающую лампочку над нужной ему квартирой. Немного помявшись, нажал на звонок. Дверь открыла Ира, его невеста.
- Входи, давай. Это мне? – кивнула она на цветы.
- Нет, не тебе. Тебе в другой раз.
- Да, как же, дождёшься от тебя! На вот, тапочки обувай, для тебя специально подобрала, в горошек.
Из широкого коридора в прихожую вошла мама в тёмно-фиолетовом вечернем платье с лёгким декольте.
- Это вам, - учтиво протянул букет Герман.
- Как мило, спасибо. Меня зовут Алла Борисовна… Не Пугачёва, как видите, не бойтесь, - на её длинных ресницах блеснула тушь, она полуобернулась, сделав движение в сторону полуприкрытой двери на другом конце коридора, - Пойду поставлю в вазу, а Вы не стесняйтесь, мы люди простые… русские.
«Это она, наверное, думает, что я еврей, - покоробило Германа, - Внешность у меня от деда, казака, он темненький был. Пропустим, скорее, это случайно вырвалось».
В обширной гостиной со стеклянным до пола эркером, куда его провела Ирина, был накрыт стол. За столом, в конце, сидел в роговых очках тучный человек.
- Это мой папа, Оскар Леонидович.
- Очень приятно, - Герман прошёл через всё пространство гостиной и протянул ему руку, - Герман.
Оскар Леонидович посмотрел на него водянистым взглядом поверх очков и предложил всем сесть за стол, Герману он указал на стул рядом с собой.
- Ну что, молодой человек, по водочке, для знакомства? – предложил он, потянувшись за графином.
Герман кивнул. Водка разлилась по двум большим рюмкам, дамам разлили в бокалы вино. Выпили, разложили по тарелкам салаты, закуску, со вкусом уложенные в большие фарфоровые блюда.
- Я вот тут подумал на досуге, - прорвался из тела Оскара Леонидовича хрипловатый голос, - не рановато ли, молодой человек?
- Что, простите, рановато? – поинтересовался Герман.
- То, что вы затеяли с Иришкой, - он вылупил свои мелкие глаза на Геру, повисла пауза, - Женитьба дело серьёзное, как говорил один персонаж. Допустим, предположим, я начну помогать вашей семье. Конечно, любое вложение денег – это риск. Пока я не знаю ваших окончательных намерений и серьёзности… гм… чувств. А вдруг вы улизнёте с моими деньгами? Просто оставите Иришку и улизнёте? И такое может случиться, это я как опытный юрист и отец говорю… Вот так, молодой человек.
С этими словами огромный кусок белуги, красовавшийся на вилке, был отправлен по назначению. Герман заёрзал на стуле. В его планы такой оборот не входил. Он попытался сконцентрироваться и ответил:
- Для начала я хотел бы познакомиться поближе с семьёй, ну… с вами.
- Это будет шапочное знакомство, - загадочно протянул папа и зевнул, - Я вас только мельком знаю, и то со слов Ирины… Вот смотрю я на вас, вы же вроде все такие взрослые, независимые. А приходите, чего-то просите. Понимаю, традиция такая. Вот давайте тогда по традиции, если на то пошло. Вы знаете, что раньше без сватов такие дела не решали?
- Пап, хватит над ним издеваться. Он же по-хорошему пришёл, просто познакомиться, - вмешалась Ира.
- Да, милый, - поддержала дочь Алла Борисовна, - Зачем давить на человека, всему своё время. А вы, молодой человек, не беспокойтесь. Это он шутит так.
- Ладно, уговорили, - прокряхтел Оскар Леонидович и обратился к Герману, - Ты вот, давай, поешь что-нибудь. Жена у меня вкусно готовит. Салату?
- Да, можно ещё немного, - ответил слегка взбудораженный шутками Гера, - Я вас понимаю, рекомендательных писем у меня нет.
- Да, бросьте вы, письма какие-то…, - Оскар Леонидович откинулся на своём кожаном кресле. Повисла небольшая пауза, - Так чем вы собираетесь заниматься после свадьбы, если она состоится, допустим?
- Подрабатывать буду понемногу. Я - программист, вернее увлекаюсь немного.
- Так-так. А что значит программист? В какой сфере?
- Архитектура, базы данных.
- Ну ладно, в этом я мало понимаю… а родители кто у вас?
- Я живу с мамой. Отец нас бросил, когда мне пять лет было.
Оскар Леонидович с недоверием и опустошённостью посмотрел на Германа. Его толстые пальцы-колбаски взяли блюдо с салатницей, и большая гранённая ложка отделила почти треть от оставшегося айсберга. Поев немного и выпив водки, он глядел в пустоту. Иришка с мамой ушла на кухню разбираться с мясным блюдом. Герман тоже выпил рюмку, заел бутербродом с сёмгой и начал разглядывать убранство гостиной.
На стене висел крупный портрет Оскара, стоящего в майке с шахматной доской на фоне сидящих за столами лиц, рядом - несколько небольших парных фотографий. Полки красовались кубками и сувенирами.
- Это я на чемпионате Москвы на большой фотке, - Оскар указал рукой на стену, - Двухтысячный год, второе призовое место. А вон там, фотография справа, я на ней с Морозевичем на кубке мира… Как вы кстати к шахматам относитесь?
- Нормально, - пожал плечами Гера, - Мне кто-то сказал в школе, что у меня способности. Я в школьном турнире районном участвовал, выиграл. Мама потом хотела в шахматную школу отдать, но там деньги были нужны. В общем, играю немного.
Оскар вперил свой мутный взгляд в застывшего Геру, который понял, что, возможно, взболтнул лишнее:
- Сыграем? – последовал ожидаемый вопрос Оскара Леонидовича.
- Я вам проиграю, какой смысл?
- Наверное, есть смысл. Смысл есть во всём, - философски заметил Оскар.
- Давайте, - неуверенно проговорил Герман.
Оскар Леонидович, кряхтя, вылез из своего кресла, подошёл к одной из полок и достал с неё шахматную доску и часы, жестом пригласил Геру сесть за журнальным столик, рядом с большим кожаным диваном. Плюхнувшись на диван, произнёс:
- Вы не бойтесь, молодой человек. Если протянете пятнадцать ходов, покажете хороший результат.
Расставив фигуры, Оскар Леонидович взял две пешки с противоположных полей и спрятал руки за спину. Герману достались чёрные. Оскар пошел Е2-Е4. Начало партии ознаменовалось Сицилианской защитой вариантом Ускоренного дракона.
Через пятнадцать минут лоб Оскара Леонидовича покрылся лёгкой испариной. Притихший Герман с невозмутимым видом ставил фигуры, искоса поглядывая за стол, где скучали Ирина с Аллой Борисовной. Они не решались произнести ни слова, видимо, почувствовав женским чутьём важность момента. Оскар Леонидович вопросительно поднял брови после хода Германа и с удовольствием закряхтел в предвкушении главного хода партии. «Колбаски» пальцев взялись за коня и передвинули его резким движением.
- Шах, - сказал он и ловко снял чёрного слона Германа.
Герман увёл своего короля в глубь пешечной обороны левого фланга. Его скучающий, казалось, взгляд застыл на противоположном фланге белых, где кочевали его ферзь и конь. Через три хода Герман сказал:
- Шах.
Оскар Леонидович взял своего короля и медленно положил на доску. Откинувшись на спинку дивана, рассмеялся нервным смешком.
- Аллочка, Ира, этот негодяй у меня выиграл! В ловушку загнал! – крикнул он с появившейся вдруг молодцеватой интонацией.
Посидев с минуту, осмысливая, порывисто вскочил, быстро просеменил к столу и налил полную рюмку водки. Осушив, подошел к доске и в задумчивости начал её разглядывать.
- Странно, вариант Паульсена, я его мильон раз играл, - забубнил он, - Так-так, эта пешка ваша, вот в чём дело. Это она сбила меня с толку… Но зачем, зачем я взял вашего слона? Вот вопрос!.. А вы не такой простой, как кажетесь. Если бы вы были профессионалом, я бы не стал так играть. Ну что, может быть, ещё партейку?
Алла Борисовна поднялась со стула.
- Нет, господа. Давайте прервёмся. Мы что, зря готовили это мясо по-французски? – тон, не вызывающий возражений, выплыл из женского арсенала…
… Было уже около десяти вечера. Женщины плавно удалились с закусками и вином на кухню и судачили там о своём. Оскар Леонидович и Герман играли пятую партию. Оскар, обложенный подушками и держащий руками голову, покачивался взад-вперёд на диване.
- Мат, - тихо и виновато глядя на своего соперника, произнёс Герман.
Герман смотрел на качающегося человека, встал и подошёл к нему.
- Извините, мне пора, - он протянул узкую руку с длинными пальцами. Пальцы немного потряслись и опустились, - Можно я пойду?
Мутный взгляд Оскара Леонидовича метнулся наверх, и, после небольшого блуждания, вперился в Германа.
- Нет.
- Ну, наверное, хватит на сегодня.
- Не хватит. Сядь, послушай. Я… никому такого не говорил. Ты – шахматный гений. Ты понимаешь это?..
- С… спасибо.
- Сядь!
Герман, с лёгким румянцем на щеках, сел напротив.
- Слушай, всё будет хорошо. Свадебное путешествие проведёте на Мальдивах, есть у меня знакомый человечек, всё вам организует… Денег я тебе дам на первое время. Я хочу тебя попросить. Видишь ли, я ничего не понимаю сейчас… может быть это всё ерунда и абсурд. У меня к тебе дело. Тут у меня клуб есть один шахматный, он рядом. Я хочу тебя показать, понимаешь? Просто услуга за услугу. Поедешь? Ну?
Через час они подходили к особняку на Рублёвке. Он был построен в лихие девяностые и перестроен на более современный лад: аляповатости с фасадов и лишние детали заменили на современную облицовку, но огромные окна с цветными витражами в верхней части решили оставить без изменений, и сейчас они разноцветьем светились в сумраке аллей. Свежий снежок хрустел под ногами.
- Так, смотри, - напутствовал своего визави Оскар Леонидович, - Главное, не бойся, если проиграешь. Проиграешь, мы с тобой уезжаем сразу. Всё. Больше ты здесь не появишься. Понял? Если вдруг выиграешь, что не исключено, надо будет сыграть ещё хотя бы одну партию. Это надо. Ни на какие другие предложения не соглашайся. Всё понял? Так, ещё запомни. Нигде там без меня не ходи и ни с кем особо не общайся…