Ну и что же?

Виктор Матюк

Ну и что же?

Ты ничем себе помочь не сможешь, только душу напрасно растревожишь,
Или голову в степном бурьяне сложишь, если  грехи приумножишь так,
Что можешь опоздать заключить законный брак с одной из местных баб!
Ну, что ты можешь Богу в своё оправдание сказать? Почти ничего, все, что было,
Прошло, маска равнодушия даже на лицах святых, да и у иных беспокойства нет,
На самовнушении лежит запрет с давнишних лет, но в душе покоя нет,
Туда не проникает божественный свет, хотя небосвод грозовые облака рвёт,
Дождевая вода по грязным мостовым течёт с грохотом большим, а ты вновь один
Среди взбесившейся толпы, ты не замечаешь следы  от заплаканных вдов,
Не потому что не готов, сочувствовать и сожалеть, оступившуюся твердь!      
Спасения от грешников нет, гаснет свет не только в одинокой подворотне,
Его нет ни в будний день, ни в субботний, если поподробней, то не больше сотни
Хотят в стране в косоворотке с бутылкой водки  в правой руке, пытаясь спрятаться в толпе,
Им надоело ходить в узде, тебя распинают на кресте, как Иисуса Христа, видать неспроста
Прочно закрыты строптивые уста, виной тому не холода, а грешная православная земля!
Она не приемлет бунтарей, и ищет себе друзей, кто посильней и поважней,
На стезе своей приходится ей разбирать груду камней, чтобы душу сберечь!
Над головой свистит картечь,  корабль дал течь, и лёг на морское дно,
Во всеобщем бардаке нет никаких надежд: увидеть яркий Фаворский свет!
 Только тем, у кого нервы покрепче, им дышится легче, хотя у них не меньше проблем,
Что ни день, то новая дребедень сбивает светлые умы с праведной и светлой тропы!
Ну и что же? Где же знамение божье? Дрожь пробегает волнами по коже,
Ты словно шагаешь по бездорожью, и видишь воочию во всей жизненной прозе
Земную красу и едва успеваешь заметить на лету вся мирскую шелуху!
Те, кто разуму нужней, давно не значатся в списке твоих закадычных друзей,
Судьба их погнала взашей, ну и что же?  Быть может, что же тебя ещё тревожит?
День прожит и хорошо, последний трояк пропит, на душе легко, ветер дует в окно,
На дворе светло, небо безоблачно, а твоё лицо белее, чем постиранное полотно!
Безвременье находит своё отражение в поступках и словах, наступит ли прозрение
И когда? Бесчувственная среда почти всегда ищет вокруг себя тайного врага,
Не поднимая глаз, мимо проносится сумасшедшая страсть, ей дан приказ
Мчатся на Восток, закрыв рот на амбарный замок, какой людям прок:
Лежать и смотреть в потолок? И что же дальше? Бездонное море лжи и фальши
Пенится у обрывистых берегов, смущает бывалых мужиков, они без лишних слов
Принимают на веру любую химеру властей, она по размеру больше Венеры,
Всё так же теряет привычную атмосферу, так какого же хера мы сгущаем палитру?
Купишь пол литру, выпьешь с горла и грешная душа вновь пышным цветом расцвела,
Расслабив удила на собственной пасти, ты готов свои пожелания предать огласке,
И тут же тебя под руки ведут по городскому скверу, как молодого раба  на галеру!
Таков судьба, она – груба и темна, будто тень от придорожного столба,
Не от великого ума в голову лезет разная чепуха, петляет тропа в гуще дубрав,
Путь тот, у кого больше прав, решает сам, какой устав должен исполнять немощный аксакал?
Пришло время признать, что кромешный ад в пол силы давно уже не ходит по России,
Он прилагает огромных усилий, чтоб с помощью религии расселить по Сибири тех,
Кто выжили, и разум до конца не пропили, сладкий плод жизни они ещё не вкусили,
Властям все грехи простили! Мы же парим в облаках, закрыв глаза в смирении,
У нас нет времени для духовного общения, кто дарит нашей душе вдохновение!
Наши добродетели, дарующие людям розы и шипы, настолько слепы,
Что в пылу борьбы иной раз прячутся в кусты,
Иногда их можно встретить посреди крапивы!
Тысячи самых лучших и почти святых в ситуациях простых
Теряются вмиг, когда же пыль уляжется на безлюдных мостовых,
Тогда штампованная правда покидает нависшую над головою хмарь,
Она помогает пережить судьбоносный удар, женщина отходит от плиты,
И лично ты даришь ей свежие цветы, не сжигаешь мосты, как в прошлые года,
С потного лба мелкими струями стекает тёплая вода, когда же в грязной воде
Бельё полощешь ты, не жди от стирки чистоты! Точно так же от судьбы не прощения,
Лови те краткие мгновения, когда в душе поют молодые соловьи, а ты легко пишешь стихи!
Они без пыли и шелухи, ибо слова те были рождены в глубине страждущей души!
Не торопи себя в неурочный час, подчас судьба пытается смыть в унитаз всех нас,
Скупка нечистот не пойдёт властям впрок, по существу нет разницы,
Что вытворяют молодые проказницы во время революций,
Тогда в их звёздный час из-за мужеских поллюций 
Мужики баб подвергают экзекуции,
Из-за государственной бюрократии
Страна теряет древние понятия,
У толпы никто не спрашивает согласия
О необходимости божьего причастия
Для правящего класса! Власть зараза набивает карманы до отказа,
Толпы не боится и к взаимопониманию никогда не стремится!
Тягчайшее зло свой Рубикон давно прошло, на кону – воспитание,
Через горы, через расстояния, на любой дороге, в стороне любой
Правда и ложь удивляют своей внешней чистотой! Ну, а дальше что же?
Мой Бог вовне, он и на небе, и на земле, везде один и тот закон,
Его сопровождают крики и стон! Путь мятежа не приемлет многострадальная душа,
Ей больше нравится шаткое равновесие, оно в процессе познания, слова сострадания
Долетают с неба до земли, резкий запах полыни поглощает холодный и белый иней!
Не стоит быть разиней, предавшим забвению старинные святыни, есть путь единый:
Или полное их забвение, или стезя приспособления, безумная история страны
Не вписывается в контуры всеобщей тишины, здесь жили бунтари испокон веков,
Земля избавлялась от умников, но оставляла дураков, в связи с утечкой мозгов
Стало больше странных и невнятных стихов, для всех существ есть один секрет,
Чтобы свой талант воспеть, душу согреть, отшуметь и улететь на тот свет,
Где душевного тепла вовсе нет! Ну и что же совесть грешную душу давно уже не гложет?
Люди неразумные, души понурые лезут из шкуры из-за собственной дури,
Чтобы в натуре доказать, что родина – мать не станет их допросами донимать!
Только пленный дьявол в ангельской личине ищет весомую причину,
Дабы с жертвенной любовью расстаться, ему надоело долго сражаться,
Он был бы рад сделать уверенный шаг навстречу любви и страсти,
И как-то избавить свою душу от людской напасти, но жизнь без счастья,
Без любви и страсти выкручивает людям запястья, и не оставляет времени попрощаться
Со всеми, кто в своё время довёл свои стремления до полного отречения постулатов земных,
Хотя среди них нет злостного влечения, они сгорают в огне жизни, как поленья,
Весь здешний мир, как припортовый трактир, там пир на весь мир закатит любой,
Только нищий или изгой с длинной нечёсаной бородой медленно пройдёт по мостовой,
Ему в след что-то прокричит старенький городовой, ветер тучи развеет над седой головой,
А душа, быть может, обретёт тогда покой, когда дух неземной, смешавшись с листвой,
Исчезнет в пламени и дыме, оставив едва заметный след на старомодной витрине
Чужого магазина, таблетка аспирина не спасает от суицида, как и корзина цветущих роз!
Вправду или всерьёз Господь -= Бог нас видит насквозь, Христос между нами тоже рос,
Он едва выбраться из трясины греха смог, не чувствуя ног, вошёл в пучину вешних вод,
Чтобы из одного цветка или двух крыльев ночного мотылька сплести толпе венок!
Он молится за других, хотя среди них нет существ святых! Свободу нельзя отнять,
Главное понять, что она по другую сторону отчаянья, без неё человек доходит до одичания,
Небо требует покаяния, иначе рухнет огромное мироздание, мои желания упираются в журчание
Степного ручья, мимо него проходит узкая и скользкая стезя, там много дыма, грязи и огня!
Там на неведомых дорожках ходит девица в сафьяновых сапожках,
Гибкая и прыткая, как сиамская кошка, она собирает чужие грехи в лукошко,
Девица удалась и статью и ликом, с приятной улыбкой она проходит по скользкой тропе,
Не отказывая себе в удовольствии влюбиться в дивное безмолвие лесного жития,
У неё доля такая, что вот-вот закончится пора золотая, и она легко цветы с тропы срывает,
Чужие грехи свободно считает, а свои - никак не замечает,
Её душа полна очаровательного вещества, любопытством истекая,
Твердь земная из последних сил глубоко вздыхает, никто своего исхода не знает!
Свобода и любовь в её душе неразличимы, они – побратимы, в здешнем мире
Им равных нет. девица постоянно напевает старинный сонет уже премного лет!
Она до сих пор своего избранника не найдёт, по течению жизни плывёт,
Не везёт, а дальше что? Поможет только одно - Божественное слово,
Без мата площадного, и крика чужого, оно при необходимости помогает понять,
Куда идти, куда шагать, чтобы собственную страсть стремглав унять!
Единственный путь для плоти и духа: не замечать разруху в душе,
Временная непруха пройдёт, всему - свой срок, всему – своё время!
Кажись, уже устранены все барьеры, затемнявшие знакомые интерьеры,
Новые портьеры ограждали душу от скверны, но сдали у девицы нервы,
И она вразнос пошла, лучшего решения не нашла, как ускорить шаг
В предвечерний час, дабы страсть умерла и не высовывалась из-под стола!
 Я навстречу ей иду, держу язык во рту, воду крупными глотками пью,
Пытаюсь отбросить мысль свою, почему дней число бренного жития
В полном объёме не воспринимает душа моя, она вечно молода,
Явь её удручает и не сильно впечатляет! Борьба трудна, упорна, а судьба неверна,
Настоящая душевная жизнь теряет здравый смысл! Прожито сложное житие,
В оправдание богу не сказано ничего, грешны здесь все, почти все живут во тьме,
Все мечтают о роскошном житье, и дорогом постельном бель, и чтобы на столе
Всегда стояло оливье вместе с бутылкой шотландского виски, а та чисто по-людски
Макал в горчицу заморские сосиски, а все твои грехи смыли с тропы проливные дожди!
Пусть с отчей земли уйдут извечные враги, мне же как-то не с руки уходить с проторённой тропы,
Не умереть бы от тоски, душа разрывается на куски, бог наносит свои широкие мазки пастелью
С единственной высокой целью: в твою одинокую келью не должно быть входа веселью,
Прошлая жизнь расписана яркой акварелью, ты был склонен к безделью,
Любил стоять у судьбы под дверью, склонив седую голову в мольбе,
Жил будто в летаргическом сне, находил утешение в красном вине,
Жизнь – не бремя, надо беречь отпущенное нам небом время для творческих потуг,
В тот миг обостряется слух, исчезает искромётный испуг за пару минут, а суть бытия,
Стеная и вопия, встаёт у руля тонущего корабля, перед глазами неизвестная земля,
Однако мне не туда, почто небо принимает меня за старого и немощного осла?
Ну и кто же твою грешную душу будет тревожить? Редкий прохожий взглядом уничтожит
Все, кто ниже ростом, сделать это непросто, хотя ему уже под девяносто и он высокого роста,
Похож на Калиостро, в глазах полное отрешение и недовольство, перед глазами перекрёсток,
На нём стоит небольшой подросток размахивает  сучковатой палкой, будто мать скалкой,
У него немало своих недостатков, он дружит с лесбиянкой, с его смекалкой 
И физической закалкой можно было себя заставить ситуацию исправить,
Умные люди, занимающиеся блудом, на то и умны, чтобы уходить из-под опеки жены!
Они грех творят украдкой, обладая дьявольской хваткой, могут бороться с правдой,
Прикрыв рот тетрадкой просто так, для порядка!
Прекрасное лицо – это рекомендательное письмо,
Что прошло – то прошло, назад невозможно вернуть ничего!
Летний дождь стучит в окно, всё вокруг мертво, скрипит перо
По листу писчей бумаги, за стеной храпят бедолаги,
Только скряги из местного универмага, смотрят на мир глазами незрячих,
Так или иначе,  грешное тело ужас охватит, потом холодный ветер разум остудит,
С грешника не убудет, он успевает всюду, лечит простуду, моет посуду,
И верит во вселенское чудо! Грехов груда рождают новую причуду,
Соседи осудят, незнакомцы грех простят,
Не стоит чужие грехи на себя примерять!
Япона мать, опять душа пытается приятный облик принять,
Не получается никак, небось, этот судьбоносный знак 
Следует зажать в кулак, не выдавая собственный страх
За грядущее своё, вокруг одно вранье и больше ничего!
Лишить сердце желаний всё равно, что смотреть на мир через окно,
Но тебе не дано все его перипетии понять, и дальше идти, как фрегат,
Впереди немало преград, и нет пути назад, ты слышишь влюблённые голоса,
Но твоя стезя, как и прежде пуста, нет ни травинки, ни куста, ни деревца,
Только одна городская шпана ищет бутылку вина для своего пахана!
Можно верить в силу слов, если их не заглушает громкий лай бродячих псов,
Среди невнятных голосов из-за тумана грехов не видно ярких цветов,
 А любовь исчезает на безлюдном перекрёстке, спрятавшись в тени молодой берёзки,
И только скрип крестьянской повозки напоминает дружбы лживый звук, время разлук
Вновь напомнило о себе, вырван клок седых волос на лысой голове,
Хотя пылкая страсть до сих пор ещё таится вовне!
Иногда душа вскрывается до дна, её глубина едва видна,
А в голове звонят колокола, их повелительный зов
Ясен без надоедливых слов, прошла любовь,
Прошла любовь, остался лишь таинственный звук
Несносной атмосферы, в памяти сразу всплывают те манеры,
Из которых вырос ворох мирских дрязг и склок, ударившись о потолок,
Вошли в мозг через одну из тайных троп, чтоб никто не взял в толк,
Почему так ломок стебель любви? Вечен только мир таинственной мечты!
Ожили знакомые речи, когда-то любовью согретые, а сейчас они бросились в пляс,
Им скучно без нас двоих, без лишних реприз колокольный звон над душой завис!
Потом покатился стремительно вниз, всё, что душу гнетёт, когда-то сполна свои долги вернёт,
Этот мир не нов, над ним довлеет таинственный покров из застарелых фраз и истасканных слов
Эсеров и большевиков, всеобщее бездумье ищет пути для раздумья на узкой жизненной стезе,
Но находит его только в авторской строке, там везде главенствует приятная мысль,
Что наша жизнь – не образец для подражания! Слова любви и признания остались во сне,
Они непонятны мне, особенно пери ущербной Луне! Грохочет всё повсюду,
Страсть склоняет грешников к повседневному блуду, я же скромником не буду,
И потому наброшу на свой рот конскую узду! Мысль возвращается вглубь веков,
Слышен звон пут и железных оков на ногах и руках рабов золотой Орды, им бы
Как-то преодолеть все надолбы многогрешной судьбы, сдвинув с пути каменные глыбы,
Чтобы божественные нимбы осветили зелёные травы в момент кровавой битвы,
Память читает Господние молитвы, судорога сводит скулы, а бабы – дуры
Набивают шишки на лбу! Ложь ворвалось в избу, жизнь началась, как в бреду,
Появилась горечь и сухость во рту, дыхание спирало в зобу, бог услышал мольбу
Одинокого естества, умножил желания на два,  и вот пришла пора страждущего слова,
Весь горячий пар, что внутри скопился, не торопился исходить нутром, в горле перед сном
Вновь огромный слизистый ком, память пребывает в другом мире, взгляд стал шире,
Чем до того, и только торжествующее слово перемалывает грехов довольно много!
Только одна душа творит чудеса, не подвластна она разрушению, она ускользает
Из рук тайного зла, а смерть лишает грешное тело былого тепла! Нет худа без добра,
В лесу слышен стук топора дровосека, для простого человека сумрак ночной
Был покрыт непроглядной мглой, в душе разбой, странный шум за спиной,
В жизни – полное банкротство, сходство толь ко внешнее, душа – естество бестелесное!
Лучшие слова в лучшем порядке ложатся в толстую тетрадку, ты за столом, как грядке,
В миг творческой лихорадки твоя душа благоухает, то смеётся, то страдает,
Не всё твоё бытие столь прекрасно и неповторимо, страждущее воображение неизлечимо,
В душе едва горит тонкая лучина, причина творческого подъёма не ясна, закусив удила,
Ты садишься у открытого настежь окна, выпьешь полбутылки красного вина,
Ты счастлив сполна, с плеч свалилась гора нераскаянного греха!
В памяти осталась только болтовня, когда-то жизнь сия
Будет продолжаться без меня, а толпа начнёт приветствовать другого короля!
Под ногами вздыбится земля, из искры возгорелось пламя, никто не выжил, всё сгорело,
Осталась душа и немощное тело, жизнь отзвенела, страсть отшумела, душа на пень присела,
И жалобную песню протяжно запела, отгремело грозовое лето, приземлено заоблачное кредо,
Знать, Моська, знать она сильна, коль лает даже на  слона!  На столе водка и ржавая селёдка,
Расслабленная походка у моего погодка, он весь соткан изо лжи, и что ты ему не говори,
Как его голову не крути, в какую сторону не посмотри, душу нельзя вывернуть изнутри!
Япона мать, проникновенный взгляд не способен ни видеть, ни понять, твёрже становится шаг
Негодующих колонн, их топот заглушает церковный перезвон, ему в тон гремят фанфары,
Небеса опустили на землю собственные чары, дожить бы или выжить в этот год,
В умах толпы разброд: украл, продал, выпил и в тюрьму на холодную Калыму,
Смысл жизни – как-то дожить бы до тризны, украсть и ограбить при жизни
Имущество смазливых баб, потом нажраться, напиться и в кровать,
Чтоб размножаться! Ушло время камни собирать, только взгляд - назад
Пытается истину понять, не получается никак, звон в ушах, мозоли на руках,
Окровавленные ноги в постолах, и спокойно можно ложиться в гроб,
Чтоб не дай бог или Его пророк звучную фразу не изрёк, или не сказал между строк,
Что твой долг сделать плевок на треснувший намедни потолок, последует глубокий вдох,
На этом и закончится долгий и степенный разговор о сути двух эпох, приятный слог
Подвёл грешной жизни итог, рок скрутил грешника в бараний рог,
Мысль стремглав ушла, как вода в песок, ямщик присел на облучок,
Он до нитки промок и продрог, как на деревьях столетний мох!
Он – одинок, как в диком поле чертополох, на одно ухо оглох,
С виду – качок, но внутри на самом деле плох, весь иссох,
В горле ком, старый лох не чувствует от усталости ног,
Вдалеке дымок от пожара, горит его старинная гитара,
Из дверей амбара валит дым, он стал совсем седым,
Осталась жизнерадостной мысль, а жизнь покатилась вниз,
В ожидании смерти и государственной помощи в почтовом конверте
Заканчивается одеревеневшая жизнь, после мирской круговерти желание смерти,
Как очередное испытание, боль и негодование, крики и пререкания слышны на расстоянии,
Страна урок и отребья пытается с помощью неба вернуть прежнюю силу грешному телу!
Никому нет дела до государственного беспредела, с плеч не свалилась гора невзгод,
Простой народ пьёт, как в океане кашалот, грешная плоть уже сгорела дотла,
Унылая пора – очей очарование приносит смертнику одни страдания,
Сколько можно жить в клешнях судьбы? Полупьяные рабы никому не нужны,
Ни осуждения, ни похвалы, только слова унылой молитвы гонит дым по многолюдной тропе,
Все, кто жизнь прожил в узде, был распят на господнем кресте, а в душе – ни бога, ни креста,
Смерть выжигает всех, творит грех почему-то наспех, немного осмелев,
Заводит грешников в хлев, и там всё расставляет по своим местам!
Каждая могила – край земли, где нет ни страсти, ни любви,
Там даже радуга в пыли, и внутри хилой груди нет души,
Разорвана нить, она не смогла разум и душу навеки соединить,
Нет сил, чтоб матом крыть на всю Ивановскую, доживаешь жизнь по-стариковски,
Обольёшься слезами, лицо вытрешь грязными руками, услышишь говор жидовский
Вблизи ворот Покровских, пробегавшие подростки чисто по-свойски
Помогут перейти через шумный перекрёсток, и вдруг в глазах вновь темно,
Пылает стариковское нутро, а прогнившие жильё сгорело уже давным давно!
Мы при жизни были разнолики, после смерти от нас останутся толь ко солнечные блики,
Но и они будут в темноту вселенной чудовищной силой погружены, в том нет нашей вины!
Мы взращены, чтоб сказку сделать былью, но жизнь пропахла чудовищной гнилью,
Нет ни здоровья, ни мощи, ни сил, сизый туман прошлое тонким покрывалом вуали покрыл,
С богом не спорю, он мне уже не поможет в бесконечном горе,
Вскоре тропа зарастёт полынью, потухнет пламя в отчем камине,
Жизнь прожита среди невежд, гаснет Фаворский свет в душе,
Над головой зависло белоснежное клише, ты один в заброшенном шалаше!
Открыто твоё портмоне, жизнь прожита в пустоте, на жизненном холсте
Застыл образ тощего старика, над ним сгустилась темнота, а перед ним новая река,
Остались только тлен и суета, жизнь прожита от звонка и до звонка,
Слышен прощальный писк комара, бог смотрит свысока, как дрожит авторская строка,
Хватит ему валять дурака, впереди не обетованная земля, туда не пропускают без поводыря,
А зря! В день похорон затихнет колокольный перезвон, никто не будет удручён,
Ты обречён, и потому будешь казнён, но где, когда и как? Нам не дано этого знать!

г. Ржищев
8 июня 2022г.
18: 45