Ловушка часть 4

- За мной! – сквозь зубы рыкнул я Жене и Йосе, подхватил дочь на руки и рванул вглубь кладбища. Лишившись командира, стиратели предсказуемо затупили, и никто даже не попытался нас остановить. С этой особенностью демонов-солдат я очень долго пытался бороться, ещё будучи командиром первого отряда, но так ничего и не сумел придумать. Ребята способны вести бой сразу с несколькими противниками, могут одновременно управлять десятком одержимых, ориентируются в самом густом сражении, как в родной пещере, но если выбить командира, то бесстрашные воины становятся терракотовой армией. Я разыграл партию с одного кия и ударил в единственное слабое место отряда, а Гласиалаболас до последнего думал, что всё идёт по его сценарию. Единственное, чего я боялся тогда и сейчас - чтобы моя победа не оказалась частью чужой, более хитрой партии!

Я лавировал между могил, цеплялся одеждой за ощетинившиеся штырями оградки и уклонялся от распахнутых рук деревянных крестов. Это была самая старая часть кладбища, и к счастью, тут почти не было железных стел и гранитных надгробий. Но некоторые кресты всё же были освящены и при прикосновении обжигали мне руки. Впрочем, другие демоны от таких прикосновений могли сгореть и целиком, а я почему-то только обжигался. В молодости, когда я спрашивал у старейшин, почему так, они отвечали, что это дар самого сатаны, но говорили это так неуверенно, что за их ложь было стыдно мне.

Ярко-красное солнце раннего заката светило мне в глаза, слепило и мешало бежать. Нет, его свет для урождённого вампира вовсе не смертелен, но всё-таки и не так приятен, как для человека. А вот новообращнного может спалить в пепел за десять-двенадцать часов. Иногда мы с друзьями так развлекались, продавая бессмертие вампирской крови знатным дурачкам, а потом сжигая их на солнцепёке или загоняя вместо дичи на тренировках. А вот сейчас в роли дичи я сам и мои близкие.

И ещё этот малахольный Йося, слова которого пахнут ложью не меньше, чем лепет старейшин про дар Сатаны. Но почему-то я не чувствую от его вранья угрозы, хотя любой обман бывает опасен. Больше или меньше.

Деревья, что росли почти в каждой оградке, цеплялись за одежду и больно хлестали по лицу. Машка взвизгивала и хныкала, но в целом держалась молодцом. Я перемахивал препятствия, использовал памятники как трамплины и не заметил, как опасность пришла из-под земли. Жёлтая костлявая рука схватила меня за ногу в момент прыжка и резко потянула вниз, когда до забора оставалось не больше десяти шагов.

Я рухнул, но падая, успел извернуться и приземлил дочь себе на грудь. Высоко в небе затрещал гром, и крик Маши утонул в его грохоте. Рука потащила меня под землю, но я успел упереться второй ногой в ствол берёзы. Первым же рывком я вытащил ногу на поверхность, но ни стряхнуть руку, ни ослабить её хватку так и не смог. В этот момент ко мне подбежала жена, и я буквально бросил ей дочь, а сам вцепился руками в землю. Бесполезно. Тот, кто тянул, был гораздо древнее и сильнее меня. Рука сантиметр за сантиметром утаскивала меня под слой листвы. С неприятным хрустом сломались пальцы на моей левой руке, и я вынужденно их разжал. Затрещала берёза и начала ломаться под моим расплющенным ботинком. Если бы я был человеком, скорее всего, уже бы лишился ноги. Женька бросилась бежать, но уже через два шага вернулась, не зная, спасать ли ей дочь или помогать мужу. Я поднял на неё глаза и что есть силы закричал:

- Беги!

Но из горла вырвался только неразборчивый клёкот. И вдруг что-то громоздкое ударилось в землю, хватка исчезла, а у моих ног послышалось сопение. Я посмотрел туда и увидел отставшего от нас Йосю, который пригвоздил к земле тянувшую меня руку маленьким железным памятником с кованым византийским крестом. Я попытался встать, но тело отозвалось дикой болью и отказалось подчиняться. Тогда бывший алхимик поднял меня на руки и твёрдо спросил:

- Куда?

- Вниз! – прошептал я, и бывший легионер скаканул, как заяц, за кладбищенский забор. Сразу за ним был небольшой, но крутой обрыв, а внизу величественно несла свои полтора литра воды небольшая речушка – коровья радость. Туда я и спешил, стараясь выбрать из двух зол самое доброе. С криком «Пауль!» за мной бросилась Женька, а Маша у неё на руках завизжала так, что над обрывом пронёсся лёгкий ветерок. И снова раздался гром, но уже ближе и будто бы злее.
Едва только мы оказались в воде, как она забурлила и исчезла под нами, открывая что-то похожее то ли на портал, то ли на слив ванны или раковины. Несколько мгновений полёта завершились падением на каменный пол, прямо под ноги молодому бородатому человеку в расшитой старорусской рубахе. Этот человек, точнее – не человек, словно бы сошёл с лубочных картинок про древнюю Русь и славянских витязей, настолько он был крепок и уверен в себе.