Клинкер Часть третья Глава 1, 2

            Глава 1      Возвращение блудного сына

               Тоска по заводу возымела свое – не дождавшись убытия Платонова с завода совсем, однажды я, все же, решился обратиться к нему, выбросив из головы неловкость уничижения в случае отказа мне в возвращении на завод.
       Приезжаю на завод, где на ряду со знакомыми лицами, встречаю и незнакомые мне лица. Это естественно – сказалось мое многолетнее отсутствие на заводе.
       На втором этаже я заметил некоторые изменения. но, подойдя к приемной, я не стал заходить в нее с целью связаться с директором по телефону, и прошел мимо. Справа по коридору увидел приоткрытый кабинет; прежде здесь был Общий отдел, а теперь на двери этого кабинета  висела табличка «зам директора Кучеров Николай Васильевич».
       Открыв дверь полностью, я обратился к сидящему там молодому мужчине лет сорока, с вопросом на заводе ли директор.
       - Да – ответил Кучеров, - Виктор Степанович сейчас у себя в кабинете – а Вы по какому вопросу к нему? – спросил он.
       - По поводу трудоустройства хочу с ним побеседовать, можно от Вас позвонить ему?
       - Да, пожалуйста – ответил мне Николай Васильевич, и указал мне на аппарат, ничем не отличавшийся от остальных с наборным диском. Я не знал, что это прямой телефон с директором, и, сняв трубку стал набирать городской номер директора. В трубке раздался голос Платонова: - слушаю Вас, Николай Васильевич.
Я догадался , что прямая связь и сразу же упреждающе ответил:               
               - Извините, с Вами говорит Николай Иванович Ивлев. Здравствуйте Виктор Степанович!
       - Здравствуйте, здравствуйте Николай Иванович! – услышал я  в трубке – какими судьбами пожаловали к нам? – спросил Платонов – по поводу чего Ваш звонок?
       - Я к Вам по поводу трудоустройства  – ответил я.
       - Это не по адресу – ответил Платонов – Я разве Городское бюро по трудоустройству? – язвительно спросил директор.
       - Спасибо, Виктор Степанович, извините за нелепый звонок – ответил я, и тут же положил трубку.
       Поблагодарив Кучерова за услугу, я сразу же вышел  в коридор и направился не влево, чтобы случайно не наткнуться на директора, а вправо и стал уже спускаться по лестнице, чтобы первым этажом пройти к выходу из заводоуправления. Пройдя несколько ступенек, слышу оклик Кучерова:
       - Николай Иванович, вернитесь, Виктор Степанович ждет Вас к телефону – сообщил мне он. Я вернулся к телефону:
       - Слушаю Вас, Виктор Степанович – обратился я.
       - Николай Иванович, ну что Вы, на самом деле, как ребенок - ответил Платонов – приходите ко мне в четырнадцать тридцать. Секретарю скажете, что я назначил Вам это время.
       Войдя в кабинет директора в назначенное время, я застал его за работой с бумагами. Он что то сосредоточенно писал. Увидев меня, Платонов не стал предлагать мне пройти и садиться. Только на миг отвлекшись на меня, директор что то дописал, и неожиданно встал, вышел из за стола и направился ко мне неторопливо, пытливо глядя на меня. Протянув руку для приветствия, он произнес: Давно я Вас не видел. Сколько же лет прошло? – спросил он.
       - А я и не помню Виктор Степанович - ответил я.- После ухода с завода сразу считал дни, когда я вернусь на завод снова, да так и сбился со счета.- пошутил я.  Обойдя меня вокруг полумесяцем, Платонов спросил мня:
       - А что Вас заставило вернуться на цемзавод? На Каскаде у Вас была интересная работа, и зарплата была не маленькая. Так, ведь?- снова спросил он, и  озвучил фразу, которую я доверчиво произнес своим визитерам в свое время:
               - Ведь на "Каскаде" Вы, вроде бы, нашли себя.   
Я с горечью подумал: - как хорошо он осведомлен моими визитерами, когда то посетившие меня на Каскаде. И судя по интонации последней фразы, я не только предположил,но и уверен был, что уход мой с Каскада был эхом последней фразы Платонова по моем увольнении с цемзавода: «Вы зря улыбаетесь. В Черкесске Вам нигде не будет хорошо, я Вам это обещаю». Все это молниеносно мелькнуло в моей голове.
       - Вы спросили меня, что заставило меня вернуться  на цемзавод? – спросил я, и решил ответить, как и было на самом деле. – Меня подтачивало сознание, как червь дерево, плод – я цементник, а скитаюсь по чужим предприятиям; в то время как совершенно случайные люди, и не специалисты вовсе, заняты в организации производства цемента. Мое место на цементном заводе, только этим объясняется мое желание вернуться на завод. Это правда – Вы же  знаете, что я не лгу.
       - Можно заглянуть в Вашу трудовую книжку? - спросил он меня, увидев ее в кармане моей тенниски. Я протянул ему книжку и он полистав ее удрученно произнес:
       - Всего лишь зам. начальника были? Не густо – заключил он и вернул мне книжку. Я огорчился, что Платонов заглянул в трудовую книжку, а не в душу, хотя понимаю его – он руководитель, и руководствуется материальными критериями, а душа для Платонова -критерий не материальный. Это сейчас широко известно, что душа вовсе не эфемерное суждение, а признается учеными материальной субстанцией, и, даже, имеет свой физический вес.
       А так хотелось, чтоб директор заглянул в душу, которая хранит самые сильные, самые умелые деловые качества человека, куда большие написанных  на страничке официального документа. Но, увы, пословица гласит: - Без бумажки ты какашка, а с бумажкой – Человек.
       - Куда же Вас определить? – неопределенно произнес директор.- определить Вас в Помол – Александр Яковлевич уехал на родину, и цех осиротел, но Вы вряд ли потянете  этот цех – заключил он. Последняя его фраза резанула меня недоверием, я понимал, конечно – цех проблемный, сложнее сырьевого Но одержимость, которой я обладал в этот момент, я чуть было не возразил ему, но наложенное недоверие, как гнет непосильный надавил на меня, и я промолчал. У меня зародилось желание покинуть завод уже навсегда. Но оно не успело дозреть после вопроса Платонова:
       - У Вас есть какие предложения? – спросил он.
       - А я не собирался обращаться к Вам с пустыми руками – ответил я.
       - И что у вас в руках – удивительно спросил он.
       - Я узнал у машинистов печей о том, что температура отходящих газов печей часто завышается и трудно поддается снижению, что не редко выводит работу печи из режима.  А так же проблемы, возникающие с завышением температуры отходящих газов в  холодильнике. С целью снижения температуры отходящих газов и печи, и в холодильнике, я могу предложить снижение этих газов способом, какой я внедрил несколько лет назад на Катав Ивановском цементном заводе. Впрочем, я Вам об этом поведал когда то. Я так же узнал, что для охлаждения отходящих газов в холодильнике,  применялось устройство струйного охлаждения – сказал я, которую  пытался внедрить молодой технолог Лепетуха, но оно не пошло из за образования наростов внутри камеры холодильника . Я же хочу предложить охлаждение газов водяным туманом, исключающим наросты комьев из пыли.
       - Вряд ли ваше предложение пригодится на заводе, но Вы, все же, обратитесь с этим предложением к Плотникову Владимиру Николаевичу – пылеулавливанием занимается его служба. Может быть, его заинтересует Ваше предложение, и он возьмет вас к себе в лабораторию. Если же нет, обратитесь сразу же снова ко мне.
       Встреча с Плотниковым ничего не дала. Встретил он меня радушно, как старого знакомого – он раньше работал Главным энергетиком завода. Выслушав мое  новаторское предложение, он воспринял его с интересом, но, тем не менее, поторопился отклонить его, ничем не аргументируя свое отклонение.
       На мой вопрос о приеме в лабораторию по пылеулавливанию он отказал, коротко объяснив отсутствием вакансии. Меня это удивило, чего я не скрыл от Плотникова, сказав:
       - Довольно странно, что лаборатория по пылеулавливанию «забита до отказа» - чем несколько смутил Владимира Николаевича. Я не исключал того, что директор деликатно дает понять мне, что я на заводе ничего не стою. Не исключаю, что отказ от моего  предложения мог быть наставлением директора: – «Если Ваше предложение Плотникова не эаинтересует, Вы сразу же снова обратитесь ко мне». И я, удрученный такой ситуацией, спустившись с крыльца  лаборатории, намеревался направиться не к директору снова, а на выход с завода . Но судьба распорядилась по своему. Проходя мимо крыльца диспетчерской, из которой выходил Виктор Степанович, я, боковым зрением заметил его, но, попытался притвориться, что заметил его.
       Он окликнул меня. Я остановился. По моему  подавленному и отрешенному  виду директор понял мое намерение, тем более, что я, минуя ступеньки крыльца диспетчерской, направился резко вправо. Платонов сделал мне небольшой выговор:
       - Я понимаю так, что Владимир Николаевич отказал Вам - произнес директор с ухмылкой, что окончательно убедило меня в правоте своего намерения покинуть завод насовсем.
       -  Да – тихо ответил я. – Значит, не судьба.
       - Но, я же Вам сказал, что в таком случае обратиться ко мне снова – уже строже произнес директор. – А Вы пытаетесь избежать меня. Зайдите ко мне после обеда.

Глава 2    Экспортцемент   

       Директор предложил мне временно поработать во вновь организованном им предприятии «Экспортцемент», укомплектовать и руководить которым он поручил Виктору Павловичу Козка. В задачу Общества с Ограниченной Ответственностью (ООО) «Экспортцемент» входило самостоятельное производство клинкера, для чего выделена была четвертая вращающаяся печь, так как она крайняя со стороны шестой дороги завода.  Складировался клинкер с четвертой печи на расчищенной для этого площадке у шестой дороги завода, откуда увозился самосвалами в транспортный цех для последующей погрузки в вагоны и отправки в порт под Новороссийском в Краснодарском крае. Морским путем клинкер отправлялся в Турцию.
       Но контракт поставки клинкера в Турцию прервался из за несостоятельности доставки клинкера морским путем. А печь Экспортцемента безостановочно работала и выдавала клинкер «нагора». В этот период я и пришел в Экспортцемент. Виктор Павлович поставил меня на отгрузку клинкера четвертой печи из шестнадцатого клинкерного силоса в самосвалы, которые вывозили этот полуфабрикат уже на подготовленную площадку отдельного предприятия МаксЭлл; это одно из «мертворожденных дитя» Платонова, созданное средствами акционеров завода, частное предприятие, но так и не развитое по назначению производством. Клинкер складировался на площадке МаксЭлл в огромные бурты для запаса тысячами тонн для того, чтобы в нужный момент клинкер всегда был в наличии для отгрузки и отправки в Черноморский  порт. Даже железнодорожная ветка была проложена к этому месту. Но, клинкер в Турцию уже не отправляли, контракт оказался не состоятельным по вине пароходства, и клинкер долго лежал буртом под открытым небом, а затем  долго  перевозился обратно на завод в производство уже добавочным материалом, как потерявшим свою активность.
       Не получился экспорт клинкера, но Экспортцемент – идея заманчивая. И директор не сидел, сложа руки; он искал способы отправки на экспорт непосредственно уже цемента. Для  этого были созданы участки фасованного цемента и отправки его в специальных  контейнерах. Так  попал я на участок «Упаковка», где организовал и  возглавил техническую службу этого участка в должности энергетика – механика «Экспортцемент».В моем ведении было обслуживание 10 -12 упаковочных машин, цементные расходные силоса, установленные над упаковочными машинами, цементные задвижки под основными цементными силосами, и  пневматические струйные насосы, подающие цемент воздухом в расходные силоса по  пневмопроводам, называемым цемпроводы. Закачку цемента и обслуживание оборудования  закачки цемента осуществлялись «качками» из моих рабочих, хотя они работали каждый под руководством сменного мастера в своей смене. Но в календарном табеле учета рабочего времени, эти "качки" проводились у меня, как рабочие в сфере обеспечения цементом расходных емкостей для насыпки и упаковки цемента.
               И так, за каждой сменой насыпщиков были закреплены по одному «качку», и по одному  наладчику машин с допуском обслуживания электрооборудования. В смене так же работали и по одному  водителю автопогрузчика, обслуживающих насыпку цемента в большую тару "биг-беги". Кроме того, под моим руководством работала ремонтная бригада, которая работала всегда днем. Эта бригада состояла из трех – четырех слесарей двух сварщиков и двух или трех наладчиков с третьей группой допуска ремонта и обслуживания электрооборудования. В ремонтную бригаду входили и два- три автослесаря. Работы было много, и условия работы были тяжелые – цементная пыль везде и всюду, а вредность учитывалась только у насыпщиков.            
       Работая на этом участке, я тяготился к инженерной работе, и не потому, что чурался условий работы на Упаковке,- я считал, что мое поприще инженерная работа. Например, в конструкторском отделе, куда я рассчитывал попасть через приглашение руководителя этого отдела Шмыгля, который прекрасно знал мои конструкторские способности из случая, приведшего его  ко мне.
       Однажды обратился ко мне Владимир Георгиевич с просьбой оказать ему помощь в конструкторской разработке корпуса цементной задвижки для размещения заказа на изготовление новых корпусов этих задвижек на заводе «Холодмаш». Руководство нашего завода озадачило Шмыглю разработать чертежи на изготовление таких же затворов для нужд транспортного цеха, какие я изготовил на том же заводе двумя годами раньше.
       - Николай Иванович – обратился ко мне Шмыгля, - дай мне, пожалуйста копию чертежа на изготовление новых цементных задвижек, по которым тебе изготовили в «Холодмаше». Я узнал, что тебе у них изготовили по твоим чертежам.
       - А я чертеж оставил им, а по изготовлении их, не забрал у них. Я еще спросил их про чертежи, но они мне ответили, что затерялись, где то в цеху.
       - А ты что, оригинал им отдал? – спросил он  меня.
       - У меня нет множительной техники, а к вам попасть не сподобилось – ответил я. Он очень огорчился, и недоверчиво глянув на меня. Я понял этот взгляд, и заверил его, что я от него ничего не скрыл, и сказал все, как есть. Я понимал его огорчение, потому что выполнение этого чертежа стоило мне больших усилий. Особенно расчет нужных размеров, внутри корпуса изделия, то есть в пространстве не линейных размеров с ограниченным доступом к базовым размерам. 
       Но, увы. Предложение перейти в Конструкторский отдел  мне не поступило. Не поступило предложение инженерной должности и от Подылина Александра Сергеевича после того, когда он изумился моим техническим расчетом подачи воздуха в цепровода, когда я в его кабинете защищал увеличение расход воздуха на участок Упаковка, норму которого нам необоснованно занизили. Главный инженер недоверчиво переспросил меня:
       - Николай Иванович, а кто произвел этот расчет тебе? Неужели ты сам ?
Мне стало не по себе от его недоверчивости, и, тем не менее, было приятно слышать это изумление. Я просто ответил ему – это для меня не сложно было – я, хотя и не главный, но все же инженер. Производить расчеты меня учили в институте.   
       Но вот появилась оказия для моего перемещения в заводоуправление – в отделе Главного механика появилась вакансия. Инженер по запчастям Панарина Валентина перешла работать на предприятие «Недра». Тольцман Анатолий Александрович, который не раз предлагал мне перейти к ним в отдел, позвонил мне однажды, и сообщил о внезапно появившейся возможности перейти в Отдел главного механика.