Засланец

В самый разгар рабочего дня, из дыры в заборе мореходки  уверенным шагом вышел явно молодой для четырех нашивок курсант и двинулся в сопки в сторону деревянных домов, а был он всего лишь первокурсник, недели две как поступил - карась по нашему...

 Немного поплутав по Жилстрою, бодро вышел на каменистый пустырь с видом на залив и неожиданно  остановился, перед ним была потрясающая картина - краснолицые пузатые люди излучали покой и счастье, стоя у жёлтой пивной бочки! Эти люди просто стояли, беседовали и неторопливо пили пиво, угощая всех проходящих.
Кроме них над пустырем стояло осеннее солнце и привычный городской запах рыбы.

-Кажется здесь, - подумал курсант, расстегивая бушлат на пару пуговиц.
Именно так ему всё и описывали, когда отправляли.
А отправителями были "четвертые" электромехи, потому как сами пойти никак не могли, командир роты у них был шибко продвинутый, строил их каждые полчаса и проверял кто отсутствует.

Причиной всей этой пивной вакханалии была старая курсантская традиция, когда каждый факультет на выпуске, проставлялся пивом в виде 900 литровой бочки, а все курсанты могли приходить пить или брать с собой сколь унесет. Место "жоско" держалось в секрете и узнавали о нем в тот самый день проставы. Сама традиция корнями уходит в 60-70е, тогда директором Мурманского пивзавода стал выпускник судоводов, а бочку не таясь ставили прямо в системе на плацу и даже офицеры кружечку другую позволяли себе, потом началась борьба с зеленым змеем, и змей как мог прятался по щелям.
Так вот, одели засланца в форму старшекурсника, вручили банок трехлитровых штуки четыре, все в авоську поставили, как смогли объяснили место и смысл похода, ну и немного проводили до тайной дыры в заборе.

Так бы и стоял он в ступоре, разинув  пересохший рот, тихо вдыхая сладковатый воздух и слушая гул разговоров, между чоканием и громким гоготом, пока чьи то добрые руки не подтолкнули к столику, где налили пивасика кружку полную...
сначала первую, потом вторую, потом третью и пену уже никто не сдувал...
Вот тут то вспомнил карась, что и жить хорошо и жизнь хороша!

А мужики то не отпускают, там уже где то и водовка замелькала этикеткой зеленой, что в народе прозвали "андроповка", прям курсантский рай какой то!
Только что то неспокойно было ему... Было ли это чувство ответственности, или ли вид нагретого паяльника, который держал в руках один из электромехов, напутствуя карася? Но это что то напоминало ему о страдальцах, что ждут его - засланца с пивом, ждут как ржавая баржа на отмели тоскливо ждет прилива...

В общем, прослезившись, добрые люди наполнили  баночки живою водою, поставили все в авоську прочную и дали напутственный пендаль в нужном направлении. Ну а там под горочку, он даже не вспотел.

Как уж добрался до забора своей мореходки, он и не вспомнит, но дырку ту нужную, щель заветную, что б нырнуть в неё прям там, где ждут его, отыскать никак не мог.
Так и шел вдоль забора, а тут - оппа, вроде она родимая!
Но нет, не лезет пузо пивом набитое и авоська с зельем целебным!
Пока тужился и мялся, негромкий голос из окна второго этажа, в аккурат напротив дырки в заборе, вежливо попросил:
-Товарищ курсант, вы как пролезете, так все вместе ко мне и заходите...
-Хто, я? А с кем?
- Вы, вы... вот с ним, с тем что в авоське и заходите. Кабинет надеюсь, помните?

Етить твою налево, сорри за мой французский, дырка эта оказалась напротив окна начальника строевого отдела по фамилии Туманов, который из зверей был самым лютым и отчислял людей на счет раз.

И вот тут буквально первые секунд пять, в носу прямо засвербило от запаха заношенных портянок и кирзовых сапог солдатской жизни, отчетливо так и резко, но уже на шестой секунде засланец услышал свой голос:

-Ага, щщщас, - и ужом юркнул в щель вместе с пивом в обнимку. Краем глаза видя какое то движение за окном строевого отдела, только и успел подумать - если накроют прямо здесь, пиво не отдам ...
На адреналине влетел на пятый этаж к "четвертым", всучил им все ценное что было в авоське, и чёт заметался, руки тряслись, сердце аж выпрыгивало, в голове пролетали картинки из жизни...
Одним движением снял с себя форму вместе с тельняшкой, штаны вместе с носками. За три секунды оделся в старую робу и зачем то спрятался в гальюн.

Что делать? Может два пальца и вызывать рвоту, что б типа не пьяный?
Но фиг вам, ничего не вышло.
Что делать, куда деваться, где можно зашкериться в помещении чужой роты?
Под кровать, в шкаф, встать за шваброй и не дышать там?
- Дневальный, Ленинская открыта?            

Юркнул туда и прикинулся ветошью, то есть, уткнулся в изучение журнала "Коммунист", который лежал вверх ногами.

Вокруг стояла тишина и полки с книгами.
Кажется было слышно как топают тараканы  под плинтусом...
Так прошло минут десять, а может и сто десять... почему то в коридоре никто не бегал с криками - рота смирно, дежурный на выход...
Никто никого не искал, не было слышно резкого голоса Шмакала, который разговаривает исключительно матом, даже не ругаясь.
По спине уже не мурашки - там слоны бегали! Где расплата за дерзость?
Где все кары мира? Какая же мучительная тишина...
Пусть уже хоть что то произойдет!
Неожиданно ярко блеснуло солнце, выглянул в окно - там на входе в камбуз образовался затор из курсантских спин, и дверь камбуза болталась, играя солнечными бликами.
Обед.
Огромная волна в тыщщу харь катилась через  плац за своей порцией.

Курсант голодный всегда, а в обед затопчет любого и не заметит. Даже офицеры в это время куда то пропадали, никто их не замечал. Волшебная флейта звала на обед и никто не мог устоять.
Голод и его заставил осторожно выглянуть в коридор, в сторону грустного дневального.
- Чё там?
- Тихо. Все на обеде.
- Да ланн...
- Рви когти на камбуз, а ....

А дальше только топот, это молодые ноги упруго отскакивая от ступенек, уносили вечно голодного карася на зов флейты в сторону камбуза, где живет курсантское счастье!
; Пронесло! Обед! А там неважно,  - мелькало в голове, пока он плыл в потоке безликой курсантской реки...


***