Новые приключения Шуриков

Осень на родине. Очей очарова…. В багрец и зо… Поднимем же круж…

                А воздух… Хрусталь.  Хорошо вымытый.  Водой колодезной наполненный.  И ты его – маленькими глотками… С единственной целью – освежиться перед ВИНОМ. ВИНАМИ. ВИНИЩАМИ. Отдохнувшими в толстостенных графинах. С бархатной богатой спиртуозностью. И чтоб в выдохе – твоем собссном сопении после первого бокала - была фиалка. И сафьян. И вишневая косточка – этак деликатно, без нажима.

               Вот так мы, несостоявшиеся алкоголики, пишем мемуары. Во первых строках. А теперь переходим к непосресссно предмету.

               Конец трудового дня. Приятная истома в чреслах. Шуйца потирает десницу, что символизирует – все, недоделанную работу нах, курточку, кепочку, и через парк – домой, в тепло очага. И, шьорт побьери, навстречу вечерним альковным радостям молодого доктора…

                Звонок. Звонит завродзалом Шурка.

- Как ты там, моргун? Пардон, моргач?

- Вашими тэсэзать, молитвами. Чё те надо от бедного артиста, участковый уполномоченный? ( любимая цитата из фильма про Анискина ) Я уже практисски домой намылился…

- Поедем, роды примем. Я тут невзначай, втихаря, по совместительству, уже год как Главный Домнул Доктор Сельской Врачебной Амбулатории. В одном богатеньком селе подвизаюсь, извините за выражение…

- (я, с пыхтением от возмущения) Роды?!?! Какие, б@я, роды?!?! Там что, повальный экзитус ожидается?!?! Я – напоминаю – патологисский анатом! Варвары! Не поймут!

- Не п@#ди, слушай. Рожает единственная дочь председателя колхоза. Причем, судя по УЗИ, пацана. Здорова, как бык. Они звонили, схватки, шейка и прочее – зашибись. Часа через два родит. Вокруг нее три акушерки – супер, можно не париться, но – ДОЛГ превыше всего. Поехали, б2$&#, они готовят ФИЕСТУ, ты такого еще не видал!!!

- Что ж. Трудно отказать настойчивому коллеге. Экипаж подадите? Жду-с.

               Шурша, подкатывает автомашина типа «зубило» (тот еще писк образца 1988 года), цвета «мокрый асфальт» (понты запредельные), за рулем дико озабоченный состоянием роженицы Шурик, сажусь рядом, мчимся, рвемся оказать высококвалифицированную помощь.

               Через полчаса оказываемся в райской долине, между холмами, покрытыми дубовыми рощами, виноградниками, аккуратненькими и очень не бедненькими с виду домишками. Подкатываем к больничке, с лицами подвижников и гуманистов вбегаем, моемся, без проблем рожаем роскошного мальчишку, он немедленно нас обоих обоссывает, выносим его на крыльцо, и под квохтанье и поклоны родни – сидим в глубоких креслах, ждем ГЛАВНОГО.

               И оно наступает. Во главе процессии – счастливый дед, машет букетом георгин, орет, за ним – мы. Нас (буквально) ведут под белы рученьки к дому, в котором из-за нас (и ТОЛЬКО из-за нас) случилось пополнение.

               Каса Маре. Это такая горница. В ней сами хозяева не бывают, она – только для таких подвижников и гуманистов, как мы. Кошмар. Как-то даже неудобно. Только начинаешь седалище опускать на предмет усесться, чьи-то заботливые руки практисски гамбсовское полукресло пододвигают… По стенам – вышитые рушники, пучки сухих трав. В центре – круглый дубовый стол, судя по дизайну -  времен Сулеймана Великолепного.

                А на столе… Заливной поросенок. Рядом – копченый гусь. Рядом – холодный жареный фазан с перепелками вокруг оного (изнасиловали близлежащее охотхозяйство, молодцы). Бадья с аджикой. Огненные плацинды (такие плоские пироги с разной фигней). Маринады. Брынза четырех сортов. В углу на специальных козлах – три бочонка. В одном старое красное, в другом – пятилетний самодельный кагор, в третьем – розовое ( это так, для придир ). На отдельном столике – кувшины с РАЗНЫМИ винами – от соседей, друзей, членов сельсовета. Наготове несколько машин – если охеревший от дегустаций господин, то есть, конечно, товарэш, нунах, какой товарэш, ДОМНУЛ доктор (!!!!) захочет смотаться в соседний колхоз – у них там ДРУГИЕ вина можно попробовать. Само собой – шкаф, в котором мерцает чешский хрусталь и бутылки таких субстанций, как коньяки: «Виктория» (25 лет выдержки), «Кодру» (20 лет), «Лучезарный» (15 лет).

              Ревущий от восторга дед, вторящая ему бабка, вопящие родственники - налили нам по первой – в такие изящные стаканцЫ граммов по триста, и заорали – За здоровье новорожденного!!! До дна!!!!! Ну, мы и… Заели - кинули на зуб что-то символическое, и тут же – по второй, ТАКОЙ ЖЕ – трехсотграммовой – За здоровье Докторов – Александра, и… тоже Александра!!!! Ну, за такое грех не выпить. И понеслось.

               Дальше помню не отчетливо. После часа пихания в нас всех этих деликатесов вошли тетки с подносами…. Оххх…. Вторая перемена блюд включала совершенно охеретительный деревенский супчик «зама» (тоже с кучей пирогов), кучу мяса, голубцы «сармале», рыбу какую-то, хер его знает какую… Не отчетливо как-то помню…

              Ближе к полуночи домнул Александр (не я, а акушер-гинеколог) весь всполохнулся, и низким голосом произнес то немногое, что мог произнесть. А именно – Пора.
               И пошли мы к его машине «зубило». Ведомые. И увидели мы, что по направлению к попе машины добрые селяне, попукивая от напряжения, на себе катят прицеп типа «скиф», немножко нагруженный дарами молдавской осени и лично данного коллективного хозяйства.

                И машина «зубило» тоже малость просела, потому что в нее – на заднее сиденье и в багажник - тоже напихали по самое по не могу.

                Сели. Слабыми голосами попрощались с толпой добрых людей, они расступились, и просемафорили нам, типа, город ТАМ! ТАМ! Не сворачивая! Рано или поздно доберетесь!

                И мы поехали. Сквозь моросящий октябрьский дождик. Благо, дорога была почти пуста. Шурка (на полном автопилоте, вот что значит настоящая стойкость и мужество) доехал до меня. А потом, невнятно и гугниво, доза, знаете ли, была ничего так себе – Ты… ета. Я тут посижу немного. А ты.. ета. Тащи всю ету ххххх…. Сам. Себе.
А я ему – ссссс…. С какого? Мне вообще ниии…. Нииичего не надо.
А он мне – ннннадо. Они зззз…. Завтра мне грузовик пригонят. Со всякой ххххх…. Понял?! Присссс… тупай.

                И я приступил. Час таскал. И по дому раскладывал. Ящики с виноградом – 2 шт  Ящики с персиками – 2 шт. Гусей копченых – 2шт. Гусиной печени свежей – 3 кг. Колбас разнокалиберных – 10 палок. Брынзы – 1 корзину. Поросят свежеубиенных – 2шт. Барашков тоже свежеубиенных – 1 шт. Вина всякого – 6 бутылей по 10 литров. Отдельно лично для знатока старых вин (сдуру сказал) домнула Александра (меня) – бочонок с Каберне-Мерло – 20 литров.

                Когда назавтра очнулся, уродовался полдня, пока распихал бОльшую часть всего этого добра по разным хорошим людям.

Вот. И – что характерно, все это происходило при Советской Власти.

Вся Власть Советам!